***
- Алло? - в трубке послышался совсем незнакомый мне голос - я даже заволновался - "Не попал ли он в беду?". - Кто это? - пробасил я стальным голосом, а на той стороне громко вздохнули. - Послушайте, мистер, я не в настроении что-либо выяснять, поэтому быстрее говорите то, что вы хотели, а я передам это Льюису когда он проснётся. - И где же он проснётся? - А это уже совершенно не ваше дело. Так вы будете что-то передавать? - Я спросил вас, где он сейчас. Я никому не позволю, чтобы вот так вот со мной разговаривали, поэтому мой голос был более чем убедителен, но... он просто повесил трубку ничего не ответив мне. Я был зол. Нет, не так. Вернее сказать - был в ярости. В ярости, которая поглотила все мои эмоции. И набрав номер моего старого друга... - Алло, привет, мне нужна твоя помощь...***
Уверенно шагая в сторону нужного мне номера, я всё еще был чертовски зол, но вспомнив о Льюисе остановился и задумался о том, что будет, если он меня не простит. И что мне вообще ему говорить? Я впервые задумался о том, что чувствуют другие, а не я. - Господи, какой же я идиот! Никакого-либо плана, ни букет цветов, вообще ничего нет. А ведь еще пришел прощения просить! Ну точно идиот. Мне ничего не оставалось делать, кроме как вернутся назад в гостиницу. Пришлось снова ждать лифт и спустится на парковку. Пока ехал лифт у меня появилась идея. Сев в машину, поехал прямо к цветочному магазину. Зайдя в него, меня сразу привлек запах роз. Омежка, стоявший за прилавком, сразу же как-то воспрянул духом, заметив покупателя. Он аккуратно поправил свой хиджаб, сползший ему почти на глаза, и, улыбнувшись, спросил меня, что мне нужно. Я вспомнил, что не знаю его языка. Но он наверняка это сказал. Я сказал, что мне нужно очень много роз на английском, и, к моему счастью, он хорошо обучался в школе, потому что отдал мне все его розы. Щедро заплатив за них, отдал ему еще чаевых за то, что мне не пришлось платить переводчику, чтобы банально купить розы. Теперь, я еще больше начинаю ценить Льюиса, который заранее всё просчитывает. Но с этим чувством приходит и другое, укор совести давит, припоминает мне то, как я обошелся с ним. Положив цветы в багажник, на задние сидения и даже немного на перед хотел уехать, но когда увидел магазин мягких игрушек подумал, что лучше мне нужно было доставить это всё курьером, что я с остальным и сделаю. Быстренько рванул туда как можно быстрее. Я знаю, что он всё еще любит этих маленьких пушистых медведей, зайчиков, волков, лисиц, белочек, енотов, котов, собак, но его большой страстью были ангелочки. Маленькие, большие - без разницы, если это ангелочки. Миленькие, маленькие ангелочки, такие как и он сам. Заказав у них почти весь магазин, сказал, чтобы они доставили их немедленно и за доставку тоже доплатил немало. Приехав в гостиницу, несколько роз разделал на лепестки, усыпав ними кровать. Розы расставил по всем углам, попросив на входе несколько ваз для роз. Все восемь ваз были забиты. Остальные розы которые не поместились в вазы, а их было не мало, разложил по всем вертикальным и горизонтальным поверхностям, иногда приклеивая скотчем. Дождавшись мягких игрушек и разложив их так же как и розы - везде, где только можно было. Взяв букет роз, который мне составил тот омежка, и среднего мишку, пошел снова в ту гостиницу. Но перед этим много практикуя то, как я буду просить прощения в своей машине на зеркало заднего вида. Я был уверен, что теперь меня можно простить и поехал постукивая по рулю пальцами - нервничаю и это, наверное, слишком заметно. Снова стою перед дверью гостиничного номера и опустив голову прислушиваюсь к шагам. Открывается дверь и передо мной стоит... непонятный парень. "Альфа",- замечаю я, и уставившись на него, толкаю его в номер и быстро захожу, направляясь прямо в спальню. - Да кто ты т... - Я к Льюису, - коротко бросаю я, замечая как альфа пытается преградить мне дорогу,- нужно поговорить и ... извиниться. У парня проступают скулы и сжимаются кулаки, а взгляд его не предвещал ничего хорошего. Как не погляди, а он накачанный и, определенно, старше меня, что сказывается на опыте. Он осматривает меня, замечая мои цветы и плюшевого белого мишку. - Так это ты... Не успел я среагировать, как мне в скулу прилетел кулак... POV Льюиса Я проснулся от грохота в коридоре и явного признака борьбы. Когда я только сел на кровать, в спальню пыхтя ворвался потрепанный Брайан с помятыми цветами и белым мишкой, у которого было надорвано ухо. Он подбежал ко мне и стал на колени передо мной. Протягивая мне букет мятых роз стал говорить о том, что больше такого не повторится и он слишком сожалеет о том случае, и, вообще, вот тебе этот мягкий мишка. Это должно было меня успокоить?! Он вообще-то говорил много чего, но я ничего не понял из того, что он сказал. Мне казалось, мне всё это снится. Просто я не привык к такому и наверное никогда не привыкну. Потому что это - глаза напротив, которые ждут ответа; это - сердце, которое бьется всё чаще и ты слышишь его так отчетливо...; это - подаренная ним мягкая игрушка, которую ты обнимаешь; это - когда он приходит именно к тебе и просит прощения; это - слёзы, что льются по моим щекам, на которых заметен легкий румянец; это - те теплые объятия, успокаивающий шепот, поглаживание по спине ладонью; это - те чувства, что смешанные во мне. - Поехали домой, в гостиницу. - Поехали, буду обрабатывать твои раны. И чего вы только так сцепились. Я притронулся к ранке на скуле и тот прошипел. Хорошо же он его отделал. Я смотрел на его пораненное лицо и не мог не чувствовать как меня терзает совесть, а еще есть немного гордости. За то, что просто не бросил, а пришел, извинился, позвал обратно. На это со стороны смотрел Томас и явно злился. Он тоже был весьма потрепан, и не горел желанием отпускать этого "типа" просто так. Это было видно по его лицу. А так, как я уже долгое время знаю его, то понимаю, что он явно его не одобряет. - Так ты всё-таки выбираешь его? Понятно. А теперь, не мусольте мне глаза и валите из моего номера подальше. Я всё таки не понял о каком выборе шла речь, но понимал, что друг отдал меня в более-менее надежные руки. И если Брайан смог прорваться сквозь его оборону... Не каждый смог одолеть его, но Брайан... Эх, этот засранец снова умудрился украсть моё сердце.