Дым воспоминаний

Сигаретой дым обжигает легкие и поглощает пространство в пределах видимости. Обволакивает пространство, разливаясь серым бархатом в переливах ночной темени. Приоткрытое окно не вбирает в себя и половину серого тумана. Он проникает в каждую щель моего маленького пристанища. Пепельница наполнена до предела, но я продолжаю курить. Ночная тишина мягко окутывает мир, а я со своей бессонницей брожу по ее спокойным переулкам. Для этого мне не нужно выходить на улицу, хватает и расстояния от спальни до кухни и обратно с нужными, временами, заворотами в туалет и ванну. Я ночной обитатель. Не вампир и не оборотень, но и не обычный человек. Обычные люди давно спят в это время и видят уже наверно не первый сон. А я все расхаживаю туда-сюда, закуривая очередную сигарету. Если бы только этот никотин помог забыться, а не отравлял организм. Алкоголь тоже не выход, он бы помог, но только не в будни. Работу, тем не менее, никто не отменял, а алкоголь в организме завтра дал бы свои отвратительные плоды, уж лучше сигареты. Немного расслабляющие, умеющие успокоить и спокойно подумать, не кидаясь из одной крайности в другую. Но и их действие совсем не продолжительно, да что и говорить совсем мимолетно. И приходится повторять все раз за разом, ещё сигарета и ещё одна, идеальная тишина и снова мысли о нём. О том, что случилось с ним. О том событии перевернувшем наши спокойные деньки. Этот день выдрал тебя из привычной реальности, а меня сделал пленником ночи, подкидывая в так называемые, если все же получится заснуть, сны, картинки кошмара того дня. Играет музыка, танцпол полон людей. Люди веселятся на празднике жизни. Разноцветные огни блуждают по этому забитому людьми месту. Актеры, модели, фотографы, детишки из богатых семей, все просто отдыхают и получают удовольствие от вечера. Кто-то мирно пьет алкоголь и болтает, пытаясь донести свои слова, и порой перекричать музыку в своей вип зоне. Кто-то уже посапывает на плече своей новой подружки, друга на сегодня. Те, у кого энергия еще бьет через край, вытворяют всякие финты на танцполе, и думают что они самые-самые. Воображая себя богами танцев. Хотя, больше напоминают подрагивающих кукол, которые уже и не пытаются поймать ритм музыки в своем пьяном угаре. Сегодня и мы с Томо были участниками этого конкурса подрагивающих тел. Выпили немало алкоголя, хотя по нам было и не видно, что мы пьяны. Мы оба умели пить, и чтобы опьянеть до потери реальности, нам нужен был как минимум фонтан из текилы и рома. А так, на сегодня нам было достаточно и мы уже засобирались по домам, пробираясь сквозь толпу танцующих людей. Пи шел впереди очищая нам небольшую "тропинку", чтобы пробиться и наконец-то доползти до выхода. Я же шел сзади, дожевывая лайм от последней рюмки текилы. Вдруг Пи резко остановился, так, что я чуть не врезался в него и, тем не менее, подавился не дожеванным лаймом. Откашливаясь, я даже не сразу понял, что вокруг стало как-то тихо, многие уже просто стояли и таращились в нашу сторону. Я хотел было посмотреть, что они там увидели. Почему Пи резко встал и молчит, но не успел дотронуться до его плеча, как... Пи начал падать. Я успел подхватить его и начал блуждать взглядом в поисках причины его падения. Впереди я увидел виновника. Разноцветные огни прожекторов всё еще играют вокруг, пробегаясь по фигуре человека в метре от нас. Перекошенный от безумия стоит парень, с кровавым ножом в руках. Его лицо искажает сумасшедшая улыбка, а в глазах плещется полная неадекватность. Однако даже это безумие начинает расплываться, и одного взгляда хватает, чтобы понять, что реальность все же стучится в его мир и осознание потихоньку накрывает его. Парень роняет нож из рук и его тут же скручивает, подоспевшая под момент, охрана. Народ уже давно в панике, кто-то плачет, кто-то кричит, кто-то просто мечется по клубу, а кто-то еще только осознавая ситуацию, медленно сползает на пол. Томо начинает сотрясать дрожь. Я медленно оседаю с ним на пол, и стараюсь сохранить спокойствие, но голос предательски срывается, когда я командую народу вокруг звонить в полицию, в скорую. Они все понимают и без меня. Многие уже успели позвонить и кто-то выкрикивает, что скорая уже в пути. Я кладу голову Пи на колени и пытаюсь зажать рану у него на животе. Он теряет много крови. Мои жалкие попытки остановить кровотечения безрезультатны. Его кровь алыми полосами расползается по его любимой футболке и тянется разводами по полу клуба. Он дрожит, содрогается все более сильными волнами и неотрывно смотрит мне прямо в глаза. Тяжело дышит и захлебывается кашлем. Струйка крови вырывается с уголков его губ. Он снова и снова заходится отчаянным кашлем. Мысли в моей голове превращаются в кашу, а алкоголь выпитый ранее улетучивается за секунды. Я сжимаю тело своего друга, тем временем как страх, притворно обнимая меня, расползается по моей душе. Я что-то говорю, лишь бы он не отключился до приезда врачей, но и сам не слышу своего голоса. Страх потерять его сковывает сознание, ударяя по каждой клеточке моего существа, страх поглощает меня, словно голодный зверь. Люди копошатся вокруг, задевают меня, возможно, спрашивают что-то, но я ничего не слышу. В один миг все посторонние звуки отключаются, словно по щелчку. Я ничего не слышу, ничего, кроме стука сердца Пи. Слабые удары стучат отдаленным звуком в моей голове. Ужас происходящего овладевает мной. Все мое самообладание улетучивается, как и недавний алкоголь. В голове разлетаются собственные бессильные крики. Не умирай! Не умирай! - жалобно тянут они. Ты еще так многого не сделал, а я так многого тебе еще не сказал!- кричит бессильный внутренний голос, колотя протяжными мольбами по остаткам рассудка. Кровь даже и не думает останавливаться. Она словно красная лава извергается из его ослабшего тела. Глаза все так же приковано взирают на меня. Там что-то плещется, и это не просто шок от произошедшего, а какие-то несказанные слова. Но сказать он их уже не в силах. Голос ему не подвластен, и все что он способен сейчас выдать, это тяжелый кашель разбавленный собственной кровью. Я неотрывно ищу в его взгляде выход. Пытаюсь найти какие-то ответы. А мои губы продолжают шептать: «- Все будет хорошо, скорая уже едет.» Я шепчу их скорее для себя. Пытаясь успокоить больше себя, нежели донести их до друга. Хотя сам себя не слышу, губы просто двигаются, словно читая мантру. Чудовище, именуемое ужас, накрывает меня с новой силой, вгрызаясь своими острыми клыками в мою сущность, когда я замечаю его взгляд проходящий словно сквозь меня. Глаза. Его глаза стекленеют. Я судорожно пытаюсь поймать из общего потока своих мыслей слабые удары его сердца. Но их нет. Что-то обрывается в моем сердце и вдребезги разбивается, оставляя за собой сквозящую пустоту. Я не могу больше думать. Не знаю что делать, боюсь проверить его пульс. Я не слышу, но кожей ощущаю самый страшный звук в своей жизни. Звук остановившегося сердца. Сердца друга, нет не просто друга чего-то больше, чем просто друг. В этот миг кто-то хватает меня за локти и оттаскивает от тела Пи. Практически отдирая мои руки от него. Я сопротивляюсь и не понимаю в чем дело. Что происходит? Почему они не дают мне помощь? Кровь снова и снова ударяет в виски. В то же время, над Пи опускаются люди в белом. Что-то говорят, пересматриваются. Зажимают рану. Проверяют пульс. А я неотрывно смотрю на эти фигуры в белом заслоняющие Томо и на его руку, лежащую на полу, словно она не часть его тела, а какой-то неодушевленный предмет. Откуда-то со стороны появляется каталка. Они погружают на нее моего друга и увозят к машине "скорой". А я просто наблюдаю за этой картиной, схваченный и оттасканный кем-то, кто все также крепко сдерживает мои, теперь уже совсем слабые, порывы. Хочется кричать. Хочется выть. Склонить голову и просто зарыдать в голос, стуча по полу и раздирая костяшки рук в кровь. Но я ничего из этого не делаю, лишь освобождаюсь от отпустивших, все же, меня рук и немного отползаю в сторону. Этот кто-то оказывается медбратом. Он что-то тараторит мне в лицо, что-то проверяет, проходясь холодными пальцами по моей руке и в итоге, вколов мне успокоительное, уходит. Что-то там внутри дрожит и готово расколоться. Я не знаю что это. Только сейчас обращаю внимание на свои руки. Кровь. Его кровь. Подсохшая, красными разводами она тянется по рукам и брызгами на одежде. Смотрю впереди себя, а там, на полу красуется алое пятно, поблескивая от света клубного прожектора. Мысли хаотично бросаются из одного края в другой, в то время как внешне я наверно напоминаю пофигистичную куклу. Кое-как встаю, ощущая как успокоительное уже потихоньку действует, и меня немного качает. Подхожу к столу и сажусь за него. Люди вокруг все еще обсуждают произошедшее. Кто-то скорее торопится уйти. А те, кто были пьяны в хлам, трезвеют на глазах. А я... Я хочу выпить. Плевать на успокоительное в крови. Подхожу к барной стойке, выхватываю из стопки текилы одну рюмку и даже не поморщившись, глотаю. Нечем не закусываю, хотя долька лайма и соль не помешала бы. Кто-то садится на стул поблизости и предлагает подвезти, говорит что-то еще, но его слова уже словно через толщу воды. Просто киваю и иду за ним. Как и обещал, довозит прямо до порога, даже не поблагодарив, хлопаю дверью автомобиля и кавыляю в свое жилье. Оно тоже плывет, но я все же различаю замок и с первой же попытки открываю дверь. Разуваюсь. Прохожу по коридору, на ходу стаскивая одежду. Влезаю под душ и включаю воду. Стою не долго, и в этот момент мне так нестерпимо хочется хотя бы временно исчезнуть или может, если это сон, проснутся. Но это все чушь, а я в реальности. Истинный сон накатывает с новой силой. Да, сейчас надо просто отоспаться, восстановить силы и мысли. Однако, и в такой ситуации я не забываю про работу. Набираю смс: «-Мне вкололи успокоительное, буду отсыпаться несколько дней. Не беспокоить.» - отсылаю его своему менеджеру. Ложусь и сразу проваливаюсь в сон. Кошмары. И так каждый день. Превращаюсь в своеобразного зомби, как только успокоительное в крови исчезает. Курю одну сигарету за другой. По новостям не устало трещат о произошедшем. Названивают мне, конечно же, все: знакомые, друзья, стилисты, все, кто хоть как-то знаком с Пи. Но трубку я не беру, не до них. Нет ни сил, ни слов, чтобы описать события того дня. Донимают меня и на работе. Полиция вызывает неоднократно на допрос, и мучает бестолковыми расспросами. А из памяти все не уходят запачканные красным, собственные руки. Его дрожащие губы, шепчущие что-то. Его погасающие глаза смотрящие, и не отводящие от меня зрачков. Жизнь не стоит на месте. Становится известна причина, по которой тот парень пырнул Томо ножом. Оказывается, его девушка была фанаткой Пи, и не позволяла своему парню даже заикнутся не добрым словом о своем любимом айдоле. А однажды они совсем сильно поссорились и разошлись. Парень давился слезами, всячески горевал, а потом взял себя в руки и решил отомстить. Целью мести выбрал не бывшую, а объект её воздыхания. Решил, что если поквитаться с ее идеалом, ей будет больнее, да и с соперником за неудавшейся отношения отыграется. Отыгрался. Посадили надолго, предварительно сопроводив в психушку. Конец рассказа. Романтика так и захлестывает. Сплошной эгоизм. Снова затягиваюсь сигаретой, выпуская серые клубни дыма. Ночь так очаровательна в своем спокойствии. Она манит и вытаскивает грустные воспоминания из памяти. Будто говоря не сидеть в одиночестве, а параллельно давиться еще и внутренним бременем. У нее это получается. Я даже уже и не помню, когда за последние дни хоть немного думал о позитивном. Сколько не прогоняй назойливые картинки, они всплывают по новой. Снова и снова. Опять эта ночная тишина опьяняет рассудок своей глухой неприступностью и давит на виски неприятными рисунками. Дисплей телефона поблескивает в свете луны. Будто зовет меня. Беру телефон в руки и, немного повертев, открываю раскладушку. Три часа ночи -светится на нём, показывая время на экране. Тушу недокуренную сигарету в пепельнице и, взявшись обеими руками за телефон, словно за спасательный круг, открываю список контактов. Листаю вниз и быстро натыкаюсь на заветное "Пи". Захожу в данные, в ней фото. Забавная фотография, сделанная мной во время поездки на Гавайи. Пи жует пиццу, тянется за стаканом, чтобы запить пищу. Как вдруг, уловив момент, я вставляю какую-то шуточку, как раз когда Пи запевает. Как итог, он начинает давиться едой, что не успел проглотить и, выпучив глаза полные слез и возмущения, попутно глядит на меня. В этот момент щелк, момент пойман, и теперь красуется под его номером. Я слегка улыбаюсь, хорошие были времена. Попутно вздыхаю, словно старик и, не отводя взгляда от номера, останавливаю палец над кнопкой вызов. Пару секунд думаю о позднем часе, а потом, вспомнив, что были времена, звонил и позже, а он всегда отвечал, плюю на все и все же нажимаю зеленую кнопку. Слышатся гудки. Ненавижу их. Один, второй, третий, руки почему-то дрожат, и я ясно осознаю, что если в следующую секунду он не возьмет трубку, я просто сойду с ума.