Кеды

Говорят, что человек, который очень долго живёт один, устанавливает в своём доме и в своей жизни слишком много дурацких и очень строгих правил, по которым жить может разве что он сам. Это позволяет ему охранять собственную жизнь от посторонних посягательств и объясняет, почему он так и не смог никого себе найти. Человеку, который привык быть один, не так-то просто позволить кому-то быть рядом, и проще всего объяснить это тем, что этот кто-то ставит чашки не в правильном порядке и складывает полотенца не под тем углом. У Снейпа было ужасающе много правил, и все они были жёсткими. Были вещи, которые нельзя было трогать, а все остальные вещи нельзя было перекладывать. Были вещи, которые нельзя было пачкать, а все остальные вещи требовалось немедленно мыть. Были вещи, которые нельзя было даже приносить в дом, а все остальные вещи нужно было содержать в порядке и, желательно, где-нибудь подальше от глаз. Было время, в которое нельзя было шуметь, а во всё остальное время шуметь позволялось очень и очень тихо. И ещё множество всего. Можно было бы написать книгу о правилах поведения в доме Снейпа, и добавить её к томику "Правила поведения в присутствии Снейпа". Вышло бы довольно занимательное чтиво в жанре ужасов. Гарри принял все правила поразительно легко, словно они были его собственными. Поразительно, но мальчишка, который казался не склонным поддерживать порядок, легко ухитрялся делать это на чужой территории. Может, на него так подействовало недавнее совершеннолетие, а может, он просто действительно любил Снейпа настолько, что был готов отслеживать каждое своё действие, каждый вздох, лишь бы угодить любовнику. Северус принимал это как должное. Он не имел права задумываться о том, что Гарри, может быть, непросто следовать всем этим бесконечным правилам, потому что задумавшись об этом, он наверняка пришёл бы к выводу, что Гарри в принципе не нужны такие вот отношения. Отношения с таким, как он. И он старался считать, что его правила просто настолько хороши, что Гарри не может им не подчиняться. Но были эти красные кеды. Они всегда валялись в коридоре, иногда ближе к стене, иногда прямо посредине. Расшнурованные, один ботинок дальше от двери, чем другой. Поттер всегда бросал их прямо там, где стаскивал, и никогда, никогда не ставил их на подставку для обуви. Он мог аккуратно ставить туфли и ботинки, он всегда вешал куртку на отведенную для него вешалку именно так, как устраивало Снейпа, он никогда не оставлял в коридоре мокрый зонт, но кеды почему-то всегда валялись на полу, словно были созданы специально для этого. Снейп, конечно, злился. Ругался. Отчитывал Гарри. Тот кивал, ставил обувь на место, но в следующий раз, когда ему приходило в голову обуться в кеды, всё повторялось. Возможно, это была какая-то очень избирательная амнезия. Возможно, это была какая-то очень хитрая диверсия. Но в какой-то момент Северус заметил, что не испытывает привычного раздражения, наткнувшись взглядом на кеды, валявшиеся посреди коридора. Наверное, всё дело было в том, что он к ним привык. Как привык к тому, что он больше не живёт один. К тому, что у него есть Гарри. А Поттер... Он просто не мог ставить эти кеды на установленное для них место. Может быть потому, что они были ярко-красными, а может, потому что в них он самому себе казался гораздо более безрассудным, но они напоминали ему кое о чём важном. О том, что до тех пор, пока он сам и каждая его вещь подчиняется правилам Снейпа, этот дом так и будет просто домом Снейпа, и никогда не станет его, Гарри, домом. Красные кеды валялись на полу не потому, что Гарри хотел, чтобы кто-то об них споткнулся, а потому, что он хотел сделать это место действительно своим. И однажды Снейп просто перешагнул через чужую обувь и, войдя в гостиную, не сказал ни слова. Потому что было ясно, в этом доме появилось ещё одно маленькое правило, и создателем этого правила был не Северус. Красные кеды должны валяться в коридоре.