Дикость

Он не совсем уверен. Стоит посреди комнаты, раскинув руки, смотря с особой придирчивостью. Этот взгляд. Такой странный, холодный... Безумный? Уголки губ немного приподняты. Он насмехается. Надо мной, над братом, над отцом. Над всей Вселенной. Делает это с поразительной легкостью, как будто и вовсе ничего не происходит, как будто не стоит на самой вершине, на краю. А дальше ничего нет, там холодная бездна без света, звуков, запахов. Недосягаемо далекая, она распростерта под нашими ногами. Миг - мы сорвемся вниз, если он существует. Он думает о чем-то. О чем-то важном, чего мне никогда не осмыслить. Чего не сможет понять здравый ум. Это скрыто в его голове, среди темных колец мыслей, настолько далеко, что и он сам не может контролировать. Только его. Это безумство не смогло бы существовать в другом человеке. В другом боге. Оно рвет на части. Здесь оно прижилось, царапая, изменяя его самого изнутри. Ломая все, до чего только смогло добраться. Он думает, пока его высокая фигура не начинает пылать в лучах восходящего солнца. Контраст с мутной зеленью. Идеально, как и все в нем. Черт, даже сейчас я думаю совсем не о том. Мы собираемся совершить это. Наконец-то. Без лишних глаз и рук, без всей его надменности. Я же знаю, он может быть другим. Нужно только захотеть. В нем уже очень давно нет эмоций. Ни доброты, ни любви, ни грусти. Разве что иногда прорывающаяся наружу ненависть, сжигающая все на своем пути. Ему надоедает стоять, впрочем, как и все остальное в этом мире. Двигается медленно, не хочет показывать мне свои глаза. Какая разница? Они умеют лгать не хуже владельца, но я смотрю совсем не на них. Ловкие руки сжаты в плотные кулаки. Сухожилия натянуты, вены немного выступают. Самое важное скрыто от моих глаз. Длинные пальцы. Наверное, они дрожат. Мои ведь трясутся, так чем он лучше? Бог? Серьезно? Нет, уже давно не бог. Они так не поступают. - Ты проснешься не со мной. Ты сама так решила. - Bот только себя не стоит обманывать. Из нас двоих решения всегда принимал ты и только ты. Я сижу тихо. Не задаю вопросов, не отвечаю на те, которые раз за разом голос бога произносит в моей голове. Только для нас двоих. Ни звука. Иначе было бы хуже. Это сложно объяснить. Жизнь вообще довольно непростая вещь, вы знали? Меня вот не предупредили. Но уже не важно. Мысли застилают взгляд. Странное состояние, кажется, эти слова могут описать последние пару лет моей жизни. И это тоже не важно. Мы готовы. Он рядом, я чувствую энергию. Накрывает, словно куполом, дикое чувство. Особенно, когда поглощает даже инстинкты. - Я чувствую странную дикость, растущую в твоей душе. - Легко касаюсь пальцами его груди. Боюсь быть отвергнутой, он умеет это показывать как никто иной. Чертовски идеально даже для бога. Очередная ложь, большего нельзя ожидать. Смешно добиваться правды от бога лжи и коварства, но при этом врать самой себе. И ведь сколько раз я говорила ему это. Брось, забудь, ты же знаешь. У нас одна цель и сейчас мы как никогда близко. Смерть - всего лишь начало. И страха больше нет. Таких много. Но Бог, наверное, впервые. Чудные тут не только мы, можно не волноваться об Асгардской психиатрической больнице. Ведь если так подумать, неужели никому и никогда до нас не хотелось что-нибудь разрушить? Всегда начинаем с малого. С себя. Самоуничтожение - тончайший вид искусства, вымирающий, но такой прекрасный. Приятно держать Бога за руку. Приятно гладить мягкие волосы. Приятно чувствовать. Опять. Хоть что-то. Остаются секунды, я осознаю, что больше ничего не будет. Я проснусь не с ним. Я не проснусь. Важнее то, что впереди. Еще мгновение, мы готовы падать. Лететь. Мы же научимся летать? Несомненно. Ложь в твоей крови. Никогда нельзя быть уверенной на все сто. Это было нашим, мне так казалось. Нет. Ты всегда был один в этом безумии. Спасибо. Как жаль, что я все еще здесь, просыпаюсь без тебя, а ты мертв. Странно, да? Совсем немножко, ведь саморазрушение никогда не играет только за одну сторону. Может сегодня, может завтра, а может и вовсе через десять лет, но настанет день, когда мы опять проснемся вместе. Не потому что я так хочу, не потому что жива. Просто засыпать с твоим именем на устах становится все больнее. Это день обязательно настанет, я обещаю.