***
Как и обговаривалось, Глеб и Олег выдвинулись на встречу с Главой. Всю дорогу парни молчали, не проронив ни единого слова, лишь действия брюнета выдавали его эмоциональное состояние на данный момент; он так сильно сжимал руль своего автомобиля, что костяшки пальцев неестественно выпирали под кожей, а челюсть ходила ходуном. Складывалось ощущение, что дай волю ему сейчас зарычать, как можно громче, он бы сделал это. Глеб же находился в спокойном расположении духа, как и всегда. Ему было плевать, потому что такие поездки по приказу Главы не были редкостью и чем-то новым. Он давно привык, и прекрасно понимал, что ещё долго из этого не вылезет, когда брат всеми своими силами надеялся, что когда-нибудь этот конец всё-таки настанет. В этом и заключалась разница обоих братьев. Хотя изначально можно было сказать, что Воинов спокойный, даже угрюмый, если дело не касалось чего-то серьёзного и не приходящемуся ему по душе, парень в такие моменты становился слишком эмоциональным, и маска «угрюмого» спадала с его лица. Глеб же никогда не заморачивался, и эмоции для него были откровенной слабостью, поэтому он практически никогда в своей жизни их не проявлял. - Такое ощущение, братец, что под твоей жопой дуло пистолета, снятого с предохранителя, - хрипловатым от долгого молчания голосом выдал Глеб, смерив Олега насмешливым взглядом, на что тот лишь закатил глаза и, покачав головой, выжал педаль газа сильнее, тем самым увеличивая скорость за далеко допустимую. Трасса, ведущая на заброшенный завод, была пустой, в принципе, как и всегда. – Хватит вести себя, как подросток с бушующими гормонами. Такое ощущение, что ты в первый раз едешь на встречу с Емцем. - Блять, мне плевать на эту сраную встречу, - выпалил Олег, прикуривая сигарету. – Просто меня бесит он, бесит всё, что происходит, бесит эта ёбаная жизнь, которую и жизнью-то не назовёшь, - продолжал парень, нервно сжимая тлеющую сигарету в зубах. – У меня просто странное ощущение, что эта встреча не только не принесёт ничего хорошего, так ещё и вывалит какое-нибудь очередное дерьмо на нас, которого мы не ждали. - Опять ты заводишь старую шарманку, Воинов, - шатен хмыкнул, переводя взгляд с брата на темнеющий пейзаж, быстро сменяющийся за окном автомобиля. – Мы ничего не сможем сделать, и уйти мы не сможем, пока нас не отпустят. И, честно, мне насрать, когда это случится. Терять мне особо нечего… - А как же твоя мать? – это было глупо со стороны Олега – приплетать сюда того, кем Глеб дорожил больше своей жизни. Она была единственным человеком, которого он боготворил и за которого действительно переживал. Не как обычный человек, но по-своему. Его забота проявлялась неординарно, непривычно, и была понятна только единицам – Олегу и его матери. - Не провоцируй меня, Олег. Сам знаешь, чем это может закончиться, - в один миг шатен разозлился, стоило только упомянуть того, кого не следовало. – Ещё слово на данную тему, и я за себя не ручаюсь, - прорычал он, уставившись в одну, только ему понятную, точку. Олег же шумно выдохнул и продолжил вести машину. Воинов понимал, что влез туда, куда не следовало. И даже тема с Лариной – младшей не так сказывалась на младшем брате, как тема, касающаяся его матери. Он знал это, но всё равно заговорил об этом. Иногда брюнет не задумывался о том, что может повлечь за собой очередной разговор с Глебом. С ним всегда нужно было осторожничать, потому что этот парень мог взъесться из-за любой мелочи. Диалог с ним напоминал хождение по лезвию ножа – никогда не знаешь, что он выкинет в ответ. - А ты не говори, что не хочешь выпутаться из всего этого, - осторожно проговорил брюнет, поворачивая автомобиль вправо. До места назначения оставались считанные метры. Эту дорогу за четыре года он выучил уже наизусть. – Неужели ты не хочешь нормальной жизни без всей этой хуйни, из-за которой мы рано или поздно можем сесть? - А если я скажу, что «нет», что тогда? – Туманов снова повернулся к брату, сверля пристальным взглядом его профиль. Олег ожидал подобного ответа. – Моя жизнь уже никогда не будет нормальной, тебе ли этого не знать. И он знал, прекрасно всё знал, поэтому, хоть у него и были призрачные аргументы, преподнести он их в данной ситуации брату не мог. Это было бы более чем глупо. - Мои руки запачканы, поэтому можешь даже не говорить о том, как охуенно будет жить, если мы из всего этого выпутаемся когда-нибудь. Тебе, да, милый братец, возможно, есть ради чего жить и исправляться, мне – нет, поэтому больше не заводи эту ебучую сопливую тему об охуительной жизни вне этого дерьма, договорились? - Договорились, - всё, что смог ответить Воинов, заметив на горизонте очертания заброшенного завода, и дал себе установку, что сможет когда-нибудь всё же переубедить своего младшего брата, который за всё это время стал ему больше чем родным.***
Остановив машину неподалёку от входа, парни направились в здание. Оно не эксплуатировалось на протяжении десяти лет, после того, как его закрыли по каким-то техническим причинам, и признали недееспособным. Перестраивать его не стали, так как он был далеко не в черте города, как это было бы удобно, и сносить тоже не видели смысла. Его не перекупили, а оставили, как заброшенное помещение, совершенно забыв про его существование. Поэтому ровно пять лет назад участки вокруг него и частично в самом здании, куда можно было проехать, оборудовали для проведения «Адских гонок», сезон которых начинался в мае и заканчивался в конце ноября, в зависимости от погодных условий, естественно. Также, независимо от этого, периодически здесь собирались люди, которые входили в незаконную группировку под руководством Дмитрия Емцова, которого все называли, либо Глава, либо Емец – всё зависело от того, насколько близко человек находился к нему. Он являлся бизнесменом (если его так можно назвать), переправляя незаконно оружие за границу, а также, совместно, наркотики, если того требовала ситуация. Помимо этого, он и был организатором «Адских гонок» - гонок без правил, в которых могли участвовать не все, кому заблагорассудится. Емцов лично отбирал участников, а также зрителей, которые ставили ставки на его «мероприятии». Помещения заброшенного завода были тёмными, и тут всегда ужасно пахло сыростью, но лампы на стенах горели, когда проводились гонки или же очередные собрания. Свет был тусклым и всегда моргал. Здание медленно, но верно разрушалось, но этого мало кого волновало, по крайне мере на данный момент. Минуя несколько коридоров на первом этаже, Глеб и Олег оказались в огромной комнате, бывшем складе. Все практически были в сборе, как успел заметить Туманов, не хватало только пары человек и одного важного – самого Дмитрия Емцова. - Он скоро будет, - ответил парень, именующийся здесь как Аид (его настоящего имени здесь никто не знал, да и в подробности никто и никогда не вдавался), подошедший к Глебу и Олегу. Он периодически бывал с ними на заданиях по поручению Емцова, с остальными же они контактировали не часто, и если только того требовала ситуация. Глеб был не сторонником тесных общений с людьми, которые ему в принципе не важны, и с которыми он должен поддерживать отношения только на уровне «работы». Он всегда был какой-то степени одиночкой (если не брать в расчёт отношения с братом), и мнение других его совершенно не волновало. Олег же поддерживал Глеба в данной ситуации, и также сторонился всех, кого было можно. Он ненавидел всё это, и знал это только младший брат. - Ясно, - всё, что ответил ему Туманов и прислонился спиной к кирпичной стене, сложив руки на груди, ожидая Главу. Олег стоял рядом с ним, снова нацепив на себя маску «угрюмого и молчаливого брата». Глеб же не подавал никаких эмоций, впрочем как и всегда. Здесь было человек восемь, если не брать в расчет их, и все они были разбросаны по группам, как, в основном, они и работали по два-три человека. Только иногда Емец их собирал в более большие группы, если это требовалось. Через минут десять послышался на улице скрип подъезжающих шин автомобиля, а ещё через пять минут в помещение зашёл тот, кого все ждали. Дмитрий Емцов был мужчиной, которому едва исполнилось тридцать девять лет, он был не женат и имел крупный нелегальный бизнес, а всё остальное держал в тайне. Это всё, что было известно об этом человеке – он не распространялся на какие-либо личные темы, но зато знал всё, целиком и полностью, о своих людях. Он являлся для всех лишь Главой, который отдаёт приказы и задания, которые выполняются стопроцентно, и нет права голоса, чтобы от них отказаться. Но самым главным моментом было то, что он зашёл не один. За ним следом, вместе с охраной, в помещении появился тот, кого меньше всего сейчас ожидали увидеть. По помещению прошёлся удивлённый шепот. И в ту же самую минуту, маска Олега спала, и он бы подорвался с места и наворотил бы серьёзных дел, если бы не Глеб, который быстро среагировал, схватив брата и прижав к стене, и был поражён сейчас, не меньше него. - Ну, ну, Олег, не бушуй, - саркастично проговорил Глава, поворачиваясь к братьям и смерив их понимающим, в какой-то степени, взглядом. – Рано или поздно вам пришлось бы встретиться... Воинов практически не слушал его, испепеляя взглядом человека, что стоял рядом с ним и ухмылялся так, что парню так и хотелось вырваться из захвата Глеба и сбить эту ебучую ухмылку с лица того, кого он считал когда-то своим братом, которого он боготворил с самого детства, которого он любил и который предал его, вытерев об него ноги два года назад. - А вы всё так же, как голубки, всегда вместе. Ничего не меняется, - пробормотал он, заставив Олега ещё больше извиваться в захвате Глеба. Туманову всё сложнее было его удерживать, поэтому на помощь подоспел Аид, который стоял чуть поодаль. - Закрой рот, сука! – проорал брюнет на весь склад, сжимая руки в кулаки так, что ещё мгновение, и он бы оттолкнул двух достаточно сильных парней. Как же давно он не чувствовал такой ярости и злобы. Наверное с того самого дня... – Какого хуя ты на свободе? Ты должен гнить в сраной тюрьме ещё, как минимум, пять лет! - Да что ты, - спокойно начал Кирилл, рассматривая свои руки. – Родную кровь засадил за решётку из-за какой-то подстилки. Как-то совсем не родственно не находишь? – Он насмехался над ним, это все видели, и дай сейчас волю Олегу, он бы задушил родного старшего брата, которым он когда-то был, собственными руками. - Олег, блять, возьми себя в руки, - прошипел ему на ухо Глеб, но он никого не слушал. Он лишь испепелял взглядом ненавистного ему человека, стоящего в нескольких шагах, с которым они были похожи, почти как две капли, что он ещё больше ненавидел. – Нам не нужны сейчас лишние проблемы, разберёмся без посторонних, - Туманов встряхнул брата и заставил перевести разъярённый взгляд на него. - Он виноват во всём, что совершил! Он виноват в том, что сломал мне жизнь и не только мне. Он должен гнить на нарах, а не стоять здесь передо мной, словно ничего не произошло! – выпалил Олег. Его самообладание давно разошлось по швам, и он совершенно сейчас себя не контролировал. Глеб снова его встряхнул и прошептал так, что было слышно только ему: - Повторяю, придурок, разберёмся без посторонних лиц, не устраивай показушные концерты, усёк? – Брюнет сжал зубы и шумно выдохнул через нос, сжимая руки в кулаки. Аид и Глеб всё ещё держали его за руки. – Мы можем тебя отпустить? – Он молчал, шумно дыша. – Повторяю, если мы отпустим, ты останешься на своём месте? - Да, - прохрипел Олег. – Я останусь на своём месте. Они осторожно отпустили его. И только сейчас Воинов понял, что за ним все наблюдают. Впервые все увидели истинное лицо «угрюмого и тихого брата», хотя только единицы из присутствующих знали ситуацию, связанную с Олегом и Кириллом, произошедшую два года назад, осенью, которая повлекла за собой лишение свободы последнего не без причины. - И ты мне никто, - закончил брюнет, смотря прямо в глаза ненавистному ему человеку, который продолжал ухмыляться. Это стоило огромных сил Олегу, чтобы действительно не подорваться с места и не устроить кровавую бойню не на жизнь, а на смерть. - Взаимно, брат, - ответил Кирилл, также пиля взглядом Олега, затем посмотрел на Глеба, который, сжав зубы, отвёл глаза в сторону. - Не смей меня называть братом, кусок дерьма! – снова выпалил Олег, отчего снова был встряхнут Глебом. - Так, мне глубоко насрать на вашу личную неприязнь, - резко начал Емцов, достав пистолет и выстрелив вверх, чтобы привлечь внимание. Все мгновенно замолчали. – Ты заслужил это, Кир, сам прекрасно понимаешь. И нисколько дело в твоём поступке, сколько в том, что не стоило предавать меня тогда. Всё сложилось в твою пользу и совсем не удачно. Два года тюрьмы для тебя было наказанием, ты же знаешь, что я мог вытащить тебя оттуда сразу же, если бы мне это было угодно, - Глава прошёл в середину склада, смерив всех присутствующих пристальным взглядом. - Знаю, - недовольно ответил Кирилл, искоса поглядывая на взбешённого его присутствием Олега. Его это веселило. – И я признаю это, Емец. - Давай без показухи, - Емцов усмехнулся. – По крайней мере, половина присутствующих знает, что ты бы никогда не признал этого. - Взгляды меняются, - ответил он. – Многое поменялось за это время, - и снова этот взгляд, направленный в сторону Олега, который просто готов был взорваться, настолько тяжело он дышал. – Но некоторые вещи неизменны, верно, братец? - Закрой пасть! – снова проорал Олег, в какой уже раз подрываясь с места. Аид и Глеб не спешили от него отходить, поэтому снова схватили его за руки. – Я в порядке, отпустите, блять, - уже им прошипел парень. – Верно, и ты ещё лично передо мной ответишь за всё, что сделал, козёл! - Ещё слово из твоего рта, Младший, и я лично пущу тебе пулю в ногу, а затем в твою бестолковую башку, - громко проговорил Глава, уже сам не на шутку раздражаясь. – Сейчас ты выслушаешь всё, что я скажу, а припираться, если у тебя так задница горит, будешь вне стен этого завода, понял меня? Я церемониться с тобой не собираюсь и нянькаться тоже. Ты лишь пешка, которую я могу очень быстро убрать, если мне захочется, ясно? Поэтому закрой рот и слушай, иначе исход будет неприятным. Но мысли Олега сейчас крутились совершенно в другом направлении. На данный момент, он совершенно не думал о себе, он переживал за ту, которая была дорога ему больше собственной никчёмной жизни. «Зачем ты вернулась?» - был единственный его вопрос.