Солнце Кореи

- Чем ты собираешься заниматься после школы? - Хм, не знаю, - Хын Су пожал плечами. - А ты? - Не знаю, - ответил Нам Сун, посмотрев на горизонт, где блестящие на солнце небоскрёбы стремились проткнуть своими пиками небо. На крышу школы падали тёплые лучи солнца. В высоком сеульском небе не было видно ни облачка. Город шумел голосами прохожих, смехом весёлых школьников, вырвавшихся из душных помещений школы, шелестом листвы деревьев, что растут вдоль дорог, шорохом и сигналами проезжающих мимо машин. Нам Сун посмотрел на Хын Су и улыбнулся. Им не надо постоянно разговаривать, когда они вместе, им не важно, заполнена ли эта тишина их монологами или разговором, или это просто задумчивое молчание обоих, они были рядом, и это становилось для каждого минутой истинны, той самой минутой, из-за которой их дружбу можно прировнять к любви. - Ты чего так пялишься? – Хын Су посмотрел на друга, чуть приподняв уголок губ. Нам Сун рассмеялся. Ничего не ответил, ударил Хын Су в живот, как раньше, и, продолжая смеяться, побежал к лестнице. - Придурок! – воскликнул Хын Су, морщась от боли, - А ну стой! Ребята помчались по лестнице вниз, весёлые, сильные, семнадцатилетние… - Эй, вы двое, не бегать! – послышался за спиной голос учителя Кана. Пак Хын Су и Ко Нам Сун остановились, низко поклонились учителю. - Да, вы всё-таки сдружились, - усмехнулся учитель Кан, вздохнул. Ребята улыбнулись друг другу, переглянувшись. - Ну ладно, удачных каникул, - учитель погрозил мальчишкам пальцем. - И постарайтесь не вляпаться в очередную историю! - Хорошо, учитель Кан, - ответил Пак Хын Су. - Будет сделано, учитель Кан, - отозвался Ко Нам Сун. Их двоих ждала ещё огромная дорога, длинною в жизнь, которая сейчас казалась им бесконечной. Они выбежали на солнечную, блестящую улицу, весело смеясь. Их единственная цель сейчас – потеряться в холмистых, кривых улочках Сеула, разговаривая ни о чём, но в тоже время о многом. Рассказать друг другу все тайны той жизни, когда они были одиноки, и укрыться от беготни вечернего города в маленькой тесной квартирке Нам Суна, сесть совсем рядом, на деревянные половые доски, почти соприкасаясь головами, и поедать горячий рамен, совсем как раньше. - Ты чего так пялишься? – снова спросил Пак Хын Су Нам Суна, отложив палочки для еды. - Ты сегодня вообще странный какой-то. Нам Сун усмехнулся, снова ничего не ответив. Он почувствовал, что щёки начинают неумолимо гореть. Но парень списал это на то, что просто рамен слишком горячий. Раскладывая на полу футон, Нам Сун всё равно не мог отвести взгляда от Хын Су. Всю жизнь он казался ему таким родным, сильным, нужным и важным. И сердце Нам Суна изнывало от осознания того, что совершив ошибку однажды, ничего не поможет её исправить. - Если ты хочешь что-то сказать, так говори, - Хын Су посмотрел на друга, приподняв бровь. - Нет, - ответил Нам Сун, - ничего. Они улеглись вместе на футон, уставшие, после яркого, весёлого дня. В открытую форточку долетали звуки и огни ночного Сеула. В такой волнующей близости друг от друга, в таком доверии, они проводили всю ночь до утра, прячась от глаз всё-таки жестокого к ним обоим мира, но такого большого и интересного. - Хын Су, - Нам Сун придвинулся ближе к другу, - Я знаю, чего больше всего хочу в будущем. Хын Су посмотрел на него из-под опущенных ресниц. Он знал, он чувствовал, что хочет сказать Нам Сун, но эти слова должны быть несказанными, эти чувства не должны стать просто словами. Сейчас спасут только сухие, обветренные губы, смазанные поцелуи по всему лицу, телу, тихий шёпот имён и взволнованное дыхание. Это будет вместо слов, вместо признаний. Эти чувства превратятся в прикосновения, эти слова в поцелуи. И не будет счастливее людей в мире, чем эти два влюблённых мальчика, укрывшихся от суеты большого города. И так до первых криков тёплого утра, когда солнце начнёт пробираться по улицам Кореи.