Правило трёх секунд

После смерти отца Леонардо остался единственным совершеннолетним членом семьи. Им было непросто с тех пор, никто и не отрицал, но как только Майки потребовались деньги на лечение, хрупкая стабильность ежемесячных материальных затрат была грубо нарушена и старший в последнее время стал совсем себя загонять, что не могло остаться незамеченным даже благодаря убедительным заверениям о вполне нормальном самочувствии. Донни вот тоже работает, в основном колдуя возле своего идиотского компьютера, у него даже есть собственная комнатка-офис, которую он поразительно быстро успел загадить тоннами тетрадей с какой-то непонятной писаниной, схемами и графиками, но ему не позволяет засиживаться допоздна Микеланджело, очень серьёзно обижающийся игнорированию его просьб лечь пораньше и перестать наконец портить зрение, такое количество часов в сутки просиживая у монитора. А вот следить за Лео, как-то вовремя одёргивать его, у них нет возможности, и хотя он по привычке весь такой из себя «я-знаю-что-я-делаю», мешки под глазами и небрежные, давно не стриженные патлы говорят об обратном. Нет, только подумать… Их чистюля-Лео, их перфекционист-Лео, их порядочный и аккуратный братец теперь собирает засаленные волосы цвета сажи в смехотворный пучок, чтобы не мешались и казались менее грязными. Порой кареглазый мало того, что брал на себя слишком многое, ещё и не хотел этого признавать. В такие моменты было важно как-то попробовать незаметно вмешаться (что было не самой лёгкой задачей) и заставить перестать бросаться из крайности в крайность, помочь прийти ему в этом плане к равновесию, аналогичному равновесию во всех остальных вопросах. Лео высокий и какой-то немного нескладный, угловатый, из-за чего худоба его нисколько не красит. Когда он выходит голый по пояс из ванной, то можно заметить нечёткие очертания рёбер при особенно глубоких вдохах, а ещё он с забавной робостью комкает махровое полотенце, дожидаясь своей очереди в душ. Пальцы на его руках длинные, но всегда очень тёплые. Руки у Лео элегантные благодаря этим вот длинным пальцам, но выглядят просто ужасно из-за покрасневшей от цыпок и растрескавшейся коже на тыльных сторонах ладоней. Рафаэль наконец-то не забыл забежать за кремом, он обязательно всучит его, и пусть только этот говнюк попробует возразить или не мазать руки. - У тебя ведь сегодня вторая смена? - уточняет Донни, только-только уловивший стремительно расползающийся по кухне запах кофе. Лео терпеть не может кофе, поэтому едва заметно морщится, отпивая, а затем коротко кивает. - Ты садись, Майки в этот раз не ждём. Раф его уже накормил и он уснул, так что наверное не спустится больше. Темпераментный братец домывает посуду, оставшуюся ещё после обеда, и вскоре плюхается возле старшего, пододвигая свой стул к столу с отвратительным скребущим звуком. Донни разложил по тарелкам рис, вкратце начиная рассказывать про какой-то свой новый проект и зеленоглазый не столько внимательно вслушивается в его слова, сколько пристально наблюдает за тем, как тот отрезает им по несколько кусочков колбасы, оставляя большую часть на потом и скорее всего думая об утренних бутербродах с какао для Майки. Лео отказывается от колбасы, отрицательно покачивая головой на вопрос «будешь?» и бормочет что-то о том, что ему не хочется. Как же, не хочется ему. Бесит. Раф кидает на темноволосого осуждающий взгляд и молча забирает его порцию, окончательно отгораживаясь от мирной трепотни между братьями и мысленно закатывает глаза к потолку, сдерживая привычную, но не способную в данный момент помочь волну негодования в себе. Они уже много раз перепирались и ссорились по поводу того, что быть бережливым хорошо, когда только в меру, что Лео ничего не добьётся, истощая и выматывая себя ради их нормального существования в этом обществе: без каких-то излишеств питаться, одеваться более-менее прилично, платить за жильё... А ещё они должны делать всё вместе, зарабатывать на жизнь - тоже, семья как-никак. По мере возможностей приносить деньги в дом, трезво оценивать свои силы, а не быть упёртыми баранами, не обращающими внимания на просьбы и доводы остальных братьев, как некоторые. Когда на кухне вновь становится тихо, Раф уже хочет было вновь поднять старую тему про подработку на лето, но что-то останавливает его в этот раз. Не то чтобы стремления помочь старшему избавится от излишек ответственности и чувства вины становится меньше, нет, он вдруг понимает, что раз Лео у них такой непростой «я-сам-себе-на-уме», то было бы неплохо попробовать обойти понаставленные преграды, а не пытаться их уничтожить. Лео иногда выходит из своего равновесия, выпадает из колеи, и их задача в такие периоды - поддержать его, найти способ оградить от самого себя. Намечающийся бутерброд шмякнулся на стол хлебом вверх. - Вот растяпа, - вздыхает Лео и идёт ополаскивать колбасу под краном, а Донни тем временем вытирает жирное пятно со стола. Старший не отдаст кусок колбасы ему обратно, не предложит никогда Донни или Майки, но и не выкинет, он съест его сам. В этом весь Лео, их не умеющий вовремя подумать о себе или побыть хоть немного эгоистом. Раф с улыбкой будет вспоминать, что хоть никакого правила трёх секунд не существует и колбаса успела подцепить со стола пару микробов, Лео выглядел по-домашнему мило в своей лёгкой растерянности с набитым ртом. Иногда самый короткий путь к желаемому не является самым верным. И иногда братца просто нужно заставить во что-либо поверить, прежде чем он осознает какие-то свои прошлые ошибки. Было бы неплохо, если бы Лео начал верить в них, в то, что они достаточно выросли, чтобы перестать быть ему обузой. Наконец-то этот придурок поел нормально, рис тут ему ещё без ничего лопать начал. Дебил.