Имя для первенца

Обычная больница, коих разбросано по Москве великое множество. Родильное отделение. Вечернее солнце заглядывает в палаты, где лежат будущие мамочки. В приоткрытые окна изредка задувает летний теплый ветерок. Умиротворенные девушки лежат в постелях, занимаясь своими делами. Палата под номером шесть не была исключением. Три будущие мамы, насытившись ужином, спокойно отдыхали. Миниатюрная брюнетка грызла яблоко и читала книгу, шатенка напевала под нос какую-то песню и гладила большой живот, а рыженькая заплетала свои роскошные волосы в косу. Все было тихо, спокойно. Не начинался конец света, Армагеддон не наступал. Но минуту спустя… В коридоре послышался шум. Что-то упало, воскликнула что-то нецензурное медсестра. Девушки побросали свои занятия и приготовились эвакуироваться. Тут дверь в их палату полностью раскрылась, и в помещение ворвалось нечто, сбивая столик возле двери и падая вместе с ним. — Юлька! Я придумал! — воскликнул мужчина, вставая, хотя мужчиной его назвать было сложно, особенно после его эпичного падения. Две девушки захохотали, а брюнетка, придерживая живот, села на кровати. — Ну и что ты придумал? — прищурив зеленые глаза, спросила девушка. — Имя! Имя я сыну придумал, — произнес парень, отряхивая джинсы и пытаясь отдышаться. Русые волосы вихрами торчали на голове, мятая рубашка была сверху расстегнута. — Ну-ка, Кешенька, удиви меня, — сложила руки на груди Юля. — И вообще, что за вид? Ты где эту рубашку откопал? — Да плевать. На работу опаздывал, — отмахнулся мужчина от жены. — Все просто! Мы назовем сына Столпосвет! — гордо произнес Аркадий. Рыжая упала на кровать в приступе истерического хохота, а шатенка утирала мокрые глаза платком. Одной брюнетке было не до смеха. — Кеш, ты издеваешься? — Девушка, кряхтя, поднялась с кровати и подошла к своему благоверному. Юлия обошла вокруг него три раза, внимательно осматривая, после чего стала перед ним. Почесала макушку, потерла переносицу и взялась за подбородок. — Аркадий, признайся честно, тебя твоя матушка покусала? — невинно спросила девушка. Парень обиженно запыхтел. — Нет, ну, а что тут такого? — спросил он. — Он же для нас будет столпом света! — Дорогой, по идее токсикоз у меня должен быть, а не у тебя. — Девушка с ногами залезла к себе на кровать. — И как ты себе это представляешь? Савельев Столпосвет Аркадьевич? — Н-да, как-то не звучит, — угрюмо почесал макушку парень. — Ну и как ты предлагаешь назвать? — Егор. По-моему, хорошее имя, — пожала плечами девушка. — Ну нет. Ты знаешь, сколько по Москве Егоров ходит? А Столпосвет, возможно, вообще одним был бы. — Нет, тебя точно твоя маменька покусала. И здесь, по иронии судьбы, пришла беда откуда не ждали. В дверь палаты тихо постучались, и буквально через минуту в проеме появилась Надежда Константиновна — мама Аркадия и свекровь Юли. Это худощавая женщина лет пятидесяти, до ужаса обожающая своего единственного сына. — Здравствуйте, мои хорошие! Кешенька, так и знала, что ты тут. Телефон с собой взять не можешь? А то мне через весь город надо тащиться, чтобы узнать, где мой сын. — Аркадий, черт бы тебя побрал! Телефон тебе на ремень привяжу, чтобы не забывал его никогда! — зашипела девушка так, чтобы только муж мог услышать, а потом во весь голос произнесла, — здравствуйте, Надежда Константиновна. Как ваше самочувствие? — Хорошо, Юленька. И сколько раз можно повторять, называй меня мамой, — поморщилась женщина. — А! Пока не забыла. Мама, знаете, что ваш сын отмочил? — Нет, а что такое? — подозрительно посмотрела на сына женщина. Аркадий уткнулся лицом в ладони. — Он предложил нашего первенца Столпосветом назвать! — воскликнула девушка, опираясь на локти. — Кеша! Что за бред?! Какой Святостолп?! — возмутилась женщина. Юля с надеждой и благодарностью посмотрела на свекровь, девушке даже показалось, что она начала ее любить. — Никаких Святостолпов, святош и столбов в нашей семье не будет! — воскликнула женщина. — Мой внук будет носить гордое имя Феофан!  — О боже! — издала протяжный стон девушка и откинула голову на подушку. Маленькие росточки любви, возникающие к этой женщине, были растоптаны «гордым именем Феофан!». — Мама! Ну какой Феофан! — воскликнул сын. — Так, между прочим, твоего прадедушку звали! — Я очень рад за него, ты не представляешь как! Но моего сына Феофаном звать не будут! — воскликнул Аркадий. Его молодая жена тихо сидела в сторонке, пока шла война не на жизнь, а на смерть. Соседки по комнате вообще предпочли ретироваться с поля боя. Благо трупов пока не было, и они смогли беспрепятственно найти себе убежище. Тут снова раздался стук в дверь. В палату вошла женщина с большим пакетом, из которого торчали разного рода фрукты, йогурты и куча продуктов. — Мама! Я еще тот пакет не съела! — воскликнула Юлия, с ужасом наблюдая, как женщина устанавливает пакет на тумбочке. — Ну вот еще! Я тут стараюсь, понимаешь, забочусь, а тебе даже «привет» не скажут? — беззлобно воскликнула женщина. — Привет, мамочка. — Девушка перегнулась через сидящих на кровати мужа и свекровь и обняла женщину. — Здравствуйте, Олеся Валерьевна, — поздоровался с тещей парень. — Привет, Аркаш, — поцеловала его в щеку женщина. Парень мысленно поморщился. Он терпеть не мог, когда его называли Аркашей. — Здравствуй, Надя, — поприветствовала мать зятя женщина. — Что у вас здесь за совет? — Имя сыну будущему выбираем, — ответила Юля. — Ой как здорово. Из уст молодой семьи вырвался стон. Они все девять месяцев беременности только этим и занимались. — Ну, к чему пришли? — спросила Олеся Валерьевна. — Кеша предлагает Святостолп, — начала было Юля, но ее перебил муж, — какой Святостолп?! Столпосвет! Это два совершенно разных имени! — Угу. Хорошо. — Юля все два года замужества придерживалась тактики, что с психически больными лучше не спорить, а особенно в периоды обострения. — А Надежда Константиновна предлагает Феофаном назвать. — Боже! Да вы с ума посходили! Какой Святостолп! Ну или Столпосвет, не суть. Какой Феофан! Мне кажется, Владлен — это идеальное имя! Аркадий захохотал, Юлька с головой накрылась одеялом, а мать Кеши горестно вздохнула. — Да, и будут у нашего сына все знакомые делиться на два вида, — отсмеявшись, произнес парень, — одни будут говорить «Эй, Владик», а другие «Привет, Леночка». — Ну почему сразу Леночка? — оскорбленно произнесла женщина. — Хорошее, благородное имя. — Ага, благородство из всех щелей лезет, — фыркнула Надежда. — По крайней мере, лучше, чем Феофан! — возмутилась Олеся. Тут снова раздался стук в дверь. — О боже, в какой из жизней я так провинилась, а? Ну за что, за что мне такое наказание? Скоро стук в дверь станет моей паранойей, — забубнила девушка, впрочем, ее никто не услышал. Все уставились на дверь. Она приоткрылась, впуская врача Юли. Это был улыбчивый мужчина сорока лет. Виски тронула первая седина, а вокруг глаз расходились первые морщинки, но его это совершенно не портило. — Здравствуйте. Как вас тут много, — окинул взглядом всех присутствующих доктор. — Юленька, как вы себе чувствуете? — Замечательно, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулась девушка. — А о чем вы так усердно спорите? — спросил мужчина. Аркадий пересказал доктору суть спора. Тот почесал затылок. — Ой, а что тут думать? Олег — прекрасное имя. — Ну какой Олег?! — накинулись на несчастного две фурии, именуемые мамами. Юлька уже бросила все попытки вразумить спорящих. Она просто сидела и наблюдала, облокотившись на плечо Аркадия, как разгорается маленький междуусобничек. Через несколько минут к ним присоединилась пара медсестер, потерявших Дмитрия Алексеевича. Все талдычили на своем, предлагая свои имена. Цезарь, Филипп, Хвалимир… Девушке мгновениями казалось, что сейчас они все просто передерутся. Еще через несколько минут Юля потянулась за недоеденным яблоком и недочитанной книгой, как вдруг низ живота потянуло. — Ой! — воскликнула девушка и схватилась за живот. — Кажется, я рожаю! Она ожидала, что сейчас как в кино все разом замолчат и повернут головы к ней. Ага, щазз! Все только увеличили громкость голосов. — Кеша! — толкнула брюнетка кулачком мужа. — Я рожаю! — А? Что? Рожаешь? Ну с богом! — произнес Аркадий и вернулся к спорящим. Через несколько секунд до него дошел смысл сказанного. Он испуганными глазами посмотрел на сердитую жену. — Молчать всем! — вскочил парень. Все повернули головы на него. Юлька даже начала завидовать. Ей бы так. — Юля рожает, а вы тут спорите! — Что? Рожает? Как? — заохали женщины. Медсестры с доктором выбежали из палаты и через секунду прикатили каталку, на которую уложили держащуюся за живот девушку. — Сейчас, сейчас, — подбадривал ее доктор, — сейчас у вас родится Столпосвет, Феофан, Владлен. — Егор, — простонала девушка. — Ага, и он тоже, — пробормотал доктор. Девушку увезли рожать. Аркадий и Олеся Валерьевна порывались пойти к ней, но твердая рука медсестры не пускала их. Через несколько часов из родильного отделения вышла медсестра. Аркадий к этому времени от волнения медленно рвал на себе волосы, Олеся Валерьевна кусала костяшки пальцев, а Надежда Константиновна прохаживалась вдоль коридора, цокая каблуками. Они уставились на бедную медсестру так, что она почувствовала себя гонцом, приносящим дурные вести, и самопроизвольно сглотнула. — Проходите, родила ваша Юля. — И девушка неожиданно расхохоталась. Мамы молодых людей переглянулись, а Аркадию было уже глубоко плевать. Он бежал за медсестрой. Все четверо через несколько секунд вошли в помещение. Дмитрий Алексеевич и вторая медсестра хохотали, вытирая слезы. Юля кормила новорожденного младенца и улыбалась. — Ой ты какая прелесть! — в два прыжка подскочил молодой отец. — Сынок мой! От его слов медперсонал еще больше захохотал. — Ха, обломись! Дочка! — воскликнула Юлька. — Как? — воскликнули Олеся, Надежда и Аркадий. Впрочем, свекровь, не долго думая, выдала, — какая прелесть! Будет Фросей! P.S. Дочку в итоге назвали Варей.