Проблески счастья

Ебаное пикание. Откуда оно доносится? Оливер пытается открыть глаза, но тяжесть в голове мешает. При новой попытке подняться по телу отдается сокрушительная боль. Он едва не давится ею, но, как последний идиот, снова пытается хотя бы открыть глаза, а в идеале встать. Пик-пик. Звук словно пронзает воспаленный мозг. Хочется зажать уши, но он не может поднять руки. Он, черт возьми, не может даже пошевелить пальцем. Будь проклята вся эта херня. Где он? Что вообще происходит? На секунду все пространство заполняет дикий ужас. И мысль о том, что он сдох. Пик-пик. Но ведь тогда бы он не слышал этого раздражающего пиканья. Он раздраженно делает глубокий вдох. У него все-таки получается слегка приоткрыть левый глаз, но из-за ослепляющего света он снова зажмуривается. Хочется драть на себе волосы от отчаяния. Пик-пик. Он чуть не задыхается в нахлынувшей злости. Ярости хватает на то, чтобы дернуться, тут же получая новую порцию боли. Но, как ни странно, она полностью очищает сознание. В голове наконец-то появляются мысли, а не слабые отблески эмоций. И первая - избавиться от чего-то, удерживающего его руки. Он снова дергается. Пик-пик. Оливер чувствует нарастающую головную боль. От этого гребаного звука, врезающегося в кору головного мозга. - Прекрати пытаться вырваться. Голос Мэтта накрывает его волной облегчения. Значит, он все-таки не в Аду. А если и там, то не один. - И пока ты не можешь ничего сказать, я могу высказать тебе все, что я о тебе думаю помимо того, что ты гребаный эгоистичный кретин. Оливер пытается усмехнуться и выдавить из себя нечто вроде: "О, неужели ты думаешь не только об этом?", но вместо этого морщится от мерзкого горького привкуса во рту. Безумно хочется пить. - Ты... Ты, блять, представляешь... Нет, не представляешь. Тебе похер. Ублюдок. Уголок рта все-таки удается приподнять в подобии легкой усмешки. Это в стиле Мэтта. - Пить. Головная боль постепенно отходит в сторону, но распухший сухой сухой язык все еще медленно двигается во рту. Буквально раздирает собой полость рта. - Я говорю тебе, что чуть не сдох, когда ты весь в крови отрубился, а рядом с тобой лежал шприц с наркотой, а ты думаешь о воде?! - чуть приоткрытыми глазами Оливер видит, как он скептично приподнимает брови. - Пить, сука. Мэтт с возмущенным смешком тянется за бутылкой минералки. - Поймаешь? Он пытается бросить на улыбающегося друга раздраженный взгляд, и, как ни странно, у него получается. Еще одна волна облегчения накатывает, когда ему все-таки удается протянуть руку за бутылкой. - Как себя чувствуешь? Оливер делает большой глоток, чувствуя, как спасительная влага разливается по горлу. - Паршиво. Оба хмыкают, и в комнате на некоторое время устанавливается молчание. Такое понимающее, ничуть не тяжелое. Оливер жмурит глаза, пытаясь избавиться от чувства вины. Черт, он должен был рассказать Мэтту. Он ведь его друг. Лучший друг. Возможно, все бы не зашло так далеко, если бы он знал. - Я даже рад этому, - Мэтт фыркает, но тут же становится серьезным. - Пообещай, что больше не будешь заниматься этой херней. Ни одним из твоих предыдущих поступков. Оливер напряженно прикусывает нижнюю губу. Чуть ли не до крови. Да, черт возьми, он хочет пообещать ему, но... Никаких но. Он открывает рот, чтобы выпалить долгожданное "обещаю", но в этот момент в палату врывается Ханна, начиная что-то тараторить с порога. Он разбирает только некоторые слова. -...вала. Черт...быть...ким крети... Оливер, ты в порядке? Она судорожно сжимает его ладонь, и Оливер краем глазом видит, что Мэтт закатил глаза. Смешок все-таки вырывается из покусанных губ. - Ублюдок! Какого черта?! Здесь нет ничего смешного! Он замечает в ее глазах слезы, и смех мгновенно исчезает. Она, блять, плачет. Плачет, потому что испугалась за него. Что-то пронзает кожу и двигается по венам к сердцу. - Извини, - Ханна по-детски шмыгает носом и еще сильнее сжимает его руку. Он едва заметно морщится, но молчит. Не хочет, чтобы она чувствовала себя смущенно. - Я просто... Я... Она кидает умоляющий взгляд на Мэтта. - Чувак, у тебя новое тату, - Оливер сокрушенно закрывает глаза и всерьез думает о том, чтобы притвориться мертвым, дабы избежать издевок друга. - Оно очень милое. Наверняка в нем неебически много смысла. Приоткрой мне завесу этой страшной тайны. Ханна благодарно улыбается Николлсу, а Оливер замирает от чувства, кольнувшего в груди. Это что, было то, о чем он подумал? Но это ведь нереально. Так ведь? - Спроси у мастера, - он с гордой улыбкой указывает на Ханну, и она кидает на него не-вздумай-переводить-стрелки взгляд. Он широко улыбается. Искренне. Какого хрена он не рассказал им сразу? Он ловит себя на мысли, что почти счастлив сейчас. Лежа в больничной палате с перевязанными запястьями. Когда совсем недавно отошел от дозы. И рука Ханны, сжимающая его ладонь. - Ладно, он сумасшедший, - Мэтт махает рукой в его сторону так, словно это само собой разумеющееся. - Но ты? Чем, блять, думала ты, когда делала это? Она открывает и закрывает рот, не зная, что на это ответить. - Она просто не может мне отказать. Правда, Ханна? Это было сказано в шутку. По крайней мере, так задумывалось. Но она замирает, прожигая его каким-то непонятным взглядом. Пытается выдавить что-то, более менее напоминающее улыбку. - У тебя грязно, - она указывает на уголок рта и добавляет: - вот здесь. - Слабо вытереть? - он ловит ее непонимающий взгляд. Черт, да он и сам не понимает. - Языком. Мэтт издает звук наподобие удивленного кряканья, а Ханна замирает с открытым ртом. До Оливера начинает доходить, что он только что сморозил, и он уже открывает рот, чтобы сказать нечто вроде: "Ребят, это шутка...", но Мэтт опережает его: - Вы несерьезно. Вы не можете лизаться при мне. Это звучит как вызов. Оливер приподнимает бровь, и Ханна с тяжелым вздохом тянется к нему. - Господи, Оливер, ты в порядке? Я чуть не умерла от вол... Ее голос. Ебать. Ее голос. Черт, возьми это она! И она переживала за него! Она пришла к нему в больницу! Сердце выпрыгивает из груди от бешеного, почти детского восторга. Может быть, она даже простит его. Они снова будут вместе. И черт, он никогда больше не обидит ее. Будет носить на руках. Ох черт, она пришла. Он сглатывает, открывает рот, чтобы сказать что-нибудь, но она резко разворачивается и уходит. И только сейчас до него наконец-то доходит. - Нет, не обещаю, - хрипло выдыхает Оливер, чувствуя, что его все-таки не спасли.