Два брата

Брат стал как вылинявший, пожухлый и хотя не сопротивлялся тому, что я его со Славкой кормлю на пару, но кушал с трудом и маленькими порциями. Да еще Васька стал путаться под ногами дома, как прилипчивая жвачка, прибегая без приглашения отдельно от Лешки, который забыл дорогу в наш дом на всю неделю. В общем, кутерьма - легко сказано. А вот Алексей расцвел, обнимаясь с Катериной где угодно прямо в школе, насрав на всех остальных. Парни завидовали - Катька была девкой пухлой: и в грудях, и в бедрах - было за что полапать и пожамкать. Девки сначала хмыкали, мол, дура, Катерина – Рыжего выбрала. Но когда та проговорилась, какой Лешка в постели монстр и дальнобойщик с хером, как у жеребца - быстро стали прилагать все усилия, дабы соблазнить Леху за спиной у своей боевой подруги. И влезть в отношения между новоиспеченной парочкой. То нахер никому Лешка был не нужен, а то со всех сторон обложили. А я оказался подвешенным между двух огней. Я видел, как плохо Олежке от того, что он втрескался в натурала, да еще такого непостоянного, ветреного и молодого. Все его любовники исчезли с горизонта, вернее Олег их всех послал. И мне, честно, такой расклад не нравился – лучше бы трахался дальше и без любви. С другой стороны был – Лешка. Друг, практически брат. Счастливый до сметаны дорвавшийся кот. Он теперь оказался гвоздем программы и был умаслен до безобразия. Если бы не одно но: иногда он смотрел на меня глазами побитой собаки Павлова и спрашивал затравленно тихо про Олега. — А как брат твой поживает? — начинает он издалека. — Нормально... учится... — Это хорошо... что нормально... — бормочет Алексей, мило краснея. — А вообще как? — Если так интересуешься - зайди, спроси его сам. Я не глухой телефон! — огрызаюсь я, садясь на свое место у окна. — Ну, ты же понимаешь, я занят... В общем, после уроков мы у Катьки дома зависаем до прихода ее предков! Так отжигаем в постели - просто угар, а потом мне уже только сил хватает до дома дотащиться, а еще уроки... — Понимаю... Куда уж не понять! А как же репетиторство? Неужели сам? — ехидный подъеб. — Или Катька помогает? — Пытаюсь сам... И потом, помощь от нее, как от курицы: она в физике хуже меня соображает, а в химии вообще полный ноль. Меня считает практически профессором! — И? Как оно: быть умненьким по сравнению с Катей? — Никак. Но я не знаю, как Олегу в глаза смотреть, после того как... Ну, надо же, мнется, как девка на свидании. — Нормально. Посмотришь и скажешь, что, мол, извини, пошутил. Насчет встречаться! — издеваюсь я дальше. — Легко тебе! Я так не могу... А с ним точно все в порядке? — и снова непонятный страх в глазах. — Нормально. А что скажешь? Что брата как будто просто подменили, словно всю жизнь высосали за одну ночь. — Васька только надоедает. — Он что, к вам приходил? — в ужасе округляются Лешкины глаза. — Да он у нас совсем прописался, не выгнать. Как ты исчез! — Вот засранец. Приду - вздую! — Когда? У тебя занятость – потрахушки с Катькой, — язвлю я, обкладываясь учебниками, словно крепостной стеной. Лешка грызет нижнюю губу. — Ты не поймешь. Я люблю твоего брата всем сердцем. Но девки - это что-то! Они такие нежные, мягкие, податливые. И потом, пялить в пизду, это не в жопе хером ковыряться – там намного слаще. И прилюдно обниматься можно. Вот расстанешься со своей девственностью, тогда поймешь, — заверяют мне рвано, а потом похабненько лыбятся подкатившей Катерине. — Детка! Скучала? — утаскивая разомлевшую бабу в коридор за пухлые руки. Видно, решая, где ее зажать до нудных пар. М-да, куда уж мне понять, мне ведь так легко. А дома застаю брата при полном параде. На нем костюм с иголочки, и сам он благоухает, как будто и не мариновал себя целую неделю. — Ого, какие приятные перемены! — улыбаюсь я этому элитному красавцу. — Считаешь? — Олег повязывает элегантно себе нашейный платок, а потом, искусственно улыбаясь мне, выдает. — Решил взбодриться. — Молодец, так держать! И кто взбодритель? — Альберт, — ровно, без особой радости в голосе и в глазах тоска полная. — С ума сошел, ты же сказал - клетка, хоть и золотая? — и, хватая брата за рукав его импортного костюма, вижу слабую нежную улыбку. — Игорь, я решил... Лучше уж так, чем совсем от тоски сдохнуть. Пусть в клетке, но я буду нужен и любим. И потом, он гей. Альберт, каким бы он ни был, не кинет меня ради женщины. Будет баловать, ну и все такое... Заботиться... — Ты сейчас куда? — В ресторан «Эдельвейс», а потом видно будет. У нас официальное свидание. — Не пори горячку, поговорите хотя бы с Алексеем! — начал я оправдывать своего-придурка друга, но Олежка приложил палец к моим губам и прошептал: — Тщ-щщщ... Не стоит так из-за меня волноваться. Я этого не достоин, и потом, о чем говорить, Игорь? Неделя прошла, и я его видел с девушкой. И не раз... — проговорился Олег, хватаясь за свой рот. — Значит, ты за ним следил? — начал я догадываться. — Да... Каждый день. И каждый раз они идут к ней, а потом он счастливый возвращается по темноте домой, распускающий огни вокруг себя, как фонарный столб. О чем еще говорить, Игорь. Не переживай, я сам виноват: сблизился с натуралом и влюбился. Как идиот, как дурак в первый раз в своей жизни так втрескаться! Я кретин! Олег заплакал, уткнувшись в мое плечо лбом, но, услышав переливчатый сигнал автомобиля, встрепенулся: — Это за мной, сейчас умоюсь и пойду. Я видел, как Олег вышел к ожидавшему его мужчине с огромным букетом белых роз у красной тачки. И что-то больно кольнуло мне в сердце. А когда я открыл ту бархатную шкатулку и увидел, что она пуста - понял сразу все. Олег практически сейчас ушел из моей жизни, отдав ее совершенно ненужному ему человеку. Сел в красную машину и уехал с концами. И я, растирая горькие слезы, сорвал трубку сотового, набирая Славку. Он был единственным, кто мне пришел в голову, и на кого была хоть какая-то надежда на помощь. — Ого, я и не ожидал от тебя звонка. Соскучился? — прошептали мне тихо в трубку. — Извини, громко говорить не могу у нас еще пары. — Пары?! — удивился я, а потом выдал. — Ты можешь провести меня в ресторан «Эдельвейс»? И прямо сейчас? — «Эдельвейс»? А ты по мелочам не размениваешься. Знаешь, в него столики за месяц заказывают, а приватные кабинки за полгода. — Мне очень надо и именно сейчас! — выкрикнул я в трубку. — Не ори, я сейчас из лекционки выйду и объяснишь что стряслось, — буркнули мне обиженно, а потом уже заговорили в полный голос. — Что случилось? — Олег отправился на свидание с Альбертом! — И что? Его вообще сегодня на парах не было. И потом, кто такой Альберт? — Тоже мне, друг называется, — обиделся я, но, услышав выжидающее молчание, явно говорившее, что таким меня не проймешь, продолжил. — Дядя Григория, маминого любовника. — Ясно. Значит этот Альберт. И? — Он надел браслет, что тот ему подарил, а ведь он хотел еще неделю назад его вернуть – платину с бриллиантами... — захныкал я, размазывая сопли и слезы. — Понятно, не реви только. Вернем мы твоего братишку! Тем более этот ресторан принадлежит моему отцу. — Так что ж ты, скотина! — начал я заводиться. — Чмок! И я тебя тоже люблю. У тебя размер как у Олега? — огорошили вопросом не к месту. — Чего размер?! — опешил я. — Ну не члена же! Одежды! — рявкнули в трубку. — Ага... Как у Олега, а тебе зачем? — Затем, что без костюма, да еще модельного тебя туда даже со мной не пустят. И повесили трубку. Через час я вошел в компании Горислава при полном параде в «Эдельвейс» и, честно, обалдел. Здесь не просто все было супер... Даже при моем никаком вкусе я понял - здесь супер в энной степени. — О, господин Горислав! Вы к отцу? Но он, к сожалению, будет только через два часа. К нам подошел улыбающийся красивый юноша. Пока он беседовал с Гориславом, меня несколько раз оглядели весьма голодным взглядом. — Пойдем, хотя это и не принято, но мы пройдем в охранную комнату для наблюдения. — В комнату? — Твой братишка ринулся с места в карьер, они с Альбертом в приватной комнате для VIP персон. Хорошо, что здесь стоят скрытые видеокамеры. Услышать мы не услышим, но вот понаблюдать сможем! Меня подхватили под локоток и потащили за искусственно улыбающимся юношей. В охранной комнате было около двадцати экранов, и двое служащих внимательно отслеживающие происходящее. — Но скрытые видеокамеры, это не слишком? — выдавил я из себя и посмотрел на вздрогнувших подчиненных. Те, увидев перед собой Горислава, встали со своих мест, освобождая их нам. — Пришлось поставить. Один раз произошло убийство, и от отца потребовали, — Горислав пробежался глазами и зацепившись за одну, попросил. — Шестую выведите на главный дисплей. — Хорошо, молодой босс! Один из охранников исполнил просьбу, и я увидел своего братика во всей красе. Он о чем-то весело беседовал с Альбертом. — Хм-ммм, — прошептал охранник. — Это геи. — Откуда вы знаете? Я уставился в миндалевидные глаза, изучающие улыбающиеся лица Альберта и Олега. — Так это же видно! И потом, у нас такой публики много. Вон, комнаты пять и восемь! А в десятой уже два часа жесткое голубое порево. Я скосил глаза на десятую и поперхнулся: там двое мужиков трахали третьего и в рот, и в ж... На этом месте у меня мысли оборвались, и я вернулся к главному экрану. — И вы не вмешиваетесь? — выдавил я из себя, скрывая волосами полыхающие щеки, Славка это тут же просек и прикрыл меня своей спиной от дотошных пялящихся охранников. — А зачем тогда приватные комнаты? И потом, мы не имеем права вмешиваться, если только не явное насилие или убийство. Ну, там наркотики, пистолеты, ножи и т.д. Так что пока голубые яйца себе не поотрывают — мы сидим на месте. — Слушай, этот юноша кто тебе? — вдруг спросил второй, что до этого молча, пристально наблюдал то за мной, то за экраном. — Брат... — выдавил я из себя, справляясь с эмоциями. — Хм-ммм, да, вы похожи... Плохо дело твоего братишки, парень, — второй подошел ближе и, присмотревшись к жестам Альберта, пояснил. — Этот беловолосый гей здесь завсегдатай. — Костя, заткнись! Мы не имеем право разглашать секреты клиентов, будь это хоть сами черти, — попробовал осадить младшего старший. — Этот парень - друг сына босса. Так что в данном случае можно! — отмахнулся Костя и продолжил. — У меня брат немой, и я умею читать по губам. Так вот, этот здесь каждую неделю с новыми мальчиками зависает, а потом жестко их имеет, причем то порево в десятой – райские цветочки. Те хоть по обоюдному согласию трахаются с приглашенной шлюхой! — И что, мальчики ни разу не жаловались? — подал голос обеспокоенный Славка. — Да кто ж после такого жаловаться пойдет? — ухмыльнулся старший, который не Костик. — Но многих мы выводили в невменяемом состоянии. А этот пиздюк уходил крайне довольный. — Хм, что он делает? — я ткнул в экран пальцем. — Погоди, увеличим! – Костик нажал на пульте какие-то кнопки, и мы увидели, как Альберт полез в штаны к Олегу левой ладонью, прижимая правой к себе. — Ну надо же, а ты знал об ориентации своего брательника? — Да, узнал недавно... — буркнул я, а потом снова ткнул в экран. — Он что-то сделал с его бокалом! — Ты не ошибся, вроде просто рукой над ним махнул. Да и говорит, что любит и хочет! А тот согласен, хотя нет, по ходу не совсем, немного ломается, кажется, ему не нравится, что здесь. Ну, так и будешь смотреть порево своего братика? — ухмыльнулся Костя мне в лицо. Я поджал губы и, прикусив нижнюю, с отчаяньем глянул на Горислава. — У вас идет запись? — отреагировал тот. — Да, конечно! Но потом через месяц обнуляем, требование милиции. — Тогда просмотрите тот кусок покадрово, когда он машет рукой над стаканом. — Ща сделаем! Младший на отдельном компьютере снова прокрутил кусок, когда Олегу полезли в штаны рукой. Пока смотрели пленку, Олег с Альбертом опустошили по бокалу вина и уже вовсю стали жадно целоваться. — Хм-ммм! Парень, тебе в ментовке работать, он ему точно что-то сыпанул! — Костя оторвался от компьютера и воззрился на главный экран, где в считанные секунды нежный секс превратился в практически жесткое садо-мазо. Олега буквально скрутили, связав профессионально руки, и разложили на столе, словно главное блюдо. — Да не, вроде все полюбовно, смотрите, твой бартельник просто в экстазе оттого, что его берут по полной. В зад! — Стой Валентин, увеличь лицо, парнишки... — Костя побледнел враз, а потом схватился за табельное оружие. — Эй, да ведь он просит о помощи! Выбили дверь на раз: сначала влетела охрана, сняв с Олега этого придурка, а потом ворвались мы со Славкой. — Олег! — я прижал своего братика. — Кто вы? Я жаловаться буду! — начал Альберт вырываясь. — Жалуйся, у нас запись есть, что ты, скотина, что-то парню подсыпал! — Костя заправски скрутил Альберту руки и без всяких телячьих нежностей. — Так вот как ты невинных мальчиков раскручивал на секс? Альберту дали надеть портки и увели куда-то в глубину ресторана по служебным ходам. Я с ужасом смотрел, как по бедрам Олега из ануса хлещет кровь, а на ноге висит алмазный браслет. Я сорвал его с тонкой щиколотки братишки и хотел зашвырнуть в угол, но Горислав меня остановил. — Отдай-ка мне! Я его сам верну владельцу. Вобью в глотку вместе с зубами! Олежка совершенно бессильной куклой пытался свести глаза и помахать ручками. — Его в больницу надо, кажется, ему дали наркоту, и у него конкретный передоз. Мы напялили на братишку одежду, как смогли в четыре руки, и Славка, взяв его на руки, пробормотал: — М-да, Олежка! Если так пойдет, то носить тебя на руках для меня войдет в привычку. — У него отравление мощным афродизиаком, индивидуальная непереносимость по-видимому, даже аллергическая сыпь появилась на внутренних сторонах бедер и животе, а, возможно, из-за того, что организм истощен, юноша сильно не добирает по весу, — начал строгий доктор, поправляя очки. — Разрыв сфинктера прямой кишки в нескольких местах, сильная кровопотеря. Судя по всему, его изнасиловали. Официальные бумаги будем составлять? — Да, все как положено, — кивнул Горислав. — Его брат может остаться с ним на ночь. Там кушетка есть, все-таки VIP-палата как никак, — кивнул доктор, а потом посмотрел хитро на Горислава. — Если по правилам, нужно милицию вызывать - акт насилия налицо, тем более синяки на запястьях и содранная кожа до крови, но вот нужно ли это мальчику? — Нам нужны бумаги, чтобы если что выступить в суде. Но пока иск мы предъявлять не намерены. Виктор Семенович, прошу, сделайте все как нужно. — Ох, Горислав-Горислав, если бы я не был вашим семейным хирургом и доктором, это вряд ли бы прокатило. Но а так - пройдемте со мной в кабинет. Вы же знаете данные этого пострадавшего? — Конечно, он мой друг детства, — кивнул Слава, выходя вслед за доктором из палаты Олега и на прощание мне подмигивая. — Игорь, все будет хорошо, не переживай! Олег пришел в себя через два часа усиленных капельниц и выведения всей этой дряни по катетеру через мочу. — Почки работают. Жить будет, — доктор потрогал вспотевший лоб Олега и посмотрел на Горислава. — Я сообщил вашему отцу, что вы в больнице с друзьями и, не вдаваясь в подробностях, объяснил, чтобы не волновался сильно. Он обещал, что за вами приедет Владимир, — Виктор Семенович кивнул нам обоим головой и вышел в двери. — Владимир? — я поднял бровь. — Один из моих старших сводных братьев от первого брака отца, — Горислав объяснил мне тут же. — У нас матери разные и разница в двадцать лет. — Ого! — выдавил я. — Ну да, у него самого двое детей моего возраста. — Тоже мальчики? — хмыкнул я с пониманием. — Нет, девочки, — осклабился Славка. — То есть ты им дядя, — усмехнулся я этому парню. — Ага, представь ситуацию, когда дядя младше своей племянницы. С Эльзой мы все детство дрались за превосходство! Олег снова застонал в бреду и позвал меня. — Игорь? Где я? — Я тут! И ты в больнице, мы тебя от этого Альберта выцарапали. — Я помню только... как он полез ко мне в штаны... облапал, противно стало как-то не по себе... я попытался отказать, а он предложил выпить... вино красное... терпкое... — Не напрягайся, ты много крови потерял... — шепчу я, целуя лицо Олега, сжимая свои объятья. — Больше ничего не помню... провал... хотя была боль внизу живота... как будто ножом резали... — Этот гондон порвал тебя по полной, и когда ты перестанешь попадать во всякие дурные истории? — вставил Славка. — Горислав, и ты тоже здесь... Ох... Ты за Игорем присмотри... Пока я тут... — Да присмотрю уж! Тоже мне, старший братик! Когда за тобой глаз да глаз нужен, — хмыкнул Горислав и, склонившись над Олегом, поцеловал того в висок. – Больше так не пугай меня, друг. — Не буду... Но присмотреть... это не значит подложить под себя... — пробурчал несвязано Олег, открывая устало–мутные глаза. — Я никогда насильником не был, так что не волнуйся. — Хватит обо мне говорить! — вспылил я, смотря то на одного, то на другого. — И потом, я вообще ночевать сегодня буду здесь, рядом с тобой, так что не отвертишься. И никто меня ни под кого не подложит! Олежка покхекал, а потом снова спросил: — Значит признался уже, коль Игорь так юлит. — Да, — вздохнул тяжко Горислав, смотря, как я закипаю под боком. — И что? Черт, все что ниже груди как онемело. Кха... кха... — Тебя болеутоляющими обкололи по самые не хочу, — пояснил Горислав. — Может хватит обсуждать меня при мне? — начал я снова, но брат как будто и не слышал мои протесты. — Так что? Ты так и не ответил. — А что отвечать... Жду! — прохмыкали горько под моим боком и обожгли страстным взглядом. — Понятно... Алиса меня убьет, когда приедет. — Да прекратите вы оба делить меня! Тем более, Олег, ты в таком состоянии. — В каком? Я не на смертном одре, выкарабкаюсь. Тем более виноват сам! А ты для меня важнее любого человека на этом свете, — вскипел хриплым голосом братик. — М-ааа, ты как заботливая мамаша! Не поздновато ли? — усмехнулся Славка, а потом добавил. — Может хватит делать точно такую же ошибку, как и со мной – бросаться очертя голову под ненужных совершенно тебе мужчин? Счастья тебе это точно не принесет. И любовь можешь потерять снова! — Я ее уже потерял, так и не приобретя... Но ты прав, бросаться, и правда, глупо, прости, что втянул тебя в это вместе с Игорем. — Забили! Все-таки ты мой единственный друг, и я тебя люблю, но только как брата. — Значит разобрался в чувствах, я рад... Я вот тоже разобрался, но, к несчастью для себя, слишком поздно. Олег уснул через какое-то время, но прибежавшая сестра заверила, что все в порядке, просто организм измотан и, посмотрев на измученных нас, отправила в кафетерий, располагающийся на том же этаже. В кафе уже ничего не продавали, но стоял автомат с кофе и чипсами-крекерами. Мы купили чипсов, а я, выбрав стакан побольше, влил туда порцию какао и кофе и выпил эту угарную смесь практически мгновенно. Славка выпил черного кофе без сахара, зажевывая чипсами. — Ты как? — он смерил меня взглядом. — Нормально, только трусит немного, — покаялся я, устраиваясь на мягком диванчике рядом с ним. — Это и понятно. Я бы тоже трясся! И у меня отходняк, хотя я только лишь друг. — Угу, — кивнул я, пристраиваясь на мягком подлокотнике. Глаза закрывались сами, и на тело накатывало оцепенение. — Э-эээ! Здесь не спи, я тебя в палату отнесу, — начал Славка, но сон уже окутывал, унося меня в пограничное состояние. Вроде и не спишь, слышишь всех и видишь все, но ни рукой, ни ногой уже двинуть не можешь. Сквозь марево сна я услышал тихий разговор. Мне показалось это тогда все вымыслом, не более чем. Но потом, как оказалось, все случилось наяву. — Хм-ммм... Это он? — голос твердый, властный. — Нет, его младший братик, — Горислав отвечает тихо, но твердо, не юлит. — Я не про то. Это он, в кого ты влюблен? — уточняют, да так, что не вывернешься. — Сам что ли не видишь? — со вздохом. — Вижу... Отец в курсе? — Нет... — Ох, ну ты и заварил кашу. За голубую любовь тебя батя по голове не погладит. И в щечки не расцелует. Сначала Михаил, теперь ты! — Сам знаю! — А я так и думал, что ты парня предпочтешь в конце концов, — ухмыльнулись под боком. — Это еще почему? — Ты всю свою юность с другом своим пробегал, как его там, ах, да - Олегом. Смотрел на него вечно влюбленными глазами! Девок менял как перчатки, как будто доказать чего хотел себе и всему миру. То, что пытался спрятать от всех. Вечно с моими дочерьми воевал и всегда практически насмерть. И сейчас носишься, как наседка с драгоценным яйцом! — Олег его брат вообще-то... Тот, что в палате сейчас. — Хм-ммм... Ну у вас и «Санта Барбара» голубого разлива, не можете втроем разобраться между собой, тоже мне мужики. — Я разобрался. Я люблю Игоря, — Славка сказал практически шепотом, я еще тогда подумал – это точно сон, не может быть правдой. На кой ему меня любить? — А он? — Он думает, а я жду... — Серьезно. А Олег, который, как я понял, пострадал? Причем по той же части? — Значит, Виктор Семенович доложил-таки?! Но у Олега своя любовь – рыжая. Да вот только несчастная какая-то, однобокая. — Виктор Семенович обязан докладывать хотя бы мне, на что идут наши семейные деньги, скажи спасибо - отцу не доложил. Так как ты говоришь? Однобокая, хм-ммм, ну что ж, жди–жди. Надейся на двубокую! Я тебе принес поесть и попить, но утром чтобы был дома. А то отец с меня шкуру спустит! Береги свою спящую красавицу и удачи. Она тебе очень даже пригодится, — а потом уже тише добавил. — Знаешь, Горислав, если что, приезжай ко мне в дом: я тебя защищу от отца и крышу дам. Да и деньгами всегда помогу. — Спасибо, братишка, — прошептал Горислав вслед, поднимая меня на свои крепкие руки и унося в палату к Олегу. Меня положили на кушетку, а потом коснулись губ. Всего на несколько секунд, просто прижались своими. Я чувствовал на своих его горячее дыхание, а еще бешеный ритм сердца Горислава. Наверное, это показалось мне самым невероятным. Я открыл глаза в предрассветном сумраке и оглядел палату. Славка спал, сидя на стуле рядом с кроватью Олега, подперев рукой голову, облокотившись на небольшой столик. Даже со вздыбленными волосами и в мятом эксклюзивном костюме он смотрелся как божество. Чувственные губы, утонченные арки ноздрей, длинные ресницы, скрывающие большие миндалевидные глаза. Красавец. Я смутился своим наблюдениям и, оторвав глаза от спящего молодого мужчины, задумался о своем отношении к этому парню. Брезгливости, как, например, к тому же придурку Димке, который сосал мне член, я не испытывал. К тому же, когда я оказался в безысходной ситуации, он первым всплыл у меня в голове. И ведь помог не смотря ни на что! Но и каких-то нежных романтических чувств у меня к нему не было. Может просто интерес? Наверное, скорее всего это именно то и есть. — Проснулся? — Горислав потянулся на стуле, хрустя суставами, как заправский старичок, и, подойдя ко мне, присел на кушетку. — Ты как? — Нормально. Я сел на своей лежанке и оказался прямо к нему нос к носу. Горислав оторопел, а потом дрожащей рукой коснулся сначала моей скулы, а потом шеи. — Ты так спокоен... — А почему я должен нервничать? Это плохо, что я спокоен в твоем обществе? — ухмыльнулся я и обалдел от того, что мою ладонь нежно обхватила рука, а потом прижала к груди Горислава. М-да... Сердце этого красавца билось так, что я подумал у него приступ стенокардии. — А я вот нет, — прошептал он, выпуская мою руку. — У меня теперь всегда так стучит сердце, когда ты рядом. Раньше такого не было. Можно я тебя поцелую? Я посмотрел на взволнованного перед собой мужчину и почему-то согласился. Может то, что я испытал, меня подтолкнуло, а может еще что. Кто знает? — Целуй. Слава рвано сглотнул и, нежно подхватив мой подбородок снизу краями пальчиков, поцеловал. Что сказать? Я часто целовался с девушками, практически с детсадовского возраста, а вот с парнем... В голове стоял сумбур, ибо тут не я проявлял инициативу, а Слава. Он нежно пососал мою верхнюю губу, потом нижнюю, а когда я приоткрыл свой рот - проник в него своим горячим языком. Его рука снова прижала мою ладонь к груди Горислава, удерживая ее там, а другую он положил на мое сердце. Его удары сердца меня оглушили, а язык стал вытворять такое с моим ртом, что в голове воцарился полный хаос. — Вот уж не думал, что, проснувшись в больнице, увижу такое! — раздался веселый голос Олега, и я отшатнулся от Горислава. Теперь и мое сердце стучало, наверное, в горле. — Что вы творите, и почему Игорь еще не в школе? — О-ооо, старший братик проснулся. А мы экспериментируем! — заулыбался счастливый Горислав. — Хм... Ладно, экспериментаторы, валите-ка по своим делам. Я не горю желанием, чтобы перед вами мне обрабатывали порванный зад. Или может быть сие действо отпугнет тебя, Игорь, от голубой любви? Да, братишке явно полегчало, и его цинизм и ерничество вернулись в полной мере. — Я тебя подброшу! — Слава подорвался с кушетки и потянул меня за руку, которую до сих пор держал в своей ладони. — Эй, влюбленный! Сделаешь больно братишке - урою! — проскрипели с постели. А я только успел крикнуть, как меня вытащили из палаты: — Олег! Я к тебе после школы приду! — Это не брат, а заботливая мамаша, — ворчал впереди напускно Славка, втаскивая меня в лифт. И там снова прижимая к себе. — Я слышал, как бьется твое сердце! — От испуга, — буркнул я, но вырываться пока не стал. — Нет, оно стало учащенно биться еще до этого, а когда Олежка проснулся - так вообще оглушило меня! Я теперь мечтаю, чтобы оно так билось всегда, когда я рядом с тобой. — Ты хочешь моей смерти от инфаркта? Или еще от какой сердечной бяки? — заметил я едко. — Нет. И меня снова поцеловали и теперь уже без спроса. — Ай-яяя! — охнул Славка от хорошего удара моего кулака в солнечное сплетение, отпуская меня из рук. — За что? — За то, что без спроса! Я не девка, если ты не понял, так что нечего меня зажимать. — Это чертовски больно! — выравнивая дыхание. Еще бы, сам знаю, если бы сильнее - вообще получил бы шок. Сбивать дыхалку я умею. — Спасибо скажи, что не по яйцам, — оскалился я, выходя из распахнутых дверей лифта. — Спасибо! Ты так о них беспокоишься, мне приятно, — Славка радостно пристроился сзади. — Не перегибай палку, до твоих яиц мне нет никакого дела. Просто это было бы слишком подло в отношении тебя, — пояснил я, садясь в его машину. — А ты у меня благородный рыцарь! Но я уяснил урок, теперь без разрешения не полезу, – заверил Горислав, врубая газ своей красотке. — Так это твой мужчина? — Васька стоял на моем крыльце и пялился на нас обоих: мятых, взъерошенных и в жеванных костюмах. — Сказал бы сразу! А то я решил на тебя переключиться, раз Олег так по Лешке-дураку сходит с ума, — пояснили мне лучезарно и, видя, как я поперхнулся от такого приветствия, продолжили. — А вы со свидания? — Ага. Типа того, — кивнул Горислав мелкому рыжему парню и сощурил глаза. — И чья эта огненная Прелесть? Я меж тем открыл дверь дома, протопал вовнутрь. — Ты со мной целую ночь проспал в одной постели, а не помнишь? — съязвил Васька, нагло осматривая Славку. — Правда, несло от тебя перегаром тогда неслабо, хотя, не спорю - ты горячий как печка! — Хм! Так это ты так вопил? А не молод ли ты для гея? — А я и не гей вовсе! Просто Олега и Игоря люблю, — пояснили Славке, пока я собирал для Олега все необходимое, решив после занятий сразу отправиться к нему в больницу. — Мне девочки тоже нравятся! Просто дома три стервы сестры, да и в классе девки достали: Рыжий, конопатый, тощий да лохматый и т.д. Прислушался я к их бойкому разговору. — М-да, суровая у тебя жизнь, особенно с девушками перебор. — Это точно! Сестры у нас с Лешкой вообще звери: палец в рот не клади - сожрут с кишками! Мама все для них мужей ищет, а отец уже и не надеется, что они когда-нибудь свалят из отчего дома. Если интересуешься женитьбой - могу познакомить! — язвительно расписали ситуацию в своем гребаном семействе. — Спасибо, но я воздержусь от такой экзотики, — ухмыльнулся Славка. — Мне и Игоря хватает, поверь! — Жаль! Соревноваться с тобой у меня нет шансов. Легче тогда Олега у Алешки отбить, тем более он с дуру по бабам пошел, кретин полный. — И в чем его кретинизм? Девушки это не так плохо, как кажется. — Неплохо, не спорю. Но Олег такой один на весь белый свет. И завоевать любовь такого человека - это что-то. Да только Лешка это не ценит! Грудь и пизда не главное, разве не так? Любишь же в первую очередь самого человека, его душу, сущность, а не буфера и вагину. — Да вы просто философ, — улыбнулся мне Славка, видя, как я с двумя сумками спускаюсь вниз. — Занятный малец! — Это точно. Ты просто не представляешь насколько занятный, — кивнул я, соглашаясь. — Это для братишки? — кивнул с пониманием дела Слава. — Закинь ко мне в машину, а после уроков поедем к нему вместе! Чего по школе-то таскаться с лишним грузом. Васька вдруг побледнел и, посмотрев на нас обоих, прошептал: — Что с Олегом? — Теперь все нормально, — заверил я и потом соврал без зазрения совести. — Он просто подлечиться лег в санаторий на неделю, ты же знаешь, он мало весит, плохо ест. — А можно мне с вами? — НЕТ! — рявкнули мы со Славой в один голос, а потом я улыбнулся испуганному Васе и попытался объяснить. — Извини, но Олег просил никому не говорить, тем более Лешке. Ты же не выдашь? Он вернется домой через неделю, и ты с ним увидишься. Но он просил, чтобы его не тревожили во время лечения. — Ладно... А в школу подбросите? — пуская слюни на черную тачку Славки. — А вот это с превеликим удовольствием! — улыбнулся мой ухажер, открывая для подростка, как для любимой девушки, заднюю дверь своей красотки. — Ты знаешь, Катька просто супер! Так стонет, так принимает в себя мой член без остатка, так подстраивается и прогибается! Это я слышал первые дни, пока Лешка наслаждался своей девушкой и новыми ощущениями от ковыряния в девичьей пизде своим убойным фаллосом. Потом, через несколько дней я стал слышать немного другое. — Мы трахаемся каждый день, неужели ей не надоест? — Так вроде тебя это и привлекало? - не выдержал я Лешкины «фи» в сторону доступной девы. Теперь его уже и это не устраивает. — Да, конечно, но я и поговорить иногда хочу или в кино сходить, — пояснили мне, утыкаясь в учебник. — Так сходите в кинотеатр, — предложил я. — Она не хочет, у нее кабельное телевидение проведено и куча дисков с фильмами дома. — Так устройте его дома! — я не понимал проблему Лешки, он хотел бабу – он ее получил. — У нас вкусы слишком разные! Я не люблю все эти сопли и мыльные оперы, особенно сериалы. — А-ааа, — протянул я, уходя в себя, а что тут еще скажешь. Я смотрел на то, как объясняет мне рвано Лешка свою проблему, размахивая широко руками, и в душе злорадствовал. А ты чего хотел? НЕ ФИГ было бросать моего братишку! И совершенно не вникал в жалобы Лешки. А сегодня был сюрприз. — Я расстался с Катькой! — меня огорошили, как только упали за парту. — Что так? — хотя уже знал ответ. — Заебала своей тупостью! Секс с ней, конечно, класс, но все остальное - полный отстой, — заверил меня со знанием дела Лешка. — И что теперь? — усмехнулся я, а про себя злорадно подумал, — "побежишь к Олежке? А его нет дома! И он вряд ли будет рад видеть своего блудливого любовника!" — Мне Сонька предложила встречаться! — улыбнулись лучезарно. Приехали! Как и предсказывал Олег – пошли по бабским загребущим ручкам. — Ну что ж, удачи! — огрызнулся я. — Сонька - баба умная, тебе с ней будет здорово. Глядишь, и по физике с химией поднатаскает. — Я тоже так думаю... — пробормотали в ответ, а потом затравлено спросили. — Как Олег? — Нормально, в санатории отдыхает. Уехал на неделю, — ответил я скупо. — И что так? — ответили показательно безэмоционально. — Да так! Желудок прихватило. Не бери в голову, у тебя же теперь Соня. — А-ааа, ну да, ты прав. А Васька, он все еще к вам бегает? — Ага, решил на меня переключиться! — усмехнулся я в окосевшее лицо Лешки. Алексей поймал челюсть, выныривая из своих мыслей, и сузил сурово глаза. — Если ты трахнешь моего брата! Я тебя... — Чего ты меня? — перебил я этого медноголового болвана, повышая голос на весь притихший класс. – А может я тебя за то, что ты моего? Лешка вжал голову и затравлено заозирался по сторонам. — Не будем в школе... — Вот и не ерошись, Казанова! — заткнул я победоносно этого придурка. А после школы я специально при Лешке и сопровождающей его Соньке под круглые глаза всех остальных учеников колледжа сел в тачку Горислава и покатил к братишке в больницу.