Когда не нужна надежда

Толстый бургомистр довольно потер пухлые маленькие ручки. С его лоснящегося лица не сходила улыбка. Ну еще бы, только что состоялась сделка года, если не всей его жизни. Необыкновенное везение — в их захолустье занесло матерого исследователя с подручным, которого сразу же заинтересовали старые довоенные шахты в миле от поселка. Настолько заинтересовали, что на свет появился обменный контракт, суливший не только приличные материальные выгоды, но и человеческие, что было куда важнее всего остального. Бургомистр, как и все, невыносимо боялся одиночества — каждая новая смерть в их и без того немногочисленном поселении неумолимо приближала к бездне. Они научились бороться с большинством болезней, но время не отменило старость, были и такие, кто погибал на охоте от клыков и когтей расплодившихся нынче хищников, а кто-то просто сдавался и добровольно расставался с жизнью. Еще пять лет назад их было девяносто шесть, теперь же осталось только пятьдесят четыре человека. Исследователь спокойно наблюдал за сочившимся любезностями и кисло воняющим потом мужиком. Он не раз встречал подобного рода картины, слишком часто видел в радостно распахнутых глазах и широких улыбках признаки вымораживающего страха. Нельзя сказать, что он и сам не дрожал перед будущим, что смирился, но он не потерял надежду, а потому был слегка снисходителен и высокомерен в отношении к подобного рода людям, помимо воли считая их трусами. — Господин Марелло, господин Араки, извольте принять от нас небольшой подарок в честь нового сотрудничества. — Бургомистр чуть ли не пританцовывал от переполнявших его чувств. Любопытный Араки нетерпеливо озирался в поисках того, что бы могло сойти за подарок. На лице же исследователя не дрогнул ни один мускул, он по-прежнему выглядел скучающим и слегка брезгливым. — Не здесь, — поймав ищущий взгляд подручного, пояснил толстяк. — По очереди. Господин Марелло? — Араки, иди первым, — вяло махнул рукой Марелло, догадавшись о содержании подарка. Очередная шлюха, что ж, отказываться он был не намерен, когда еще выпадет момент всласть потрахаться. Можно было, конечно, уломать для этих целей подручного, но Марелло был принципиален и предпочитал добровольные контакты без давления, тем более что у подручного, кажется, кто-то был в Городе. Минут через пятьдесят вернулся чрезвычайно довольный Араки. Он расслабленно развалился в кресле и сладко зевнул, растягивая шрам на щеке. — Отличный подарок, начальник, — загоготал Араки и ленивой рукой почесал между ног, убеждая Марелло в правильности собственных догадок. — Пойдемте, — поманил за собой исследователя бургомистр. Они уже в потемках подошли к самому маленькому домику, стоявшему на отшибе. В открытых окнах приветливо горел свет, ветер выгнал кружевные занавески наружу и вздувал их, словно паруса. — Дальше вы сами. Оставайтесь с ним сколько хотите, только не бейте, — отдав последние напутствия, бургомистр скрылся в звенящей темноте. Марелло сильно удивился, обнаружив в комнате худого длиноногого мальца, который голышом раскорячился над тазом с водой и, не замечая бесшумно вошедшего гостя, тщательно промывал промежность, время от времени заталкивая внутрь тонкий пальчик. Марелло не решился разрушить столь волнующую картину и, привалившись к косяку, молча наблюдал за происходящим. Тем временем, закончив гигиеническую процедуру, паренек встал, потянулся за полотенцем и, наконец, заметил стоявшего в дверях и снисходительно улыбающегося мужчину. — Здрасте, — совсем не растерялся малец. — Извините, но я не успел подготовиться. Сейчас только смажу маслом вход и можем начинать, — сказано это было донельзя деловым тоном без малейших признаков стеснения. — Не нужно, я сделаю все сам, — спокойно ответил Марелло, с любопытством разглядывая гладкое румяное лицо, выразительные карие глаза и маленький рот с пухлыми бледными губками. Он почувствовал, как в штанах начало скапливаться желание. Казалось, малец немного удивился, но безропотно расположился на кровати на спине и широко раскинул ноги, выставляя на обозрение вялый член и слегка покрасневшую дырку. — А может, лучше, если я лягу на живот? — вдруг встрепенулся он, отрывая голову от подушки. — Не спеши, — пробасил Марелло, подходя к кровати. — Как тебя зовут? — Риз, но можно и Руша, — паренек вопросительно косился на мужчину. — Поздно уже, может, начнем? — он нетерпеливо подергал разведенными коленками. Марелло невозмутимо избавился от одежды под пристальным прямым взглядом Риза, улегся на кровать, огладил бледное тело одним тягучим жестом и почувствовал, как дрогнул под пальцами мягкий живот. Отчего-то не было привычной брезгливости. Нависнув над Ризом, он помедлил мгновение и прижался ртом к полуоткрытым губам, поймав удивленный вздох. Робкий и неумелый ответ умилил и заставил поддать жару, переключиться на пылающие щечки, шею, нежную мочку ушка и снова вернуться к подрагивающим губам. — Риз, сколько тебе лет? — переводя дыхание, поинтересовался Марелло и потерся давно вставшим членом о горячий пах мальчишки. В ответ на него уставились двумя черными туннелями, в которых не было и капли осмысленности. — Риз? — он слегка тряхнул разомлевшее под ласками тельце. — А? Что? — Лет тебе сколько? — Не знаю. Отец говорил, что я родился в Черную пятилетку, — еле слышный шепот из блестящих от слюны, будто карамельных, губ. — Уже лучше, — хмыкнул мужчина и приник к розовому пятнышку соска, в то время, как его же рука прошлась по небольшому члену паренька и, сделав пару возвратно-поступательных движений, потеребила нежные яички. Жалобный хныкающий стон разрезал относительную тишину комнаты. Риз в испуге зажал ладошками свой непослушный громкий рот. Скользнув пальцами в слишком растянутую дырочку, Марелло подумал, что паренек чересчур отзывчив и неумел для обычной шлюхи. Судя по всему, раньше никому и в голову не приходило приласкать юного Риза. Ну что ж, он покажет ему, как может быть хорошо. Спустился чуть ниже, поцеловал впадинку пупка, проникнув в нее кончиком языка, а потом еще ниже, к аккуратному напряженному члену — вобрал глубоко, до самого основания. Руша выгнулся дугой, заскулил жалобно, беспомощно взмахнул руками и вцепился в густые короткие волосы Марелло.  — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — безостановочно о чем-то просил Руша, прерываясь лишь на глубокие отрывистые вздохи, запрокидывая голову и поддаваясь бедрами глубже в ласковый рот, а потом обратно, насаживаясь на пальцы. Терпеть больше не было сил. Марелло взял с тумбочки загодя приготовленное масло в изящной бутылке довоенного производства и щедро плеснул его себе на член, пачкая белоснежные простыни жирными каплями. Быстро подготовив юного любовника, он одним плавным, немного торопливым, движением проник внутрь. Не став ждать, пока растянутые мышцы привыкнут, почти сразу же начал размеренные, мучительно сладостные движения. Руша устремлялся к нему навстречу, крутил бедрами и цеплялся за покрытую испариной крепкую спину, его темные длинные волосы спутались и разметались по подушке, щеки горели лихорадочным румянцем, глаза закатывались. Марелло приник жадным поцелуем к искусанным и теперь таким ярким губам и не отрывался от них, пока не почувствовал соленый привкус. Из-под прикрытых век крупными каплями одна за другой скатывались слезы. Мужчина испуганно подумал, что перестарался, и тут же остановился. — Риз, тебе больно? — встревоженно спросил он, большими пальцами осторожно растирая мокрые дорожки. — Нет. Мне хорошо. Так хорошо. Пожалуйста, продолжай, — прохрипел паренек, притискиваясь к Марелло еще ближе. И он продолжил — яростно и дико, теряя последний контроль. Руша забился, закричал и, по-прежнему рыдая, излился себе на живот. У Марелло от увиденной картины подвело где-то в сердце. Йокнуло так, что и не отвертишься. Толкнувшись в расслабленное нутро еще пару раз, он со стоном облегчения отпустил себя. Соприкасаясь влажной кожей плеч, они лежали рядом друг с другом, шумно и часто втягивая воздух в легкие. Со стороны Руши все еще слышались редкие всхлипы. Марелло же, несмотря на охватившую тело истому, глубоко задумался. Что-то здесь было не так, не правильно. В груди поселилось легкое вымораживающее чувство. Проще было бы закрыть глаза на все, затолкать события сегодняшнего вечера в череду однотипных интрижек и забыть. Но дотошный пес в нем хотел рыть землю и найти причины непорочного порока почти мальчишки. — Отчего же тебя в шлюхи потянуло? — Что? — Зачем шлюхой стал, говорю? — он чуть повысил голос. — Кем? — Риз приподнялся на локтях и заглянул Марелло в лицо, темные полоски бровей изобразили вопросительный домик. — Э-э-э, — мужчина растерялся, диалог выходил из-под контроля, еще и не начавшись. — Ну, то, чем мы сейчас занимались, ты ведь делал и с другими мужчинами? — Секс? Да, — Риз приник к груди Марелло нежной щечкой и слегка потерся. — Только, как с тобой у меня никогда не было. — А как было? — Раздвигаешь ноги или ложишься на живот, или встаешь на колени и ждешь, когда они закончат, — он сказал это спокойно, с равнодушной обыденностью в голосе. — Так зачем ты этим занимаешься? — Работаю же! — Руша исподлобья глянул на Марелло, как на неразумное дитя, которому приходится объяснять элементарные вещи. — Кем? — Женщиной. Исследователь разразился хохотом, игнорируя разрастающийся внутренний холод. Руша подскочил, обиженно поджал губешки и отвернулся, но даже тощая спина его с торчащими крыльями лопаток демонстрировала оскорбленное достоинство. — Не обижайся. Я дурак, — Марелло притянул слабо сопротивляющегося парнишку обратно к себе, снова укладывая его головой на свою грудь. — Так почему ты занялся этой… ммм… работой? — Несколько лет назад папа не вернулся с охоты. Какое-то время мне помогали, давали еды, а потом бургомистр сказал, что я не должен быть обузой, что каждый в нашем селе приносит пользу, кроме меня. А я ответил, что готов заниматься чем угодно, чтобы стать полезным винтиком в механизме наших часов, — Руша покрутил пальчиками в воздухе, изображая те самые пресловутые винтики. — И тогда бургомистр рассказал про женщин, для чего они были нужны на самом деле. — И для чего же? — Для секса. Ты такой взрослый, а не знаешь, — хихикнул Руша и подергал Марелло за сосок. — И правда, как же я так опростоволосился? — Не переживай. Сейчас всем трудно. Сколько тебе было лет в эпидемию? — Шестнадцать, почти как тебе сейчас. — И ты видел настоящую женщину? — Конечно.  — А ты занимался с ней сексом? — Да, — наивная прямолинейность паренька заставила Марелло смутиться. — И как? — Нормально, — мужчина пожал плечами. — И что же было дальше? — Ну, мне рассказали про секс, и что всем очень не хватает женщин, и что они болеют от этого. Немногие в селе могут заниматься сексом с мужчинами, особенно те, кто постарше, кто до эпидемии был уже взрослым. Бургомистр сказал, что я маленький и изящный, и похож на этих женщин и мне проще будет привыкнуть, потому что я и не знаю, как по-другому. Марелло так сжал челюсти, что заломило зубы. Он уже догадался, каким будет продолжение истории. — Я согласился работать. Было лето, и бургомистр велел ходить мне голым, чтобы привыкать и не стесняться, и каждый вечер он разрабатывал мне зад пальцами, а потом очищенным огурцом. Это было даже немного приятно. Через два месяца я приступил к работе. Составили список очередности, а по воскресеньям и понедельникам у меня выходной, и после Боби тоже. — Почему? — У него член большой, мне потом больно. — Руша, — Марелло зарылся пальцами в темные волосы, слегка потрепал их, заглушил невольный вздох, когда паренек потерся об него всем телом, — а кто был самым первым? — Бургомистр. «Не видать этим говнюкам контракта, а с Араки я договорюсь, — ярость иступленно била в виски. — Пусть подыхают в своей убогой глуши. Пусть захлебнутся в одиночестве. Пусть превратятся в животных. Но уже без Руши!» Конечно, Марелло понимал, что сделка все равно состоится, что не время расскидываться ресурсами, что люди деградируют в своих маленьких отдаленных обществах под гнетом безнаказанности и страха, но вот в эту минуту от всей души хотелось верить в справедливость и месть. Все же ничего не мешает ему врезать бургомистру в толстый живот на прощание. — Руша, ты поедешь со мной в Город? Выучишься, найдешь себе нормальную работу. Первое время поживешь у меня, а потом, как сам захочешь. — Правда? Мне можно с тобой в Город? — паренек неверяще улыбался. — Правда. Я помогу тебе с документами и с разрешением на жительство. — Но как же?! Если я не буду работать женщиной, я тогда не смогу заниматься с тобой сексом. — А ты хочешь этого? — Да! Мне очень понравилось. — Руша, тебе еще многое предстоит узнать, и прежде всего то, что настоящий секс — это не потому, что надо, а потому что хочется, причем хочется обоюдно. Все остальное лишь подделка — соя вместо мяса. — А хорошо должно быть как мне и тебе сейчас? — Нетерпеливое любопытство зазвенело в голосе мальчишки. — Да, примерно так. Они проговорили всю ночь. Строили планы на будущее. Целовались. А когда уже занимался рассвет, Риз сонно спросил, притулившись носом иследователю куда-то в подмышку: — Марелло, как считаешь, человечество исчезнет? — Не думаю. Ученые всерьез обсуждают клонирование, создание генетически нового человека. А на севере есть исследовательский центр, где еще живут женщины, они полностью изолированы от внешней среды и не заражены, когда найдут лекарство, они будут гарантией нового мира. — Значит, надежда есть? — Есть, но, кажется, она мне больше не нужна.