***
- Ты уверен, что хочешь попробовать? – Блейн опасливо смотрит на Курта, пока ложится на кровать. - Ничего такого. Это просто объятия, - Курт цепляется пальцами за рукава своего свитера, - на кровати. - Иди ко мне, - Блейн упирается ладонью позади себя о кровать и протягивает руку. Курт кусает щеку изнутри и хмурится. Курт не уверен, что это хорошая идея. Но Курт сам предложил ее, поэтому поздно искать пути отступления. Они лежат очень близко. Блейн кладет ладонь на плечо Курта, очень медленно спускаясь вниз по руке. Блейн действительно боится все испортить. Он гладит Курта через мягкую ткань свитера, успокаивает, шепчет на ухо: «Все в порядке, мы просто полежим вместе». Курт улыбается. Он вовсе не боится, когда рука Блейна опускается на талию так низко, что в другой раз Курт бы напомнил о их договоре держаться южнее экватора. Курт закрывает глаза и кладет руку на грудь Блейна. Это очень приятно – чувствовать, как сердце Блейна бьется чаще только потому что Курт рядом. Так приятно, что Курт пододвигается еще ближе и теперь он чувствует дыхание Блейна на своей щеке, и это щекотно, но тоже приятно. Блейн все время открывает глаза и заглядывает в лицо Курта, как будто спрашивая: «Я все делаю правильно?». Курт упрямо игнорирует этот взгляд, как бы оставляя за собой право, в случае чего, пойти на попятную, но и не реагирует, когда рука Блейна наконец спускается на бедро. Между ними не происходит ровным счетом ничего. Они лежат вместе на кровати в абсолютной тишине и касаются друг друга очень несмело. Но Курт одновременно хочет смеяться и рыдать, потому что всем этим невысказанным, сконцентрированным, сжатым в тугой узел чувствам, появившимся за какие-то пару минут, немедленно нужно найти выход. И когда Курт уже открывает рот, чтобы предложить посмотреть фильм, приготовить обед, послушать музыку, спеть дуэтом, написать книгу, поджечь дом или сделать что угодно, что не будет разгонять сердце до таких скоростей, Блейн наклоняет голову и целует его. Целует именно так, как умеет целовать только Блейн: мягко прихватывает губы, ловит губами язык, ласкает и, когда Курт готов уже скулить от нежности, прикусывает нижнюю губу так, что начинает приятно ныть в животе. - Ты в порядке? – Блейн проводит пальцами по щеке Курта. - В полном, - шепотом отвечает Курт, целуя пальцы Блейна и делая вывод, что с него пока хватит уроков раскрепощения.***
- Правда или желание? – Курт даже глаза закатывает, когда Блейн падает с этой фразой рядом с ним на диван. - Не смешно, - фыркает Курт. - Почему нет? Просто ответь: правда или желание, - Блейн смотрит так внимательно, что Курт начинает испытывать непреодолимое желание увидеть, как смотрится пакет на голове его парня. - Хорошо, правда, - сдается Курт. - Расскажи о своей первой сексуальной фантазии, - Курт напрягается. Теперь-то понятно зачем это все. «Спокойно», - говорит себе Курт, - «ты обещал себе не быть занудой». Курт вздыхает слишком громко и впивается пальцами в свои колени, чувствуя, как к щекам приливает краска. - Это глупо, не вздумай смеяться. - Обещаю, что не буду, - Блейн кладет ладонь поверх руки Курта и успокаивающе гладит. - Хорошо. Это было… про Финна. Когда мы должны были жить вместе. Я думал, знаешь, что он оценит мой дизайнерский талант и просто поймет, какой я хороший парень, потому что я так старался, и… мы правда должны об этом говорить? - Должны. Только помедленнее. Как ты себе это представлял? Он заваливает тебя на кровать, его сильные руки срывают с тебя рубашку, пока он страстно целует твою шею… – Блейн выглядит очень вдохновленным. Курт даже отодвигается в сторону. - Прекрати, - Курт смеется так звонко, что Блейну хочется спрятать этот смех в красивую шкатулку и слушать его в минуты уныния. – Твоя очередь. - Правда. - Если бы тебе нравились и парни, и девушки, была бы какая-нибудь девушка, которая бы понравилась тебе больше, чем я? – Курт опирается локтем о спинку дивана, делая вид, что ему совершенно все равно, как ответит Блейн. Курт безмятежно улыбается, пока демоны заниженной самооценки пожирают его изнутри. - Хм, возможно, - Блейн лукаво улыбается, когда Курт хмурится при этих словах, - это могла бы быть… - Курт закрывает глаза: «Только не Рейчел, только не Рейчел». – Нет. Какой бы ни была моя ориентация, ты – моя судьба. Поэтому можешь считать меня куртосексуалом, ведь никто: ни девушки, ни парни, не смогут меня заинтересовать больше, чем ты. - А если бы ты был натуралом? – Курт пододвигается ближе и кладет голову Блейну на плечо так, чтобы касаться носом его шеи. - Тогда бы тебе пришлось сменить пол. Или хотя бы носить парик на людях, - Блейн закрывает глаза, когда Курт тихо смеется ему в шею. – Теперь ты. - М-м, желание, - Курт медленно отстраняется, прислоняясь щекой в спинке дивана. - Покажи мне свое слабое место. - Слабое место? – Курт нервно улыбается, интуитивно понимая, о чем идет речь. – Это чтобы прикрывать его от хулиганов, если меня захотят избить? - Не такое слабое место, - Блейн накрывает своей рукой ладонь Курта и почему-то переходит на шепот. Курту становится тяжело дышать. Курту срочно нужен баллон с кислородом, иначе он задохнется, утонув в глубоком взгляде Блейна. Курт сжимает пальцы Блейна в своих и осторожно расстегивает две пуговицы на своей рубашке. Блейн смотрит на него так, как будто Курт разделся полностью. Это ужасно смущает. Это заставляет краснеть и испытывать непреодолимое желание сбежать. - Все хорошо, - шепчет Блейн, поглаживая пальцы Курта. Кажется, он очень вдохновлен новым уровнем их доверия. - Хорошо, - повторяет Курт и поднимает руку Блейна, направляя ее, проводя его теплыми пальцами под ключицей. Воздух в комнате такой густой, что Курт руками может лепить из него шары. Курт не протестует, когда Блейн отпускает его руку и сам гладит чувствительную кожу. Курт откидывает назад голову и приоткрывает рот, потому что пальцы Блейна на его шее – это, наверное, самое сексуальное, что происходило с ним за всю жизнь. Блейн наклоняется и осторожно прикасается губами к острой ключице. Курт застывает, забыв даже возмутиться, но неожиданно оказывается, что губы Блейна еще более впечатляющие, чем пальцы. Блейн отодвигает в сторону воротник рубашки и целует родинки под ключицей. И когда Курту кажется, что Блейна вдруг становится слишком много – Блейн соединяет две маленькие родинки языком и Курт не выдерживает. Курт стонет и впивается ногтями в плечо Блейна. Ему страшно, ему не хватает воздуха, ему хочется сбежать, но ему кажется, что он пойдет на убийство, если Блейн сейчас отстранится. Но Блейн отстраняется, лишь едва прикоснувшись к губам Курта. Курт улыбается и решает, что им нужно почаще проводить время вместе.***
Курт расстроен. Он практически разбит всей этой историей с Себастьяном, он категорически недоволен поведением Блейна, но, что хуже всего – он разочарован в себе. Все эти запреты, которые он ставил больше для себя, чем для Блейна, ужасно измучили его. Курт смотрит, как Блейн поет на сцене, и ни секунды не сомневается в своих чувствах. Он любит Блейна, не только, когда он заботливый и милый, но даже когда они в ссоре. И Курт определенно хочет Блейна, его приводит в восторг мысль о том, что он сможет еще раз доказать свои чувства. И Курт несомненно доверяет Блейну, потому что уверен, что они никогда не сделают ничего, что могло бы причинить боль кому-то из них. Курт прислоняется щекой к холодной стене и вместе с Рейчел произносит слова песни. «Только ты, ты – единственный, кого я буду вечно ждать». Когда представление заканчивается, Курт уверен, что проведет вечер в доме Блейна.***
Их секс совсем не похож на идеальный. Нет ни вина, ни приглушенного света, а все небо заволокло тучами, и не видно ни одной звездочки. Никто из них не уверен на сто процентов в том, что делает, и когда Блейн расстегивает рубашку Курта – его руки дрожат. Курт совсем не так представлял себе это. Он не думал, что будет так неловко, что вместо мелодичных стонов, он сможет издавать только хриплые вздохи и какие-то совсем уж жалкие всхлипы. И комната вовсе не была похожа на спальню английского принца, заставленную цветами; (или новое предложение) она оставалось все той же комнатой Блейна Андерсона с постерами любимых групп на стене. Он не знал, что Блейн может выглядеть таким неуверенным, напуганным, прикасаясь к обнаженной коже Курта. Курт представлял себе все совсем по-другому. И поэтому он даже предположить не мог, что все будет так восхитительно. Блейн сходит с ума от того, каким податливым и послушным может быть Курт. Если бы Курт был музыкальным инструментом – Блейн стал бы мастером игры. Несмотря на все неловкости, Блейн каким-то образом чувствует где и как именно нужно прикоснуться, чтобы Курт застонал, сводя лопатки вместе и приподнимаясь на локтях. Курт прекрасен в своем возбуждении. Блейн замирает и разглядывает его под собой: всклоченные волосы, нахмуренные от напряжения брови, на виске застыла капелька пота, край заалевших губ закушен зубами, грудь поднимается так часто, как будто Курт задыхается. Блейн целует Курта в висок, дорожкой поцелуев по всему лицу спускается к губам, осторожно прикасаясь к ним и шепча какую-то белиберду: «Только не бойся, пожалуйста, не бойся». И Курт не боится. Ему вдруг становится ужасно жаль, что скоро это должно закончиться.***
Курт медленно закрывает и открывает глаза, словно пытается проснуться. Ему все еще не верится, что это действительно произошло, но Блейн лежит рядом и периодически целует то нос, то щеку Курта. Ровным счетом ничего не изменилось, но Курт чувствует себя как-то по-особенному. Возможно, этот красивый, но неизвестный Курту язык еще долго не будет поддаваться полному изучению, но теперь Курт точно знает, как сказать на нем: «Я люблю тебя».