4 глава
22 октября 2014 г. в 08:34
Первым делом я взглянула на кровать Кристал. Солнце ужасно слепило глаза, поэтому мне пришлось прищуриться. Спальное место девушки было тщательно заправлено. Значит, либо она уже ушла, либо так и не вернулась. Я, к сожалению, неприлично уснула, не дождавшись одноклассницу. Потянувшись с жутким хрустом своих костей, я медленно, чтобы голова не закружилась, встала с кровати. Ярко-синего полотенца, всегда висящего на крючке у её кровати, так же как и сумочки с ванными принадлежностями, не было. Может быть, всё не так печально, как я напредставляла, и Кристал сейчас, попевая песни, моется в душе. Хоть бы именно так и было, что-то я волнуюсь и почему-то чувствую свою вину в том, что произошло вчера. Может быть, нужно было пойти с ЧунХёном?
Сгребя в охапку свою косметичку, халат и оранжевое полотенце с Джастином Бибером во весь рост (им, кстати, очень неплохо вытираться, я не фанатка, просто как-то однажды подарили), я помчалась в душевую. Пара кабинок была занята, может быть, в одной из них Крис. Позвать я не решилась, поэтому просто прошла в душ.
Наверное, прошло минут тридцать, а то и больше, моего пребывания под тёплыми струями воды. Ну вот люблю я наслаждаться таким образом. Мечтать о чём-нибудь и греться. Поэтому когда вышла, те две кабинки уже пустовали.
В комнате Хёна лихорадочно собирала тетрадки и ручки, заметив меня, она сразу крикнула, чтобы я поторопилась, времени оставалось мало, а нужно было ещё позавтракать.
Вскоре я уже спускалась по лестнице, в форме, с папкой для тетрадей в руках. Столкнувшись с ЧунХёном, я хотела было спросить, что произошло вчера. Но он лишь быстро кивнул и пронёсся вниз.
За завтраком ничего не изменилось, ещё раз попытаться выяснить продолжение вчерашнего вечера для Кристал, Чёрин и ЧунХёна мне не удалось. Все так же спокойно кушали, разговаривали, смеялись. Кристал была такой же, как и всегда. Она даже не взглянула на вошедшую в столовую Ли Чёрин. Та тоже, как и всегда, была с неизменной улыбкой на лице. Ни за ЧунХёном, ни за одной из девушек я не заметила ничего подозрительного. Это-то и было очень подозрительно. По идее, они должны обсудить это с друзьями. Или они не доверяют друг другу? А может… они просто не доверяют мне?
Первым уроком была этика. Подобные предметы, оказывается, необходимы даже в такой необычной школе. Я оказалась в обыкновенном классе, с привычными глазу партами и доской на белой стене за учительским столом.
ДуДжун, ХёнСын и ЧунХён, как самые старшие, оказались в другом классе. Все остальные, а также ещё несколько человек из команды «Большой взрыв», были со мной. К сожалению, за второй день пребывания среди азиатов я запомнила лишь всех из моей команды и ещё некоторых из другой. Ориентироваться среди похожих друг на друга людей пока было трудно.
Но я привыкну ко всему. Привыкну. Обещаю.
Ребята расселись по парам. Я, как и ожидалась, сидела одна. Но моё одиночество скрасили Темин и ЁСоб, севшие позади, и весь урок безостановочно болтающие о всякой ерунде, невольно привлекая и меня к разговору. Мне приходилось постоянно оборачиваться, чтобы лучше слышать и видеть Темина, который задерживал дыхание, чтобы не разразится хохотом на все помещение. Сильнее поворачивать голову на ЁСоба, мило корчащего рожицы и несущего бред на тему этики в 18 веке. Я закрывалась тетрадью, чтобы тоже хоть как-то скрыть своё веселье.
Урок прошёл очень хорошо, я даже записывала некоторые определения и правила в тетрадь, конечно же, на английском. От учителя наша троица не получила серьёзных замечаний.
А мои утренние мысли стерлись. По окончании занятий, я напомнила ЁСобу об обещании научить меня письму.
После обеда мы спорили с Темином. Вся команда удобно расположилась в холле школы на разноцветных диванчиках, а мы с Ли Темином сидели в центре и готовы были разодраться в шутку из-за того, смогу ли я станцевать весь подготовленный танец на шествие. При том, что я только лишь один раз танцевала его под надзором ребят.
По коридору туда-сюда ходили ученики, многих из которых я совсем не знала. Мне не очень-то хотелось танцевать здесь и вообще танцевать. Но я упорно спорила с Темином. Он сомневался во мне, а я с жаром доказывала, что смогу.
ДонУн предложил спор. Мы пожали друг другу руки, поклялись ведром мороженого, и я вышла в центр.
Постаралась сделать это как можно независимое и смелее. Кристал включила на своём айфоне вчерашнюю песню. На мысленном счёте в голове... и 5, 6, 7… в школу зашёл парень из «Большого взрыва» с Ли Чёрин и той девушкой, что обидела Хёну, вроде бы Минзи.
По тому, как ребята кричали и подбадривали меня, они решили, что здесь происходит что-то забавное, и остановились. Я знала, что эта команда слышала о пополнении и знала, что им интересно будет посмотреть на новенькую и её способности.
Мне нельзя было ударять в грязь лицом.
Но я ударила. Стыдно, где-то даже не в середине я сбилась, станцевала совсем не то, в итоге просто пару раз махнула руками и сделала несколько абсолютно левых прыжков.
Никто не смеялся. По моему удручённому лицу и радостному возгласу Темина все поняли, что я продула, но понимающе захлопали в ладоши и одобрительно закричали. Девушки из «Взрыва» пожали печами и ушли.
Темин прыгнул ко мне, обнял за шею и начал скороговоркой повторять: «Ведромороженоговедромороженого…» Я понятия не имела, где приобрести проигрыш, но всё же протянула мизинец для обещания. Надеюсь, мама заберёт меня на выходных, и мы пройдёмся по магазинам. Ах… она же на островах, медовый месяц, блин. А я соскучилась. И пусть мы раньше расставались надолго, когда я уезжала в летний лагерь в пятом классе. Но все же сейчас не представляю себе долгое время без её напутствий и улыбающегося лица.
И снова занятия. Если раньше при слове «занятия» мне хотелось бежать домой в кровать под одеяло, то сейчас я специально всё чаще и чаще повторяла это слово, в голове представляя себе эти самые занятия. Не было ничего лучше уроков в этой школе. Даже этика, философия и литература казались интересными.
Но я всё равно очень скучала по друзьям. Каждый вечер заходила в социальную сеть и писала подробный отчёт трем дорогим сердцу людям. Ребята радовались за меня и всячески подбадривали.
Райн отправлял мне смешные селфи с весёлыми подписями и говорил, чтобы я отрывалась в этой чудо-школе на полную катушку. Я каждый раз всё больше и больше присматривалась к его совету. Представляла себе старого друга, такого всегда раскрепощённого, настоящего, никого и ничего не стесняющегося. Он был душой любых компаний и всегда, даже на самых неудачных вечеринках, мог оторваться так, что все надолго запоминали эту «тусу с плохим началом». Я хотела быть как Райн. Хотела и всячески старалась, пока не стала слышать весьма лестные комментарии в свою сторону. Например: «новенькая ничего не боится», «американцы все такие бесцеремонные?». Подобные выражения грели душу. И я радовалась, с каждым днём становясь всё наглее, развязнее и бесстрашнее. Мне безумно нравилось это чувство.
***
Когда уже прошло две недели после моего приезда сюда. Когда я уже стала частью команды с новым, более лаконичным, названием «Десять». Когда уже стала привыкать к корейцам. Когда уже научилась сносно есть палочками. Для меня это было сродни двум месяцам, а не неделям. Столько, сколько я успела за четырнадцать ничтожных дней здесь, я бы не успела за полгода в Нью-Йорке. И вот, наконец, две большие команды решили собраться и повеселиться в большом спортивном зале.
Восемнадцать человек, постоянно тренирующихся до мокрой от пота спортивной формы и румянца на лицах, сегодня пришли сюда, чтобы просто делать то, что хочется.
Я знала традицию ребят полным составом периодически закатывать небольшие вечеринки, но сама присутствовала на таковой впервые. Меня распирало от гордости. В этой школе тысяча человек, есть отличные танцоры, уже довольно давно знакомые с обеими командами, но почему-то одной из них стала именно я.
Девчонки уселись на пол, облокотившись о яркую стену. Кристал, не переставая, делала селки, однажды я взяла ее айфон и потеряла челюсть на полу от огромного количества её улыбающегося личика с экрана. Я присела рядом с ней. Топ из «Взрыва», всегда казавшийся немного мрачным, включил музыку. Где-то в углу зашуршали пакеты и послышался звон стеклянных бутылок. Алкоголь. Подростки. Как же тут без этого. Я не стала спрашивать, где они его взяли и как пронесли, было все равно. Я просто взяла у ДуДжуна бутылку пива и присосалась к горлышку. У нас в Америке частенько устраивались вечеринки с невообразимым количеством горячительных напитков, но я не была развязной девчонкой, напивающейся на вечерниках до беспамятства. Только лишь немного выпивала, так как отказаться от холодненького пива не хватало духу.
Мне было весело. Я не замечала беспокойства своей любящей селфи соседки по комнате. Не замечала нервного тика, выражавшегося в не прекращавшемся трясении ногой Чёрин. Мне просто было весело и… и как-то всё равно. С удовольствием сейчас бы сложила голову на колени сидящего рядом ХёнСына. И обязательно на английском начала нести бы какой-нибудь бред, так, что все стали бы смеяться. Не потому что поняли бы, что я несу, а потому что смотрели бы на выражение моего лица. Мне было спокойно и хорошо. Пока внезапно вскочившая Кристал, словно где-то поблизости была тренер, давшая команду «прыжок», не побежала на выход. Сначала все просто удивились, но тут же вернулись к разговору, решив, что Чон захотелось в туалет.
Когда Ли Чёрин, не отрывающая взгляда от своих ярко-оранжевых наручных часов, точно так же вскочила и бросилась на выход, я наконец поняла, что тут что-то не так. Медленно повернула голову в сторону ЧунХёна. Заметила, как он порывается броситься за ними, но почему-то медлит.
Тогда, как это всегда и случается с моим до безумия непослушным телом, которое иногда совсем забивает на мозг, приказывающий остановится, я встала, взяла Ёна за руку, и хитренько так сверкнув глазами остальным, увела его из зала.
– Что ты творишь? – закричал парень.
– Не думай, что я совсем тупая и ничего не поняла. Пошли за ними, скорее, – я было снова схватила его руку и подалась вперёд, но меня резко вернули на место. ЧунХён прижал моё тело к стене. Приблизил лицо к моему, так, что наше дыхание смешалось, и четко произнес всего три слова.
– Ты останешься здесь.
Я не успела и от стены отлепиться, как он уже умчался в сторону, совсем не освещённую огнями.
Постояв немного, я решила пойти за ним. Странно, но страха совсем не было. Я шла в темноту, словно там за деревьями должны были открыться двери в мою комнату. Уверенно пересекла небольшой домик котельной и направилась в сторону леса. Плевать, кому там, что не понравится и во что всё это выльется, моё любопытство превысило все рамки, я больше не могла терпеть. Почему они знали, а я пребывала в неведении?
Дойти и узнать правду мне не удалось. Я всего лишь услышала, топот приближающихся ко мне ног и горячие руки, схватившие меня по обе стороны и подтолкнувшие вперёд. Мы бежали. Снова назад, в сторону спортивного зала.
Внутри было уютно и светло. Ребята сидели на полу и играли в карты.
Но через минуту тут же сложили разбросанные по полу вещи и покинули тёплое место.
ЁСоб, ДонУн, Темин и младший из "Взрыва" СынРи, окружив всех девочек, двинулись к общежитию. Я шагала среди них, всей душой рвущаяся к тем парням, что пошли в лес. ЧунХен сказал, что нужно спасти кого-то.
Эта его резко брошенная в тот момент фраза: «Девушка в опасности! Мы должны спасти её!» заставила лица присутствующих побледнеть и вытянуться. Происходящее было слишком неожиданным, да и видок прибежавших вестников, то бишь нас, явно подтверждал всю срочность. Растрёпанные Черин и Кристал, подпрыгивающие от нетерпения. Я с глазами размера блюдца и запыхавшийся ЧунХён.
Тогда, не теряя ни секунды, парни разделились, одни приняли эстафету вести трусливых и не очень девчонок домой, а другие во главе с Ён ЧунХёном отправились в тот небольшой декоративный лесок на краю территории школы.
Когда вся наша компания ввалилась в комнату ДуДжуна, ЧунХёна и Темина и расселась между кроватями, укутавшись в пледы и одеяла, я выжидающе уставилась на Черин и Кристал.
Девушки сидели рядом, укрывшись одним одеялом, стянутым с кровати ДуДжуна. Меня разрывало любопытство, я даже перестала переживать за парней, что ушли в ночь. Я знала, они справятся. Они ведь даже не взяли остальных себе в помощь, видимо, для того, чтобы спасти какую-то девушку, хватит и столько сильных ребят.
Поерзав на светлом ковре, я придвинулась к ЁСобу и наконец услышала заветные слова из уст Ли Чёрин. Она собрала светлые рассыпавшиеся по плечам волосы на бок и, обхватив руками колени, интригующе начала:
– Он уже давно был здесь.
Я неотрывно следила за движущимися губами, напрягая все силы, чтобы понять каждое грёбанное корейское слово.
– Около трёх лет назад, он был учителем в нашей школе и изнасиловал двух девушек. Тогда ему всё сошло с рук, девушки почему-то не стали подавать в суд. Никакого дела возбуждать не стали, об этом знали лишь некоторые ученики, в том числе и мы с Кристал и ЧунХёном… Мы тогда нечаянно узнали, сразу после случившегося. Удачно проходили мимо, нас троих учитель отпустила раньше. Девчонки покидали кабинет философа зарёванные и изрядно потрёпанные. Нам кое-как удалось вытрясти эту информацию.
Привычное «Oh, my God!» вырвалось незаметно. Я была шокирована. Приличная школа. Даже нет… какая там просто приличная?! Очень даже известная, самая лучшая сеульская школа искусств Чанчжо! Так откуда в таком месте может быть маньяк-педофил?
Не может же.
– …Ребят, учитель Хван. Помните?
Раздались удивлённые возгласы, все были в огромном шоке. Хёна, казалось, окаменела.
– …Так вот. Учитель вернулся около двух недель назад. Кристал тогда заметила его у кабинета директора и сказала нам с ЧунХёном. Хван пробыл в школе весь день, ходил во второе общежитие и оглядывал парк и лес. А вечером мы с Крис проследили за ним до ворот. Он уехал. Но недавно вернулся. Хван Ин Сик – преподаватель философии, снова будет учить детей в этой школе, и сегодня он говорил с Ли СинБи со второго курса. Я нашла его в холле школы. Он стоял с чемоданом в руках и говорил с СинБи. Мне это ужасно не понравилось. Я сказала обо всем СуЧжон.
Все сидели как громом поражённые.
Кристал продолжила за Черин:
– Потом мы узнали от СинБи, что сегодня она наказана и должна чистить фонтан в лесу, и что об этом она также рассказала Хвану. Мы решили помочь ей на всякий случай. Вдруг, он опять сделает что-то. ЧунХён не знал о Хване и СинБи, но судя по тому, как мы с Кристал сбежали, догадаться было не трудно. Когда мы подошли к фонтану, там были эти двое и еще какие-то парни. Учитель предлагал ей свою помощь.
Дальше Кристал объяснять было не нужно. Всем и так было понятно, что троица подорвалась и, стараясь создавать как можно меньше шума, бросилась за подмогой.
Я была напугана. Осознав всю ситуацию, поняв, что в опасности находится каждая ученица школы, а особенно такая выделяющаяся, как я. Мне стало страшно. По-настоящему страшно. Захотелось прижать свою задницу к этому мягкому ковру поплотнее, обнять тело ЁСоба и сидеть так, пока не скажут, что тот грязный развратник за решёткой. И я вжалась в бедного парня, не задумываясь о нравах и корейских приличиях, обняла его за талию и положила голову на плечо. Мне нужен был человек, чье дыхание, смешанное с биением сердца, можно будет слушать, тот, кто успокаивающе будет гладить по руке и невнятно шептать что-то. Тот, кто укроет пледом, такой теплый и мягкий, как Ян ЁСоб.
Краем уха я услышала голос Минзи. Она испуганно интересовалась, нельзя ли нам заявить на него в полицию.
Чётко и ясно Чёрин произнесла ответ:
– Нельзя. Что мы скажем? У нас нет на него ничего. Никаких доказательств, нас только пошлют куда подальше.
Она ведь бесконечно права. Эти слова были моей последней мыслью.
Я проваливалась в сладкую карамельную дрёму. И мне уже не нужна была интересная информация про маньяка-Хвана. Не нужны были решения Чёрин, не интересовало меня ни то, кто с кем сидит, и кто на ком и в каком положении уснёт. Не заботило, когда вернутся ребята и всё ли у них будет хорошо.
Во сне смеялся Райн, готовила на кухне мама, объедалась печеньем полненькая Карен и критиковала каждого проходящего мимо Хлоя. А я бегала то к одному, то к другому и пыталась обсудить с ними параграф по философии.
Кто-то погладил меня по спине и рукам, щекотно дуя в ухо, а я улыбалась и шептала, что люблю Джейсона Стетхема.
Я чувствовала себя растёкшимся по тарелке растаявшим мороженым.
Завтра же мне предстояло собраться как пружинке и в любое время ожидать нападения. Завтра я должна буду забыть слово «расслабиться» до неопределенного времени.