Сказка – ложь? Не обязательно.

- Я! – Кучики кивнула. – Пошли, что ли. Не досуг мне время тратить, правда, Тацке? Стоящая рядом девушка, та самая, что была с Рукией в день первого звонка, улыбнулась: - Размажь его по песку, и с меня пирожное в кафе. - Договорились, - худенькая брюнетка взмахнула рукой и поинтересовалась у удивленно замершего парня. – Может, сразу сдашься? - Хотел тебе то же самое предложить, - Куросаки ухмыльнулся. – Последний шанс, малявка! - Испугался? – девушка, явно издеваясь, сложила ладошки. - Ну, смотри. Я тебе давал шанс уйти по-хорошему! За спиной распахнулись кожистые крылья, шея вытянулась и ощетинилась черными шипами от макушки до кончика длинного хвоста – перед маленькой, даже на фоне человеческого обличия Куросаки, девушкой на земле сидел огромный черно-красный дракон. - Как мило! – рассмеялась темноволосая Тацке. – Дракончик! - Чего так радуешься? – Искренне удивился Гримм. – Один раз дохнет на твою драгоценную подругу, и от нее пепел один останется. - Как бы твой друг без головы не остался, - бросила не него злой косой взгляд девушка. – Ты ведь не знаешь кто Рукия? - Какая разница? Конец ей. - Я бы поспорила! - Спорим? На желание! - Любое? - Любое! - Спорим! Не успели парень и девушка пожать руки, как Ичиго выдохнул первую огненную волну. Кучики исчезла в море пламени, но когда языки огня и пыль осели – девушка стояла невредимая, и, выставив руку вперед, держала морозный щит. - Моя очередь, - на ее губах все еще сияла злая улыбка. Рукия потянулась к небу: блеснул на солнце серебряный шлем, на котором гордо распахнула крылья белая птица, засияла кольчуга, затрепетала на ветру тонкая ткань рукавов и юбки… - Валькирия! – воскликнул Джагер. Тацке снова рассмеялась: - Все еще не жалеешь, что поспорил? - Это не конец, - парень ухмыльнулся. - Конечно не конец, она ведь еще не призвала свою секиру! Как будто услышав слова подруги, валькирия протянула руку в сторону – длинное, почти в рост самой девушки, древко привычно легло в ладонь, а по обе стороны сверкнули, словно выкованные изо льда, но удивительно красиво расписанные, лезвия обоюдоострого топора. Пламя и лед смешались, не желая уступать друг другу. Куросаки еле успевал уворачиваться от сражающейся на сумасшедшей скорости девушки, не оставаясь при этом в долгу. Сверкающий топор несколько раз прошел в непосредственной близости от шеи дракона, а серебряная кольчуга потускнела от копоти. И вот после пяти минут боя, оба соперника все еще стоят на ногах, тяжело дыша. Черно-алая чешуя, кое-где рассечена, от чего на землю капает кровь, края белоснежной ткани платья обгорели, правый локоть обожжен, на левой скуле царапина. Но глаза горят от азарта схватки: - Продолжим, или сдаешься? – ее голос звенит колокольчиком. Дракон, тряхнув головой, взмахивает крыльями, а валькирия срывается с места. По широкой дуге она движется все ближе, обгоняя огонь. Оттолкнувшись от занесенного для удара хвоста, Рукия подпрыгивает вверх, на миг исчезнув на фоне сияющего солнца, а затем трижды крутанувшись воздухе, падает вниз, занося секиру для удара. Неподвижно застывший дракон, поднимает голову и их взгляды встречаются – когтистая лапа, движется наперехват, но миниатюрная девушка уворачиваетя. И снова пламя скрывает обоих дуэлянтов. Окружив себя холодом, Кучики, став похожей на поземку, струиться по земле, ловко избегая хвоста и крыльев. Казалось бы, Куросаки достаточно большая мишень, но, похоже, он уже знает, как сражаться с таким противником – все ее попытки приблизиться на расстояние удара, ни к чему не приводят. Ей не страшен огонь, его не пугает лед – сияющая холодным синим светом, на фоне неутихающего пламени, девушка решается на отчаянный шаг. Оставив ореол холода позади, Кучики бросается вперед сквозь стену огня - лезвие ледяной секиры замирает в миллиметре от черной шеи, а гигантский коготь крыла упирает в яремную ямку тонкой шеи… - Впервые за несколько лет, противники равны по силе! – гремит голос ректора. – Представители факультета Огендышащих и факультета Дев-воительниц согласны на ничью. Бой окончен! - Но она же его сделала! - Но он же ее победил! Одновременно возмущаются Тацке и Джагер, а на поле Куросаки и Кучики рассматривают друг друга. - Я еще никому не проигрывал, - парень потирает болезненный порез на плече. - Ничья – не лучше поражения! – девушка аккуратно замораживает ожог на локте. - Вот позорище, - Ичиго вздыхает в предвкушении вечера на секции. - И не говори, - Рукия хмуриться. – Из-за тебя пирожного лишилась! Привычно хмурый Куросаки пинком открывает дверь на секцию. Ясное дело, все уже в сборе – теперь начнется… - А вот и наш герой, - Исида поправляет очки, откладывая книгу в сторону. - Хоть не проиграл, и на том спасибо, - раздается привычно холодный голос Улькиоры из угла. - Пошли. Все. Вон, – сквозь зубы цедит Куросаки. - Да, не трогайте Ичиго, а то он свою новую знакомую позовет, чтобы она вас наказала! – скалится Гриммджо. - Я нереально испуган, - ангел Урю фыркает и уходит к себе. - Думал ты круче, Куросаки! Дракон хватает его за шею: - Узнаем, когда нас с тобой на поле вызовут! - Не кипятись, - Улькиора спокойно подходит ближе. – Я слышал о Кучики. Она – одна из самых сильных здесь. С ней и ничья дорогого стоит. Говорят, ее мать – внучка Одина. - И о чем же это нам должно сказать? – Гримм скептически смотрит на некроманта. - Ты – дебил, - констатирует тот. – Один – верховный скандинавский бог. А отец Кучики из рода инеистых великанов*, что даже древнее асов. Ты можешь себе эту мощь представить? К моему сожалению, такая противница Куросаки досталась. В зеленых глазах чувство похожее на… зависть?! У Ичиго и Джагера челюсти со стуком падают на пол. Стремление к совершенству никому не чуждо, а для учеников университета это еще и дело чести. Фигура в капюшоне, из-под которого изредка выглядывают розовые волосы, неспешно и неслышно скользит по запретному отделу библиотеки. Последняя дверь с тихим скрипом отворяется, позволяя незваному гостю пройти внутрь – здесь царят особо сильные книги. Пальцы любовно скользят по корешкам, выдавая в пришедшем страстного читателя. Если до этого он и думал, что все преграды уже позади, то только теперь истина открывается ему во всей красе – между стеллажами двигаются стражи-огоньки. Попадись одному и все, считай исключен без права на восстановление. Но гость не из пугливых, без резких движений он пятиться в темный угол, а затем поднимается по лестнице наверх стеллажей, оставив охранников без добычи. Наверняка довольный собой, он ловко перемещается по лабиринту огромного зала – его путь лежит к дальней от входа стене. Почему-то он уверен, что необходимая книга именно там. Прижавшись спиной к холодному камню, гость двигается вдоль рядов, но уже почти у цели, не заметив практически погребенной под слоем пыли огромной книги, спотыкается и, не удержавшись, летит вниз. Звук удара гулко разносится по всей комнате, заставив огоньки метаться в поисках источника шума, но эхо обманывает их. А фигура в капюшоне, постанывая, пытается встать на ноги, оставляя кровавые отпечатки ладоней на полу. Виновница падения, так же покинув место на верху полки, открыв ставшие почти желтыми от времени страницы, лежит неподалеку, словно насмехаясь. Грубый голос, шепчущий ругательства, выдает в полуночном госте парня, который сейчас тщательно стирает с пола следы своего присутствия. Он предпочитает не замечать, все еще капающую с раздробленных пальцев кровь, тем самым, сделав самую главную в своей жизни ошибку. Рука грубо берет толстый фолиант, притягивая ближе к себе, оставляя на шершавой поверхности алый отпечаток ладони и пальцев. Словно подпись на нерушимом контракте. * Инеистые великаны или гримтурсены (др.-исл. hrímthurs) — в германо-скандинавской мифологии предвечные великаны, жившие ещё до асов. Прародителем инеистых великанов является Имир (первое существо). Во время убийства Имира асами почти весь род инеистых великанов погиб.