Временно

— Это всё временно, понимаешь? — она почти шипит, и в шёпоте её полусвистящем прорывается что-то отчаянно болезненное. Отчаянно хрупкое, отчаянно упрямое. — Я — да, — он кивает сдержанно и серьёзно, презрительно и жестко. Он кивает и покрывает укусами, тщательно выдаваемыми за поцелуи, её ключицы, почти царапая эфемерную кожу с отчётливым рисунком фиолетово-синих вен сухими губами, спускаясь с ласками ниже, к скромно обозначенным контурам небольшой груди в чёрном классическом бюстгальтере Хьюго Босс, к тонкому продолговатому шраму, загнутой линией опоясывающему расстояние от покрытых ссадинами лопаток — в напоминание о: « — Тачка вдребезги. — Что? — Не справилась с управлением. Такое, знаешь ли, порой случается. — Хуево. — Не спорю», — до истощённого впалого живота без единого намёка на физические упражнения и с прямым текстом на модное голодание. — Временно. Сейчас и больше никогда, ты же согласен? — она почти рычит и кусает свои бледные тонкие губы, оставляя на собственной плоти белесые, но быстро краснеющие полумесяцы, вонзая коротко обрезанные ногти в слое мятного цвета лака в его спину, разлиновывая идеально чистое полотно с проступающими линиями рёбер идеально саднящими полосами с проступающей росой внутривенной ртути. — Именно так. У него тяжёлое дыхание. И взгляд тяжёлый: битый асфальт под мутными лужами проливного дождя следит за всем внимательно, подмечая скинутое на пол плюшевое покрывало, поблескивающий в скудном освещении поздних сумерек в квартире и уличного фонаря за окном второго этажа лоб с испариной, опасно обтянутые снежной кожей острые скулы и спутанные, по-мальчишечьи срезанные, некогда пышные бронзовые кудри. Она прогибается в пояснице, опираясь локтями о хлопковые ткани постельного белья и малость отрезвляясь, чувствуя затылком неожиданную близость с бетонными стенами, облачёнными в пожелтевшие обои в скромный цветочек. Он слишком резкий и - сейчас - слишком яростный, с повадками хищника, обнимающий её за талию жилистой рукой и нависающий над ней смертельно опасной лавиной, готовой погрести под собой миллионы жизней. С одурманивающим, горьковато-сладким парфюмом. — Временно, — шёпчет она, крепко сжимая зубы и в усталой опустошённости опадая на кровать. — Временно. Он следует за ней через пару минут, притягивая к себе острое, вечно мерзнущее тело. Молчит, втягивая в себя запах абрикосового шампуня блондинисто-ржавых волос. Она молчит, прикрывая веки, и пытается вслепую нащупать край одеяла. — Это было временно, — наконец, произносит она, кутаясь в тепло столь ценной находки и пряча своё лицо в районе его груди, обхватывая своими ледяными ногами его, скрывая свои ладони за его спиной. — Временно. Это больше не должно продолжаться. Не должно. Поэтому хватит. Я должна уйти, а ты должен был и не появляться, — шепчет она, хороня себя в запахе мифического «Он». — Гут, — просто соглашается он. Всё правда, глупо отрицать. — На ночь останешься? Она не отвечает: тихо посапывает, ослабляя жадную хватку утопающего за последний глоток воздуха. В конце концов, кто сказал, что дочь мультимиллиардера и уличный музыкант — плохая пара?..