***
— ДА ГДЕ ЭТОТ ДОМ, Я НЕ ПОЙМУ?! — орала неугомонная шатенка на всю улицу, в упор не замечая, как на неё уже вторую минуту подозрительно пялятся прохожие. Покинув душные вагоны метро, она тут же выбежала на улицу, на которой было по-непривычному тепло для последнего зимнего месяца, но очень красиво. Заходящее солнце очень гармонично смотрелось со светом недавно включённых фонарей, создавая некую атмосферу затишья и спокойствия. Чего явно не хватало нашей главной героине, стремительно и нервно шагавшей к месту назначения с какой-то непонятной бумажкой с надписью «карта» в руках, не в состоянии найти нужный дом, пока она неожиданно не уткнулась прямо в него носом. Это она определила после того, как подняла голову и увидела номер. Решив не медлить, Женя глубоко вздохнула и открыла дверь. Только она переступила порог и начала осматривать всё, как баран на новые ворота, как неожиданно послышался тихий и спокойный голос: — Вы к кому? — К-к Дмитрию Николаевичу, — неуверенно произнесла Женя, совсем не ожидая такого вопроса, после чего на всякий случай уточнила. — К Билану. — Он на втором этаже, в предпоследнем кабинете справа, — сообщила ей секретарша, не прерываясь от своей работы. — Спасибо, — поблагодарила её девушка, искренне радуясь тому, что все благополучно разрешилось и ей не придётся шататься по коридорам, тщетно выискивая нужный ей кабинет, как обычно. Благополучно поднявшись на второй этаж и на удивление ни разу не споткнувшись, Женя обнаружила, что коридор, в который она зашла, был почти пустой. Убедившись, что это то самое место, она стала оглядываться по сторонам, дабы убедиться, одна ли она, как дура, сюда припёрлась. Но потом, присмотревшись внимательнее, она решила, что лучше бы было, если бы она оказалась дурой. Точнее, была бы одной. Так как, пройдя чуть дальше, она вдруг увидела вдалеке два знакомых ей силуэта, которых из-за падающих в ее глаза солнечных лучей она едва могла разглядеть. К неожиданным встречам со всякими маньяками в пустом коридоре она была сегодня явно не готова, значит, благополучно добраться до дома живой у нее не получится. Темные очки она оставила дома, пластмассовый нож тоже, обороняться-то ей больше нечем. Но точно ли это те, о ком она думает? Женя немного замешкалась, но, в конце концов, взяла себя в руки и с полной уверенностью направилась в их сторону. Подойдя совсем близко, она обнаружила, что это действительно были те, о ком она подумала. Кристиан и Лев, собственной персоной, как ни в чем ни бывало, расположились возле входа в конкретный кабинет и сидели в телефонах: один сидел в наушниках, а другой с кем-то оживлённо разговаривал. Но, признаться честно, узнать их было издалека весьма трудно: мало того, что она и так достаточно давно их не видела, так ещё и с виду они были такими… безобидными, что ли. Они явно не смахивали на тех, кто хотят подкараулить ее и бросить ей на голову кирпичик за темным переулком, как она до этого всегда о них думала, и такие перемены для нее показались странными, даже подозрительными. Впрочем, те особого внимания на пришедшую не обратили, и, решив, что так даже лучше, Женя мимолётно присела рядом на скамейку, в надежде на то, что её никто не заметит. — Здороваться не учили? — не прошло и минуты, как к ней обратился Кристиан, который сидел в телефоне с наушниками в ушах и, по идее, не должен был обращать на пришедшую внимания вообще. Та, в свою очередь, от такой внезапности удивлённо выпучила глаза на него и не смогла вымолвить ни слова, вообще не понимая, какого фига он ее вообще заметил. Увидев это, рядом стоящий с ним Лев резко изменился в лице и тихо засмеялся; видимо, такой реакции не ожидал даже он. — У меня что-то на лице? Или я, как всегда, банк какой-нибудь ограбил или забыл надёжно спрятать трупы у себя дома? — с невозмутимым лицом продолжал заваливать ее вопросами псевдоманьяк, не отрываясь от телефона и не вынимая наушники. Каким боковым зрением он увидел весь спектр ее удивления, было непонятно. — Как много мы про тебя не знаем, Крис, — шутливо подколол недавно закончивший говорить по телефону Лев, вмешавшись в разговор. — И да, к тебе точно такая же убедительная просьба, что и к Ивайло: когда разговариваешь с кем-то, делай лицо попроще, а то от твоего взора уже даже маньяки во дворе разбегаются. Внезапно прочитав между строк, Женя поняла, что она всё-таки не шизофреничка и что ей тогда момент с убегающей под Новый год шпаной все-таки не показался и не приснился, раз его упоминают, из-за чего она уже еле сдерживала себя, чтобы не заржать на нервной почве. — А что она тогда молчит всё время, когда я с ней заговорить пытаюсь? — указал на молчавшую Кристиан, пропустив тонкие подколы Льва мимо ушей. И в этот момент, почувствовав конкретный наезд, Женя тут же обернулась и посмотрела на него, как на последнего предателя. — «И это я-то молчу? Кто бы говорил!!!» — подумала Женя, припомнив ему тот случай на балконе. — «Да я столько тебе тогда наговорила там, что по количеству слов никакой Толстой со своим дубом с этим не сравнится!!! Всю душу тебе, можно так сказать, вывалила, а ты этого даже не услышал!!!» Но сказать об этом она не могла. Она должна молчать: пока смертный приговор ещё не подписан, она имеет право бороться за свою жизнь всеми возможными способами, и молчание — не самый худший вариант. — Хм… Вот как, — протянул Лев и пристально покосился на неё. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы к этому времени не подоспел бы Дима Билан, который уже приближался к ним с ключами. — Ну что, все собрались? — приветственно спросил он, поспешно осматривая каждого. — Отлично. Тогда пойдёмте. Женя облегчённо вздохнула, искренне радуясь своему спасителю и молча наблюдая за тем, как он стал открывать ключом дверь, и после того, как сделал это, вошёл сам и дал зайти остальным. — Не ругались, пока меня не было? — усмешливо задал столь неожиданный вопрос Дима, пройдя в кабинет и попутно поправив поехавшее набекрень кресло. — А то что-то, я смотрю, Женя какая-то испуганная у вас. — Нет, — хором произнесли они, минутно переглянувшись и взглянув на ту, о ком в первую очередь шла речь. — Ну-ну, смотрите у меня, — шутливо пригрозил им наставник, после чего сменил тему. — Вы, конечно, извините, что в таком неудобном месте, в такое неудобное время… — Ой, да ничего страшного! — неожиданно подала голос Женя, которую текущее местоположение вполне устраивало. — Это радует, — окончательно разрядив напряжённую обстановку, Дима Билан сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Давайте уже приступим к тому, ради чего я вас собрал. Точнее, не я, а организаторы, но, думаю, вы это сами уже поняли. Перед тем, как вы начнёте принимать участие в финале, вы должны подписать соответствующие документы: обработка персональных данных, договор о неразглашении, и бла-бла-бла. Подписываете небольшую стопку, которую я вам сейчас раздам — и свободны. — А можно вопрос? У нас репетиций сегодня не будет? — с тенью надежды спросил Лев, как будто уже заранее зная ответ. — Как видите, пока мы здесь, то нет. Но если вы так хотите, мы можем все вместе встретиться сегодня где-нибудь на нейтральной территории, после того, как закончим. — Странно, что всей этой бумажной волокитой занимаетесь Вы, а не организаторы, — подметил Кристиан, уже попутно начиная подписывать. — А знаете, почему так происходит? — внезапно оживился от такого вопроса Билан и по его интонации было слышно, что он немного раздражён и возмущен от этой ситуации. — А все потому, что наши господа организаторы решили закрыть «Останкино» на ремонт прямо во время начала репетиций. И сказали: «раз уж это ваши подопечные, вот вы с ними дальше и возитесь» — и все организационные вопросы касательно вас свалили на меня. Вот нам и приходится встречаться в таких странных обстоятельствах, на другом конце Москвы. Если бы была возможность, я бы не стал вас звать в такую даль по такой мелочи. Может быть, если бы была открыта студия, мы бы сегодня даже порепетировали, присмотрелись, что нас ждёт дальше… но получилось, что получилось. Хочешь как лучше, а получается как всегда. Женя перевела дух. Она явно была не готова и вообще была не в голосе репетировать сегодня. Она за эти два месяца мхом заросла и ей бы вспомнить, как с людьми разговаривать, а тут ещё с нее какие-то репетиции требуют. Не прошло и минуты, как Женя дождалась своей стопки, которая любезно оказалась возле ее носа. — И что там можно расписать на столько страниц? Смертный приговор? — спрашивала она будто бы про себя, поражаясь количеству листов. — Надеюсь, что мне не придется в конце расписываться на нем своей кровью, а то последнюю дозу из меня уже высосали на уроке геометрии и расписываться мне будет просто нечем… После этих слов все присутствующие оживились — и по кабинету, в котором ещё недавно была тишина, резко прокатился смех. — А вот это была уже смешная шутка, — сказал Кристиан на фоне всего этого, не отрываясь от бумаг. На что Женя не среагировала, как и на общий ржач в принципе, и продолжила: — Нет, ну серьезно! Я же тут до лета читать все это буду! — Ну, посидите пару месяцев тут, ничего страшного, — парировал ей Дима Билан, наблюдая за тем, как она дотошно перебирает листы и не подписывает их. — Вы там смотрите внимательней, может, мелким шрифтом там написано, что вы добровольно соглашаетесь переписать свою квартиру и сказать, где деньги лежат. — Издеваетесь, да? Это вообще-то документы серьезные, с ними шутить нельзя! Подпись не там поставишь — и секир башка! — Секир башка вам будет в любом случае, так что подписывайте, не задумываясь. — Ну да, точно, вы правы, — тут же смирилась Женя со своей участью и начала подписывать. — Мне ещё школу заканчивать, там в любом случае без головы останусь, так что какая разница, когда ее лишиться…***
Женя старалась изо всех сил прочитать внимательно и запомнить всё, что там написано, в связи с чем время этого очень важного и занимательного процесса подписания длилось где-то в районе пятнадцати минут, так как она со своей паранойей усиленно растягивала время, стараясь на каждой бумажке найти мелкий шрифт или ещё какой-нибудь подвох. — Давайте-давайте, перед смертью не надышитесь, — подчёркнуто сказал Билан, как только чуть ли не силой забрал у нее последнюю бумажку и секундно посмотрел на часы. — Так, ну на этом всё. Отцы, задержитесь ещё ненадолго, пожалуйста, а вы, Евгения, идите пока гуляйте. — Точно? А, ну ладно… Почувствовав себя в очередной раз лишней и решив, что спорить бесполезно, Кнасьева стала поспешно собирать листочки с номерами телефонов и прочей важной информацией, после чего направилась к выходу. И только развернувшись напоследок, закрывая дверь, она успела заметить на лице наставника какую-то непонятную хитрую улыбку. — «Под этим выражением лица он явно имел в виду: «Гуляйте до первых репетиций, пока можете»!!! Надо уматывать, и как можно скорее!» — с этими мыслями она закрыла дверь ещё с большим энтузиазмом и интенсивностью. — … А вы, заметили, отцы, что когда Евгения не орет и не убегает ото всех по всему коридору, она становится очень даже милой и приятной девушкой? Эти заявоны Женя услышала только тогда, когда она уже закрыла входную дверь — и то, какой от них последовал ответ, ей было неизвестно, так как у нее тут же нафиг все внутри перевернулось и она в страхе отскочила от двери с молниеносной скоростью, как кот от гигантского огурца, не в состоянии даже думать об этом. Да и заново открывать дверь и пытаться возразить ему, громко заорав голосом Гогена Солнцева: «ГНУСНАЯ ЛОЖЬ!!!» — ей показалось в этот раз глупым и опасным для жизни. Поэтому она, решив, что ей это послышалось, поудобнее закинула рюкзак за спину и направилась к выходу из здания. Выйдя на улицу, она и не заметила, как быстро стемнело. Солнца уже давно не было видно, да и звёзд, в принципе, тоже. Несмотря на то, что было темно, были чётко видны гигантские тучи, которые своими массивами загородили недавно чистое небо. Заметно похолодало, и в желании добраться до метро как можно быстрее, Женя решила срезать путь через площадку. Эта прогулка могла бы вполне закончиться без приключений, но вы же знаете автора: в этом фанфике ничего без приключений и без лишних сотрясений мозга не происходит. — Опачки, — какая-то биологическая масса, разговаривающая прокуренным наркоманским голосом, встала у Жени на пути. — Стоять. Даже не подняв головы, можно было догадаться, кто это. Ну конечно же это сталкер-маньяк, которому заняться по жизни нечем, кроме как следить за какой-то заросшей мхом шизовкой на другом конце города на ночь глядя. Иными словами — Егор Тимошин. И каким ветром его вообще сюда занесло? Кнасьева попыталась не обращать на него внимания и пройти мимо него молча, благодаря своему дару самовнушения сделав вид, что она его не знает, но он, загородив своей массой практически всю дорогу, не давал ей перелезть через площадочную перегородку, и пройти мимо него показалось невозможным. Ладно, метод «игнор» не прокатит, тогда поступим по-другому. — Чего надо? — сухо и холодно спросила она, с огромной неохотой вступая в разговор. — Да ничо, просто так, — заговорил тот, нахально облокотившись на перегородку. — Поболтать н-нада. Кстати, с праздничком. Тебя же, кроме меня, поздравить некому. — О чём? — со вздохом спросила Женя, которую ничуть не интересовала нынешняя дискуссия с этим болваном. — Ну… о разном, — продолжил он. — Например, о том, почему ты избегаешь меня. Я слышал, у тебя какие-то новые друзья появились, и мне это не нравится, что они наехали на мою братву в подворотне! — Ну правильно, нечего было выпивать как не в себя и пьяным ко мне в квартиру вламываться, — проконстатировала факт Кнасьева, которой уже надоело шататься на одном месте. — И если бы твои дружки не были настолько отбитыми и не вели себя как последние скотобазы, тогда, быть может, с вами у меня был бы совсем другой разговор и на них бы никто не наезжал. — Что-о-о-о?! — обалдел тот и подошёл к ней поближе. — Как ты нас назвала? — Скотобазами. Могу по слогам произнести, если надо. Егор, стоя несколько секунд в позе а-ля «загрузка», ещё долго переваривал сказанное, пока не сложил свои шестерёнки в голове, чтобы ответить: — Ты на чьей стороне?! Значит, так, выбирай: либо мы, либо они! — Они, — Жене не потребовалась ни секунды, чтобы ответить. — Так я и думал, — сказал Егор, после чего снова загородил ей путь, как только она снова хотела убежать. — А ну повтори, чё сказала. Послышался хруст снега за спиной, свидетельствующий о приближающихся шагах. Женя машинально повернула голову в сторону — и увидела перед собой Льва, с покерфейсом стоящего рядом с ней, который бесшумно облокотился на перегородку напротив Егора и не сказал при этом ни слова. Сказать, что она удивилась — ничего не сказать. — Опа… — взгляд белобрысого тут же перешёл к подошедшему, тем самым вытащив свою предыдущую жертву из поля зрения и переключившись на новую. — Не понял. Ты кто такой вообще? Как тебя зовут? — Меня не зовут — я сам тут хожу, — съязвил он, посмотрев на него, как на младшую группу детсада. — Эээ, слышь! — режущий слух голос Егора, казалось, можно было услышать за километр. После чего он, сделав позу как у гопоты, подошёл поближе. — А-а-а-а-а, я кажется понял, кто ты. Ты тот, на кого она меня променяла, да? — начал свои странные предположения крашенный блондин, оценивающим взглядом его просматривая. — Хм… Да, конечно, со вкусом у неё явно проблемы. Аутистка, чё с нее взять. Любой бы на такие дерзкие слова хоть как-то да среагировал, а тот даже бровью не повёл. И это пугало ещё больше. Под Новый год, когда он спасал Женю от его дружков, которые говорили то же самое, он был совсем другим, более резким и щедрым на слова, и тогда, даже громко на всю улицу грозясь прибить их всех, он не пугал так сильно, как сейчас своим спокойствием и молчанием. Казалось бы, идеальный повод свалить, но Женя в этот момент стояла от страха как вкопанная и боялась пошевелить даже пальцем, не то что убежать. Потому что ей казалось, что если она уйдет сейчас, то случится непоправимое. В начале она не хотела уходить, потому что переживала за сохранность Льва, но теперь, судя по его пугающему поведению и выражению лица, она начала переживать уже за сохранность Егора, хотя ей его никогда жаль обычно не бывает. — Че-то ты уж больно щуплый. Да и низкий ещё. Не, тебя однозначно природа внешностью обделила. Не то, что меня, — сказал Егор, у которого все косточки наружу торчат и который еле сдерживает себя, чтобы его не сдуло ветром. После чего он полез в карман, достал оттуда пачку дешёвых сигарет и, видимо, для показухи, попытался прикурить. Но чем более «профессионально» он это пытался делать, тем нелепее это выглядело. Зажигалка не поддавалась неопытным рукам школоты, и получилось так, что сигареты просто выпадали у него из рук, одна за другой. Признаться честно, со стороны выглядело это довольно странно. — Вы олигофрен? — внезапно спросил у него Лев, в голосе которого было больше серьезности, чем насмешки. — Че? — переспросил Егор, раздражённо пытаясь зажечь уже пятый окурок. — Я спрашиваю, вы олигофрен? — спокойно повторил Лев. — А эт че за трава? — тот, наконец-таки, сумел зажечь неподдававшуюся ему сигарету, правда, только с десятой попытки. — То, что Вы не знаете значения этого слова, уже говорит о наличии Вашего недалёкого ума, — вынес довольно смелый вердикт немногословный парень, на лице которого был явный покерфейс и которому было всё равно даже на то, что его собеседник начал дымить почти прямо у него под носом. — Стопэ, я че-то не понял, — сказал Егор, который впоследствии взорвался от потока новых гопнических слов. — Э, ты на кого наезжаешь, э? Ты че, попутал, да? –…*** Несколькими минутами ранее ***
— Ну вот и все, наконец-то свобода, — сказал Билан после того, как закрыл дверь кабинета на ключ. — Официальная часть закончена и мы можем уходить. И как только он окинул взглядом помещение и никого поблизости не увидел, тут же изменился в лице. — И куда у нас пропала Евгения? — задал он риторический вопрос куда-то в пустоту, будто бы зная, что все этим и закончится. — Убежала, как всегда, — ответил Лев, как будто бы ничуть не удивившись. — Кажется, Ваши слова «идите гуляйте» она восприняла слишком буквально. — Лев Валерьяныч, догоните пока нашу беглянку, а то она ведь так с концами от нас убежит, — вежливо попросил его наставник, на что тот молча кивнул и незамедлительно побежал. — Да, пожалуйста. А то будет большим упущением, если ее с нами сегодня не будет. И пока Лев резвым шагом и с большим энтузиазмом ринулся на поиски, Дмитрий и Кристиан не спеша следовали за ним и шли отдельно. — Кристиан, я смотрю, вы немного растаяли по отношению к Евгении, — сказал Дмитрий, выходя из здания и попутно нацепляя на себя темные очки. — Я могу поинтересоваться, с чем связаны такие перемены? — Мы… — начал говорить он, после чего запнулся, у себя в голове пропустив большую часть воспоминаний. — … Поговорили с ней о музыке, и я узнал ее лучше, вот и изменил свое мнение о ней. — Да, но, я смотрю, своего мнения о Вас она почему-то не изменила..! — улыбнулся Билан, на эмоциях приложив руку к губам в шаге от того, чтобы засмеяться. От такого ответа Кристиан заметно напрягся: мало ли его наставник догадался, что он сказал ему половину правды и нарочно утаивает ее, и своим смехом пытается указать ему на это, — но виду не подал. — Этого я не знаю, почему, — несмотря на недомолвки, в этот раз Кристиан к удивлению для самого себя сказал это честно и искренне. — Но то, что она становится совершенно другим человеком, когда с ней говорят о музыке, это я знаю точно. — То есть, вы хотите сказать, что если я с ней поговорю индивидуально как наставник, то мне повезет? — задал риторический вопрос Дима, после чего не выдержал и засмеялся. — Пхахаха! И она от меня не убежит и будет отвечать честно? — Можете попробовать. Думаю, если она даже от меня не убежала тогда, то Вас она однозначно сторониться не будет. — Это обнадёживает, Кристиан, обнадёживает..! И тут не проходит и минуты, как он внезапно останавливается и замирает на одном месте. Немного присмотревшись, он увидел детскую площадку вдалеке, Егора, а рядом с ним Льва, находившегося буквально в шаге от того, чтобы втащить ему, и Женю, которая в этом желании ему ни капли не уступала. Заметив какую-то в момент возникшую тревогу на лице Кристиана и не до конца понимая, что происходит, Дима поспешил вмешаться и крикнул на всю улицу: — Молодой человек, какие-то проблемы? И Егор в страхе от того, что за ним пришли менты и что он узнал того жуткого пацана, который на серьезных щах обещал его братве выколоть глаз, убежал восвояси. Опасность миновала — и Женя, в осознании, что сейчас ей придется отвечать за весь разведённый Егором кринж, закрыла голову капюшоном и зажмурила глаза, чтобы хоть как-то смягчить бремя своего позора. — Отлично, все в сборе, — сказал Билан, подойдя ближе к месту преступления, после чего обратился к Жене. — Что же Вы убежали и не попрощались? — Я думала, Вы меня выгнали с концами, — честно призналась Женя, открыв глаза и освободившись из капюшона. — Вы сказали мне «гуляйте» — и я подумала, что могу идти. — Мы друг друга не поняли, как всегда, — подчеркнул Дима, после чего мимолетно посмотрел в ту сторону, где недавно был беглец. — Кто это был? — Да так, не важно, — отмахнулась Женя и поспешила сменить тему. — А Вы зачем меня искали? — Хорошо. Ну как, я не могу вас отпустить просто так. Вы все так долго сюда добирались в одиночку только ради того, чтобы через пять минут уже уйти..! — говорил наставник, от эмоций и такой несправедливости уже начиная жестикулировать. — Давайте все вместе и вправду куда-нибудь сходим что ли, получше узнаем друг друга. С вашей мамой, Евгения, я уже поговорил, она не возражает. — А… — она была в шоке, как быстро развиваются события, и без ее ведома. И, решив, что ее мнение ничего не решает и что вряд ли она подберёт более убедительные отмазки, по которым она сможет откосить, кроме как желания вернуться в пустую квартиру, потому что у нее там кот некормленный и кактус неполитый, она молча последовала за ними. — Пойдёмте, — сказал Билан, приглашая пойти за ним и попутно доставая из кармана телефон. — Я знаю одну замечательную пиццерию неподалеку, думаю, вам там понравится. От таких предложений и осознания того, куда они идут, Женя аж поперхнулась и переспросила, решив всё-таки сачкануть и отмазаться: — Куда?.. — Да, а вы что ожидали? Ресторан с черной икрой и лобстерами? — Нет, не в этом смысле. Просто меня, кроме как в шаурмичную за углом, ещё никуда не приглашали, поэтому за свое поведение там я, если что, не отвечаю..! — А, да…! Знаем-знаем, — Билан усмехнулся, после чего замолчал, видимо, ни капли не испугавшись ее угрозам. — «Не прокатило. Ну ладно, пока действуем по ситуации, а дальше я что-нибудь придумаю», — подумала Женя и в знак поражения прибавила шаг.