Трогательный

Трафальгар не знал, что его ждёт на корабле Мугивар, но почти сразу поставил условие: руками не трогать! Что он имел в виду под этой формулировкой, поняли, кажется, все, но каждый по-своему. Разбираться в психологии этих странных людей Ло не считал нужным, потому привычно отгонял любопытных холодным взглядом и вечно серьёзным выражением лица. Первое время действительно работало. Мугивары походили вокруг новенького в их команде, покачали головами, посетовали на «дурака-капитана» и потеряли к Трафальгару интерес. Пока что Ло всё полностью устраивало. Его не трогают, не дёргают, не задают глупых вопросов, а он в свою очередь терпеливо объясняет, зачем они вообще заключили Альянс и какая от него выгода. Поняли, кажется, все. Но каждый по-своему. Когда Луффи в порыве эмоций обнял Шичибукая, обвив резиновыми и словно вездесущими ногами-руками, Ло потерял дар речи – настолько было неожиданно, тяжело и странно. Ощущения смешались и не давали себя разобрать на составляющие. Трафальгар чувствовал тёплое дыхание на своей щеке, руки, что залезли под кофту, смех прямо в ухо, и невольно дрожал от трудно сдерживаемого волнения. Что с ним происходит? Почему обыкновенная невозмутимость изменила в самый нужный момент?! А Луффи беззаботен и прост, как его соломенная шляпа. Он распутал ноги-руки, хлопнул сбитого с толку мужчину по плечу и убежал куда-то. Будь Ло более мнителен, то решил бы, что Мугивара-я с ним заигрывает. Резко выдохнув скопившееся напряжение, врач прислонился спиной к шершавым доскам и слегка надавил двумя пальцами на вену на шее. Сосредоточился на пульсе, нахмурился и решил, что надо пресекать такое на корню. Он же сказал, чтобы его не трогали! Увы, неугомонный мальчишка обожал всё тащить к себе. Не только накама, странных существ и еду. Сам процесс тактильного контакта приносил ему удовольствие. Часто Шичибукай, ночуя на палубе, видел, как резиновый монстр играет с Чоппером: подбрасывает его вверх, щекочет, трётся носом о мягкую шёрстку, прижимает к себе, точно плюшевую игрушку. Или сидит на спине Ророноа, когда тот тренируется. Или лежит. Или пытается выиграть в ладушки (и это почти что взрослый парень?!) у Робин – о ней вообще разговор отдельный… Ло справился с шалившим давлением, принял невозмутимый вид и направился в противоположную сторону от той, откуда доносились возбуждённые крики и возгласы. Пережить ещё один акт вторжения в личное пространство ему будет невозможно – предохранители в голове не резиновые, что бы там ни думал Луффи. На самом деле у Ло имелось довольно много пунктиков на тему тактильных ощущений, контактов и прикосновений. Как врач, он спокойно осматривал, ощупывал и сшивал/резал любые тела. Повторимся, совершенно любые, будь то женщина, ребёнок, мужчина или какой-нибудь фруктовик в облике доисторического ящера. На время операции Трафальгар отключал функцию «реагировать на чужие реакции», и делал только то, что считал нужным. Без эмоций, без чувств, без сантиментов. Но среди Мугивар его защита давала сбои до обидного часто. ― Я заменю тебя на дежурстве сегодня, ― сказал Трафальгар Усоппу, вогнав того в ступор. Прежде чем храбрый воин моря опомнился и вспомнил, какими словами выражают благодарность, хирург исчез в никому не ведомом направлении. ― Что это было, Нами? ― на всякий случай перекрестился Усопп и вытер вспотевший нос. ― Это он так нам одолжение делает или от Луффи прячется? Нами не слышала разговора и только по лицу друга могла предположить, что же произошло. Пожав плечами, она отпила прохладного напитка и лукаво предупредила: ― При нём ничего подобного не ляпни. Пусть верит, что мы ничего не замечаем. Наивный…

***

Ночь выдалась неожиданно холодной. Дул северный ветер, забираясь под одежду, срывая с головы шапку и всячески убивая намёки на комфорт. Щедрая навигатор выделила активисту-дежурному из стратегических запасов тонкий плед, ни капли не согревающий. Не со зла Нами, разумеется, так поступила: она прекрасно знала об ухудшении погоды и надеялась, что союзник прекратит строить из себя неприступную ледышку и явится в спальню к ребятам греться. В конце концов, так рассудила рыжая ведьма, гордость – штука эфемерная, а страдать не любит никто. Ло упрямо страдал, чихал и кутался в это жалкое подобие пледа. Пальцев хирург уже практически не чувствовал. «Ещё немного и заработаю переохлаждение». Море пенилось и с рёвом вгрызалось в бока корабля. Небо заволокло тучами так, что ни единой звезды нельзя было рассмотреть. Трафальгар не понимал глупостей вроде любования на звёзды рядом со второй половинкой, но для отвлечения от неприятных ощущений и такая малость сойдёт. Обняв себя руками, мужчина сгорбился и прижал к груди колени, стараясь сохранить хоть крохи тепла. Текли минуты, и каждая прозрачно намекала: хватит мучиться, иди в тепло, тебе дадут горячего чая, сытной еды и нагретое место. Но там же Мугивара-я! – панически возражала та часть сознания, которая никак не могла определиться: хочет ли она обладать Луффи целиком и полностью, заходясь от ревности к остальным, или боится доверять кому-либо. Убегать и отталкивать от себя людей Трафальгар умел виртуозно. А когда на него обрушивали незаслуженный поток любви и добра, то терялся, злился, прятался в «домике», чтобы никто не дай Бог не заметил, как ему приятно быть кому-то нужным. И прикосновения ему, если признаться самому себе начистоту, нравились. Особенно прикосновения Мугивары. ― Ты дрожишь. Ло насупился совершенно не по-взрослому. Гордость билась в агонии и медленно, но верно умирала. Пальцы не слушались. ― Иди сюда. «Мугивара-я, я не просил приходить ко мне, что ты себе позволя…». Так хотел сказать Трафальгар. Уверенно, чётко и грубо, чтобы в который раз увидеть на лице собеседника обиду и разочарование. Но Луффи улыбнулся привычно широко, ярко; набросил на голову упрямца толстое, жаркое одеяло, украденное из шкафа Нами, нырнул под него тоже и прижался к Ло всем телом. Как со стороны выглядел шевелящийся кокон – не важно. Мужчина вдруг остро ощутил нехватку близости с кем-то. Не сексуальной, просто касаний, недопоцелуев, недопризнаний. Он, словно утопающий, сгрёб Луффи в охапку, зарылся носом ему во влажные волосы, запустил ледяные ладони под лёгкую рубашку, слыша сдавленное «ох» в ответ и наслаждаясь упругостью, внутренним жаром юного тела. Луффи одобрительно сопел где-то над ухом, хихикал и не думал ни о чём. Просто Мугивара трогательный мальчик. От которого невозможно сбежать.