LOL: NO /you made me think of you/

L – love O – outgrows (into) L – liaison ---(and you become)--- N – not O – onealoner - Ты только не обижайся, но тот кофе, что готовят у тебя, ну... он в студенческом стиле. - Студенческом? - не понял я. - Ага, - кивнул Чондэ. - Дешево и терпимо. Кстати, я только что придумал тебе лозунг относительно кофе. А вот о кондитерских изделиях в меню можно было бы написать «Вкус греховного наслаждения». Бэкхен, услышав это, заржал. Он подошел к столику, за которым мы сидели. - И что такого греховного в пирожных? - Ну как же, - вздохнул Чондэ так, будто это что-то элементарное. - Его печеные сладости — они как секс, чем больше ешь, тем больше хочется. - Можно подумать, ты в этом деле супермастер. - Бэкхен снова захохотал. Наверное, вспомнил о низкой популярности Чондэ среди девушек и почему так получилось. Мы с Ким Чондэ и Бен Бэкхеном дружим еще со школы. Сейчас нам по двадцать одному году, мы учимся, точнее доучиваемся, в разных университетах, но связь между нами все еще крепка, как ни странно. Хотя конечно, с течением времени она ослабла. В этом году отец подарил на день рождения мне свое маленькое кафе-кондитерскую — филиал его сети ресторанов. Ну как сети... Всего у него четыре довольно крупных ресторана в разных районах Сеула и три филиала — продуктовый магазин, еще один продуктовый магазин и моя кондитерская. Он сказал, этот подарок нужен не для того, чтобы я просаживал доход, а чтобы набирался опыта. Он хочет, чтобы в будущем я стал таким же, как он. Не то, чтобы мои родители решали все за меня, но после долгих бесед, взвешивания «за» и «против», я понял, что в нашем мире лучше выбирать те сферы, в которых и ты, и они смогут проявить себя с лучшей стороны. Я понял, что моя любовь к творчеству не будет приносить материальной пользы, то бишь денег, но это может оставаться моим хобби хоть всю жизнь. Отец своим примером дал понять, что «любви к работе» для него не существует — будние дни он проводил в офисе, изредка выезжая куда-либо, по выходным устраивал семейные пикники, увозил нас за город, а, приехав домой, садился за фортепиано и пел для нас с мамой. Как-то раз он рассказал, что тоже, как и я, мечтал стать певцом, композитором, артистом, но узнав, что мама была в положении несколько месяцев, оставил эти желания. Он выбрал разумный путь и едва ли когда-либо об этом жалел — маму он любит больше жизни и своих увлечений. Я унаследовал от него эти качества, характер и невероятную тягу к музыке. Не скажу, что за свою жизнь я сочинил хотя бы одну действительно стоящую песню, но сам процесс создания чего-то своего — бесподобен. Мы с друзьями затронули тему качества кофе в моей кондитерской, потому что недавно на нашей улице открылась кофейня. Прямо напротив нас, только дорогу перейти. По слухам там готовят превосходнейший кофе во всем Сеуле, потому что сам владелец кофейни — бариста. Естественно, все кофеманы побежали наслаждаться напитком туда. Чондэ и Бэкхен тоже посетили это место. И, как признался Чондэ, кофе, что готовили у нас, был дешевым и терпимым. Так как моя специализация — это хлеб, я не сильно расстроился, хотя нужно отметить, меня слегка задел тот факт, что даже в самом тихом районе города я не могу быть главной звездой. Даже в этом дурацком районе есть люди покруче. Вернемся к теме с Чондэ и отсутствия его популярности среди девушек. Дело в том, что когда мы были в девятом классе, у него случилась почечная инфекция. Один из симптомов — уремия, то есть кровяная моча. В то время мы не очень хорошо знали строение человеческого тела, поэтому не могли понять, почему у Чондэ из члена вдруг стала идти кровь. Слухи об уремии быстро просочились в школу и главная задира-красотка-о-которой-все-мечтают нашего класса, девчонка по имени Кристал, сделала поистине гениальное предположение. Она всем рассказала, что Чондэ — дрОчун с большой буквы и велела остальным парням не прикасаться к своим поршням и не мастурбировать, а иначе они могут переборщить и их будет ждать та же участь. Когда врачи установили, что кровь из члена идет вовсе не от избыточного самоудовлетворения и когда Чондэ вылечился, он стал предметом вечных насмешек. Внешне он довольно привлекателен — к примеру, о его ресницах грезили многие девчонки, однако эти слухи... А вы бы захотели встречаться с ДрОчуном? Я бы точно не стал. Девчонки шарахались от него, как от прокаженного. В конце концов, Чондэ не выдержал и поставил статус на своей страничке: «ЭТО БЫЛА ПОЧЕЧНАЯ ИНФЕКЦИЯ, СУКИ!!!». Он, видимо, не видел иных способов справиться с гневом. Поклонниц у него от этого больше не стало, скорее наоборот, разбежались даже те, кому было плевать на слухи. Поэтому чтобы наш друг не унывал, мы с Бэкхеном стали называть его Гуру секса. Нам до сих пор интересно, почему Чондэ не оценил кличку, идущую вразрез со школьными подколами. Окончив школу, мы наконец смогли вздохнуть спокойно. Чондэ уже размечтался о роскошной жизни с зажигательными цыпочками у него в кровати, жаждущими, чтобы Гуру секса наконец-то прикоснулся к ним. У него даже статус поменялся впервые за два с половиной года - «Гуру секса покажет вам, сучки, прелести греховного наслаждения». Однако в жизни ведь никогда не случается так, как мы себе это представляем. И в этом ее прелесть. Нехорошо так говорить, но первая новость от Чондэ очень повеселила нас с Бэкхеном. Чондэ тогда вскричал на встрече: - Эта сучка тоже поступила на дизайнера! У него, надо сказать, патологическая страсть к слову «сучка». Слово универсальное. В тот момент он имел в виду, что Кристал, наша «любимая» задиристая красотка школы, теперь тоже учится с ним. А это означало лишь одно: школа продолжается, нет и не было никогда никакого Гуру секса. И не будет в ближайшие четыре года. Бэкхен тогда шепнул мне: - Ким Чондэ — ваш вечный спонсор веселья. Нет, ну надо же быть таким невезучим. Из всех университетов мира Кристал выбрала именно тот, что и Чондэ. Мы еле сдерживали смех и пытались всячески успокоить друга. В конце концов, Чондэ перестал обращать на слухи внимание. Он отпустил все обиды на Кристал, а потом случайно узнал о ее тайной влюбленности в старшекурсника по имени Ким Чунмен. Чондэ, будучи доброй душой, сделал так, чтобы тайное стало явным. Вновь поменял статус: «Теперь мы квиты, сучка». Что было дальше в этой истории, мы не знаем. Главное, что наш друг теперь легко относится к шуткам и даже поддразнивает в ответ. - Как ты мог забыть, что я — Гуру секса и много в этом смыслю, Бэкхен? - Чондэ улыбнулся и повернулся ко мне. - Нет, серьезно, старик, «Вкус греховного наслаждения» - это круто. Поверь мне, как будущему дизайнеру. - Не понимаю, как дизайнерство может иметь что-то общее с сочинением крутых названий и лозунгов, - встрял Бэкхен. Чондэ скорчил рожицу и показал ему язык. - Чуваки, это не важно, мы не поэтому собрались, - напомнил я. - Резолюция сегодняшнего дня — конкуренция с соседним заведением. Бэкхен, ты же будущий рекламщик, поделись, как стать заметнее. - Я не рекламщик, я — будущий певец. - Это одно и то же, - сказал Чондэ. - Ты продаешь свой образ. Ты ведь не просто над голосом работаешь. - Но я полагаюсь на случай, - пожал плечами Бэкхен. - Я просто делаю то, что нравится. Если меня не заметят, не захотят раскручивать из-за внешности, я не потеряю много от этого. Я не потеряю себя. В общем, Исин, - он обратился ко мне, - я не знаю, как разрекламировать тебя так, чтобы все ринулись к тебе. «Amore Mio», - он озвучил название кофейни, - ведь прославилась просто так, без рекламных акций, благодаря людям, попробовавшим качественный кофе. - Аморе Мио... - вдруг протянул Чондэ. - А что, если твоей кондитерской дать более оригинальное название, чем просто «Кондитерская»? - Вот смотри, Чондэ, - сказал я, в глубине души не желая ничего менять, - если я тебя буду называть не Чондэ, а, к примеру, Ченом, что-то разве изменится? - Конечно, изменится! Чен звучит солиднее. Бэкхен закатил глаза. Он не любил соглашаться с Чондэ, но в этот раз поддержал идею о смене названия. На том и порешили. Название я решил дать простое - «Тет-а-тет». Захотелось подчеркнуть, что в моей кондитерской можно устраивать и свидания, и совершать одинокие трапезы. С глазу на глаз. Или ты со своей половинкой с глазу на глаз, или с самим собой, что может быть лучше? Постепенно народ стал тянуться. Заработанных за несколько месяцев денег мне хватило на неплохой ремонт. Клиентов меньше не становилось, но со временем около трети вдруг стали спрашивать, не выдаем ли мы хлебобулочные изделия на вынос. Нетрудно было догадаться, почему это началось. Как-то раз я проходил мимо одного из столиков и услышал пару слов о «божественном кофе» в кофейне напротив. Посоветовавшись с друзьями, я решил персоналу разрешить упаковывать товар с собой, но по чуть-чуть завышенной цене. Якобы за контейнер. Моя кондитерская стала превращаться в магазин. Люди приходили и уходили. Неприязнь к соседнему заведению, в котором я еще не бывал, росла, наслаивалась, скатывалась в огромный ком поперек горла. Так я узнал, что значит ненависть на почве конкуренции. Всегда неприятно, когда тебе предпочитают кого-то другого, даже если в этом нет ничего личного. Мне стало казаться, что подари мне отец что-то покрупнее и с хорошей пиар-компанией, я бы и это просрал. Неприязнь подкреплялась разочарованием в себе. Ситуацию спас Бэкхен, внезапно принесший отличную идею для продвижения преприятия. Он сказал, что он настолько харизматичен, что может подрабатывать тамадой. Я спросил: и зачем мне нужна тамада? Чондэ, как всегда, тяжело вздохнул и объяснил: Бэкхен предлагает тебе устраивать торжества. Я возразил: но ведь на торжества нужно готовить что-то еще кроме сладостей. И в ту же минуту понял, в чем будет наша особенность.

ВНИМАНИЕ! ЧенБэкСин Компани представляют! Такого вы не встретите нигде! Приглашаем Вас, дорогие друзья, проводить увеселительные мероприятия, свидания на высшем уровне! Приглашаем вас на ПРАЗДНИК НЕ_ПО-КОРЕЙСКИ — то есть без алкоголя, в нашем сладком мире без горьких воспоминаний, кислых мин и соленых слез! Цена проведения мероприятий договорная.

Наплыв людей совершился во второй раз, хотя и не таких грандиозных масштабов, как ожидалось. Заказывали в основном только свидания по вечерам. Но я считаю, что так даже лучше. Из Чондэ и Бэкхена, как оказалось, отличные артисты. У Чондэ, так же как у Бэкхена, прекрасный голос. Его мать назвала его даром Божьим, но Чондэ почему-то решил, что не сможет продолжить тернистый путь становления артистом. Когда я думаю об этом, я понимаю, что это, возможно, влияние школы. В такие моменты я сильно сожалею об отстуствии должной поддержки. Если бы мы с Бэкхеном воспринимали чувства Чондэ чуть серьезнее... Как бы то ни было, баллады, которые исполняли друзья, навсегда стали самыми лучшими песнями, которые я когда-либо слышал. Высокий голос Чондэ как нельзя идеальнее дополнял хрипловатый, принадлежащий Бэкхену. Я смыслю кое-что в этом, так как сам посещал занятия по вокалу в музыкальных школах. Природного таланта, как у этих двоих, у меня нет, но петь я люблю. Еще больше мне нравится аккомпанировать себе на фортепиано или гитаре, нравится играть классические произведения. Я редко делаю это для кого-то кроме себя, семьи и друзей. Отец всегда говорил мне, что нужно перестать стесняться играть при ком-то плохо знакомом. И при этом сам он никогда не играл при гостях. Чондэ и Бэкхен походили на амуров, они распыляли любовь и радость на гостей, поднимали им настроение, заполняли неловкие паузы пением, чувствовали, когда нужно оставить влюбленных наедине и уходили к поварам. Смотря на то, как они выкладываются на все сто, я еще острее ощущал жгучую благодарность. Однажды наступил день, когда Чондэ реабилитировался после школьных воспоминаний полностью. Я заметил это еще утром, когда проверял новости в соцсетях. Чондэ сменил статус на: «МЫ КВИТЫ, КВИТЫ, КВИТЫ, СУЧКА!!! Он никогда тебе не достанется LOL» Чондэ пришел в кондитерскую сияющий, как начищенный медный таз. Он будто стал живым олицетворением солнца. И закричал вместо приветствия: - Он гей!!! - И даже не обратив внимания на взгляды клиентов, пришедших за сладостями и уходивших в ненавистную мной, любимую всеми кофейню. - Кто? - спросил Бэкхен. - Ты такой счастливый... Ты что, тоже?.. - Боже упаси, - радостно продолжал Чондэ, сплевывая и стуча костяшками пальцев по деревянной стойке. Суеверие передалось ему с молоком матери. - Ким Чунмен, который уже преподает нам как стажер, в которого влюблена эта сучка, он гей! - Бедная Кристал, - покачал я головой. - Представляю, какое это для нее потрясение. А в душе я волчком танцевал от радости Чондэ. - Так ей и надо. - Слушай, - вдруг подал голос Бэкхен. - А у него парень есть? - Есть-есть, - довольно протянул Чондэ. - Он тоже такой красавчик. Он лучший на курсе и клево танцует. Вы бы видели! Они охрененно смотрятся вместе! - Как-то ты слишком за них радуешься, - нервно хмыкнул я. - А тебе зачем это, Бэкхен? - Затем, - ответил он. - Чондэ, ну ты же ходячая харизма и шарм... Я вынужден это признать несмотря на то, что ты засранец, не умеющий с умом пользоваться соцсетями. Ты очень симпатичный парень. Я бы даже подарил тебе себя, будь я девушкой... - Чондэ прямо расцвел на глазах от такой неожиданной похвалы. Кажется, время и возраст научили его пропускать критику мимо ушей. Бэкхен сделал паузу, убедился, что слова возымели нужный эффект, и сказал. - Подергай там за ниточки, пусть этот ваш препод-стажер-и-просто-красавчик устроит свидание у нас. Предложи эксклюзив, полное уединение после развлекательной программы, мы споем пару заунывных нежных песенок без намеков на ориентацию, никакого разглашения тайны. И главное, быть может, Исин даже не будет против секса на работе... - Что? - не стерпел я. - Вот до последнего предложения все звучало круто. Я бы даже согласился. - А куда ты денешься, - невозмутимо ответил Бэкхен. - Конечно, ты согласишься. А вы сами подумайте, если бы у вас был парень, вы бы не стали ждать, пока он будет готов к интиму. Потому что парень всегда готов. Ну, если он настоящий мужчина. Так что я считаю, это хорошая идея — запереть все окна, шторы, двери, и дать им насладиться опасной близостью в чужом помещении. Риск — он заводит! После его слов я задумался. Он имел в виду, что если мы будем лояльны к любым слоям общества, то всеобщее одобрение не за горами. Мы терпимы ко всему, мы человечны, мы гуманны. У меня нет и не было никаких предрассудков по поводу ориентации, но меня смутил секс. Не в смысле, что какие-то чуваки будут пялить друг друга на всех поверхностях кондитерской, а в том смысле, что я не люблю связывать еду и пошлость любого разлива. Только не смейтесь, но для меня еда — это святое. Особенно мои родные выпечки. - Ладно, Исин, объяви своей системе перезагрузку, а то молчание затягивается. В конце концов, не факт, что они доверятся нам, так что за свое заведение не переживай. - Да, я беспокоюсь, - сознался я. - Мы даже гетеро-парам такого не разрешаем! А нас, между прочим, не раз просили оставить влюбленных наедине «на пять сек». - Хорошо, - обезоруживающе улыбнулся Чондэ и поднял руки, признавая свою капитуляцию. - Я понимаю. Я бы тоже такого не разрешил. - Гуру секса называется, - поддразнил его Бэкхен и получил подзатыльник. - В общем, я поговорю с Чунменом! - заверил нас Чондэ. Больше в этот день на тему развития нашего малого бизнеса мы не разговаривали. Я правда считаю, что кондитерская «Тет-а-тет» - наша. Если бы не поддержка друзей, я бы не справился. Они сделали настолько большой вклад в наше детище... Поэтому я хитростью вызнал их номера удостоверений, зарегистрировал наше заведение и на них. Осталось только подписи поставить. Чондэ сказал — Чондэ сделал. Я не знаю, какой концентрации у него харизма с чужими людьми — с нами он вообще нисколько не обворожительный Гуру — но ему удалось уговорить Чунмена сделать сюрприз своему парню. Ким Чунмен приехал к нам рано утром, договориться о сервисе, программе на вечер и, соответственно, цене. Увидев его, я понял, почему Кристал в него влюбилась. Он абсолютно не похож на современную молодежь, он слишком... солиден. Всегда в костюме, всегда причесан, всегда официален. Деловой аристократ. Не зря за спиной его называют Honey-Money. Потому что из разговора с ним я вынес для себя одно: он неприлично богатый педант. Во-первых, он предложил цену, превышающую в несколько раз обычную, что мы называем клиентам. Во-вторых, он составил список песен, нужных для встречи. Хорошо, что Бэкхен знал большинство из них, а вот Чондэ придется попотеть. В-третьих, он спросил, чего я хочу в обмен на конфиденциальность. Я выдвинул всего одно условие: благородную рекламу. Почти спонсорство, но только не спонсорство. Я посчитал себя слишком гордым для этого. Также Чунмен привез контракт, куда я вписал это условие и подписал. Сделка была заключена. Спустя день в десять вечера, через полчаса после закрытия кондитерской, уборщики навели чистоту и были распущены по домам. В это же время приехала машина, из которой вышел Ким Чунмен и еще один человек, его парень. Мы, как были, втроем вышли в зал их встречать. Все столики были убраны, в центре стоял один с двумя стульями по краям, пол вычищен до блеска, по стенам развешены декорации. И я заказал подсветку. Окна тоже были занавешены и так же украшены. Кое-где стояли ароматические свечи — не светили ни хрена, зато запах приятный. Отец всегда учил: довольный клиент — залог твоего успеха. И что нет ничего плохого в угождании людям до тех пор, пока они тебя кормят. Поэтому мы с друзьями не считали создание хороших условий для клиентов прислуживанием или чем-то унизительным. Как любит говорить моя мама: today a reader, tomorrow a leader. Чунмен остался доволен. Он улыбнулся своему парню и даже представил его нам. Ким Чонин — а именно так его звали — был до невозможного красив. Хорошо сложен, как полагается почти профессиональному танцору. Возвышался над невысоким Чунменом на полголовы. Его кожа — это просто мечта. Была бы у меня такая, я бы смело мог считаться красавцем. По всей видимости, Чонин младше Чунмена. Об этом говорил взгляд. (А потом мне об этом сказал и Чондэ.) Я бы назвал его преданно-ласковым, но не щенячьим. В общем, в них, в их отношениях явно есть нечто потрясающее. Что-то большее, чем просто взаимопонимание. Кажется, именно это называют влюбленностью. Чунмен, как и ожидалось, оказался настоящим джентльменом. Он не ухаживал за Чонином как за девушкой, он ухаживал ненавязчиво, не принижая его мужского достоинства. Если честно, я засмотрелся на них, до того они были превосходны вместе. Пока Чондэ и Бэкхен исполняли заказанные баллады, Чунмен что-то увлеченно рассказывал Чонину. Видимо, правило «хочешь влюбить — рассмеши», действует на оба пола. Ну, если судить по не сходившей с лица Чонина улыбке. Прошло какое-то время и Чунмен подал знак оставить его и Чонина наедине. Что там у них было, неизвестно(я все еще придерживаюсь главного правила приличия — не подсматривать), но ушли они в превосходном расположении духа. Хотя куда превосходнее. Одно я знаю точно и предвосхищаю вопросы — ничего неприличнее страстных поцелуев у них точно не было. Со мной согласился даже Гуру. Чонин был распален... но не до предела. Как только они вышли из нашего «Тет-а-тета», Бэкхен шустро выключил везде свет и лихо потащил нас с Чондэ посмотреть, что они будут делать на улице. И в который раз за все время нашей дружбы мы убедились в безупречной интуиции Бэкхена. Кажется, Чонин был немного пьян. Вот почему они попросили об уединении! Чунмен прижал своего юного танцора к двери машины. Боже мой, у Чонина даже ноги подкосились, он держался благодаря Чунмену. Он точно разбрызгал флюиды на Чонина, не иначе. Бэкхен, затаив дыхание, ловил каждый момент. Он заметил шепотом, оставляя на оконном стекле испарину: - Впервые вижу однополую пару, которая бы так гармонично смотрелась друг с другом. Они же как огонь и лед, разве вы не чувствуете того же самого? Из нас троих только Бэкхен умел обнажать факты, в которых нам с Чондэ стыдно признаться. - Да, - согласился я. - Огонь и лед. - Лед, расплавляющий огонь — уверен, вы нигде такого не видели. Насмотревшись вдоволь, как Чунмен занимался совращением Чонина, я вдруг подумал, что сейчас — самое время. Развернувшись к собравшим свои вещи друзьям, я с совершенно безумной улыбкой подошел к ним. - Что это с тобой? - с опаской спросил Бэкхен? - Или ты так радуешься успешно проведенному корпоративу? - Скажешь тоже, корпоратив, - засмеялся Чондэ. - Ты что-то хочешь нам сказать? Я закивал. Когда внимание было полностью на мне, открыл свою сумку и достал документы. - Мне нужны ваши подписи, - и протянул парням бумаги. Изучали они их недолго. С каждой прочитанной строчкой на лицах Чондэ и Бэкхена расцветали улыбки. - Это же не шутка? - шутливо-недоверчиво уточнил Чондэ. Я покачал головой. - Да ладно, чувак? Это правда? Спасибо! Они подписали документы и теперь я мог точно сказать, что «Тет-а-тет» - наш. Мы крепко обнялись, руки были сплетены вокруг наших спин, я слышал нескончаемое «спасибо», отвечая на это лишь «вам спасибо» и чувствовал, как счастье вливается внутрь. Какое же это счастье — иметь друзей, которые всегда с тобой. Оказавшись дома, я по традиции первым делом проверил почту. Бэкхен становится гиперактивным в Интернете, когда ему одиноко. А одиноко для него — это когда нет людей. Он один из тех редких людей, не умеющих наслаждаться своей компанией. Я включил ноутбук, подсоединил к зарядке, открыл браузер. Ничего не меняется — у меня уже (119) сообщений в общей беседе [ЧжанИсин; ГУРУСЕКСА; Бэкхенни]. Как всегда, все сообщения от Бэкхена. На этот раз он заспамил всю беседу фотографиями гомосексуалов и говорил, что Чунмен и Чонин вместе смотрятся круче, чем все эти модели, участвующие в съемках. [Бэкхенни]: Между ними все серьезно. [ГУРУСЕКСА]: Да откуда тебе знать? Только не говори мне, что... [Бэкхенни]: Боже упаси. [ЧжанИсин]: Ребята, пошлите спать. Завтра трудный день. [ГУРУСЕКСА]: Да ладно тебе, после сегодняшнего дня можно не работать еще целый месяц. [ЧжанИсин]: Всего, всего лишь месяц. [Бэкхенни]: Я не смогу уснуть после того, как увидел это. [ГУРУСЕКСА]: Что именно — то, как они целовались или то, как ловко Чунмен нащупал пульс в штанах красавчика-танцора? [Бэкхенни]: Как они целовались. [ГУРУСЕКСА]: И что ты чувствовал, когда смотрел на них? [Бэкхенни]: Жар. [ГУРУСЕКСА]: В каком месте? [Бэкхенни]: В щеках, засранец. [ГУРУСЕКСА]: Ты ведь осознаешь, что смущение является одним из признаков грязного разоблачения? [Бэкхенни]: Перестань изображать из себя Ганнибала Лектера. [ЧжанИсин]: СПАААТЬ! Следующим утром я пришел в кондитерскую пораньше. Хотел перехватить Чондэ или Бэкхена, чтобы подменили до вечера, потому что днем нужно зайти в университет, отметиться, придумать причину, чтобы отпроситься еще на несколько недель. Дух конкуренции захватил меня. Хотелось, чтобы народ не просто скупал мои сладости и уходил в кофейню, но и оставался здесь подольше. Пустота просторного помещения, знаете ли, угнетает. И работать пекарем-продавцом-менеджером одному — тоже. Друзья еще не пришли, клиенты подходили еле-еле(что не удивительно для восьми утра), поэтому скуку свою я прогонял мобильным Интернетом. От однотипных твиттов Бэкхена о бесполезности и скучности лекций по социологии меня отвлек голос Чонина. Вживую я слышал от него всего одно предложение и все же спутать его невозможно ни с чем. - Здравствуй, - поздоровался он. Смущенная улыбка украшала его лицо. Он небрежно взъерошил волосы — тоже признак смущения. Если бы его кожа не была такой смуглой, он бы густо покраснел. - Мне... ну в смысле нам вчера тут очень понравилось... - Повторить вчерашний заказ, - догадался я. Улыбка Чонина стала шире. - С собой. - Да, - он радостно закивал. - О'кей. Пока готовили заказ, у нас завязалась беседа. Я спросил, действительно ли им все понравилось. И Чонин честно ответил: - У вас кофе не такой, как в кофейне напротив. Я понимаю, что у вас кофе — это всего лишь дополнение к вкусным выпечкам и тортам, но все же хотелось бы, чтобы и кофе соответствовал вашим божественным кулинарным способностям. А он знает толк в нежной критике, подумал я. И немного поразмыслив, выдал вслух: - Дружок, а окажешь услугу? - Какую? - Сгоняй за всеми видами кофе туда. И возьми чего-нибудь съестного. Там ведь наверняка тоже есть функция «на вынос»? А я положу свое эксклюзивное тирамису для сладкоежки Чонина. - И Чунмену тоже, ладно? Он тоже любит сладкое. - Идет. Юнец заулыбался, взял из моих рук деньги и убежал. Только через полчаса я понял, насколько это была гениальная идея. Сладкоежка-Чонин даже подобрал мне то, что по его мнению должно мне понравиться. Не люблю признавать поражение, но кофе того баристы изумителен. А вот еда... У меня работают самые лучшие повара во всем Сеуле. А в «Аморе Мио», мне кажется, взяли тех, кто умеет много солить. Поэтому бросив затею доесть купленное в кофейне, я оставил только латте макиато и взял тарелку печенюшек — как раз только вчера вывел формулу вкуснейшего песочного теста и шоколадной глазури. Я постарался не заметить пришедшую мне в голову безумную идею об идеальном дополнении друг друга печенюшек и кофе. Вскоре пришел Чондэ и я со спокойной душой оставил кондитерскую и поехал на пары в университет. Прошло несколько месяцев. Благодаря пиар-менеджеру Ким Чунмена наше заведение раскрутили до предела. У нас даже появился довольно популярный сайт. Но там, где много хорошего, появляется много плохого. Какой-то умник насоздавал ботов и стал строчить похожие негативные комментарии. Видимо, это был умный умник, потому что удалить их не получилось даже у компьютерного гения Бэкхена. Люди всегда руководствуются чужим мнением, прежде чем попробовать что-то новое. Материальное положение не спасали даже хваленые всеми свидания, проводимые по вечерам. Мне стало настолько интересно, кто этим занимается, что я решил не напрягаться и просто сделать предположение «пальцем в небо». А вдруг это владелец кофейни? Он просто не мог не ощутить мое стремление утереть ему нос. Ведь столько ухищрений было с нашей стороны! Даже цена кофе была снижена! Не то, чтобы я был последним жлобом, но когда начинаешь заниматься бизнесом почти самостоятельно, каждая копейка дорога. И хотя прошел год, я все равно считал нас новичками. В общем, некий великолепный бариста просто обязан был оценить наши действия. Хотелось лично убедиться, имеют ли сотрудники «Аморе Мио» отношение к засору впечатлений о «Тет-а-тете». Как выяснилось, имеют и еще какое. Меня просто не впустила внутрь охрана. Один здоровый бугай вопросительно посмотрел на другого, достал из кармана пиджака какую-то бумагу — наверное, там было мое фото, потому что я вспомнил, как меня щелкнула незнакомка(и сдуру подумал, что у меня появляются фанатки — сейчас стыдно) — затем перевел взгляд на меня и сказал, что я в черном списке посетителей «Аморе Мио». Когда друзья услышали об этом, они решили проверить, не шучу ли я. Их тоже не впустили по аналогичной причине. Они вернулись до ужаса возбужденными. Их, вероятно, это насмешило. За что особенно люблю друзей, так это за то, что в неприятных вещах они находят повод посмеяться. - Надо же, как он прощупал почву под ногами, подлец! Он все о тебе узнал, Исин! У тебя появился сасен-фанат, прямо как у знаменитостей! Первее, чем у Бэкхена! - воскликнул Чондэ. - Ну и о нас мельком он знает, наверное. - У них даже черные списки есть, - задумчиво протянул Бэкхен. - А так ли все там чисто? Нам тоже стоит побольше узнать о владельце кофейни. Мы даже имени его не знаем. - Ну... я знаю, как его зовут, - сказал Чондэ. - Подслушал разговор тех охранников. И спросил пару клиентов, которые рядом с нами пытались пройти. Только вряд ли это поможет. Ким Минсоков в Корее до хрена и больше. Ким Минсок, значит. - А как он выглядит? - Мне сказали, что внешность у него запоминающаяся и все. - Я уверен, это его боты заполонили сайт своими г*вно-комментариями! - с чувством сказал Бэкхен. - Не думал, что ты знаешь такие слова, ты же задрот до мозга костей и певец нежных баллад, - рассмеялся Чондэ. - А ты попробуй хоть раз подумать, полезное дело, между прочим, - огрызнулся «задрот». Перепалки между ними — обычное дело. Когда такого не происходит, день получается каким-то ненасыщенным, незавершенным. - Ладно, что-нибудь придумаем. Обязательно. На самом деле в голове не было ни одной стоящей идеи. Разве что подловить этого Минсока в подворотне и побить за черный список... но это так и останется несбыточным желанием. А через пару дней я махнул на это рукой. Черные списки. Детский сад сплошной. Не хочет показывать свою кофейню — пожалуйста. Примерные формулы его кофе мы с персоналом уже почти вывели. Чондэ сказал, что пить можно, однако все еще отдает студенческим стилем. Но должен сознаться — меня гложило желание заглянуть этому Ким Минсоку в глаза, понять, когда именно он почувствовал, что наша кондитерская — достойный конкурент его кофейне. И интересно, много ли он знает о нас с друзьями. *** Тщетно предприняв несколько попыток подловить Ким Минсока после работы — мы с Бэкхеном неделю посменно ждали неподалеку от кофейни, но, видимо, там есть запасной выход — я оставил эту идею. Не хватало еще стать личным фанатом заведомо ненавистного мне человека. Согласитесь, не каждому будет приятно быть в черном списке у того, кого даже никогда в глаза не видел. Этот мерзавец уже стал ассоциироваться у меня с кофе — почти любимым напитком, между прочим! Я больше не мог его пить. Поэтому вскоре было предложено и одобрено правило: НИКАКОГО КОФЕ, ОН РАЗРУШАЕТ НЕРВНЫЕ КЛЕТКИ. Все равно у нас он не особо популярен, несмотря на многочисленные попытки улучшить рецепты. И всякий раз, когда мои друзья невзначай заговаривали о кофе — слово номер три в списке «ненавижу» после «кофейни» и «Ким Минсока» - мое настроение портилось, скатывалось вниз, оседая на глубине с грохотом. Срываться на близких — дело неблагородное и я такое искренне презираю, поэтому злость свою я прогонял на балконе второго этажа. Во время очередной такой минутки уединения меня вдруг привлек шум голосов внизу. Была полночь, с неба мне ярко улыбалась луна. Поначалу успокаивало. Но только поначалу. А потом чей-то подозрительно знакомый голос разрывал блаженную тишину пустынной улицы. Клянусь, этот голос ненавистен мне больше всего в этом мире. Я перевел взгляд вниз. Под тяжелой вывеской «Аморе Мио» действительно стоял он. Лухан. Но беда не приходит одна. Рядом с ним, по всей видимости, стоял тот самый легендарный Ким Минсок, потому что больше некому — кофейня закрылась еще два часа назад. [Эта комбинация = ненависть х 2.] Ничего не сказав Бэкхену с Чондэ, я оставил их на небольшом корпоративе, отправив им по сообщению, — сегодня выполнялся относительно крупный заказ(вечеринка на двадцать человек) и мое паршивое настроение здесь ни к чему. Сел в припаркованную машину, завел ее, выехал, открыл окна. Теплый ветер полоскал мои мысли около часа. Настроение пришло в норму. Возвращаться в кондитерскую смысла не было, поэтому я поехал прямиком домой. По привычке скорее, нежели по надобности, включил ноутбук. Браузер оповестил о (45) новых сообщениях. Бэкхен искал меня, Чондэ предупредил, что завтра его не будет. Они оба были онлайн, поэтому я счел нужным выговориться. Как всегда говорит Чондэ — выплесни злобу, расскажи, что тебя мучит; проблема не решится, но на душе станет чуточку легче. [ЧжанИсин]: Я уехал, потому что увидел Ким Минсока выходящим из кофейни. [ГУРУСЕКСА]: … [ГУРУСЕКСА]: Ты серьезно? [ГУРУСЕКСА]: Он настолько страшный, что ты сбежал домой? [ЧжанИсин]: Нет. Дело в том, что рядом с ним ошивался Лухан. [Бэкхенни]: Плохие новости, чувак. Лухан продолжает преследовать тебя даже здесь. И наверняка он с этим придурком Минсоком дружит. Два сапога пара, судя по действиям исподтишка. Круты, ничего не скажешь. [ГУРУСЕКСА]: Не думаю, что все так ужасно. [ЧжанИсин]: Ты прав, Чондэ. Если они друзья, это не ужасно. Это, как говорится, HUEVO. [ГУРУСЕКСА]: Да ну тебя с твоим пессимизмом. Как по мне, Лухан этот — недоразвитый недоумок. Одно сплошное «недо-». И если Минсок такой же, это нам на руку! [Бэкхенни]: Только не смейтесь, но я думаю, что Лухан еще со школы тусуется на «синенькой» стороне. Помню, как яро он это отрицал на выпускном, но ведь все мы видели, как он целовался с тренером по баскетболу ЧжоуМи. [ЧжанИсин]: … [ЧжанИсин]: КОГДА? ГДЕ Я ТОГДА БЫЛ? [Бэкхенни]: Шутка. [Бэкхенни]: Но на самом деле: я проанализировал тех знакомых, Чунмена и Чонина, пару знакомых певцов и сделал вывод, что Лухан тоже из «этих». [ГУРУСЕКСА]: Я бы поговорил с вами на тему способов определения «синеньких» среди толпы, но мне слишком скучно и я вымотан. Та мелкота высосала из меня всю энергию, а ведь я заядлый тусовщик. Давайте по делу договорим и расходимся по койкам. [Бэкхенни]: В общем, мне кажется, что Лухан подкатывал к Минсоку. Кстати, а как тебе Минсок внешне, Исин? Действительно запоминающийся, как сказал Чондэ? [ЧжанИсин]: Боже упаси. Если Лухан гей, я шею ему сверну. [ЧжанИсин]: А Минсок... черт с ним. [ЧжанИсин]: Чондэ прав, пошлите спать. Следующим утром меня ждал сюрприз. Приехав на работу, я ожидал увидеть все, что угодно, но только не его. Утро было испорчено. Такое ощущение, будто я вмиг оказался в беспросветной темной (ж) (о) (п) (е). Если проанализировать мою школьную жизнь, то она была бедной на события. Она была вообще неинтересной. Уверен, даже у какого-нибудь стремного ботана были мелкие грешки, скрашивающие череду унылых дней. Моя школьная жизнь считалась бы идеальной, чистой, как слеза, если бы не вечное присутствие в ней Лухана. Он тоже китаец, тоже в детстве переехал в Корею. И почему-то все время учебы он считал меня своим главным соперником во всех областях сразу. И если уж говорить совсем честно, то я проигрывал ему во всем. В учебе, в статусе, в физической подготовке, в популярности. Даже во внешности по общему мнению. И хотя я считал и до сих пор считаю его страшненьким — уж очень он смахивает на некрасивую девку — но окружающие меня люди словно сговорились! Каждый мой знакомый счел нужным рассказать мне о том, какой Лухан красавчик. Говоря о популярности: однажды я сдуру поспорил с ним, кто из нас лучший пикапер. Естественно, выиграла страшная девка, которую природа зачем-то наделила членом. (Вместо мозгов и хоть какого-нибудь воспитания.) Меня же все девушки восприняли только как хорошего, слишком хорошего для них. Не то, чтобы это в том возрасте это было большой проблемой, но в вечер спора я расстроился из-за проигрыша. И что окончательно допекло — однажды Лухан заставил меня при всех объявить, что я пидор. Только представьте — к вам подходит страшная девка в мужской одежде, скручивает вам руки и говорит что-то вроде «Пидор, ну признайся уже в том, что ты пидор. Иначе я сам расскажу всем, что ты пидор и добавлю побольше грязных подробностей. Ну же, пидор, не стесняйся». От неожиданности, от неожиданной боли я и выдал при всех признаньице. Так как за мной закрепилась репутация странного парня(тоже благодаря Лухану), никто этому не поверил. И не поверили даже тогда, когда Лухан решил допечь мою историю «грязными подробностями». В общем, он тот еще баран. И не верю я в то, что он мог измениться. Такие не меняются. Такие не меняются даже внешне. Как был страшной девкой, так ею и остался — таково мое скромное мнение. И сейчас он стоял передо мной, беспечно-примирительно улыбаясь с коробкой пива в руках. - Лухан! Какая неожиданность! - воскликнул я с американской улыбкой на губах. Работа в общественном месте учит встречать неприятности(смотри также: (ж) (о) (п) (у) ) с широкой улыбкой. - Сколько лет, сколько зим! - Привет, Исин, - поздоровался он. - А я тут мимо проходил. Не знал, что ты устроился тут официантом работать! Или ты... - засомневался он, увидев мое лицо, - повар? Менеджер? Да ладно? Администратор? - Хозяин, - холодно отозвался я. - Чего тебе? Мое сердце возликовало в ту же секунду, когда зависть сверкнула в глазах Лухана. - Прости! Просто так неожиданно узнать, что твой бывший одноклассник, которого все считали фриком, стал владельцем крутой кондитерской. Да еще и заметно возмужал. Он забыл добавить, что это из-за до-сих-пор-женоподобного-урода хорошего Чжан Исина считали фриком. Я скрестил руки на груди и спросил еще раз: - Ближе к делу: зачем пожаловал? - Ну... - Ну? - Мне нужно снять заведение на вечер. - Цель? - Свидание. Желательно без лишних глаз и ушей. - А почему такая секретность? - меня стало откровенно забавлять то, как покраснел и засмущался Лухан. Тут что-то нечисто. Он не из тех, кто стесняется. - Я заплачу тройной тариф и, - Лухан протянул коробку пива, которую еще держал в руках, - и пиво. Я ничего здесь не разгромлю, а тебе наверняка хочется расслабиться с друзьями, да? У тебя же есть друзья? - Четверной тариф, пиво поставь на барную стойку. И расскажи, кто твоя возлюбленная и почему ты так не хочешь, чтобы мы ее видели. Лухан сжал зубы, его челюсть напряглась. Через секунду он снова улыбнулся. - Я слишком ее люблю, поэтому и не хочу показывать. Поэтому договоримся так? Мне очень нужно, Исин. Пошли мольбы. Отлично. - Не пойдет, - покачал я головой. - Я должен знать в лицо своих клиентов. - Но меня-то ты знаешь! - В том то и дело. Ты не внушаешь доверия. Мне нужно, чтобы хоть кто-то из вас был надежным. Но если тебя не устраивает, то в городе есть огромное количество кондитерских. Там хоть (хоум)паблик-видео снимайте. - Исин. Его брови как-то притворно-драматично изогнулись, глаза от этого стали треугольными. Очевидно, что «Тет-а-Тет» - единственный вариант для него. И тут до меня дошло. Вчера я видел его с Минсоком. Я в черном списке «Аморе Мио». Более того, он знает, что я знаю об этом. Сам Ким Минсок никогда здесь не бывал. Мое отсутствие позволит мне не увидеть Ким Минсока в «Тет-а-тет». И скорее всего, Бэкхен был прав касательно ориентации Лухана. - Неужели тайная возлюбленная Лухана настолько страшная, что показывать стыдно, а любовь к ней безгранична? - решил подразнить бывшего одноклассника я. - Все не так. - Значит, ты гей. Значит, слишком сильно любишь не ее. Его. По тому, как у Лухана забегал взгляд, я понял одно. Бэкхен гений. - Да ладно? Какая ирония: человек, презирающий пидоров, сам им оказался. Лухан что-то неразборчиво пробормотал. Общую суть я услышал, но специально переспросил. Чисто для создания этой роскошной атмосферы униженности. - Что-что? - Тольконеговориникомупожалуйста. - Не понял? - Заплачупятернойтарифтольконеговориникомуобэтом. - Хорошо. Но я должен его увидеть, пойми, Лухан. Кстати, почему именно «Тет-а-тет»? Неужели в остальных кафе тебе отказали? - В другие места я и не ходил. Он сказал, что дальше своего района он не двинется. А я очень хочу его заинтересовать. Я давно, точнее никогда такого не испытывал, Исин. Пойми меня. Это очень важно. Только такой стервец, как Ким Минсок, мог поставить такой ультиматум. В округе кроме наших заведений, больше нет. Хочет рассмотреть кондитерскую поближе, своими глазами. Что ж, скрывать мне нечего. - Давай так: ты знакомишь меня с владельцем кофейни — а я уверен, что это он — и я могила. Никто о вас не узнает, а я получу удовольствие от знакомства с профессиональным бизнесменом. Как тебе, Лухан? Конечно же, мой славный одноклассник принял предложение. Были бы мы в школе, я бы наклеил ему на спину табличку «ЛОХ». Потому что пятерной тариф, знакомство Исина с легендарным Ким Минсоком. А еще расскажу о его ориентации Чондэ с Бэкхеном. Куда уж без нарушения конфиденциальности. [План: идеальная месть]. План спонтанный, сама судьба улыбнулась мне. Так грех этим не воспользоваться. Чжан Исин страшен, когда дело касается школьных обид. Договорились на сегодняшний вечер. Лухану, видимо, хотелось забраться в штаны Минсоку как можно быстрее, иначе он не стал бы терпеть и минуты моих отнюдь не добрых и безобидных шуток. Деньги он перевел мне на счет уже через час. А, как говорится, есть деньги — есть и время с возможностями! К полуночи все декорации уже были на месте. Мы с Бэкхеном сузили сцену так, чтобы на ней мог находиться только один человек. Подстроили плейлист под лухановский вкус. Положили рядом со сценой гитару Чондэ — этот женоподобный урод тоже увлекался музыкой. Включили цветную подсветку, основной свет был приглушен. Нам понравился опыт с ароматическими свечами, поэтому мы вновь ими воспользовались. Провода от колонок и прочей техники были благоразумно скрыты под новым ковром. Столики убраны, у стены стоял просторный белый кожаный диван с подушками. Ни пылинки в воздухе. Нужная температура — кондиционер. Идеально. Как всегда — идеально. Лухан и Минсок подошли к половине первого. Бэкхен уже уехал домой. Мне впервые предоставилась возможность увидеть супербаристу вживую. Он ужасно привлекателен. Взгляд полон жизни и воображения. Плотной комплекции, низкий. Однако движения на удивление энергичные. Он был во всем белом. Идеально выглаженный стойка-воротник пиджака подчеркивал безупречность кожи. Он — белая версия Ким Чонина. В смысле — не самый красивый, но наделенный природой неукротимой харизмой. И еще: весь этот год он практически жил у меня за окном. Нужно бы позвонить Бэкхену и спросить, нормально ли завидовать ненавистному Лухану, у которого даже на парней отменный вкус. Первоначальной реакцией Минсока при виде меня было секундное удивление. Я бы не заметил его, если бы не наблюдал смену эмоций на его лице так внимательно. Он быстро взял себя в руки, сузил глаза, похожие на рыбок, и смело протянул мне руку. - Меня зовут Ким Минсок. Коснувшись его руки, я перевел на наше рукопожатие взгляд. У него такая маленькая ладонь, что я невольно задумался о том, что будь Минсок женщиной, вся планета Земля признала бы его руку изящнейшей, красивейшей ручкой. И словно в наказание за эти мысли Минсок сжал мою ладонь так сильно, как будто хотел сдавить все кости в одну пыльную кучу. Я ответил тем же. Наша схватка длилась пару мгновений, руки побелели. Минсок хитро улыбнулся. Я спохватился: - А я — Чжан Исин. Приятно познакомиться. Лухан знает, кого выбирать для свиданий такого типа. Приятного... вечера. И хотя не было уточнено, что именно подразумевал собой «такой тип свиданий», его улыбка погасла. Я испытал такое же чувство, как когда впервые увидел померкшего Лухана. Торжество. Влюбленные были оставлены, но разве месть Чжан Исина не должна быть грандиозной? Бэкхен установил камеры. Я наблюдал за ними и все больше мне стало казаться это неправильным. Минсок умело пользовался собственной привлекательностью. Он не был похожим на девушку, но что-то выделяло его среди других парней. Кокетливый взгляд; он играл смущением в глазах, прикрывал маленькой рукой рот, эта застенчивость явно покоряла Лухана. Белая кожа запястья словно сверкала, когда он тянулся за десертом. Минсок как будто привык к постоянному вниманию со стороны своего пола, к неприличным ухаживаниям. Он поцеловал Лухана первым. Они долго перешептывались, их улыбки, смех делали из меня гомофоба. Так противно миловаться не умеют даже девчонки, в душе ненавидящие друг друга. Лухан и Минсок — самая отвратная пара, посетившая «Тет-а-тет». Через несколько часов Лухан увез супербаристу. Куда, я не знаю. Быть может, к себе, быть может, к нему. Провели ли они ночь в одном месте или в разных — тоже не знаю. А может, они вообще встретили рассвет на набережной и пошли гулять дальше. Мне было почти все равно. Одно радовало: спустя день вся наша школьная параллель знала о Великом Падении Лухана. Разочарованные в край девчонки прозвали это ВПЛ. Кто-то из них поинтересовался мной. Чондэ тут же растрезвонил о нашей кондитерской и все, кто был втайне и не втайне влюблен в Лухана, прибежали ко мне. Чондэ предложил переименоваться в [ПИКАПМАСТЕР]а в сети. Посмеявшись, я взял предложение на рассмотрение. Лухан, конечно, был в ярости. Но поиздевавшись над ним вдоволь, я предложил выкупить в качестве примирения видеозапись их свидания, пока пленка не оказалась в Интернете. Надо сказать, что реакция его на новость о наличии записи была неоднозначной. Скорее всего, положительной, потому что сохраненные на карте памяти воспоминания о безупречном свидании — разве не прекрасно? Поторговавшись, он забрал диск. Больше мы не разговаривали, к счастью. Меня не очень волновала судьба Ким Минсока. Точнее она меня не волновала вообще. Но вопреки законам случайностей я стал видеть его чаще. Как будто у него был датчик слежения. Ведь всякий раз, когда я выходил на балкон, я видел его. Одного, в компании охранников, знакомых, Лухана. Но чаще одного. Он любит белые вещи. Опрятный. Его бедрам позавидовала бы любая девушка. Однако даже это не делало его женоподобным. Голос, глаза — все распологает к себе. Даже сквозь толщи неприязни на почве конкуренции располагает. Оба наших дела шли уже довольно успешно и стабильно, можно не соревноваться, но перестать его ненавидеть я не мог. Хотя и осознавал, что не взирая ни на что, меня к нему тянет. Вот такая ирония. *** Обновление статуса [ГУРУСЕКСА]: Лухан гей, сучки! *** Обновление статуса [Бэкхенни]: Лухан действительно гей. Инфа 100 %. *** Статусы продержались до самого выпуска из университета. Я официально стал дипломированным специалистом — юристом. Чондэ — дизайнером, а Бэкхен — эстрадным певцом. После сдачи государственных экзаменов, сессии мы договорились собраться и отпраздновать первые шаги в настоящую взрослую жизнь как следует. За алкоголем. Чондэ, правда, чуть не договорился заказать стриптизерш, но обсудив этот вопрос, мы решили отложить его на неопределенный срок. За ужином, приготовленным мной, мы поделились друг с другом перспективами на будущее. Бэкхен рассказал, что его пригласила к себе известная компания YG Entertainment — на мой взгляд, самая подходящая для таких креативных соло-артистов, как Бэк. Так что первый тост пошел за Певца Нового Времени. Чондэ же своей новостью нас вовсе ошарашил. - Через год я женюсь! На Кристал, - добавил он тихо, добив нас этим. Бэкхен и я, поразмыслив пару секунд, покатились со смеху. - Неожиданность за неожиданностью! - воскликнул Бён. Он наклонился к уху Чондэ и вкрадчиво проговорил: - От ненависти до любви, да? - Точно. Ты же ее всегда сучкой называл, так что изменилось? - спросил я. - И вообще — когда ты успел влюбиться? - Ох, чуваки, - Чондэ буквально разомлел и счастливо улыбнулся нам чеширской улыбкой. - Мне кажется, я давно был в нее влюблен. Просто не хотел признавать этого. Она такая... чудесная. Такая непредсказуемая, такая прелестно капризная. И красивая! Она всегда красивая. Даже когда плачет и бьет меня. Бэкхен предположил: - Ты что, довел ее до слез и тут же утешил? - Откуда мне было знать, что она настолько ранимая? Но я даже рад. Без этих слез не было бы нас с ней. Вместе. - Уберите от меня эту розовую лужу и верните мне прежнего Чондэ, - взмолил я, подняв руки к небесам. Чондэ бросил в меня подушку. - А что насчет тебя, Исин? До сих пор пялишься на Минсока по вечерам? От вопроса Чондэ я поперхнулся. Отчасти это была правда. Мне приходилось смотреть на кофейника. Но только потому, что он слишком часто стал мельтешить перед моими глазами. Он каждый день стал проводить во дворе «Аморе Мио». Всегда носил с собой плеер и наушники. Читал книги. В основном, насколько я мог разглядеть, это была современная проза. Классику он, кажется, не признавал. Потому что, к примеру, он заснул за прочтением «Ночь нежна» Фицджеральда и больше не выносил ее на улицу. Отвлекаясь от написания дипломной — а писать ее я предпочитал в «Тет-а-тете» — я выходил подышать на балкон и неизменно натыкался взором на Минсока. Он ни разу не посмотрел в сторону кондитерской, за что я был ему благодарен. Иногда, увлекаясь чтением или прослушиванием музыки, он забирался на скамейку с ногами и сидел, обняв колени. Но чем дольше я наблюдал за ним, тем хуже мне становилось. Каждый вечер с этой скамейки его забирал Лухан, усаживал в свою тачку и увозил. Я провожал их взглядом и садился за дописывание дипломной. Но уже с упавшим сердцем. А на следующий день вновь приходил на балкон — якобы проветрить голову, «оксигенировать» организм. Так что да, в каком-то смысле я пялился на Минсока по вечерам. - Все не так, - начал я. - Слушай, - перебил меня Бэкхен. - Если он тебе нравится, почему бы тебе не попробовать отбить его у Лухана? - Бред. Не нравится он мне. И у этого пидора я никого отбивать не намерен. - Ты просто злишься, что даже в этом отношении он тебя обошел, - честно сказал мне Чондэ. - Лухан все равно не делает его летающим на крыльях любви, сколько бы они не встречались. Это и огорчает. Минсок часто грустит. - Ну мало ли, может, у него натура такая. Когда я один, я тоже грущу, - промолвил Бэк. - Но тут факт не столько в грусти, сколько в том, что он тебе нравится. Ты столько времени угрохал, чтобы утереть ему нос! - Давайте закроем тему, - предложил я. - Кстати, через два месяца я буду работать в конторе SM Entertainment. - Да ладно? В этом скандальном агентстве? И зачем тебе это? - Если я продержусь там хотя бы один год, я могу открыть собственный офис, - ответил я. - И тогда... Пока мы расписывали друг другу наши будущие жизни, прошло полночи. Заснули мы под утро и, если честно, проснувшись в три часа дня, я не мог вспомнить, почему на моем лице следы от губной помады. Более того, когда я обнаружил на диване в помещении «Тет-а-тета» спящую девушку, смутные подозрения, что Чондэ все же вызвал стриптизерш, закрались в мою хмельную голову. Умывшись, почистив зубы, я позвонил ему. Чондэ ответил через пятнадцать гудков сонным хриплым голосом. Та девушка, как оказалось, заблудилась в этом районе со своей подругой. А увидев выпивку и троих парней навеселе, они с легкостью согласились присоединиться. Чондэ ушел до подачи горяченького, ведь он по своим же словам — одной ногой в браке, а терять Кристал из-за скучных девчонок, не умеющих пользоваться GPS, он не намерен. Прослушав весьма познавательный монолог про удивительные глаза Кристал, снящиеся ему чуть ли не каждую ночь, я повесил трубку. Как итог: мои лучшие друзья — неисправимый романтик и задрот. И думать об этом, когда башка трещит по швам, не так забавляет, как обычно. Еле отыскал аспирин, запил две таблетки большим количеством воды. Стал прибираться. Чего мы только вчера не наворотили... Кто-то из нас бросался деньгами, стаканами, одеждой. Наверное, все сразу. Затем я зашел в женский туалет. И не очень удивился, найдя там использованные презервативы. Единственное, что я помню, это как мы с той девушкой — кажется, ее зовут Фей — целовались, затем она усадила меня на закрытый крышкой унитаз и сама села ко мне на колени. Верх гениальности — из всех мест, потенциально пригодных для перепиха, мы выбрали женский туалет. Подсознание рулит. Пока я ходил туда-сюда, изучая масштабы разрушений, девушка проснулась. У меня почему-то ощущение, что для нее такие пробуждения — далеко не первый опыт. Потому что она быстро собралась, нашла в беспорядке свой жакет и вышла. А перед тем, как попрощаться, подошла ко мне и поцеловала в губы. Она сказала мне: - Здорово развлеклись, красавчик. … прежде чем исчезнуть за тяжелыми дверями «Тет-а-тета». Не успела она затворить за собой их, как ко мне зашел кто-то. Я повернулся на шум и увидел Ким Минсока. Рекорды по «удачливости» этого дня побиты Чжан Исином. Ведь у него был секс с привлекательной девушкой, деталей которого он не помнит, у него жутко трещит голова, аспирин не желает помогать сиюминутно, и — бонусное комбо! — его заспанную, растерянную, опухшую рожу видит объект ненависти, объект амбивалентных чувств Ким Минсок. - Чем могу помочь? - Мне нужен адрес Лухана, - сразу перешел к делу Минсок. Сказать, что я удивлен, это ничего не сказать. - Ты не знаешь, где он живет? Вы же встречаетесь, как можно не знать адреса своего парня, Минсок? Он ни разу не приглашал тебя к себе? - А Лухан был прав, когда назвал тебя задницей, которая вечно лезет не в свое дело, Исин. Его слова уязвили. Если бы это выдал Лухан, было бы все равно. Мое имя из уст Минсока прозвучало с упреком. Я потерялся во времени и пространстве на какое-то время, звуки перестали существовать; настолько хотелось стереть с его лица грусть и осуждение. Очнулся, когда Минсок пощелкал перед моим лицом пальцами. Теперь он стоял непозволительно близко. И даже не поморщился, ощутив волну перегара, когда я открыл рот, чтобы извиниться. Минсок отмахнулся и снова озвучил просьбу. Адрес Лухана я знал на память, потому что он жил всего в паре улиц от моего родного дома. Минсок поблагодарил и уехал к нему. Мне тут же вспомнились слова тех девушек на том вечере неумелого пикапа на спор. Ты слишком хороший.