Наивный

Утро было не таким уж и ранним – в окно бил вовсе не бледно-синий свет, а теплый, желтый, как и полагается солнечному. Брейк никогда не просыпался от того, что на его лицо падали яркие лучи, нет. Будильник, скучный сон или ранний дождь, стучащий по окнам, – что угодно, но только не солнце было способно его разбудить. И сегодня солнце не было помехой - он проснулся из-за шороха мерно перелистываемых бумажек почти над своим ухом. Да, Рейм начинал работать прямо в постели да с утречка пораньше, и эта его привычка невероятно бесила Брейка. Сегодня он еще даже не оделся – так и сидел почти голым, только ноги одеялом прикрыл. Очки, тем не менее, надеть успел, а вот сережки – нет, и в мочках ушей его, за которые так хотелось потянуть, виднелись маленькие дырочки. Самого Лунетта совсем не смущал спящий рядом друг, свое дело он делал тихо – да недостаточно тихо, как оказалось. Он успел только ноги на пол спустить, как волосы его встали дыбом, а по спине пробежали мурашки. - Куда это ты собрался? Рейм повернулся совсем медленно, словно к большой, но относительно пушистой собаке, и поджал губы. Брейк смотрел на него взглядом ленивого кота – ленивого, но способного поймать мышку или даже зайца, если понадобится. Лежал вальяжно на животе, подмяв под себя подушку, и просто смотрел, серьезно так, но добро. - У меня работа, ты же знаешь, - потряс пачкой документов Рейм и тяжело вздохнул, прикрывая глаза. – И ее очень много. - У меня тоже, но я не убегаю от тебя после каждой ночи, - задумчиво моргнул Брейк, лукаво улыбаясь, и царапнул ногтями по простыне. – Я всегда остаюсь с тобой, а ты уходишь… - Потому что я всегда ухожу на собрания Пандоры, во время которых ты благополучно дрыхнешь! – недовольно воскликнул Рейм, чувствуя, как внутри снова начинает натягиваться невидимая струна. – Или разбираюсь с документацией, и во время этого ты тоже благополучно дрыхнешь! С твоими почти существующими отчетами, между прочим, тоже… - уже чуть более миролюбиво пробормотал он, а потом скрипнул зубами. - Отчеты – зло, а сон – необходимая здоровому организму вещь, - невозмутимо возразил Брейк, чуть приподнимаясь над подушкой, но тут же рухнул обратно, лениво зевая. – Видишь, даже подушка не хочет меня отпускать! - Подушка его отпускать не хочет… - пробормотал Рейм, качая головой, и снова отвернулся. Уткнулся носом в свои многочисленные бумажки, что штамповались в штабе Пандоры в просто немереном количестве, и задумчиво поправил очки, вновь погружаясь в работу. Прошла минута, другая, и, только когда послышался шорох сзади, он пробормотал: - Я работаю. - А я знаю, - тихо усмехнулся Зарксис, садясь прямо позади Лунетта, а потом без всякого предупреждения набросился на него, крепко обнимая. И тот, конечно, чуть не закричал, почувствовав прикосновение ледяных рук. Плечи Рейма оказались пережаты, он даже не смог сопротивляться – только босые ноги дернулись в воздухе от неожиданности, и одеяло почти соскользнуло с его бедер. В принципе, это было не особо важно, ведь он все же был пусть и почти голым, но в трусах – да только вот прохладненько. Тонкие руки бюрократа задрожали, он чуть не выронил кипу бумажек, что держал, – и недовольно уставился на них, думая, что сможет игнорировать настойчивого товарища. Наивный. Рейм никогда не был восприимчив к грубости. Его можно было кусать, а на тонкой коже – оставлять собственнические следы, но это не производило нужного эффекта. А вот ласка действовала на юношу, как валерьянка на кота – опьяняюще, одуряющее. И поэтому сначала Брейк поцеловал острые лопатки, что в тот же момент дрогнули, - Рейм пошевелился. Жесткие волосы Зарксиса щекотали нежную кожу, а Рейм все пытался сдержаться, чувствуя, что с каждым мгновением губы Брейка оказываются все выше. Вот уже и плечо, шея – острые зубы, что расправлялись даже с самыми твердыми леденцами, осторожно прикусили мочку уха, задевая дырочку для серьг, и юноша засопел, чувствуя, как предательски краснеют щеки. - Я правда занят, - с трудом открыв сомкнувшиеся губы, пробормотал он, а потом прикрыл глаза – теплое нетерпеливое дыхание, что согревало его ухо, всегда значило только проигрыш Лунетта. - А я правда хочу, чтобы ты еще полчасика со мной повалялся. Иногда можно и отдохнуть, - хитро протянул Брейк, и Рейм мог поклясться, что он сейчас лукаво улыбается. – Всего полчасика. И все отчеты с прочими бумажками оказались на прикроватном столике – сложенные аккуратной стопочкой, разумеется. А потом Рейм все же вскрикнул, когда его затащили обратно под одеяло. Он-то прекрасно знал, что оттуда нет возврата. Но все же его сознанию так хотелось верить в обратное.