Так просто.

Шерлок абсолютно увлёкся его ухом, и Джону сквозь сладостную дымку вожделения пришлось самому ногой распахивать дверь (которую он открывал ногой триста тысяч раз с разгневанным воплем: «Холмс, что это за…») и вести их обоих к кровати. Что тоже было весьма проблематично – разомлевший и абсолютно одурманенный Шерлок повис на нём, как огромная тёплая подушка, с восхищением облизывающая и кусающая его за ухо (Джон старался не стонать, он правда старался), и это сильно затрудняло передвижение. - Шерлок… - пробормотал-простонал Джон, понимая, что в этот раз он сам вполне может потерять рассудок до того, как они примут на самом деле удобное положение, и его уже почти это не беспокоит – в трёх-то шагах от кровати. – Шерлок, Шерл… Ммм, Шерлок, успокойся. Успокойся. Отвлекись немного. - Отвлечься?.. – бестолково промурлыкал Шерлок, переходя на линию его подбородка. – Отвлечься… Зачем отвлечься… - Шерлок, это очень серьёзно. Давай, приходи в себя. Шерлок. Серьёзно, - наиболее суровым тоном сказал Джон, и лицо у Шерлока вытянулось. Сейчас оно было совсем детским, и на нём ещё проще, чем обычно, было читать эмоции: непонимание, разочарование, обида, беспокойство… Джон, с трудом удерживаясь от смеха, схватил его за плечи и довёл до кровати, усадил Шерлока на край и сел рядом. Уф. Теперь можно и продолжать – не хватало только начать новый виток отношений на голом полу за метр у кровати. - Что? – забеспокоился Шерлок. – Что-то не так? - Нам надо серьёзно поговорить, - максимально медленно и максимально мрачно сказал Джон. – Серьёзный разговор, Шерлок. Без этого нельзя продолжать наши сложные отношения. Если мы не распутаем этот клубок сейчас, мы не сможем жить с этим дальше. Нам надо поговорить и всё выяснить. Разобрать все наши старые обиды, решить с планами на будущее… Видимо, Шерлок всё же заметил дёргающийся от смеха уголок его губ. - Ах ты… - поражённо прошептал Шерлок и расхохотался. Джон тоже засмеялся, и они потянулись друг к другу. Прошло шесть лет, а их тела всё так же ладно подходили одно к другому. Иногда по ночам Джон, закусив губу и кончая себе в кулак, задавал себе вопрос – так ли идеальны они были вместе, не обманывали ли его воспоминания? И теперь понимал: обманывали. На деле всё было ещё лучше, чем в воспоминаниях, ещё ярче, острее, реальнее. Полное совпадение. Они полностью отключились; Джон восхищённо расстёгивал зубами пуговицы на бледно-голубоватой рубашке, оставляя влажный след рядом с каждой пуговицей, а Шерлок, откинувшись на подушках, жадно следил за тем, как мелькает полоска шеи Джона между воротником его рубашки: чуть больше, когда он поднимает голову, потом снова скрывается, когда он опускает, снова чуть больше – о, Господи… Джон тихо зарычал и резко вклинился между ногами Шерлока, проскользил снизу вверх. Шерлок вскрикнул. - Как я мог отказаться от этого? – яростно спросил Джон неизвестно у кого. – Как ты мог?! - Потому что ты идиот, очевидно, - прошептал Шерлок и притянул его к себе для поцелуя, закусывая его губы. – Да и я сглупил. - Самое романтичное из всего, что ты мог сказать. Лучше бестолкового признания в любви. - Я знал, что ты оценишь. Семь лет назад было бестолковое признание в любви. Была бешеная страсть, привязанность, влюблённость, ревность, бесконечные разборки и ссоры, ошеломительный секс, театральные жесты – поцелуй на балконе высотки, признания Шерлока, его шарф на шее Джона. Всё это вело их к пропасти, потому что в какой-то момент они перестали понимать, где персонажи мелодрамы, которую они написали, а где они сами, что было привито, а что родилось в сердце. Они не доверяли своим чувствам, не доверяли друг другу, не доверяли ничему. Ссор становилось всё больше – контроль со стороны Джона душил Шерлока, непонятные требования Шерлока ставили в тупик Джона, они оба были на грани, они всё чаще и чаще размыкали руки, уходили в другую комнату после секса… Они и расстались театрально, оба считая, что завтра кто-то из них вернётся в комнату – и всё наладится. Но оба не вернулись. Им обоим требовалось время для того, чтобы понять, что им на самом деле требуется. Длинные пустые разговоры, в которых они не слушали и не понимали друг друга, не давали никакого толка. Им нужно было услышать самих себя прежде, чем начать говорить. И они слушали шесть лет. Постепенно стёрлись обиды, стёрлись ожидания, стёрлись диалоги написанного сценария. Закрыв глаза, Джон несколько месяцев прислушивался к своему сердцу, пытаясь понять, что он придумал, а что нет, что из всего, что он чувствовал, было игрой на публику. И стоило ли оно того? Шерлок – не подарок. Джон, разумеется, тоже, но тут уже не ему было выбирать, а вот Шерлока он хотел выбрать или не выбрать с открытыми глазами. Без лжи – особенно без лжи самому себе. Не потому что больше некого выбирать, не потому что они притёрлись друг к другу, не потому что вместе они смотрелись замечательно. По совсем другой причине. И со временем он услышал это. Как прорастающий глубоко в сердце росток из давнего семени, которое всегда было в сердце. Джон чувствовал, как этот росток становится крепче и уверенней день ото дня. И в какой-то момент понял: да. Это было настоящим. Несмотря на все глупости, которые они натворили, несмотря на все трудности, которые сулило продолжение их отношений – теперь уже семейных, видимо, романтических, а не отношений друзей-коллег, - это было настоящим, и это того стоило. И Джон вдруг понял, что ему не нужно больше ничего объяснять или перед кем-то оправдываться. Не нужно торопиться или переживать из-за их ссор. Они были вместе. И всё это время, пока они были порознь, они тоже были вместе, пусть и не понимали этого до конца, но – чувствовали. А раз так, Джон просто вошёл в эту комнату, из которой вышел шесть лет назад, предложил оторопевшему Холмсу поужинать, а потом взял его за руку и спокойно спросил, не хочет ли он встречаться с доктором Джоном Уотсоном. Снова. Шерлок сначала открыл рот, чтобы сказать что-то длинное и окольное, а потом посмотрел Джону в глаза долгим-долгим взглядом и ответил: «Хочу». Лучше, чем любой их секс шесть лет назад. Лучше в сто раз. Джон, казалось, вспомнил всё, что они наработали за тот год, что встречались, и научился прислушиваться к ним обоим – к своему телу, к телу Шерлока. Раньше этого никогда не было, и теперь, слушая рваные крики и сдавленные стоны Шерлока, Джон, задыхаясь, понимал: до этого момента они никогда этого не делали. Они никогда не занимались любовью. Это была любовь. Это была любовь. - Скажи, когда тебе надоест, - хрипло прошептал Джон, на секунду останавливаясь, и Шерлок от неожиданности обессилено рассмеялся. Ещё несколько быстрых рваных движений (каким облегчением было ощущать себя в Шерлоке, над Шерлоком, обнимая его, закусывая кожу на его спине) – и Шерлок взвился первым, задрожав, вытянувшись струной, сжавшись до предела, застонав в голос. Джон – сразу следом за ним, какая редкость для них обоих, обычно такой синхронности не выходило. «Теперь всё правильно», - понял Джон, выходя из Шерлока и устало падая рядом с ним. - Надо, наверное, в душ… - пробормотал Шерлок, едва ворочая языком. - Пожалуй, - согласился Джон, не задумываясь, притягивая его к себе и целуя в щёку. – Надо. Они помолчали, пытаясь отдышаться, слушая голоса с улицы, шум машин, лёгкую музыку из также приоткрытого окна соседа. Джон лениво думал о том, что, если они сейчас это слышат, то их тоже слышали, и ему хотелось рассмеяться от этой мысли, но сил не было, и смех словно сотрясал его изнутри, беззвучно и радостно. - Ты что обычно готовишь на завтрак? – лениво спросил Шерлок. - Когда как, - задумчиво ответил Джон. – В зависимости от настроения. Завтра, наверное, тосты, яичницу и кофе. Тебя устраивает? Шерлок поморщился. - У меня завтра с утра обед с родителями. И ещё несколько дел. Освобожусь только к вечеру. - Ладно, я как раз успею сделать второй комплект ключей на случай, если ты захочешь зайти, - кивнул Джон, прикрывая глаза. Он сразу почувствовал, как напрягся Шерлок, и осторожно покосился на него. Лицо у Шерлока было такое, что Джон сам почувствовал, что вот-вот в нём прорвётся что-то застарело-болезненное, сквозь все эти шесть лет порознь. - И всё? – тихо спросил Шерлок, едва справившись с собой. – Так просто? Джон осторожно повернулся и молча прижался лбом к его лбу. Несколько минут они просто лежали так, деля общую боль на двоих. А потом Джон долго и нежно поцеловал Шерлока в бровь и ответил очевидное: - Да. Так просто.