Когда рисуешь, то, поневоле, смотришь более пристально

Старшая школа Басара - здесь учатся одарённые дети из приличных семей. Хотя, некоторые из этих "дарований" могли бы ходить в Сузуран с тем же нулевым результатом, но личное авто довозит до ворот школы каждое утро - не заблудишься и мимо не пройдёшь. Раз в неделю по расписанию у каждого класса бывает урок рисования. Юный наследник семьи Датэ никогда его не прогуливал, потому что обожал рисовать, а ещё любил истории про самураев. Свою фантазию он считал безудержной, а талант и вовсе непревзойденным, так как рисовал он сразу шестью кисточками! Поэтому за один урок из-под его кистей могло выйти около пяти-семи шедевров. Все свои картины Датэ считал достойными статуса "национального достояния". Но и среди них есть работы особенно ценные для него самого. Например, "Великий Датэ Масамунэ на коне, преодолевающий пропасть" и, видимо, гравитацию. Или "Отважный Датэ Масамунэ, побеждающий армию Ода Нобунага" и свою, судя по картине, тоже. Были среди картин те, что основывались на детских воспоминаниях автора: однажды маленький Масамунэ принес домой бездомного грязного котёнка, которого попытался вымыть в раковине. Так и появилась картина "Храбрый воин Датэ Масамунэ купает красного тигра в бурной горной реке". Но не только он успел отличиться на рисовании - в параллельном классе героев кисти и карандаша оказалось сразу двое. Один из них - Чёсокабэ Моточика. Несмотря на то, что в искусстве парень ничего не понимал, да и вообще часто ошибался с расписанием, он всё равно исправно посещал занятия. Правда, с другим классом. Любимым занятием Чёсокабэ являлось черчение. Сложно было сказать, где у автора на листе изображён человекоподобный робот, а где - другой человекоподобный робот. И пока остальные ученики работали над детализацией своих рисунков, Моточика, не теряя времени, приступал к строительству роботов по своим чертежам. Нетерпящим возражений, он вежливым тоном объявлял классу о необходимости сбора стройматериалов. Ну, а если кто-то из учеников не мог с ними помочь, то он автоматически, и чаще всего сам того не желая, становился этим самым «добровольцем». Но, несмотря на все старания, к концу урока обычно был готов только "фасад". Дальше продвинуться Чёсокабэ пока не удалось - не хватало материалов. Зато ему всегда удавалось преодолеть очередь в столовой и инвестировать в пару-тройку булочек средства фонда. Набегавшись по округе, Токугава Иэясу неизменно оказывался на рисовании. Приходил с опозданием, но всегда успевал не только втянуться в работу, но и «догнать/перегнать» остальных учеников. Обычно его классу доставался натюрморт с незаконченным образчиком гандамостроения, оставшимся от предыдущих посетителей урока рисования. Иэясу рисовать такое унылое изобретение не хотелось, поэтому он начинал сразу же подстрекать одноклассников на то, чтобы скинуться и доделать-таки робота. "ЗА" подобную идею всегда были почти все, и посему дело спорилось быстро. К концу занятия Токугава уже рассекал на новеньком результате совместной работы - Prototype Honda v6.58. Одноклассники Иэясу пытались его догнать и, собственно, отобрать этот результат, пока новоявленный пилот не разбил его о какую-нибудь стену или Моточику, к которому он часто ходил хвастаться своими творениями – тот всегда крайне остро реагировал на это. Была еще пара первогодок и один кадр с третьего года обучения, которых тоже стоит отметить. Один из учеников первого класса, Санада Юкимура, ко всему подходил основательно и серьезно, из-за чего не видел картины в целом и зацикливался на мелочах. Иногда Санада с классом ходили в парк рисовать портреты детей, бегающих вокруг палаток с разноцветными данго или сахарной ватой. Но вместо портретов ребятишек у Санады получались «портреты» этих самых данго и ваты. И никаких детей. Бывало, требовалось нарисовать и природу, но пейзажи у него тоже не выходили. Максимум, ромашка с божьей коровкой, или одуванчик с бабочкой. Если же насекомое вдруг вспорхнёт и полетит, то Юкимура мог броситься его догонять – не дорисовал ведь! А потом и вовсе забыть, зачем за ним гонялся - всё равно же невкусное. Второй из младших, Исида Мицунари, можно сказать, был старательным. Половину урока он сидел перед чистым листом с зажатой в зубах кистью и старался придумать сюжет будущей картины. И чем грандиознее тот получался, тем лучше. Исида думал о нём с явным остервенением, до зубного скрежета. А если до чего и додумывался, то кисть и вовсе перегрызал в щепки. Случайно - всё от стараний же! После чего срывался с места, крикнув на ходу учителю: «Пойду новую найду!», уносился вдаль по коридору с воплем: «ИИИЭЯАААААСУУУУ!». После чего Мицунари можно было уже не ждать обратно. Лист в очередной раз оставался нетронутым. Третьекурсник был очень умным мальчиком. И честолюбивым. Причём настолько, что оставался по одному разу в каждом классе на второй год потому, что хотел все 100 балов по всем предметам, а не «каких-то 97». Так Мори Мотонари и оказался самым старшим из всех учеников. Практически все предметы давались ему легко, одно лишь рисование заставляло попотеть. Собственно, и на второй год в этот раз он остался только из-за него. Его художества были от слова «худо», а такого позволить он себе не мог. Но Мотонари решил этот вопрос. Он умел и любил рисовать только солнце. Оно у него получалось идеально. Поэтому, какой бы стиль не изучали на уроке, какой бы натюрморт, пейзаж или даже портрет с натуры не рисовал класс - Мори всегда рисовал солнце. И думал он о том, что уж в этом-то году точно идеально закончит школу.