Темное прошлое Люсьена Лашанса

Хорошенькая белокурая бретонская волшебница ложилась спать с тяжелым сердцем. В этот день она случайно убила булошника. Булошник был той еще скотиной и продавал черствые пончики. Голодному студенту выбирать не приходится, поэтому Жани — на самом деле ее звали Жеанна, но на ласковый бретонский манер все называли ее Жани — не сразу обнаружила, что вместо горячих масленых пончиков, так похожих на домашние бриоши, ей подсунули полный пакет старых плюшек, покрытых холодным жиром. Жани вернулась и повздорила с булошником, который посмел назвать ее «мадам» — и назвать совершенно мерзким тоном. Тогда Жани разозлилась и треснула по нему ядовитым заклинанием «Дыхание Даэдрота». Заклинание было слабеньким, но булошник взял и умер. Жани забрала пакет с пончиками и в расстроенных чувствах вернулась домой. Со стороны булошника было крайне подло просто взять и умереть вот таким гнусным образом, окончательно испортив ей настроение. Здесь, в Имперском городе, считалось, что убийцам является во сне член таинственного братства ассассинов и предлагает им какую-то ужасную, но материально выгодную сделку. Ну и дурацкие же у них тут легенды, подумала Жани и затушила свечку. — Здравствуй, дитя, — сказал ей кто-то в самое ухо таинственным шепотом. Жани открыла глаза. Все было как в тумане, комната плавала в лучах колдовской дымки — а красивая иллюзия, подумала она — из которой торжественно выступил силуэт мужчины в мантии с капюшоном, скрывающем пол-лица. Мужчина был романтически небрит и бледен. — Мы следили за тобой, дитя, — мягко проговорил незнакомец и порочно усмехнулся. — И в ванной тоже? — ужаснулась Жани. — М-м-м, — слегка смутился Черный Капюшон, Жани решила пока называть его так. — Не совсем. Но что-то в этом духе я и имел в виду. Мы... Голос его показался Жани смутно знакомым. — Люсьен? — спросила она удивленно. — Люсьен Лашанс? — Да, я как раз собирался представиться, — ответил таинственный незнакомец, подтягивая перчатку. — Люсьен Лашанс к вашим... Жани? — Люсьен! — восхитилась Жани. — Сколько же мы с тобой не виделись? Ты уехал из Хай Рока годы назад! Люсьен снял капюшон. — Да это было чертовски давно, моя дорогая кузина, — сказал он уже своим нормальным голосом. — Я — это я, не так ли? Но оба мы сильно изменились. Ты стала такой... красивой. Люсьен манерно поцеловал ей руку и Жани засмеялась, отталкивая его: — Хватит, не слюнявь мне пальцы. Это не кур-ту-аз-но. Ты ведь собирался стать волшебником, разве нет? Тень скользнула по холеному лицу Лашанса. — Да. Но некоторые мои взгляды на допустимые области магии... — уклончиво ответил он. — Люсьен, ты опять увлекся некромантией, — укоризненно сказала Жани. — Ты же знаешь, Университет никогда не признает ее легальной. — По крайней мере, я старался убедить их в том, что легализация некромантии крайне перспективна. Но они исключили меня, — скривился Лашанс. — О чем ужасно пожалели — я позаботился об этом. К тому же, убивая людей за деньги, получаешь и гонорар, и тела для исследований. А ты — кстати о цели моего визита, милая Жани — не хочешь случайно?.. — Я? Нет — Жани протестующе замахала руками. — Нет, нет, спасибо. Убивать людей за деньги — это не мое. — Убивать людей в плохом настроении и при помощи магии предпочтительней? — приподнял брови Люсьен. — Именно! — подняла вверх палец Жани. — В этом и проявляется истинное величие волшебника — в дурном характере. Кроме того, я искренне раскаиваюсь. — То есть, я так понимаю, ты не будешь вступать в Темное Братство? — уточнил Лашанс. — Нет. Извини, Люсьен, — Жани погладила его по руке. — Не обижайся. — Обижаться? Мне? Ну что ты, Жани. Нет так нет, — пожал плечами Люсьен. — Ну что ж, раз с этим мы покончили... Скажи-ка, милая кузина, а что ты делаешь завтра вечером?...