Соединяя сердца

► Florence + The Machine – Rabbit Heart (instrumental). Удар. Еще один. Глухой стук дерева оглашает пространство зала для тренировок. Помимо этих звуков – лишь шумное прерывистое мужское дыхание, да твои «охи» каждый раз, когда меч Такеру в очередной раз слишком сильно бьет по твоему мечу, так что возможность уклониться становится все менее вероятной. Стискивая зубы, продолжаешь отражать атаки. И что такое случилось с Тоцукой? Обычно он не позволяет себе быть таким жестоким на тренировках: хоть спуску тебе и не дает, но такой явной агрессии уж точно не проявляет. А сейчас… Глядя на его серьезное лицо без единой эмоции начинаешь подозревать причину такой перемены. Конечно же, он ведь еще с завтрака в школе сам не свой! С тех самых пор, как увидел, как с самой очаровательной улыбкой на свете Бог Света – Бальдер, позволил себе дать тебе попробовать вишню из его рук. Еще в тот момент, прожевывая ягоду и смущенно благодаря довольного своей проделкой Хрингхорни, ты заметила, как сидящий напротив Такеру отвернулся от вас и нахмурил брови… – Ай! – вскрикиваешь больше от удивления, нежели от боли, когда деревянный меч с неистовой силой бьет тебя по пальцам. Выронив из рук свое оружие, закусываешь губу, всеми силами уговаривая себя не проронить ни единой слезы, но боль постепенно нарастает, становясь просто невыносимой. Шумно выдыхаешь носом, после чего все же рискуешь перевести взгляд на трясущуюся руку: все пальцы целы, но кожа в месте удара становится все краснее с каждой секундой, а в самом центре так вообще приобретает фиолетовый оттенок. – Что же я наделал, – слышишь тихий шепот, а затем звук еще одного упавшего на пол меча. Преодолев разделяющее вас расстояние, Такеру неожиданно встал совсем близко, но не пытался предпринять попытки сделать что-то, лишь растеряно смотрел в твою сторону огромными глазами теплого золотистого цвета. И тут ты понимаешь, почему он остановился. Потому что ты инстинктивно сделала шаг назад при его приближении. Тут же осознав свою ошибку, ты смотришь в наполненные отчаянием глаза. – Все в порядке, – только и можешь выговорить ты, найдя в себе силы улыбаться даже через боль. Но Сусаноо хмурит брови. Отворачивает от тебя свое лицо. – Врешь, – грубо выдыхает он, не решаясь вновь встретиться с тобою взглядом. – Испугалась, да? И правильно. Смотри, что я с тобою сделал, – он бросает короткий взор на то, как ты прижимаешь к груди больную руку. – Зевс прав был. Я не контролирую себя. Лучше прямо сейчас убирайся отсюда и прекращай свои игры и попытки меня приручить. В его словах столько грубости и желчи, что сердце у тебя сжимается от обиды. Какие попытки приручить? Какие игры? Ничего подобного у тебя и в мыслях нет. – Такеру-сан, я и правда в порядке, – уже решительнее повторяешь свои недавние слова. На лице Сусаноо возникает удивление, он вновь смотрит в твои глаза, словно пытается понять, не обманываешь ли ты его. – Вот ведь глупая, – сдается он, преодолевая разделяющий вас шаг. – Никогда не сдаешься, верно? – голос у него уже теплее, а вот во взгляде так вообще утонуть можно. Столько вины и раскаянья в своем поступке, что нельзя не простить. Хотя внешне Такеру и пытается быть грубым, но ты-то знаешь, что на самом деле он не такой. Жесткая после непрерывных тренировок и боев с оружием ладонь Сусаноо прикасается к твоему запястью, аккуратно берет твою руку и разглядывает ушиб. Тяжелый выдох вырывается из его груди. – Ну вот и как мне с тобою быть? – словно бы сам себя спрашивает Бог Морей. – Ты ведь такая хрупкая, чуть что, так ссадина. Я даже позавтракать спокойно не могу, чтобы чашку или тарелку не разбить, а тут ты… – Так вы со мною быть хотите? – ловишь его на слове, улыбаясь без всякой хитрости или язвительности – честно и открыто. Дыхание юноши сбивается. Лицо пунцовеет. Такеру явно и сам не понимает, как такое у него с языка сорваться могло. – А что? – храбро, но не без смущения отвечает он. – Уж точно не отдам тебя этим… ну… этим… – замолкает. Долго смотрит на тебя, так что теперь уже и твои щеки начинают краснеть – уж слишком взгляд у Такеру странный, чувственный. Протянув вторую руку, чтобы кончиками пальцев погладить твою алую щеку, Тоцука нежно улыбается. – Ты… это… Только подожди, пока я эту ерундовину с себя сниму, – он кивает вниз, имея в виду свой браслет на ноге, что сдерживает его божественную силу. – И тогда я стану достаточно сильным, чтобы защищать тебя от всего на свете… Разве что… – его взгляд мрачнеет, он снова смотрит на твой ушиб. Нервно сглатывает застрявший в горле ком. – Разве что не от себя. Поддавшись чувствам, делаешь шаг вперед, замечая изумленное твоими действиями лицо Бога Морей, и обнимаешь его за шею, крепко прижимаясь к твердой рельефной мужской груди. Чувствуя, как от дыхание Такеру из-за твоей близости становится все прерывистее, начинаешь сомневаться в своих действиях… Но вот уже его лицо рядом с твоим, его губы беззвучно шепчут твое имя… Твое легкое прикосновения губ к губам по велению Сусаноо превращается в жаркий глубокий и требовательный поцелуй. Сильные мужские руки притягивают тебя за талию ближе, судорожно гладят вверх по спине, сминают ткань спортивной футболки. Опираясь ладонями о широкие плечи, чувствуешь, как играют под кожей его мышцы, как напрягаются от каждого прикосновения к твоему телу. – Никому не отдам, – полурык-полустон срывается с губ Такеру сквозь поцелуй, а затем его руки подхватывают твои бедра и резко дергают вверх, заставляя обвить ногами торс парня. Ты и не думала, что невинный поцелуй в знак твоих чувств сможет привести к такому всплеску эмоций у обычно старающегося скрывать все в себе Сусаноо, но сейчас отступать уже поздно. Неутолим Такеру не только в гневе, но и в страсти, и прервать его невозможно, пока он сам этого не захочет. – А вдруг кто-то войдет, – сквозь жаркие вздохи пытаешься робко облагоразумить разбушевавшегося Бога, чьи губы уже блуждают по твоей шее, но вместо того, чтобы прекратить, Такеру наоборот прижимает тебя спиной к стене, оставляя поцелуи все ниже, добираясь до выреза футболки. – Пускай входят. Лишний раз убедятся, что ты только моя, – привычного смущения в парне, как не бывало, сейчас он не может думать ни о чем другом. А ведь обычно он даже в щечку тебя поцеловать при остальных смущается, даже если эти остальные лишь кролик Усамаро. А сейчас… Жадно и решительно, но без осторожности, Такеру избавляет тебя от всей лишней одежды. Но что-то от его былой скромности все же осталось, как ты думаешь, ведь спортивный синий лиф Сусаноо так и не решается снять, хотя нежно-страстные поцелуи предназначаются сейчас и для твоей груди. Прижатая к стене и полностью в его власти, нервно кусаешь алеющие от поцелуев губы, пытаясь подавить крик боли. Второй раз уже за сегодня Такеру делает тебе больно, а ты не хочешь, чтобы он это замечал. Только теперь боль уже иного рода, граничащая с величайшим удовольствием и стыдом. – Я тебе обещаю, – жарко шепчет Сусаноо тебе на ухо, – это в последний раз. Последний раз, когда я причиняю тебе боль. Хорошо? Вместо ответа ты способна лишь застонать, смешивая в этот стон и боль и блаженство, ведь губы парня уже нежно ласкают твою шею поцелуями. Это так контрастирует с тем, как жадно и неуемно движется его тело, но в этом ведь весь Сусаноо. Грубость и нежность в нем граничат так близко, что частенько смешиваются воедино, как сейчас. – Любимая, – хрипло говорит он, и это не из-за бурлящей в его венах от физической любви крови, а от нахлынувших чувств. Ты улыбаешься, стараясь отогнать настигнувшее тебя отчаяние, и лишь ближе льнешь к любимому Богу, обхватывая его ногами. Ты прекрасно понимаешь, что его обещание невыполнимо: он всегда будет приносить тебе боль своей грубостью, но ведь в жизни никогда не бывает ничего идеального. Зато другое свое обещание Сусаноо точно выполнит: он всегда будет защищать тебя. В его сильных руках, обхватывая его плечи, ты чувствуешь себя в безопасности. Он убережет тебя от кого угодно, верно. Но не от самого себя.