Лиара т’Сони, специалист по протеанам
Поверить не могу, что мои сородичи разругались с турианцами! Всё, что я услышала от этого Адриэна, было похоже на плохую шутку. Враждующие Палавен и Тессия? Батарианцы, лидирующие в Совете? Галактика на грани тотальной, самоубийственной войны? Я бы сочла всё это досужими выдумками, но… Но были уничтоженные крейсера. И дредноут. И термоядерные взрывы на поверхности планеты. И, самое главное, взгляды турианцев. Сородичи всегда относились ко мне настороженно. Ведь я чистокровная, у меня и мать, и отец – азари. С точки зрения генетического разнообразия вида, это нехорошо. Поэтому я с детства привыкла к кривым взглядам. Но всё менялось, стоило только отправиться на какие-нибудь раскопки. Турианцы, люди, саларианцы... практически все смотрели на меня с восхищением, обожанием и… вожделением? Это смущало, я терялась, запиналась, не могла и двух слов сказать. Мама не раз повторяла, что это пройдёт, что я ещё совсем ребёнок, что мне сто лет всего. Возможно. До сих пор не знаю, куда деться от восторженных взоров некоторых людей из экипажа "Нормандии". Но на том дредноуте, "Гарвуге"... там не было восхищения и восторга. В лучшем случае – демонстративное игнорирование. В худшем... ненависть. Неприкрытая, непонятная, застарелая. Это было... страшно. До сих пор не отошла. Если они так к азари относятся, то что же произойдёт при встрече с Тали и Рексом? Хм. Адриэн кварианке даже какие-то знаки уважения оказывает. Странно. А вот и Рекс идёт. Ой. Сейчас что-то будет. Главное – успеть поставить барьер, успе... – Рекс, друг мой! Ты жив?!! – Что?! – Мы незнакомы, турик – презрительно бросает кроган, продолжая сжимать штурмовую винтовку. – Но ты ведь Рекс, да? Урднот Рекс? – Крайк едва ли не подпрыгивает на месте, – тот самый вождь, что объединил племена Тучанки в единое государство? – Ха, – хмыкает кроган, слегка расслабляясь. Чуть-чуть, самую капельку, – неплохая идея. Жаль, несбыточная. Хотя… Турианец кидается к передатчику: – Связь с «Гарвугом», быстро! Это Адриэн Крайк, соедините с капитаном. Да. Нет. Нет, это срочно. Минис? Немедленно прекратите подготовку к прыжку. Срочные новости: на «Нормандим» находится Рекс. Да, Урднот Рекс. Да. Да, он согласится. Нет, я ещё не спрашивал. Абсолютно уверен, я его хорошо знал… знаю… узнаю… тьфу! До связи. После этого Крайк обратился к Шепарду: – Надо снова пристыковаться к «Гарвугу». Рекс нужен в другом месте. – Ты считаешь себя вправе решать, где мне быть? – с угрозой спросил кроган. Хотя мне иногда кажется, что он и комплименты делает с угрозой. – Подожди, Рекс, не кипятись! – Адриэн оборачивается, подняв к плечам раскрытые ладони, – я всё объясню! – Жду. – В последнее время… – заминка, – точнее, после Гарвуга… В смысле, во время гражданской войны Сарена… Адриэн переводит дух, собираясь с мыслями. Встреча с Рексом выбила его из колеи. – Начать следует с Восстаний кроганов. После победы турианцы установили в одной из густонаселённых долин Тучанки термоядерную бомбу мощностью около ста мегатонн. – Что?!! – Крик. И сразу же – спокойный тон, который пугает сильнее любого крика, – вам мало было разбить наши войска, уничтожить наши корабли, поселить нас в радиоактивной дыре, заразить генофагом и обречь матерей на бесконечные выкидыши. Вы решили сжечь нас в ядерном пламени?! – Рекс, это было ошибкой, страшной, но исправленной! Выслушай, я всё объясню! Оглядываюсь по сторонам. Все с интересом и тревожным ожиданием следят за диалогом. Интересно, а в нашей галактике на Тучанке тоже есть такая бомба? – Слушаю, – неохотно кивает Рекс. – На первом этапе за Сарена сражалось много кроганских наёмников. Но потом маховик войны стал раскручиваться всё сильнее и сильнее, предателя стало заносить всё дальше и дальше, и он решил показать всей галактике «величие турианской расы». Примарх вовремя узнал об этом и направил на Тучанку отряд под командованием своего сына, Тарквина. Приземлились они неудачно, крушение, многочисленные жертвы, миссия на грани краха. Но потом Тарквин встретился с племенем Урднот и его лидером, Рексом… – То есть со мной? – Да, с тобой. С другим тобой. После некоторых… недоразумений турианцы и кроганы нашли общий язык, Рекс помог Тарквину разобраться с бомбой. При этом обратный отчёт уже тикал, сын примарха предотвратил взрыв в последний момент, ценой своей жизни. – Ты думаешь, что я расплачусь? – Ну что ты. Просто информирую. После тучанкского инцидента многие воины из клана Урднот сражались на стороне Виктуса. При этом турианцев они в рабство не уводили… в отличие от «миротворческого контингента» Балака. – Балака? – удивился Шепард, – Батарианскими силами командовал этот террорист? – Да. Сейчас он – национальный герой Гегемонии. Хотя определение «террорист» подходит ему гораздо больше. А что? – Ничего. Жаль, что я его тогда не пристрелил. Продолжайте, Адриэн. – После победы над Сареном ты… в смысле, Рекс… – Я и есть Рекс, – так, пациент уже шутит. Может, драки удастся избежать? – Да понятно это. Со временем Рексу удалось объединить Тучанку под эгидой клана Урднот. Мы помогали, в меру сил. Постепенно Иерархия и кроганы стали союзниками… – Знаешь, не верится, что наши расы стали друзьями. – Знаешь, не верится, что наши расы были врагами. Несмотря на серьёзность момента, я не смогла сдержать улыбки. – Пятнадцать лет назад, – продолжает Адриэн, – началась война на Гарвуге. – Система Паз, Порог Валгаллы? – уточняет Прессли. – У нас скопление называется чуть-чуть по другому… но да, это там. Одна из немногих признанных колоний кроганов, ну и ворка там живут. Корпорации азари позарились на ресурсы планеты и на неразграбленные протеанские руины. На орбите Гарвуга, «во избежание нежелательных инцидентов», находилось несколько турианских кораблей. Флот «Элкосс Комбайн» сбил их, «не разглядев» национальную принадлежность. На поверхность планеты высадился десант. Они надеялись на блицкриг. Не вышло. Столицу-то захватили быстро, но кроган Халиот Ранд организовал полноценную партизанскую войну. Ситуация в галактике накалилась, правительство обменивались нотами, на помощь Халиоту отправились воины с Тучанки и турианские добровольцы. Я был в их числе. Совсем молоденький лейтенант. Бои шли с переменным успехом, пока в одной из вылазок не удалось захватить саларианца. От него никто не ждал никаких откровений, но во время допроса он рассказал, – быстрый вздох, – О лекарстве от генофага. – Оно существует?! Генофаг вылечен?! – СуществоваЛО. Не вылечен. После тяжёлого молчания Рекс попросил: – Рассказывай. – Саларианца удалось вывезти на Тучанку и допросить поподробней. Выяснились интереснейшие вещи. Оказывается, четыре столетия назад саларианский учёный, некто Мордин Солус, создал лекарство от генофага. У вас его в команде, случайно, нет? – Случайно нет, – ответил Шепард. – Жаль. В общем, история мутная, подробности так узнать и не удалось. Скорее всего, Мордина ликвидировали свои же. Но в итоге Бакара, женщина-кроган, приобрела иммунитет к вирусу генофага. На Сур’Кеше решили сохранить результаты столь интересного эксперимента, – голос Адриэна так и сочился сарказмом, – и оставили Бакару в живых. Она просидела в лабораторном боксе долго, очень долго. Лягушки тщательно хранили свою тайну, но она всё-таки утекла. Провести… четыре столетия… в плену? А я бы смогла? Выжить и не свихнуться? Нет, точно нет. – Я настоял на освобождении Бакары, – это был не вопрос, утверждение. – Да. Примарх сначала отнекивался. Но война на Гарвуге разгоралась, тут и там начались «пограничные инциденты», и он дал добро. Для налёта на Сур’Кеш мы выделили пять дредноутов, два авианосца, двадцать крейсеров, десантные челноки. Пока главные силы вяло перестреливались с орбитальными платформами, истребители подавили местную ПВО, а фрегаты высадили десант. Саларианцы не ждали нас, но смогли дать отпор. Ты был там, Рекс, и я сражался бок о бок с тобой. Когда мы добрались до защищённого бокса, Бакара ещё жила. Саларианцы заклинили лифт, но поднять её на поверхность всё же удалось. В этот момент подоспевшая авиация прорвала заслон истребителей и нанесла удар по научному корпусу. Видимо, в ГОР поняли, что стоит на кону. Бокс с Бакарой был сильно повреждён, женщина серьёзно ранена. Ты ещё смог донести её до челнока, но… Ей тяжело пришлось в лаборатории. Даже организм кроганки не выдержал. Она умерла, Рекс. Она была мужественной женщиной, я видел её последние минуты. Она умерла. Это… несправедливо. Несправедливо!!! – Тело Бакары изучали наши лучшие учёные. Лучшие, но до гения Мордина им было далеко. Если бы кроганка выжила, они, возможно, смогли бы сказать что-то определённое. Но не в этом случае. Генофаг не вылечили. С Гарвуга, кстати, захватчиков выгнали. Но с тех пор вся галактика балансирует на грани войны, а «пограничные инциденты» – обыденность. Кажется, такое молчание называется «тяжёлым». Вот же ж! Знаю, что кроганы агрессивны, и размножаются они крайне быстро, и генофагом их заразили заслуженно, но всё равно. Несправедливо! – Как я погиб? – Наконец-то нарушил молчание Рекс. – Это было пару лет назад, на Тучанке. Обычный конвой… Его атаковала Калрос, праматерь молотильщиков. Легенда… смертельно опасная легенда. Не выжил никто. – Это была достойная смерть. – Да, Рекс. Достойная жизнь и достойная смерть. Проблема в твоём преемнике. – Только не говори мне, что клан Урднот возглавил Рив! – Нет, не он. К сожалению, не он. Тучанкой правит Урднот Грюнт, безумное порождение безумного доктора Окира! – последние слова турианец буквально выплюнул. Интересно, кто такой «доктор Окир»? Тоже саларианец? – Нет, не спорю, Грюнт – великий воин. И взводом командовать у него мозгов хватает. Но вести за собой миллиарды… это не для голубоглазика. Новый виток грызни с кланом Вейрлок, многочисленные антигрюнтские бунты, авантюрные операции с запредельным уровнем потерь… На Палавене уже смирились, что в войне кроганы погибнут, погибнут все, пафосно и бессмысленно. Так что, Рекс, твоё появление в этом времени –просто подарок судьбы. На Тучанке многие мечтают о твоём возвращении. Думаю, хватит одного-единственного ритуального поединка… а может, Грюнт сам тебе власть уступит. Он был твоим преданным сторонником. Ты нужен своему народу, Рекс. Ты нужен всем, кто хочет надрать Совету задницы! – То есть, ты зовёшь меня… – На Тучанку. «Гарвуг» отправится туда немедленно. Это сейчас даже важнее «Жнецов», – кажется, Адриэн не до конца убеждён в их существовании. Кроган посмотрел на капитана. Шепард кивнул. Ну что же, в добрый путь, Урднот Рекс. Мы общались с тобой совсем недолго, но подружиться успели. Попрощавшись с новоиспечённым вождём и пообещав когда-нибудь провести отпуск на Тучанке, я отправилась в свою каюту. Благо на мостике началась предстыковочная суета, и присутствие посторонних было явно не обязательным. Надо освежить в памяти отчёт по Иден Прайму. Как здорово найти подлинный протеанский маяк, не беспокоясь о нападении «Властелина»!Лиара т’Сони, специалист по протеанам
Как здорово найти подлинный протеанский маяк, не беспокоясь о вторичности полученной информации! Честное слово, ради этого стоило пройти эпопею с разрешением. Хотя нервов та процедура вымотала изрядно. Шутка ли, двадцать лет! Двадцать лет я сражалась с турианской бюрократией, пытаясь организовать раскопки на Айкосе. Как меня футболили, сколько электронных подписей отклонили под надуманными предлогами, каких только формальностей не измыслили – это какой-то мрак! Подумать только, безмозглые солдафоны дошли до того, что начали требовать документы в бумажном виде! Спасибо маме, если бы не её связи, я бы ещё лет пять собирала дурацкие справки. Мама... Как всегда, стоит только подумать о ней, как накатывает грусть и горло сжимается от предчувствия неизбежной потери. Матриарх Бенезия стара, стара даже по меркам расы долгожителей. Шутка ли, полтора тысячелетия! В последние лет восемьдесят она была особенно плоха и практически устранилась от общественной жизни Тессии. Мама, милая моя мамочка, живи, только живи! К счастью, в последние полгода Бенезии стало получше. Правда, для этого ей пришлось установить какие-то синтетические импланты. Непонятного вида трубочки, светящиеся провода под кожей... проведённая операция маму не украсила. Но ей стало лучше, а это главное! Неззи развела бурную деятельность на Новерии и умудрилась добыть у турианцев необходимые бумаги. Наконец-то! Больше, чем на Айкосе, я мечтаю побывать лишь на Илосе. Увы, эта мечта относится к несбыточным. Нельзя сказать, что турианские вояки не пытались раскопать протеанский комплекс. Они к нему подступались, и не раз! Археологическая наука на Палаване развита неплохо... для турианцев. Но специалисты с Тессии на порядок квалифицированней. К счастью, даже у солдафонов хватило ума, чтобы понять всю сложность задачи. Если бы они попытались извлечь маяк своими силами, то наверняка бы его повредили. Я уже сталкивалась с такими случаями: при нарушении правил эксплуатации маяк становится одноразовым и передаёт послание первому попавшемуся дилетанту. Скажем, левому вояке, не читавшему даже базового десятитомника т'Мелес и подошедшему к маяку из праздного любопытства! Конечно, условия турианцы поставили суровые. Я не имею права знакомиться с данными маяка без особого разрешения. Изучать протеанское устройство мне придётся на Палавене, под тщательным присмотром соответствующих контор. Результаты исследований буду публиковать в авторитетных рецензируемых журналах… ту часть, что пройдёт через фильтр секретности. Без соблюдения этих условий меня к Айкосу просто-напросто не подпустили бы! Но к поставленным ограничениям я отнеслась достаточно спокойно. Научные открытия – это всегда научные открытия. Да, сейчас государственные границы и чьи-то шкурные интересы мешают развитию общества. Но со временем все расы галактики осознают, что сотрудничество гораздо выгоднее вражды. Да, пока политики ставят палки в колёса (уже полтора десятилетия не могу организовать нормальную конференцию по протеанам, с делегатами ото всех рас). Ну что же, остаётся изучать высокоразвитое, демократическое и свободолюбивое общество протеан. Выхожу из экспедиционного домика подышать свежим воздухом. Рассвет. Солнце висит над горизонтом совсем невысоко, но не стоит обманываться – сутки на Айкосе тянутся почти в два с половиной раза дольше, чем на Тессии. Воздух наполнен ароматами, странными, но уже почти привычными. Поначалу дышать было тяжеловато – атмосферное давление тут немаленькое – но я уже давно адаптировалась. Море травы, редкие деревья, жемчужное небо… красиво. На всей планете – лишь сто миллионов жителей. Турианцы колонизировали Айкос ещё до войны Сарена. Первоначально все удивлялись столь необдуманному шагу – поселиться на планете с левоаминокислотной биосферой! Но турианцы справились. С помощью генной инженерии они вывели много хирально симметричных видов, которые хорошо себя чувствовали и на Раннохе, и на Сур’Кеше. В детстве я читала немало панических статей о «грядущем вытеснении эндемичной биоты» и «стандартизованной биосфере». Страшилки не оправдались, новые растения и животные нашли свои экологические ниши и органично вписались в экосферы разных планет. Жаль, что когда турианские вояки показали своё истинное лицо, Айкос не перешёл к Батарианской Гегемонии! Тогда мне бы не пришлось двадцать лет бегать за этими справками. Ладно, это уже дело прошлое. Важно другое: сегодня днём (который выпал на ночь, ага) моя команда всё-таки извлекла протеанский маяк и приготовила его к транспортировке. Работка выдалась напряжённая, пришлось решить несколько нестандартных задач, все устали… Ну ничего! За ночь (которая утро, ага) выспимся и завтра с утра (которое полдень, уже месяц на Айкосе сижу, а до сих пор не привыкла!) присмотрим за погрузкой. И – здравствуй, Палавен! Будем налаживать контакты с, так сказать, коллегами. Захожу в домик, закрываю жалюзи, ложусь на кровать. Верчу в руках небольшую статуэтку. Две азари. Мама и дочка. Я и Бенезия. А мысли, взбудораженные насыщенным днём, носятся по совершенно причудливым траекториям. Интересно, что нового даст изучение маяка? Когда четыре столетия назад я высказала мысль, что в жизни галактических цивилизаций наблюдается квазипериодический пятидесятитысячелетний цикл, меня подняли на смех. А сейчас – это если не общепринятая теория, то что-то к ней близкое. Хотя причины, по которым расы то и дело исчезают из нашей галактики, до сих пор непонятны. Лично я считаю, что высокоразвитые цивилизации просто переходят на новые ступени эволюции, к принципиально иному способу существования. Если бы политики не вбухивали столько ресурсов в этот бесполезный космический флот, то мы бы уже наверняка последовали за протеанами! К сожалению, в последние два столетия появляется всё больше доказательств какой-то глобальной войны, погубившей протеанскую цивилизацию. Мне эта версия не нравится, но увы, с фактами спорить трудно. Поэтому я так жадно и вцепилась в Айкосскую находку. Возможно, маяк подтвердит мою версию? Выныриваю из своих мечтаний, слегка усмехаюсь и сосредотачиваюсь на статуэтке. Турианские параноики при въезде на Айкос устроили нашей группе тотальный обыск, выпытывали назначение каждого прибора. К счастью, на эту безделушку они не обратили особого внимания. Нажимаю на несколько скрытых кнопочек, жду. Мама говорила, что процесс соединения может занять значительное время. Кажется, что ничего не происходит: не мигают индикаторы, не мерцает полоса загрузки, не проигрывается мелодия ожидания. Но это не так. Очень умная машинка пытается подсоединиться к турианскому экстранету и связаться с мамой. А всё потому, что эти параноики запретили археологической группе пользоваться сетью «во избежание утечки информации»! Как будто из-за того, что кто-то узнает о маяке, конец света наступит! Наконец-то. В полумраке комнаты возникла крошечная голографическая фигурка азари, и холодный голос осведомился: – Вы что-то хотели, дочь моя? Мама не в духе. Видимо, ей не нравится, что в свои пятьсот лет я так и не стала матроной. Ничего, мамочка, разберусь со здешней находкой – обязательно остепенюсь! – Мама, ты ведь просила связаться, когда мы извлечём протеанский маяк? Ну так вот – мы сделали это! Прибор в идеальном состоянии, хоть сейчас запускай, не дожидаясь лаборатории. На лице матриарха появляется тень улыбки, она кивает и переходит на «ты»: – Хорошо. Спасибо, что сообщила. – Конечно, ведь ты просила! А как у тебя дела? Со здоровьем всё в порядке? Бенезия хмурится. – Лиара, это незащищённый канал. Его могут засечь в любой момент. Жаль… Но она права. – До свидания, мама, – Бенезия едва заметно медлит с ответом. – Прощай, дочка.