Дьявол снегов

...И снова пришло то поистине чудесное время... Когда медленно опускающиеся снежинки устилают промёрзшую землю мягким белым одеялом. Когда природа будто замирает, и вокруг лишь тишина... и снег. Когда я снова покидаю своё заточение — и снова ощущаю это пьянящее чувство свободы, и хочется бесконечно вдыхать столь любимый мной морозный воздух, хочется куда-то бежать, поднимая порывами ветра недавно выпавший на землю снег... Хочется в прыжке ловить снежинки зубами, глухо щёлкая пастью... Хочется, чтобы это продолжалось бесконечно. Наконец я замечаю его. Должно быть, он уже давно издали наблюдает за моим безумием. Сломя голову бросаюсь к нему... Вот уж не думал, что кто-то вроде меня сможет привязаться к обычному человеку. Он улыбается и приветственно протягивает руки мне навстречу. Но нет — я в последний момент сворачиваю и начинаю бегать вокруг него, поднимая небольшую метель. — Снеж, перестань, холодно же. Он отлично понимает, что это игра, и, смеясь, пытается рассмотреть меня в снежном вихре... В один момент заглядываю в его глаза и вижу в них то, что заставляет меня остановиться. Боль? Тоска? Сожаление? Нет... Что же тогда? Он улыбнулся шире и прищурил глаза. Может, мне показалось? Ведь сейчас он просто рад меня видеть. Подходит и обнимает меня за шею, зарываясь носом в шерсть. В такие моменты по телу разливается столь непривычное тепло, и я боюсь шелохнуться, чтобы только не спугнуть это мгновение... и я могу абсолютно уверенно сказать, что я счастлив. — Снеж... — он отстраняется и заглядывает в мои белёсые, будто бы неживые глаза. — Помнишь, ты давал обещание? Конечно, помню. Но зачем, в общем-то, было обещать не делать того, чего я и так не собирался делать?.. Киваю в ответ. В его взгляде снова эта непонятная боль. Будто его что-то гложет. Но он отводит взгляд и, явно меняя тему, произносит: — Вот и отлично! — и, хлопнув меня по плечу, выкрикивает: — Ты водишь! — и убегает. Это наша любимая игра. Отбросив все сомнения и невесёлые мысли, я бросаюсь за ним вдогонку. Он подрос за эти полгода летнего сезона, что мы не виделись. И не только подрос, — он в общем стал старше, и это видно. Хотя это не мешает ему, как и раньше, беззаботно бегать наперегонки с проклятьем всего полуострова. А я…сколько бы сотен лет не прошло, я остаюсь неизменен. Старательно притворяюсь, что не могу его догнать и поймать, что не могу его найти, когда он прячется за каким-нибудь деревом, — а когда обнаруживаю, он бросается наутёк с задорным звонким смехом. Вскоре он останавливается перевести дыхание, поправляет воротник пальто и снова убегает. Одним прыжком настигаю его и, повалив в снег, падаю рядом. Догнал, ещё бы. — Снеж, ты просто невероятен! Он привстаёт на колени и, стряхнув снег с волос, подползает ко мне и начинает трепать за загривок и почёсывать за ухом. Должно быть, ему нравится зарываться руками в мою белоснежную шерсть. — Мне придётся уехать, — неуверенно начинает он. Я оборачиваюсь. Он тяжело вздыхает и продолжает: — В столицу. Учиться. Но я хотел бы остаться. «Оставайся, в чём проблема?» — звучит в его голове мой голос. Да, телепатию я тоже практикую. Но это сложно, поэтому только в редких исключительных случаях. Вроде этого. — Не могу. Поэтому прошу тебя сдержать своё обещание. До конца. Он встал и отряхнулся от снега. — Я буду приезжать, — на его лице появилась вымученная улыбка. — Обещаю. Теперь же его взгляд не выражал ничего, кроме этой боли. «Когда?..» — часть моего вопроса прозвучала в его сознании. Остальное я не смог передать. — Уезжаю я летом. А приезжать буду, как только смогу. Я не хочу оставлять его ни на мгновение. А тут я не смогу его видеть даже в сезон снегов… — Прости, мне пора идти. Я завтра приду. Снежный сезон в этом году начался раньше обычного, поэтому обещал быть долгим. Каждый день я ждал его в окрестностях деревни, и в свободное время он приходил ко мне. Мы снова проводили вместе много времени, и это помогало мне скрасить многовековое одиночество. Мы, как и прежде, бегали наперегонки, обсыпали друг друга снегом и дурачились… Казалось, всё было как прежде. Но отчего-то не отпускало ощущение того, что это в последний раз. Даже несмотря на то, что он обещал приезжать, да и на то, что до конца этого сезона времени было ещё достаточно. И судный час не заставил себя ждать. Людей я никогда не любил и всегда стремился скрыться, исчезнуть, раствориться в снежной мгле раньше, чем меня заметят. И лишь один человек был исключением. Нас обманули и окружили. Прежде даже, чем я успел исчезнуть, они сформировали барьер и приготовились к изгнанию. — Вы что творите? — кричал он, вцепившись руками в мою шерсть. — Он же дал обещание! — Мальчишку убрать из круга! Его буквально отрывали от меня, он что-то кричал и доказывал им… Я же уже ничего не чувствовал и лишь пытался сохранить память о нём в угасающем сознании. В последний момент я ему передал: «Спасибо тебе. Прощай». Неужто и правда мне суждено познать небытие?.. *** Я уже два месяца в столице. Совсем мне не нравится этот огромный душный город. Постоянная грязь, шум, суета, тем более в это время года. Всего лишь середина осени первого учебного года, а учёба уже становится наказанием. Не могу отделаться от ощущения, что все эти люди забыли себя и стали лишь шестерёнками в этом огромном механизме мегаполиса. Что ж, я скоро тоже присоединюсь к ним. Сегодняшний же день радикально отличается от всех прежних. Сегодня на поверхность было вырвано множество воспоминаний, старых и не очень, ранее радостных — а теперь приносящих боль. И я сидел и смотрел за окно на кружащиеся на ветру снежинки, и я не слушал и не слышал, что говорил лектор. Да, мне на самом деле плевать, что происходит с энтропией в изобарной системе с повышением температуры. К счастью, это была последняя лекция, и я быстро покинул здание универа, накинув лёгкую осеннюю куртку. На улице было сыро и холодно, и непривычные к холоду жители столицы поплотнее запахивали тёплые пальто и спешили набиться в очередной транспорт или скрыться в подземке, будто пожиравшей и выплёвывавшей толпу. Пожалуй, впервые я не радовался первому снегу. Казалось, всё пространство вокруг наполняли ошмётки нездорово белёсого неба. Они быстро таяли на сыром асфальте, будто исчезая в никуда; казалось, даже воздух, помимо уже привычной душной гари, был наполнен сожалением и болью. Мысли в голове превратились в кашу, я брёл куда-то, притом совершенно не зная города. Воспоминания терзали сознание, и я не мог понять, где и когда я ошибся. Неужели тогда, ещё семь лет назад, когда заглянул в заброшенную шахту? Когда я забрал из центра почти незаметного круга костяную статуэтку собаки и тем самым снял печать со Снежного Пса? Да, его в деревне звали Дьяволом снегов, и все были уверены, что полуостров настигнет проклятье. Но Снеж пообещал не причинять им вреда, и меня стали считать чуть ли не медиумом. Хотя Снеж по сути своей был обычной собакой, которой за лето надоедало сидеть взаперти… Что поделать, он освобождался лишь в сезон снегов, в остальное же время он оставался запечатанным в том костяном тотеме. Должно быть, я ошибся, когда решил уехать — ведь на этом настаивали родители, они хотели вывести меня в свет… тем не менее я хотел остаться. Раньше каждый год я с нетерпением ждал первого снега, чтобы увидеть Снежа. Странная у меня к нему привязанность… была. Вскидываю голову, смотрю вверх на падающие снежинки. Тоска, сожаление, горечь предательства. Боль. Больше в моей душе нет ничего. Этот снег, эта метель… Всё это так нелепо в своей несвоевременности. Конец октября, рано же ещё. Так нет же, они продолжают кружиться в воздухе, придавая происходящему оттенок нереальности. Темнеет. Спокойный снегопад уже больше напоминает метель. Снежинки, подхваченные ветром, так необычно завихряются под козырьком крыши… Крыша. Ноги сами несут меня к подъезду ближайшей высотки, и я быстро взлетаю по лестнице на последний этаж, а оттуда — на крышу. Здесь ничто не сдерживает порывов ветра, я раскидываю руки и закрываю глаза, стараясь вызвать в памяти образ Снежа. И он приходит; кажется, я снова на севере страны, посреди бескрайнего снежного пустыря, и где-то совсем рядом Снеж, и мне снова хочется потрепать его за холку и запустить руки в невероятно мягкую белоснежную шерсть. Он, заметив меня, направляется навстречу. И я делаю шаг… *** …Вой сирен, огороженная жёлтой лентой территория у высотки, толпы газетчиков и просто зевак… Завтра странное самоубийство станет первой полосой многих столичных газет, и назавтра же его мать получит похоронный лист и будет плакать ночи напролёт, приговаривая: «Забрал-таки… Чёртов Дьявол снегов». А пока что над местом происшествия, над крышей того дома и над всем городом усиливалась метель. Спустя несколько часов все улицы были заметены, движение оказалось парализовано, объявлена чрезвычайная ситуация… А ветер и не думал успокаиваться, укрывая шумный душный город белым покрывалом и даря ему покой, хотя бы на одну ночь. А ночью разве что запоздалый прохожий мог заметить странные тени в снежной мгле, напоминающие парня и огромную собаку, которые мчались по заснеженным проспектам столицы… 2012