Два брата

Дзынь! Дзынь!! ДЗЫНЬ!!! ДЗЫНЬ!!! Дьявол бы побрал эти чертовы японские будильники. Я повернулся на постели и вырубил это чудо электроники кулаком. Куда там, через минуту началось все сначала. Дзынь! Дзынь!! ДЗЫНЬ!!! ДЗЫНЬ!!! И кто додумался, что звук сначала должен быть тихим на грани сознания, а потом по нарастающей оглушающе громким? И при этом вырубить его не так-то просто, нужно именно открыть глаза и нажать в определенной последовательности долбанные мелкие кнопки, явно сделанные для крошечных японских пальчиков, а никак не для русских мужских грабелек, после чего сон вам уже точно не светит. Я открыл глаза и вырубил верещащее чудо новой техники. Братик любимый придарил на начало учебного года, чтоб ему. Тоже чего-нибудь гадостное найду и отоварю, дабы жизнь малиной не казалась. Я встал и пополз в туалет, посрал от души, поссал, почистил зубы, уши и так далее... Заполз в кабинку и включил холодный душ. Бр-ррр! Мерзость какая, но иначе глаза вообще не продеру, а ведь только середина сентября. Но на уроки вообще уже идти неохота. Постояв под ледяным потоком и окончательно посинев, я выполз из «камеры пыток» и воззрился на свое бито-мятое лицо. Отражение подтвердило — вчера посидели в баре с Лехой хорошо. И пиво тоже попили неслабо, да надо было только это делать в субботу, на крайняк в пятницу, но только не в четверг. Синяки под моими хамелеонческими оплывшими глазками были солидарны с общим видом хари полностью. Надо было дотерпеть до субботы. Но в субботу меня пригласила к себе Верка, и я должен быть во всеоружии и в форме, посему с Лехой зависли вчера. М-да. Я посмотрел на свой подбородок и увидел конкретный прыщ с весьма живописно торчащим белым гнойником. ЧЕ-ЕЕЕРТ! Кому-то это покажется фигней — выдавил, прижег, и все заросло. Тем более я ж не девка. Но у меня кожа самая противная в мире, хрен выдавишь этот ужас, а если и выдавишь, то все опухнет на пол-лица. Я почесал и так стоящий дыбом мокрый затылок и, покрутив ватку с тампоном, решился на «подвиг». Можно было бы попросить Олега, но каждый раз дергать брата по пустякам это не по мне. Хотя у того мания до состояния болезненного почесона: он любит давить все фурункулы, прыщи, вскрывать флюсы, гнойники и так далее. Посему и учится в медицинской академии, куда меня силком не затащишь. Только их анатомка чего стоит. Помню, напросился год назад на экскурсию, и потом братик меня оттуда на руках выносил, как впечатлительную девицу. Притом, что я крови в принципе не боюсь и в уличной драке могу надрать зад любому придурку или небольшой банде придурков. Все зависит от уровня адреналина у меня в крови. Но увидел этих «синюшников» в формалине и брякнулся. Правда, Олег успокоил, заверив, что это от запаха самого формалина, а не от вида мертвецов, за что я со страху и ухватился. Героический эксперимент по убиранию этого ужаса на подбородке не увенчался успехом, зато теперь вокруг гнойника образовалось кровавое месиво. Вот гадство, придется все-таки идти к Олежке. Дьявол, какая непруха. Я спустился в кухню на первом этаже. И застал мать за готовкой завтрака, что бывает крайне редко, она вечно на работе или в разъездах. Мамка у нас красивая. Темно-пепельные волосы, практически черные и серые хамелеонистые глаза. Все говорят: я — вылитая она, только без грудей и с членом. А мне, честно, наплевать на свою внешность, хотя девки ведутся, и я этим пользуюсь периодически и исправно, правда до серьезного дела не доходит, вернее до конца... Ну, вы поняли? Короче, я до сих пор пока девственник, отсюда эти чертовы прыщи. «Хотюнчики», как называет их Олег, и, убирая очередной шедевр с моей рожи и качая категорически головой, спрашивает, когда я заведу себе девку для потрахушек. Да вот беда, я не могу так вольно говорить о сексе как Олег. Не могу трахаться только из-за похоти или по прихоти организма, мне в первую очередь нужна симпатия, отношения... Наверное, я старомодный и ненормальный, а что делать, коль так оно и есть? — Опять разворотил себе пол-лица! Сказал бы Олегу, он бы тебе вмиг удалил, — мама подцепляет мой подбородок и качает головой. — Это все из-за пор, они у тебя слишком мелкие и к поверхности сильно сужаются. У меня по молодости такая же трагедия была. Я тебе купила крем специальный. Чего не пользуешься? — Я не девица, — выкручиваюсь я из ее цепких рук и сажусь за стол. — Ну-ну! А ходить с таким эскизом на пол-лица это да, совсем по-мужски. Живо к Олегу! А то какую-нибудь заразу затащишь, — мама дергает меня за плечо и толкает к выходу из кухни, да еще по заднице хлопает для ускорения. — Он же еще спит, наверное. И у него сегодня пары только после обеда, — оборачиваюсь я недоуменно. Честно говоря, я практически не захожу в спальню Олега. Обычно, если что, он сам заглядывает в мою комнату. Почему? Не знаю. Просто так у нас заведено. — Ничего. Позанимается с утра или, думаешь, в академии мало задают? Мать не переспоришь, и я ползу обратно наверх. Я люблю наш дом. Его строил отец со всей любовью, продумывая каждую деталь, когда еще был директором крупной строительной компании и не пил так беспробудно. А потом сорвался. То ли из-за того, что мама стала гулять, то ли по работе — кто знает. Потерял все в одночасье: его друг по бизнесу провернул дело так, что вся компания оказалась в его руках. Мать вышвырнула его из дома по ряду причин, ибо наш отец, напиваясь, становился буйным и колотил ее и меня, когда я был еще слишком мал. Хорошо, когда дома был Олег, тогда он нас отбивал от отца, правда, в ущерб своему здоровью. А когда не было — это было настоящим адом. Наверное, из-за этого в третьем классе я пошел сначала на каратэ, потом на ушу, потом на айкидо. И стал самым первым драчуном в школе. И когда в первый раз набил отцу морду, тот согласился на принудительное лечение и после него подал на развод. Теперь он живет у своих родителей, приходит иногда в гости к нам. И потихоньку занимается как инженер частными проектами. Талант, как говорится, не пропьешь, правда на какую-то определенную компанию не работает. Не хочет, а может, не берут. Боятся, что снова сорвется. Мама после того, как оказалась у разбитого корыта с двумя подростками на шее, не растерялась: она ушла в конкурирующую фирму из компании отца, где работала в финансовом отделе и стала профессиональным секретарем. И как раз там встретила своего нового любовника Григория, сына одного из учредителей фирмы. И закрутилось. Когда мы знакомились с этим Григорием, то были обоюдно в шоке. Тот и не подозревал, что у такой внешне молодой женщины два практически взрослых сына. А мы не могли понять что двадцатидвухлетний мужик, который еще доучивается в университете на юридическом, нашел в женщине, которой уже за тридцать лет. Хотя вроде все и устаканилось, и Григорий нашел общий язык с нами обоими, но до сих пор вся эта история выглядит неправдоподобно. Мама родила Олежку рано в шестнадцать, ее родители не дали ей делать аборт. Чему я нескончаемо рад, ибо тогда у меня не было бы старшего брата. Чтобы избежать скандала в школе, маму увезли якобы в другой город, а потом она восстановилась через год снова в тот класс, который так и не окончила, после «серьезной болезни». А в конце одиннадцатого забеременела уже мной от другого мужчины, который сразу женился на ней после окончания школы. Так что с Олегом мы братья только по маме — единоутробные. Он даже не знает, кто был его биологическим отцом, но считает моего своим родным. Потому что при всем при том папка был всегда добр к нам, пока не стал пить до белой горячки. Я забрался по витой лестнице вверх, сетуя на то, что в нашем доме нет лифта. Отец мог бы и придумать чего-нибудь. И толкнулся ногой в братову дверь. За дверью мне послышалось что-то типа «Да!», и я, без задней мысли распахнув ее, протопал вовнутрь полумрачной комнаты, так как толстые портьеры были еще задвинуты с ночи. И тупо уставился на колышущееся в такт увесистых толчков большое пушистое одеяло. И когда он бабу протащил только?! И, судя по движениям и всхлипам, они уже на финишной прямой. Что ж, подождем, мог бы и закрыть двери. Из-под колышущегося одеяла послышалось снова частое, протяжное срывающимся голосом брата «Да! О, дорогуша, давай сильнее и с оттяжкой... Ах! Ух! А-аааа!». И я окончательно офигел, когда одеяло со звериным рыком скинулось с голов ебущихся, и на свет Божий появилась потная обнаженная пара... Мысли приходили в голову тупо, по кругу и как-то особо не застревая. Анализируя уже потом, я так и не понял до конца, что меня больше всего поразило на тот момент. Сексуальный измотанный вид моего старшего братишки? Убойный запах мужского пота, мускуса вперемешку со спермой? Или то, что в этой паре еб не мой братишка, а ебли его? А может ручейки спермы, стекающие по его внутренней стороне стройных бедер? — Игорь?! Черт! Какого ты здесь? — сфокусировал кофейные глаза мой брательник на мою застывшую фигуру практически у самой их постели и дернул за выключатель торшера. Его лю... наверное, лучше сказать — партнер, оказался молодым, приятно прокачанным парнем с шухером на голове торчащих волос, наэлектризованных, наверное, трением об одеяло, и цепкими глазами непонятного цвета в сумраке комнаты. — Я стучал, ты сказал "Да". И я вошел, — объяснил я, все еще находясь в трансе от увиденного. Картины, которые всплывали перед моими глазами, буйно раскладывались в пасьянс. — Буха-ха! — рассмеялся его мужик с шухером и получил от Олега емкую затрещину. — Вот это анекдот. Он сказал «Да!» с придыханием на грани оргазма, и я вошел. Сказать кому — никто не поверит. Детка, да ты отжег! — Так, ты свое получил? Вот и катись! — Олег запулил в своего приятеля мятыми штанами и показал рукой на балкон. — Джульетта?! Может, чаем напоишь? Я ведь всю ночь пахал на тебе, как проклятый. Рабы на галерах и то свою пайку получали. И потом, познакомишь с такой Очаровашкой? — парень джинсы поймал и стал их напяливать на свои узкие влажные бедра. — Что, душ мне тоже не светит? — Я сказал — вали! Можно подумать, тебя силком держали здесь. И не прикасайся к моему брату! — Олег пнул под зад зазевавшегося ночного гостя в сторону гардин и, вышвырнув следом чужое оставшееся барахло, с тяжелым вздохом опустился на край своей кровати. Я поднял валяющуюся его майку и, протянув, пробормотал. — Оботрись. — Спасибо, — Олег принял от меня тряпку и, обтерев свой заляпанный белесыми подтеками впалый живот и стройные бедра изнутри, зашарил в поисках зажигалки и сигарет. Закурил, потом протянул мне, и я тоже затянулся, хотя редко курю и не завишу от нехватки никотина как он. — Ты меня теперь презираешь? — выпуская в потолок колечки и съезжая с кровати голой попой на пол. Я, раскурив, сполз рядом, касаясь его плеча своим. — Нет. Но мог бы и рассказать. У нас ведь никогда друг от друга не было секретов, — пробурчал я, вот ведь, сколько разного было, а тут умолчал, и такое. — Ты же с девушками встречался в школе... — Да, было дело, но как-то без особого рвения. А потом на мужиков переключился, пару раз попробовал и все, погряз. Ты же видел? Я не могу без этого, мне просто необходимо, чтобы меня трахали жестко в зад. Без этого я уже не кончаю и не возбуждаюсь, — пожали плечами рядом со мной, а потом прошептали. — Прости, я тебя сильно шокировал. Но я боялся, что ты меня не поймешь и вообще шарахаться будешь от страха или возненавидишь. — Да что я, совсем, что ли, тупой? — возмутился я, туша сигарету о пепельницу, под которую брат приспособил экзотическую раковину, привезенную мамой с какого-то очередного зарубежного курорта. — Нет, конечно. Вижу, что повзрослел. Но все-таки сам понимаешь — ярлык "гей" ни к чему хорошему не приводит. Я в душ. Да, и зачем ты все-таки пришел? — Олег встал с пола и, потянувшись с протяжным охом, прихватив полотенце, обернулся ко мне. — Прыщ, — коротко объяснил я, ткнув пальцем в рожу. — Ладно, на кухне посмотрю на твои ратные подвиги. Скоро буду, там и поговорим. Маму Олег называет по имени — Алиса. Они больше смотрятся как брат и сестра, чем мать и сын. А все почему — потому, что Олег был изначально усыновлен ее родителями, и фамилия у него, как у мамы ее девичья — Былина, а у меня же отца — Немиров. — Алиса, что, снова на курорт? — брат после душа смотрится свежо и привлекательно, хотя вроде ничего такого в нем нет. Обычная внешность, правда, кожа такая же бархатистая и нежная, как у мамы, впрочем у меня такая же песня. И все ничего, если бы не прыщи. — Не вертись! — это уже мне. Он выдавливает мой фурункул мастерски и после спирта обрабатывает какой-то хренью своего замеса. — Через полчаса краснота спадет и сможешь наклеить пластырь. Скажешь, что порезался во время бритья. Он всегда такой. В любом случае поможет, протянет руку помощи, побьет обидчика, решит задачку, подскажет как закадрить девицу. Найдет весомый отмазон для дружков. — Игорь, заведи девушку и сразу проблем с кожей не будет, — начинает он снова свою песню. А я тупо смотрю на его ворот, где наливается синим конкретный засос, оставленный его ночным «Ромео». И в голову приходит дурная мысль — спилить старый клен под самый корень, что растет под окнами нашего дома. Хотя, я тоже постоянно им пользуюсь, когда надо дать деру из дома и побарагозить с друзьями. Правда, на него я влезаю, конечно, не из Олежкиной комнаты, а с крытой веранды, что пристроена сбоку. — Мальчики, оставляю все хозяйство на вас двоих. Две недели пролетят быстро. Олег, присмотри за Игорем, пить ему не давай, а то пиво в его мелком возрасте, мне кажется, однозначно перебор. Ты, Игорек, до сих пор в трансе после своих ночных прогулок, — давая советы, мама пересчитывает свои сумки, как будто отправляется на курорт не на две недели, а на полгода. — Игорь, а ты постарайся проследить, чтобы Олег ел нормально. А то он совсем похудел. Ну все, мальчики. Чмоки-чмоки! Это такси, я поскакала, Георгий, наверное, и так икры в аэропорту наметал! — Ему положено по статусу, — Олег принял поцелуи мамы и помог донести ей вещи до машины, а я тупо сидел и дышал на чашку с кофе. Брат вернулся через десять минут и залез на табурет с ногами, поддернув колени к острому подбородку, как ершистый воробей на жердочке. У него такая привычка сидеть с детства, как себя помню. — Ты его любишь? — вдруг выдал я, вспоминая до сих пор тот цепкий взгляд из-под шухера волос, мощный полуопавший член, болтающийся между стройными бедрами, кубики влажного от пота и спермы пресса. Вообще кубики пресса для меня фетиш, сам пытался себе накачать, но оказалось у меня мышцы не рельефные, а всякими препаратами травиться не захотелось. — Кого? Димку, что ли? Нет. Он просто один из моей «недельки» секс-партнер, и только, — отмахнулся Олег, а я от такого прифигел окончательно. Так у брата еще и не один «Ромео»! — Неделька? На тебя такой бешеный спрос? А он только рассмеялся на мое вытянувшееся бледное лицо. — Господи, Игорь. Какой ты еще ребенок. У меня около десяти постоянных любовников. Я не люблю привязываться к одному человеку и ценю свободу. — Неужели никто из них тебя не цепляет? — обалдел я с такого расклада, так как для меня трахаться хотя бы без симпатии — это слишком. — Есть один, но он не мой любовник. Он мой друг. — Так почему ты не с ним? — я удивился еще сильнее. — Или он только по женщинам? — Да нет, он вроде как би. Во всяком случае, так считает. И с теми, и с другими. А почему не с ним? На то есть несколько причин, хотя чего-то существенного в принципе не существует. Это трудно объяснить, но я попробую, — Олег отпил кофе и потянулся счастливо, как мартовский кот после хорошей ебли. — Нас обоих на данный момент устраивает, что мы просто близкие друзья. И мы это ценим и не переходим поставленную грань. У него свои партнеры в постели, у меня свои. Наверное, это даже больше похоже на отношение между братьями. И потом, какой бы я не был шлюхой, у меня есть свои принципы. Я никогда не буду трахаться с родным братом или другом. Вот, наверное, это главное. И еще, — Олег смерил меня пытливым взором и продолжил размышлять. — Слава любит красивых людей. Например, как ты. Я же реалист и, хотя не спорю, привлекательный в чем-то, но не красавец. Если бы у меня получилось сейчас с ним, это было бы шоу на одну ночь, которое разрушило бы все наши давнишние доверительные отношения. Я ответил на твой вопрос? — В принципе, да... Ты считаешь меня красивым? — удивился я словам Олега. — Ну, если не считать сегодняшней твоей помятости и амбре после пива, то с такой бы внешностью как у тебя, все геи Университета и нашей Академии точно валялись у меня в ногах, прося хотя бы одну ночку за большие бабки. Я вообще удивлен, что ты еще держишься и не завел гарем из баб. Если учесть либидо нашей маман и ее бурную молодость — это странно. Неужели не встает? Я хмыкнул. Не встает! Еще как и по любому поводу, да вот мозги у меня не той, видно, заточки, а может я чересчур брезгливый, кто знает? — Встает-то встает. Но приходится справляться вручную, я не могу, как ты, без чувств. — Уха-ха, — рассмеялся Олег. — Ну, рассмешил. Чувств! Ты ведь можешь заниматься сексом и параллельно искать ту свою единственную. Или хочешь остаться девственником до старости? А пока я открывал рот, в дверь позвонили. Братик отправился встречать ранних гостей, а я наконец-то глотнул крепкого кофе. Вернулся он с таким красавцем, что я раньше таких и не видел, даже обалдел, вылупившись на это божество, в котором росту было метр девяносто, не меньше. Выглядел мужчина как модель с обложки. Длинноногий стройный брюнет с агатовыми глазами и мраморно-белой кожей с весьма нехилым разворотом плеч. "Вампир!" — всплыло в мозгу, когда взгляд скользнул по мне, заставляя толпу мурашек пробежаться вдоль позвоночника. Правда, на мне он не задержался, слава Богу, и я со спокойной душой мог подслушать разговор. — Проходи, ты у меня ведь впервые после школы. Сейчас принесу книгу и конспекты. Может, чаю или кофе? — Я спешу, — ответили бархатистым голосом и остались стоять в дверях, не заходя на кухню, зависнув в прихожей. Брат смотался быстро и, всучив этому божеству увесистую кипу тетрадей и «кирпич», которым можно по желанию убить любого, пробормотал: — Извини, что пришлось идти ко мне. — Ничего, мне было по пути, — ответил красавец и, с легкостью подняв конспекты и «главбух книгу» одной рукой, развернулся уходить. — Слава, может, все-таки пройдешь? — У меня уже встреча назначена, к сожалению. Встретимся на парах, Олег. — Ага, бывай. И черноволосый, пожав руку моему брату, плавно уплыл вдаль, даже не взглянув на прощание в мою сторону. — Это он? — ошалело я встретил вернувшегося брата. — Ага, правда — красавец? Настоящая порода, не то что мы с тобой — пигмеи. — Метр восемьдесят тоже неплохо, — возразил я задумчивому Олежке. — Ну да, но только ты в десятом классе, а уже догнал меня по росту, а я уже на третьем курсе, — покачал головой мой брат сокрушенно. На этом мои приключения утренние не кончились. Я поболтал с Олегом о субботнем свидании с Веркой, он мне подбросил денег на гондоны и кафе. И предложил все-таки в этот раз дойти до конца с девицей, не сильно отмахиваясь в постели, если дева затащит меня туда. Позже Олег побежал по делам, а я решил готовиться к школе. Хорошо, что две первых пары отменили и можно было хотя бы почитать, прежде чем отправляться на занятия. В нашем колледже у старших классов учебные пары ставили как и в университете, при котором он находился, дабы мы уже со сранья привыкали к длинным занятиям. Так что в запасе у меня было два часа как минимум. Но прежде надо было запустить стиральную машинку, собрав со всех спальных мест постельное белье. Как только я зашел в свою комнату, то, честно говоря, снова вошел в ступор, так как на моей постели возлежал тот самый Дима, который так лихо отделывал всю эту ночь зад моего брата. — Приветик, Детка! А я вот решил сам с тобой познакомиться, пока Джульетта отправилась на прогулку, — нагло расцвели своей смазливой мордой перед моим лицом. — Вы ошиблись спальней, — я сузил глаза и встал в дверях перед этим спортивным атлетом, подпирающим голову моей любимой подушкой. — Я в курсе. А я и не знал, что у Джульетты такой милый братишка. — Не такой я и милый. Жопу с кровати моей убрал! — я лихо сдернул его со своего ложа, и парень с удивлением охнул, оказавшись на моем полу поджарым своим задом. — Бля, а ты совсем не похож на Джульетту. И совсем не мил! — Проваливай, — я сжал кулаки. И, подождав, пока липучка уберется вон, закрыл свой балкон. Содрав все с кровати, отправился в комнату мамы, собрав и там все принадлежности, и, загрузив их в нашу огромную стиральную машину, рассчитанную по американскому образцу на огромную семью, я отправился в комнату Олежки. — Хм-ммм, а ты что, у братика горничной работаешь? — услышал я от балкона и, развернувшись, снова узрел наглую рожу Димки. Я не стал заострять внимание, тем более мы никогда по этому поводу с братом не заморачивались, деля всю домашнюю работу поровну. Наша мама часто дома не сидела, и мы с раннего возраста умели и готовить, и убирать за собой. Собрав пахнущие спермой простыни, я положил новый комплект белья на постель к Олегу и, повернувшись к Диме, съязвил. — Заправишь сам. — Еще чего! Меня сегодня на ночь не приглашали, — усмехнулись и, пройдя до кровати, рухнули на нее сверху, оперевшись на чистую стопку с бельем. — Если не приглашали — уходи, — я кинул белье в специальную корзину и развернулся к этому прилипчивому гостю. — А ты суровый. Неужели не возбудился, когда увидел, как я имею твоего братишку в его шлюхистую попку? — Олег не шлюха! — возмутился я. Нет, ну надо обзывать своего любовника шлюхой. — Хм, еще та шлюха. Он подставится любому, кто попросит. А вот ты не такой. Не хочешь стать моим любовником? — с постели встали и стали приближаться ко мне с грацией дикой кошки. — Нет. Не имею никакого желания, — я смотрел на его приближение без всякого страха, спокойно расслабляя мышцы, как перед спаррингом. Вот он подошел ко мне и, протянув руку, коснулся скулы. А вот охнув от резкого захвата, рухнул у моих ног на колени. Я скосил глаз вниз и, отпустив руку стонущего парня, пригрозил: — В следующий раз сломаю локоть или запястье. На твой добровольный выбор. — А ты силен. Такой недоступный! Так и хочется сделать тебя своим. Я сплюнул на него сверху и, прихватив белье, вышел из комнаты Олега, решив, что он сам с ним разберется. В конце концов это его территория, а не моя. Запустив машинку, я спустился вниз, совершенно забыв об этом придурке Диме, и, как оказалось, зря. Только я оказался на кухне, как на мой затылок опустилось нечто тяжелое, и мир рассыпался миллионом кубиков, потеряв четкую грань. Очнулся я от странных ощущений внизу живота и саднящих рук, закрученных и связанных за спиной, полусидя на диване в гостиной. И, приоткрыв глаз, уставился на стоящего между моих разведенных колен Диму. Этот придурок с урчанием сосал мой возбужденный член, а правой рукой дрочил свой огромный и толстый. От этой картины меня чуть не вырвало. А может оттого, что похмелье наложилось на удар по затылку. Я простонал и, встретившись с прищуренными глазами этого нахала, прошипел: — Прекрати. И освободи мне руки. — Не–а, Детка! Ты такой сладкий, и потом, твое тело честнее тебя, ты не против того, что я делаю тебе минет. Если тебя не устраивает, что я парень, просто прикрой глаза и представь на моем месте бабу. А я быстро управлюсь. Ах! — Ты отвратителен, — я посмотрел сверху и, охнув, слил ему вглубь жаркого рта, а потом, сделав захват ногами, тут же уложил так и не кончившего мужика на пол и, отпинав ногами, пошел искать нож. — Что здесь происходит? — на пороге кухни стоял Олег с сумкой, полной каких-то медицинских справочников, и смотрел то на голого меня, то на валяющегося своего любовника в отключке с гордо торчащим вертикально фаллосом. Изо рта Димы стекала моя сперма. Я повернулся спиной и попросил: — Руки развяжи и проверь затылок. Этот козел меня по нему огрел, а когда я очнулся, то увидел, как он сосет мой член. — Гад, — пожал спокойно плечами Олег и, распутав мои руки из тисков, как оказалось, ремня этого придурка, емко пнул под дых валяющуюся тушку. — Уебок, вставай! Я ж тебе говорил — не трогать Игоря. Сам виноват. С полу прокряхтели и попробовали собрать глаза в кучку: — Блять, в жопу ебать, на хуй! Это ж больно. Твою ж мать, сука! — Варежку захлопнул и съебся, пока я тебе яйца не открутил, — навис над Димкой Олег. Не смотря на свою пассивную роль в постели и прогонистое телосложение, бойцом он всегда был сильным и отметелить мог так, что мама не горюй. Посему Димка, кряхтя, напялил на голую жопу портки и попытался улыбнуться своему любовнику. — Может, поможешь как пострадавшему? — показали стоящий истекающий смазкой член. Ширинку в таком состоянии этому придурку было застегнуть весьма затруднительно. — Твои проблемы. Я сказал вали, пока не выдрал все твои муди с корнем, а узнаю, что снова полез к Игорю — убью! Димка сглотнул рвано и быстро убрался через двери на улицу, выкрикнув напоследок. — Ну ты и СУКА, Джульетта! — Ничего! Рукой догоняешь! — захлопнул двери Олег за возбужденным парнем. — Может клен спилить? — посмотрели на меня осторожно, а потом, притянув нежно пальцами голову, ощупали затылок. — Шишка. Сейчас чего-нибудь найду похолоднее. — У меня была такая же мысль. Но с кленом столько воспоминаний детства, — вздохнул я на приятные касания рук братишки. — Угу, и не говори, у меня тоже. Я этого Димку пошлю. Так что больше он сюда не припрется. — А ничего, что из-за меня? — Одним больше, одним меньше... — пожали ровно плечами и протянули мешочек со льдом.