Город мести

Гроза разыгралась не на шутку. Молнии сверкали за окном, бросая тени голых веток на стены и внутрь дома. От сокрушительного грома снова и снова дрожали стёкла, каждый раз угрожая треснуть и вывалиться из рам. Тяжёлые капли пытались пробить крышу насквозь, давно прижав к земле стебли травы и сбив все листья с деревьев. Я лежала в кровати совсем одна, в детской пижаме, с плюшевой игрушкой в руках и не знала, чего бояться больше – грозы или родителей. В конце концов робко спустила босые ноги с кровати и слезла на холодный пол. Очередная вспышка молнии заставила меня вздрогнуть, но кричать меня отучили. Мне хотелось тихо перебраться к родителям в спальню и устроиться там, где они не будут обращать на меня внимания, но рядом с ними... Половицы, как назло, скрипели от каждого шага. Дверь предательски известила всё, что только могла, о том, что маленькая напуганная девочка покидает свою комнату. Пусть! Может... может, меня не услышали? - А, это ты! – хрипло произнёс старик, сидящий сторожем рядом с выходом. - Ты меня знаешь? – спросила я, впервые увидев этого человека. - Нет, а должен? – задал он ответный вопрос. - Нет. Ты меня не знаешь. - Не знаю или не помню? - Не знаешь, - соврала я и направилась к лестнице. Потолок здесь протекал, и тяжёлые капли пробивались сквозь побеленные доски. Некоторые из них неприятно попадали за шиворот. А по холодному и мокрому полу было очень скользко и неудобно идти – ноги немели. Я даже не почувствовала, как у самой лестницы задела ногой пустую бутылку, которая накренилась, завалилась на бок и поскакала по ступенькам вниз, гулко звеня после каждого отскока. И в довершение всего разбилась о пол, разлетевшись на мелкие осколки. - Кэралайн, твою мать! – раздалось из недр квартиры. И в это мгновение гроза стала менее страшной, нежели родители, нежели отец. – Что ты там разбила, сука? Я хотела было вернуться в комнату, но поскользнулась на мокром полу, проследовав по пути бутылки, пересчитав все лесенки и в довершение всего приземлившись на осколки. Алые разводы потянулись по тонкому слою воды, залившему нижний этаж. - Что-то звенит? Монетки? Деньги? Дай мне деньги! – завопил незнакомец с огроменными клыками, после чего бросился ко мне. Я взвизгнула и отскочила в сторону, а грабитель принялся перебирать осколки бутылки, пытаясь разыскать хоть что-нибудь ценное. - Кэралайн, твою мать! Живо иди сюда! – раздался из спальни отцовский голос. Мне хотелось вернуться в комнату, но прямо возле лестницы расположился злой дядя, искавший золото среди стекла. И потому я забилась за комод, поджав к себе ноги и пытаясь скрыть слёзы. Не хочу к отцу. Лучше здесь, лучше тут останусь! Вдруг он всё забудет? Не хочу, не пойду. Но кроме меня за комодом спрятался ещё какой-то мальчик. - Он обязательно сюда придёт, он обещал, - прошептал он испуганно. - Кэралайн, сука! Я долго, чёрт тебя дери, буду ждать?! Из спальни раздались торопливые шаги. Нет, он идёт! Он идёт за мной! Не хочу к отцу! Лучше в грозу! Лучше под дождь! Я пересекла коридор и сняла все замки, после чего выскочила наружу, увязая в холодной сырой грязи и поскальзываясь, лишь чудом оставаясь на ногах. - Хватит ходить вокруг да около, Кэралайн! Живо иди сюда! - закричал отец мне вслед, остановившись в дверях и сверля взглядом в спину. А я бежала по грязи по бесконечно длинному двору. Босые ноги запутывались в острой траве, дождь больно падал на плечи, над головой сверкали молнии, а от грома закладывало уши. Но я всё равно продолжала бежать, потому что боялась, что отец помчится за мной следом! - Настенька! – где-то глубоко в темноте раздался женский голос. Сквозь чёрные капли дождя с трудом пробивался мелькающий свет. Женщина куда-то шла и беспрестанно махала фонариком. – Настя, ты где? Милая! Вдруг передо мной вспыхнул ещё один источник света. Какая-то девчонка в сарафане сжимала в руках зажжённый торшер и злобно смотрела на меня. Она была старше и выше, ей лет восемь, а мне всего пять! Девчонка накинулась на меня, взмахнув лампой, но мне удалось увернуться, как вдруг я споткнулась и покатилась вниз по склону, который выбросил меня перед могильной плитой. На ней было написано: «Здесь покоится Ферзнёва Кэралайн Васильевна. Годы жизни – 1997-2003(2011) Она сама выбрала огонь, но разве это её вина?» - Кэралайн, твою мать! Хватит ходить вокруг да около! Иди уже сюда, чёрт подери! Отец, покачиваясь, стоял посреди кладбища. Он поднёс бутылку к губам и сделал несколько больших глотков, после которых чуть не упал. - Нет... - Иди сюда, твою мать! Ты долго будешь избегать меня? - Я не хочу! - Хватит, чёрт подери, бегать по кругу! Иди сюда! - Нет! Я не готова ещё! - «Не готова», «не хочу», «не буду»... Тьфу, зараза! Смотреть тошно! Живо к ноге! Он направился ко мне. Его кожа обвисла лохмотьями, кое-где и вовсе оторвалась, обнажая голые полуизъеденные опарышами дыры, в которых удавалось рассмотреть даже отдельные участки рёбер. - Ты нихрена не повзрослела за это время. Как была мелочью, так и осталась, - он остановился возле могилы Кэралайн (нет, не моей! Я же жива!!!) и начал выливать на неё пиво, а после этого ещё и бросил сверху бутылку. – Вот оно - кладбище. Вытри сопли и покончи уже со всем этим! - Нет! - Сука! – крикнул он и пошёл на меня. Вместе с тем что-то зашуршало у вершины склона. - Я тебя ненавижу! – закричала девчонка в сарафане и с торшером в руках. Она бежала прямо на меня, и мне не удалось увернуться от очередного замаха, потому что отец взял меня за воротник и прижал к земле. Тяжёлые капли дождя залили лицо, помешав увидеть, как эта мелочь ударила. После этого я подскочила на кровати. Было очень холодно, а ещё очень сыро. Дождь продолжал лить за окном, а к нему вдобавок ещё и крыша протекала, вода капала прямо с потолка. Я была вся сырая. Чёрт, как холодно! Спальня была довольно тесной, на полу валялись несколько кукол от той шмакодявки, которая меня пыталась убить уже не только наяву, но и во сне. Выбрала же, чёрт возьми, самую неподходящую квартиру! Могла же в любую зайти, но, чёрт подери, угадала! Блин! Голова ещё слегка болела... Всё это сопровождалось лёгким перестукиванием зубов и адской холодрыгой. Нужно двигаться... Нужно найти что-нибудь горячее! Я подняла свой рюкзак и чуть было не вышла наружу слишком рано. У кровати валялся пистолет той девчонки. В смысле... он был металлический, неужели огнестрельный? Я подняла оружие и вытянула магазин. Патроны на вид были вроде как настоящие... Половина боезапаса отсутствовала. Нахрен эта штука ребёнку? А она не боится, что себя из неё застрелит? Она хоть умеет этим пользоваться? Плевать. Такое детям – не игрушка. Я проверила, чтобы патронник был пуст, а потом отправила по раздельности магазин и само оружие в боковой карман. После этого вскинула рюкзак на плечи и покинула сырую спальню, выбравшись на не менее сырую кухню. Но тут хотя бы огонь можно найти... Надеюсь! В смысле, плита электрическая! Неужели с регулярными городскими перебоями электроэнергии жители этой квартиры не разжились сухим спиртом? Нашла! Синяя пластмассовая трубочка, запаянная с одной стороны и заткнутая пробкой с другой. А внутри – белые толстые таблетки. Две из них я вынула и расположила между комфорками плиты, остальные отправила в рюкзак, взамен достав оттуда пластиковую бутылку минералки. После этого разыскала кастрюлю, легко прополоснула минеральной водой, а потом ею же наполнила посудину, расположив над огнём. К чёрту сырую тушёнку, хочу суп! Надеюсь, у вас есть какие-нибудь консервы? Или банки? Соления? О, много квашенной капусты, солёные огурцы, несколько стеклянных банок с консервированными салатами, а самое главное – консервированные горох и кукуруза. Вот, что можно к тушёнке в суп бросить. И, пожалуй, ещё огурец один солёный. И салат какой-нибудь опорожнить в начинку супа. Должно получиться хоть что-нибудь. А то эта тушёнка в сыром виде скоро обратно лезть начнёт! Закидав всё это кучей в кастрюлю и накрыв сверху крышкой, я протянула руки к огню и стала греться, понемногу просыпаясь и приходя в себя, хотя капающая с потолка вода изо всех сил пыталась подпортить настроение. Хлюпая по застелившей пол воде, я прошагала в зал и стала изучать шкафы на предмет сухой подстилки. Конечно, из-за потопа и там всё начинало промокать, но всё же нашлись и в меру сухая подушка, и достаточно сухое одеяло, которые хозяева могли любезно предоставлять гостям вроде меня. С ними я и вернулась назад, на кухню, подушку подложила под попу, укуталась одеялом со всех сторон и вдруг почувствовала себя живой. Впервые за всё утро мне стало так хорошо. Чёрт, ну и дерьмовый же сон мне приснился. Пьяный отец, опять все эти психи города... кладбище... Мне действительно не хотелось идти на кладбище, потому что там... а вдруг там всё же есть могила матери? Пока меня там не было, нельзя сказать наверняка! И потому это кладбище... совершенно не хотелось идти туда. - Странное имя... - Ничего не странное и совершенно обычное! - Может быть, но мне таких ещё слышать не доводилось. И как тебя покороче называть? Кэралайн – это как-то слишком длинно... - Не знаю. Меня всегда называли полным именем. - Может, Кэр? - Нет, так не надо. Глупо звучит! - Почему? Ладно, тогда Лайн! Или Лань? Ха-ха! - Можно называть её Линой. Лайн в переводе с английского – линия, а там и до Лины недалеко по звучанию. - Точно! И звучит нормально! И на нашу станешь похожа, а то имя, как у чужой какой-нибудь... - Нормальное имя у меня! Но Лина – мне тоже нравится. - Может, лучше кликуху ей присобачим? - НЕТ! Кличку мне не надо! Крышка задребезжала, и я поспешила приподнять её и отвести немного в сторону, чтобы не выкипело. Ну, вот. Процесс пошёл. Ещё немного, и можно будет суп похлебать! А то всё на консервированном мясе одном! Кстати, а что там всё-таки эта мелочь... как её? Надя? Нет, Надя – это мамаша. А девчонку звали... Настя! У родителей явно не было особой фантазии. Ещё, небось, и отца звали как-нибудь на «На...»! Так что там у неё за оружие? Я потянулась к рюкзаку и вынула пистолет, оставив магазин в кармане. Странно, но тут, кажется, не было предохранителя. Серьёзно, его здесь не было! Хм... В целом, довольно удобный, хоть и непривычный весьма. - Ты где его достал? - Ох, нихрена себе! - Дай посмотреть, Юр. - Руки все убрали! Первый, кто коснётся, не досчитается зубов! Это не игрушки, а очень опасная вещь. - И что? Ты похвастаться что ли принёс? - Сначала инструктаж. Правило первое. Чтобы без моего разрешения даже не дышали на него, ясно? Чиж, если я вдруг замечу, что пистолет пропал, ты будешь левым! - Пф! Нормально! А чего я-то сразу?! - Потому что ты – самый ловкий карманник, ещё и клептоман! Потому предупреждаю сразу. Устрою тебе постельно-гипсовый режим, если сунешься к пистолету. - Не, ну ты охренел. - Повтори, не расслышал! - Да понял я, понял. Что ты сразу? - Вот-вот. Остальных тоже касается. Но Чижа в первую очередь. Правило второе. Чтобы по рукам ствол не пускали, ясно? Хотите кому-то передать, передаёте мне, а я передаю другому. - Ты где его хоть стыбзил? - Не стыбзил, а взял взаймы, Чиж! - Так я тоже всё время взаймы беру! Хе-хе! - Мне один хороший дядя полицейский забашлял за полубескорыстную помощь. Обычно он мне позволял у них на стрельбище этим стрелять, но сейчас у них там то ли проверка, то ли ещё какая-то хрень... А так как я ему прямо только что помог выправить статистику участка, он мне выделил на время списанный ПМ и немного списанных патронов под твёрдую клятву, что проблем у него за это не будет. Понял Чиж? Чтобы никаких проблем! - Опять я крайний! - Да ты всегда крайний! А когда не ты крайний, то просто не успел, иначе бы был крайним! - Вот это уже было почти обидно! - Город в той стороне, из леса сам выберешься. - Я сказал «почти»! - То-то же! - Правило четвёртое. - Третье... - Разве третье? Спасибо, Лин, значит, третье! Кхм... это не воздушка, потому направлять его можно только в сторону мишеней. В сторону людей КА-ТЕ-ГО-РИ-ЧЕС-КИ, ЧИЖ, запрещено! - Эта твоя шутка уже даже не смешная! - А тут и не надо смеяться. Ты должен на ус намотать, что в этот раз я тебе нихрена не прощу. Полетит сразу всё, что только можно! Начиная от твоих зубов и заканчивая покоем начальника участка, доверие которого мне уже будет заново не заполучить, ты понял? Теперь о самом оружии... - А в зверей стрелять можно? - Чиж! Ты в кружок сначала попади, охотник хренов! - Нет, ну они же – не люди! - Тебя я тоже за человека не считаю, только за полного барана. Встанешь в один ряд с животными! - Почему ты на других не срываешься? - Потому что у них чувство понимания ещё не атрофировалось. А с тобой вся эта беседа чуть ли не бесполезная, но я тебя предупредил! Теперь о правилах оружия! Вот это предохранитель, видите? Если вы НЕ СОБИРАЕТЕСЬ, стрелять, держите, а ЧИЖ в первую очередь, в таком положении. А перед выстрелом сдвигаете сюда. Ясно? Целитесь по этом рискам... - ...а Чиж должен... - ...а Чиж должен целиться только в мишень, правильно. Но не передразнивай. - А ты не нуди! - Хорошо, но только попробуй в этот раз накосячить. Лучше заранее себе могилу выкопай! - Злой ты! - Теперь я дам вам попробовать пострелять. Хвалите меня, как всевышнего, и боготворите, всем ясно? Лина первая! Я вытянула в руках оружие мелкой и свела риски, вспоминая, как пользоваться пистолетом. Спустила курок. Передёрнула затвор и спустила курок снова. Легкий спуск, удобный. Мне нравится! Любопытно, где эта недоросль раздобыла пистолет? Тем временем суп уже порядком прокипел. Я взяла ложку и попробовала суп на готовность... Впрочем, что там готовить? Все ингредиенты в уже съедобном виде! Не было смысла так вываривать. Не сказать, что суп был совсем уж вкусный. Можно даже добавить, что большая часть вкуса состояла из гордости, что это чудо было приготовлено мной и что оно разнообразило рацион питания. Ой, да сойдёт! Я за обе щеки умяла половину кастрюли, вдруг осознав, что остальное не влезет. Ну, и ладно. Оставлю так, пусть себе стоит. Вдруг, вернусь к вечеру сюда, разогрею на спирту, будет что похавать! А тем временем погода снаружи по-прежнему не располагала к тому, чтобы мне захотелось направиться к кладбищу и... покончить со всем этим. В добавок меня непереставаемо терзало ощущение, что после могилы матери мне уже не захочется задерживаться в этом городе... Но мне здесь нравилось. Только одежда промокла. Найти бы что-нибудь сухое... Здесь всё просырело насквозь. Я придирчиво осмотрела полки на кухне, закидала в сумку консервы с фруктами и вдруг с горечью осознала, что перегрузила... Чёртова жадность... Был бы здесь Юра, или Чиж, или Санёк, можно было бы на их плечи всю эту ношу свалить, а для меня одной – многовато... Хотя и так вроде бы скромничала... Ну, ладно, вода мне нужна. Тушняк – тоже выкладывать не резонно. Фруктов можно часть скинуть... Десерт хочу! Немного манипуляций с ножом, ложкой и консервной банкой, и часть ноши перекочевала из рюкзака в живот. Вкуснятина! Половину остальных фруктов пришлось оставить. Итак, ранец перетерпел скоропостижную диету и похудел до вполне приемлемого состояния. Я вскинула его на плечи, вышла из квартиры и присела с заколками у двери напротив. Немного поковырявшись ими в «зубах» замка, я удовлетворённо отпёрла дверь и вошла в помещение. Планировочка похожая, только обои вяло-зелёные. И шкафы другие, в менее ухоженном состоянии. Потолок тоже сырой, и с него обильно капало. В принципе, пол ещё не залило, может, на первом этаже удастся найти что-нибудь сухое? Я соскочила по ступеням вниз. Начала взламывать следующую квартиру. Угадала! Вода ещё не успела пробраться сюда. Хотя на потолке уже начинали проклёвываться тёмные сыреющие пятна. Ничего, успею. Королевским шагом прошла я по скромным палатам, разыскивая какой-нибудь комод или шкаф с подходящей одеждой. На этот раз выпала более подходящая квартира. Пара приятных глазу плакатов рок-групп, электрогитара в углу, приемлемая стереосистема. Жаль, Юры нет, он классно на гитаре играет. Одежда! Я вскрыла комод и стала ворохом вытаскивать всё содержимое, раскидывая по полу. Так будет проще изучать ассортимент. Всё мужское, не совсем моей комплекции, что жаль, но терпимо. Там подвернуть, здесь подколоть. Вот, джинсы, например, ярко-синие с жёлтой лучезарной футболкой. Зеркало отразило мою красоту... Хм. Нет. Слишком яркое. Надо бы что-нибудь потемнее. Вот эти чёрные, похожие на брюки, джинсы, и чёрный свитер на футболку, чтобы было теплее. Свет, мой зеркальце, скажи? Нет, лучше молчи, это не то! Чёрное, тёмное, прямо японская шиноби, не хватает лишь повязки на лице, чтобы лишь глаза торчали. Не канает. Кхм, выбор ещё сложнее, чем с портфелями. Такой ассортимент! Сольное дефиле длилось не меньше часа (если мерять без циферблатов и стрелок, которых у меня и не было), прежде чем мне удалось подобрать то, что удовлетворило меня процентов на сорок, а это вдвое превышало остальные варианты. Мутно-зелёные тёмные штаны из плотного материала, достаточно свободные и явно слишком накрахмаленные, но после некоторой привычки вполне удобные. А как разносятся, будут вообще в самый раз! Чёрная толстовка с белым черепом на весь торс. У неё плотные рукава, а на манжетах, поясе и воротнике нашиты обтягивающие резинки. Кроссовки тоже пришлось поменять из-за тех луж, что накрыли весь второй этаж. Ни берцы, ни ботинки мне подойти не могли, зато стоило порыться в кладовке, как оттуда вывалились весьма мятые и чуть рваные кеды, зато вполне моего размера. Наверно, детские-юношеские. Эх, жаль кроссовки, как от сердца отрываю! И чёртов потоп отправил в мусорку все грёзы о немыслимых километражах в той обуви. Кеды такое не вытянут, но придётся их носить какое-то время. Пока не найду другие хорошие кроссовки. Ещё в прихожей мне более чем приглянулся чёрный плащ с капюшоном и очень глубокими карманами. А так же кожаные перчатки с вырезанными фалангами пальцев и костяшками. И во всём этом наряде на меня из зеркала посмотрела очень крутая чувиха, сложив перед собой пальцами козу и высунув дерзкий язык. И да, я соврала! Мне не хватило времени одеться, и потолок уже начинал капать. Но были и хорошие стороны, за окном дождь перестал поливать улицы. Я уже было собралась уходить прочь, как вдруг заметила за диваном одну любопытную картонную коробку с баллончиками красок.