Фонарики

      Тихо шуршащие ветви разбавляли всеобщую тишину, опустившуюся на эту часть города вместе с вечером. Они сбрасывали с себя капли только-только прошедшего дождя на окна спящих машин, что стояли у ворот. Те были не против: за весь день они очень устали, им было жарко и душно, так что дождь и те капли, благодушно отправленные на стекла с деревьев, были приняты как дар.       Мимо пролетел грузовик, с завистью вздыхая выхлопной трубой, когда его фары осветили спящие автомобили. Он бы тоже не прочь отдохнуть, но впереди очень долгий путь. Вместе с ним по дороге ушёл и последний отствет солнца, погружая всё пространство в благостную темноту.       Высокая нестриженная трава поддавалась ветру, прогибалась каждым стебельком, кланяясь земле. И чудный аромат, поднимающийся от неё, едва-едва ощутимый, разливался прозрачным тагашовым облаком озона, забирался в самые маленькие щели влажного дома, старательно разгоняя полотно душистого запаха краски и пыли, так крепко засевшего в этих стенах.       За окном замигали огни, будто бы беспокойные дети бегали по темным улицам с дрожащими свечами в руках, но это были лишь лампочки, раскачивающиеся на ветру вместе с ветками. Они заглядывали в окна, подмигивали и убегали прочь с хрустальным смехом.       Тихий звон бокалов в комнате сливался воедино со скачущими огнями по голым стенам в праздничную трель, дополняемую радостными голосами.       Вино искрилось и переливалось бледно-лиловыми алмазами за стеклом. Оно все норовило выплеснуться, когда очередной приступ веселья заставлял сгибаться чуть ли ни до пола и смеяться так, что плечи ходуном ходили.       В форточку пробирался игривый ветерок, поддевал газеты, которыми был устлан пол, и сбегал обратно, вновь и вновь заставляя лампочки подлетать и развиваться, точно неоновый флаг. С очередной своей шалостью он чуть не стянул бумажную пилотку с головы мужчины, которая была тут же остановлена ножкой бокала.       — И зачем ты повесил эти фонарики? Спать не сможешь, - скептически посматривая на голое окно без штор заметил Ямин, мерно раскачивая багряную жидкость в бокале.       — Смогу. Я выпил, надышался краски и устал - не думаю, что они мне помешают, - ответил ему голос со спины, и у этого голоса появились руки, что уже давно расстались со своим бокалом и теперь обвивали его грудь, не давая глубоко вздохнуть.       — Именно. Краска и фонарики, весь пол в газетах, да и спать не на чем, может быть, рано оставаться тут на ночь? – придерживая головной убор из разворота утренней газеты, он приподнимает голову, глядя на профиль человека, что ещё секунду назад казался голосом без формы.       —А не рано ли ты решил праздновать моё новоселье, если здесь нельзя оставаться на ночь?       —Новоселье, - протянул Ямин, всё же роняя пилотку. - Лоран, может, я просто хотел избавить свой дом от тебя, м? – в ответ на это клацнули зубы и Диб рассмеялся, делая шаг вперёд, выскальзывая из рук.       Он подошёл к подоконнику и оставил на нём свой бокал, прежде осушив. Теперь, перешагивая с одной газетной плитки на другую, он произнёс:       — Поздно уже, мне пора… Я оставлю машину у тебя, - договорил Диб уже на крыльце, когда Моран вышел за ним.       — И как же ты теперь доберёшься до дома? – чуть ли не всплеснув руками поинтересовался мужчина, тепло улыбаясь и протягивая другу пачку сигарет.       — Перемахну через забор, а там уже рукой подать.       Дым сизой крепдышиновой тканью взвивался вверх - к крыше и редким облакам на звёздном небе. Монотонно потрескивали коротящие фонарики, мигая ещё чаще, словно ёлочная гирлянда. Они молча курили, глядя везде и сразу: то на поблёскивающие верхушками пики забора, то на сверкающую в лунном свете траву, то на лампочки. Было спокойно и умиротворённо, словно каждый обрёл свой маленький Рай на этом крыльце, а, может быть, этим вечером.       — Как думаешь, завтра будет жарко? – Лоран оборачивается к Дибу, уже затушив сигарету и чуть хмурясь, когда взглядом ловит его, собирающегося спуститься с крыльца.       — Не знаю, но душно будет точно, а ведь только май. Как-то рано, - он хмыкает и поддаётся ладони, что сомкнулась на его запястье и потянула на себя.       Он поддаётся и губам, которые его целуют, выдыхает в них, позволяя целовать себя долго и глубоко, пока не становится душно меж ними и не хочется сделать судорожный вдох.       — Я оставлю дверь открытой, приходи. Думаю, дорогу найдёшь, здесь спать не вариант, - проговаривает он, уже спустившись с крыльца, улыбается и уходит, ступая по мокрой траве, цепляясь брюками за ароматно цветущие кусты у забора, и исчезает за небольшой калиткой.       Всего через пару минут, на крыльце его дома загорается уличный светильник, а ещё через несколько минут фонарики у дома Лорана гаснут, так и покачиваясь на ветру. Шумит в замке ключ, ещё раз хлопает калитка. Светильник над дверью в дом Диба так и остаётся гореть, хотя дверь уже заперта Мораном.       Улица опустела, на ней остаются лишь автомобили, мирно дремлющие рядом друг с другом, как и их хозяева.