Сны

Она выгибается, тихо стонет. Её глаза закрыты. Она чувствует на себе его взгляд — нежный и властный. Её тело сотрясается из-за его толчков. — Посмотри на меня, — выдыхает он. Она лишь сильней сжимает его плечи, слепо тянется вперед и чуть прикусывает кожу на шее, там, где лихорадочно бьется жилка. Его грубая ладонь скользит по её щеке, убирая влажные волосы. Он замедляется, и она недовольно подается вперёд, к нему, желая такого сильного оргазма. — Посмотри на меня, — в обычно властном голосе она улавливает мягкие нотки просьбы. Она открывает глаза и почти сразу тонет, растворяется во взгляде хищника. Обычно она не помнит о том, как он опасен. Он снова начинает двигаться, сначала медленно, потом всё быстрей. Глаза загораются яростным желтым огоньком, он почти рычит. Его пальцы вдавливаются в её бледную, обычно прохладную кожу на бедрах, но она не чувствует боли. Только наслаждение. На какой-то миг ей хочется вцепиться в его шею и пить, пить живительно алую кровь. Они взрываются вместе. Он замирает перед тем, как всей тяжестью своего тела лечь на неё. Она не против. Она обнимает его, запускает пальцы в его волосы. Он прячет лицо в изгибе её плеча и шеи, нежно целует. — Соня... Она просыпается. Снова. Ей снова снится это. Она снова была там. На месте Сони. Селин садится на кровати, прижимает руки к пылающим щекам, с трудом пытается выровнять дыхание. Тело всё ещё помнит его прикосновения, дарующие наслаждение. Селин надеется, что она стонала не слишком громко. Эти сны начались не так давно. Селин хочет думать, что причина в том, что она выпила вместе с кровью Майкла и часть воспоминаний Люциана о прошлом. Она очень хочет верить, что именно в этом вся причина. Она закрывает глаза, но тут же распахивает их, прикусывает губу. Картинка в голове всё ещё слишком яркая. Так страстно. Так нежно. Так яростно, почти безумно. Так искренне. Так, как у них никогда не было с Майклом. Селин сердится, и только знание о том, как тонки тут стены, удерживает её ярость. Когда и почему? Она всегда была независима. Виктору Селин служила, считая это своим долгом перед спасителем. Крэйвена она отвергала, как и других до него. Селин знала, чем её привлек Майкл, но Люциан? Она ненавидела его, желала убить. Неужели только то, что он спас их, открыл ей правду, так изменило её отношение к нему? От любви до ненависти один шаг, а обратный путь оказался короче? Селин всегда задавалась вопросом, почему именно Люциан был главным среди ликанов. Он не был самым крупным среди них, не был самым яростным. Но ей хватило провести рядом с ним всего пару минут, чтобы почувствовать спокойную силу и уверенность, которые окутывали оборотня. Невозможно было не обращать внимания на Люциана, когда он заходил в комнату. Каждый раз при взгляде на него у Селин перехватывало дыхание, и она спешила выйти, чтобы не выдать себя. Она знала, что остальные оборотни стаи считали, что она всё ещё ненавидит его. А что думал сам Люциан? Ничего. Ему было всё равно. К Майклу он относился как к своему когда-то потерянному ребенку, а её просто терпел — именно Селин спасла Корвина. Ликан всегда был вежлив с ней, а Селин с трудом могла сдержать себя. Она знала, какими уверенными и нежными могут быть его руки. Как точно он может находить все чувствительные точки на её теле и ласкать их. Она знала, каким неистовым он может быть и каким расслабленным может быть его тело, когда взгляд полон теплой усталости. Она знала его терпкий запах, немного звериный и такой притягательный. А Люциан не замечал её. Он равнодушно-вежливо кивал при встрече, помогал на охоте и избегал после, не считая нужным находиться рядом с вампиром больше положенного. А её — смешно сказать — злила привычка ликана носить старые штаны и плащ, небрежно наброшенный на голые плечи. Ради экономии одежды, как сказал он однажды. Селин с трудом удавалось сдерживать себя и отводить взгляд. Ведь она знала, что если поцеловать чуть ниже мочки уха, а потом медленно провести языком к ключице, то глаза ликана вспыхнут, его дыхание прервется. А если она чуть-чуть, совсем слегка, коснется его шеи своими клыками, его голос перейдёт в глухое ворчание, из-за которого она сама вспыхнет огнем. В такие минуты Селин могла заставить себя очнуться лишь в самый последний момент. И она всегда бросала виноватый взгляд на Майкла. Она нужна Майклу. Он добр к ней, преувеличенно осторожен и нежен в постели. Она нужна ему. Без неё он не выживет, не поймет этот странный подлунный мир, где его навыки врача не нужны. Она нужна Майклу. Но не наоборот. Иногда по ночам во время дежурств Селин думала о том, что Виктор видел в ней Соню. Как бы хотелось ей, чтобы и Люциан взглянул на неё и попросил: — Посмотри на меня.