Street night.

      Сехун обнимает нежно, помогая как можно легче подняться по высоким ступеням одинокой пятиэтажки на одной из самых бедных улиц города. Тао хмурится, скрывает резкую боль в ноге и не говорит ни единого слова... Пальцы Сехуна на плече старшего случайно касаются синяка, полученного в очередной «защите» своего мальчика. Ему непривычно чувствовать настолько теплые ладони на своих плечах, такую приятную поддержку и заботу, именно поэтому он никогда не скажет, насколько больно было наблюдать за блондином издалека, стирая в очередных драках кулаки в кровь.       Зачем же было разрывать отношения с О на возможном пике развития? Зачем ограждаться от его прикосновений и своего влюбленного трепета сердца? Тао боялся потерять статус в обществе, боялся стать таким же серым, как эти ступени, по которым ежедневно ходит не один десяток ног, стирая гладкую поверхность и превращая ее в обычную грязь.       Теперь же, став этой грязью, Тао не сможет даже казаться для Сехуна идеальным – таким, каким хотел быть для него изначально. А чистота Хуна поражает: его движения, мысли, действия – испорченное общество не смогло запачкать его личного ангела, ради которого Тао был готов на все, даже запачкать собственные руки в крови, лишь бы не дать дотронуться до младшего.       Перешагнув через порог уютной квартиры Се, Цзы, не выдержав напора собственных мыслей, заплакал, прижимая хрупкое тело блондина к себе и утыкаясь носом в чужое плечо. Вместе со слезами выходила та самая боль, что хранилась, опутывала и не давала спокойно дышать старшему. Вместе с ней выходила накопленная годами тревога и боязнь оказаться слишком близко к желанному телу.       Сехун мягко касался подушечками пальцев накаченной спины и заботливо гладил, что-то шепча. Видеть брюнета в таком состоянии было не странно. Нет. Это было даже приятно, ведь теперь у них есть общее воспоминание об этой ночи... Фонарях и обрывках фраз.       Ночь окутала город пеленой тумана, отчего соседние улицы было невозможно увидеть, а луна пыталась дать как можно больше света горожанам, но в эти секунды для одной бедной квартирки на окраине этого было много. Парням нужны были эти чувства и прикосновения, а не теплота ночной улицы и свежего воздуха.       Тао, стирая кулаками слезы, посмотрел в добрые глаза младшего, забывая о больной ноге и жутко шипящем синяке. Встретившись взглядами первые секунды обоим было неловко, непривычно, совсем по-иному, нежели представлял каждый из них. Пальцы заскользили по гладкой щеке, запоминая эти ощущения, а губы прикоснулись к чужим губам, чувствуя чужое тепло и мягкость. Кажется, ладони Тао предательски вспотели...       Сехун, утонув в ощущениях, прикрыл глаза и позволил Тао вновь обнять себя, по-хозяйски прижимая ближе. А старший пытался верить, что это не сон с исполнением заветной мечты, а реальность, в которой младший позволяет запачкать себя чужой грязью, взамен окутывая скользящими пальцами, блуждающими по обнаженной груди старшего. - Позволь, - оторвавшись от желанных губ, пробормотал старший, опуская руки с чужой талии, - любить, не скрывая... - Обещаю не отпускать, - Сехун неуверенно взял ладонь Тао в свою руку и уже сам приблизился к манящим губам старшего...