Глаза не врут.

-Знаешь, а ведь ров Кейтлин завоевать не так-то просто, - произнес Рамси, стоя перед отцом. Он не смотрел на его лицо, а сверлил взглядом пол, словно расписываясь в собственной беспомощности против защитников проклятого рва, о который разбивалась мечта о том, что Русе признает его и назовет своим сыном. Невозможно прыгнуть выше своей головы, говорил кто-то когда-то, и бастард теперь понимал это, как никогда раньше. -Захочешь - завоюешь. Я уже все тебе сказал, - парировал Русе, как всегда - бескомпромиссный и жестокий. Внутри Рамси начинала вскипать тихая злость, скрепленная бессилием. Его руки сейчас были связаны без веревок, а сердце отравляла едкая досада и обида. -Я не могу. У меня нет людей, - принялся оправдываться бастард, надеясь на хоть какую-то помощь от отца. -Значит, ты бесполезен. Седьмое пекло, лучше бы я тебя убил еще тогда, когда твоя мать притащила тебя ко мне в первый раз, - жестокие слова Русе безжалостно жалили душу Рамси, которая перед отцом была совершенно открыта. Рамси вскинул голову и, сощурившись, посмотрел на отца. Лицо его пылало и сделалось совсем пунцовым, сосуды на глазах налились кровью. -А почему не убил-то? - с ноткой подкрадывающейся истерики спросил Сноу. Пухлые губы его скривились, он наморщил нос. -Ну... У тебя были мои глаза. -И из-за одних лишь глаз ты решил обречь меня на судьбу своего бастарда?! - Рамси сначала повысил голос, но затем сумел утихомирить свою ярость и лишь сдавленно просипел, вынимая из резных ножен острый нож валлирийской стали: -Ты очень жесток. -Что ты собрался делать? - с напускным спокойствием поинтересовался Русе, глядя, как потной ладонью бастард сжимает рукоять ножа и как дрожит его рука. -Глаза у меня твои, говоришь... Глаза... Вот что: я отдам тебе их. А потом ты убьешь меня, - в полном отчаянии и полубезумстве шептал Рамси, поднося к своему лицу острие ножа. У него не получилось. Он не смог доказать отцу свою значимость, и теперь зачем он лорду Дредфорта? Незачем. -Постой, - Русе сделал шаг вперед и схватил сына за руку, держащую нож. Он чувствовал, как она трясется, слышал, как отрывисто дышит Рамси. -Послушай меня. Ты не бастард. Ты никогда им не был. Слышишь? Пальцы Рамси ослабели, он выронил свое оружие. С характерным металлическим звоном нож упал на каменный пол. Он смотрел на отца, как умалишенный, бледные глаза остекленели, как у покойника. -Я называл тебя бастардом, верно. Но это неправда. Я не брал тебя к себе в замок, поскольку хотел, чтоб ты был закален и не изнежен, каким ты мог бы вырасти, если бы жил здесь, в тепле и достатке. Теперь я вижу перед собой достойного наследника Дредфорта и будущего Хранителя Севера, Рамси Болтона. Не калечь себя, пожалуйста. Лицо сына болезненно скривилось, сердце больно заныло в груди. Резко побледневшее лицо расчертили натрое мокрые дорожки слез, которые невозможно было унять. Отец притянул плачущего Рамси к себе и заключил в теплые объятия, погладив, в надежде успокоить, по голове, чем распалил его еще сильнее. Признанный плакал, крепко обнимая Русе, плакал и не мог поверить в это - неужели это все взаправду? Неужели... Он распахнул глаза и прижал руки к своему лицу, мокрому от слез. Ничего не изменилось с прошлого вечера, как Рамси лег в постель - лишь за окном брезжил рассвет да свечка, которую он не потушил перед тем, как заснуть, сгорела, оставив на тумбе большое тусклое пятно застывшего воска. Было холодно, в окнах завывал ветер. Бастард утер влагу с лица и закутался в теплую черную шкуру, всхлипывая. Мало ли, что иногда приснится.