Право на свою мечту

К вечеру кожу нещадно пекло и было невыносимо жарко. Список дел приближался к концу. Трудолюбие Тонечки было бы просто невероятным, если бы не обстоятельства, которые мешали ей выполнять эти огромные списки дел. Напоследок Инга оставила уборку номеров. В основном номера пустовали. Заняты были только два упомянутые люкса. Она обошла пустые номера, протерла пыль, сомневаясь, решила уточнить у Тонечки, есть ли в них жильцы. Инга постучала в двери Тонечкиной комнаты. Она в легком халатике сидела перед зеркалом, нанося макияж. Больше всего Инге не нравился аромат, распространяющийся от Тонечки, по одной причине, его был избыток, даже если он был хорош. Приходилось слегка сдерживать дыхание, чтобы не втягивать в себя этот концентрат, едва не вызывающий слезы. Хозяйка комнаты развернулась на низком пуфике от большого трюмо, уставленного косметикой в сторону посетительницы. - Что уже управилась? – спросила она слегка раздраженным тоном, - Ты копаешься вечно, как черепаха. Чердак так и остался не разобранным, скоро отделочники придут, тогда будем в авральном порядке результаты твоей лени разгребать. И почему кто-то за тебя должен работать? Вечно ты особенная самая. Мне, например, ясно, в чем твоя особенность. Тонечка развернулась обратно к зеркалу, слегка искривив тонкие губы. Она раздраженно взмахнула кисточкой и вгляделась в отражение в зеркале. Выражение лица изменилось на нежное и внимательное. Может быть, это хорошо любить себя? По крайней мере, есть на что отвлечься в любой момент от раздражающих факторов. - Хотела сегодня вечером предложить собраться всем семейством, накопилось много проблем, нужно обсудить в узком семейном кругу. Но тут подвернулся этот тип. Он просто привязался ко мне со своей яхтой, не смогла отказать. Такой привязчивый… Тонечка еще раз махнула кисточкой и удовлетворенно глянула на себя, чуть отклонившись назад. Инга знала, что отвлекать ее вопросами во время приступа откровений было нельзя, лучше дождаться, когда «королева» спросит что нужно от нее. Инга привыкла избегать лишних скандалов, потому терпеливо оперлась о косяк двери и замерла, наблюдая за неторопливыми движениями Тонечки. Самым большим недостатком ее будущего приключения с Кириллом было присутствие обоих родственников Инги. Это заставляло задуматься серьезно о возможности самого мероприятия, как такового. Она прикусила губу, задумавшись, что все больше склоняется к немедленному отказу. Слишком много неприятностей могло все повлечь за собой. - Не знаю о чем, но он так хотел со мной поговорить в подходящей обстановке, - заявила Тонечка, откладывая кисточку и поворачиваясь к Инге, - Ты что хотела? Инга задала короткий вопрос, который и привел ее в комнату Тонечки. То, что она выслушивала, по замыслу самой Тонечки должно было вызывать у нее зависть. Почему-то зависти не было. Хотелось побыстрее закончить с номерами и это было единственным желанием. - А самой, что лень было понаблюдать? – спросила Тонечка, отворачиваясь, - Нет там никого, все на яхте. Иди, прибирай. Инга с облегчением закрыла двери ее комнаты с обратной стороны. Кажется, она разозлила ее последним вопросом, потому что мимо воли обнаружилось, что такой настойчивый кавалер на яхте оказывался не один. Инга улыбнулась. Нещадно пекла обгоревшая на пляже кожа, по телу расползалась предательская усталость, охватывала апатия к окружающему и предстоящему, таким было ее состояние, когда она, наконец, отправилась в свой домик в глубине двора. Входная дверь была открыта, Ингу сразу насторожило это. Она, не входя в дом, пошарила рукой по стене, нащупывая выключатель. Вспыхнувший свет открыл картину настоящего погрома. Все что могло быть сдвинуто с места, или перевернуто, находилось именно в таком состоянии. Повсюду валялись разорванные альбомные листки, обрывки журнальных страниц. На светлых обоях, во всю стену красной краской было написано: «Припадочная Дура!» Инга узнала почерк Алексея. Только у него были такие неравномерные, пляшущие буковки. Инга подняла с пола скинутый со стола ноутбук и, освободив поверхность, занятую обрывками альбомных страниц с ее карандашными набросками, поставила компьютер и открыла крышку, по диагонали монитора шла трещина. Она закрыла лицо руками, пытаясь справиться с отчаянием. Это было болезненно обидно. Копить на этот компьютер пришлось долго. Она мечтала о нем, при появлении свободного времени забегала в магазины, полюбоваться предметом своих мечтаний. Теперь опять предстояло пройти через все то же, что так счастливо завершалось покупкой. Инга закрыла крышку, уселась на кровать и еще раз осмотрела комнату. Уборки было много. Злости не было. Было только возрастающее желание быть отсюда подальше, оставить эту нелепую борьбу за свое существование в этом доме, противоречившую миру, в котором был счастлив отец. К концу уборки она была четко уверена, что будет этим вечером на яхте. Инга окинула взглядом комнату, раздраженно закрепила на месте надписи плакат, который отыскала на чердаке ранее и присела к столу. Она должна быть там! У мамы был безупречный вкус. Так казалось Инге. Она вспоминала ее такую изящную, всегда со вкусом одетую, всегда с легким, так подходящим ей макияжем и думала. Что красивее ее хрупкой, но невероятно сильной мамы нет ни одной женщины на свете. Отец мог быть счастлив только с ней. Инга отыскала в шкафу на вешалке самое любимое платье матери и медленно провела по нему рукой. «У каждой женщины должно быть маленькое черное платье в шкафу» - любила повторять мама, улыбаясь. За прошедшее со смерти матери время, Инга выросла, и размер одежды стал тот же, что и у мамы. Она часто посматривала на себя в зеркало, чтобы уловить хотя бы черточку сходства и не находила. Инга решительно сняла платье с вешалки. При беглом взгляде на себя в зеркало, перед самым выходом из дома, Инге вдруг почудилось, что она похожа на мать. Она слегка задержалась, и сходство растаяло, как утренний туман в лучах солнца. Инга забрала со стола сумочку и уверенно прикрыла за собой двери. Она проскользнула по темной части двора и вышла за калитку. Девушка решила, по крайней мере, вечер своему родственничку Алексею она испортит. Вечерняя прохлада приятно холодила воспаленную солнечным ожогом кожу, любое прикосновение даже самой легкой ткани оставляло за собой неприятные ощущения. Начинало темнеть. Усталые и такие же обгоревшие отдыхающие неспешно прогуливались по улицам, бродили они без цели, подставляя разгоряченные солнцем тела под мягкий вечерний бриз. Изредка попадались оживленные компании молодежи. Пару раз Инга встретила знакомых, которые были слегка ошарашены ее видом. Она понимала их. Обычный стиль Инги – брюки, шорты, что-то максимально комфортное в любых условиях, а тут такая неожиданная перемена. Обсуждать это никто не стал, просто получила пару комплиментов и озадаченные знакомцы уходили. Освещенную палубными огнями яхту было хорошо видно с причала, если присмотреться внимательней, то можно было рассмотреть и силуэты людей на открытой палубе. Инга даже различила коренастую фигуру Алексея опирающегося на борт. Остальные находились с другого борта, поэтому были видны хуже. Инга представила, на освещенном фонаре причала, она тоже будет видна не менее хорошо. Представила себя со стороны и вздохнула. Недавно, после отъезда отца, борясь с приступом депрессии, она очень коротко остриглась, в тот момент ей казалось это очень милым и подходящим. Когда она пришла домой и глянула в зеркало, оттуда на нее глянула эдакая темноволосая девушка-боец с огромными изумрудно-зелеными мамиными глазами. Набрав номер с визитки Инга еще пару секунд посомневалась, нажимать ли кнопку набора номера, но потом нажала ее и стала слушать тянущиеся гудки. В какой-то момент промелькнула надежда, что он просто не примет ее вызов и ей придется уйти, но он ответил. - Погоди немного, я сейчас на катере буду, - сказал он после приветствия, фигура на палубе помахала ей рукой. Небольшой белый катер с подвесным мотором плавно подошел к причалу, Кирилл, удерживая одной рукой катер у причала, помог ей спуститься и широко улыбнулся. - Я втянул тебя в такое отвратительное мероприятие, - сказал он, нахмурившись, - мне уже порядком надоели, все, кто там собрался. С одной стороны, хорошо, что ты появилась все-таки, с другой… Он внимательно посмотрел на нее, будто оценивая возможное развитие событий. - Мы же не отступим? Хотя бы попробуем? Инга вопросительно подняла бровь. - Если честно, то я уже настроилась, а отступать как-то не привыкла, - сказала она. Кирилл оттолкнул катер от причала и взялся за штурвал. Двигатель плавно набрал обороты, катер, накренился на один борт, совершая разворот,и уверенно взял курс к яхте.