Само собой

Дышалось легко, так легко, что Рейм и забыл про совсем недавно сломанные ребра. И пусть он еще не снял повязки и бинты, на работу поспешил – думал, весь день будет отчеты разгребать да за нерадивыми сотрудниками бегать, чтобы рапорты написали. И он почти не ошибся. Обычно Рейм в это время еще сидел за своим столом, перекраивая очередной документ, да только вот не сегодня. Брейку было плевать на его состояние – как всегда, впрочем, и он снова завалился к нему в кабинет, залез на стол, чуть ли не опрокинув золотой канделябр со свечами на плотную стопку бумаг, и начал что-то говорить. Про его бесполезность, про очки, про слишком мудреный для канцеляра почерк… А вот остальное само собой как-то произошло. Губы Брейка были совсем не сладкими, будто и не ел он сегодня конфет, а пальцы – вовсе не такими холодными, как думал Рейм. Это не было как-то неправильно или невероятно; это было так, как должно было быть – и не вызывало никакого отторжения, Рейм просто поддавался… И поддавался. Под настойчивые поцелуи, под резвые, но нежные руки – поддавался так, словно всегда хотел, и легко падал в чужие объятия. Развязывал дрожащими пальцами шейный платок, расстегивал темную рубашку – опять не в форме пришел, конечно, правила были не для Брейка писаны… Сам настаивал и сам продолжал, стараясь согреть своим дыханием бледную кожу, зарывался носом в бесцветные волосы. Сам клал руки Брейка себе на бедра, а тот все порывался расстегнуть белоснежную, как всегда, идеально выглаженную рубашку Лунетта да стащить очки, без которых парень становился слепым, как крот. В конце концов они оказались на полу: один, тяжело дышащий и со стянутой с острых плеч рубашкой, и второй, все так же глупо цеплявшийся за свои очки да бросавший осторожные взгляды на переставшую давать комментарии Эмили, что оказалась под столом. И вот тут сработал все тот же острый ум канцеляра, что совсем недавно диктовал Рейму «поцеловать, обнять, раздеть». На сей раз он, правда, просто напомнил о том, что Лунетт - канцеляр. - Зарксис, мы все еще в штабе Пандоры, - дрожащими от поцелуев губами произнес он, чувствуя, как его ладони касаются теплые пальцы. - Ага, - кивнул тот, вздыхая, и сел, быстро поправляя одежду. Казалось, прошла секунда – а Брейк уже был одет, лишь только платка на его шее не хватало. Его сжимал в руке Рейм – и поэтому именно Рейм осторожно завязал его на шее Зарксиса, неловко роняя: - Прости, но там… Остался след… Придется поносить так. А Брейк немного коварно улыбнулся, тут же ослабляя красивый узел. И на сей раз это вызвало только ответную улыбку – разве что только бровь Лунетта дернулась, ну да к такому он уже давно привык... Начал привыкать. Они сидели на полу – Рейм прижимался щекой к широкой спине Брейка, а тот довольно, словно нализавшийся валерьянки кот, смотрел на свои руки. Натягивал перчатки, молчал, ничего не говорил – а ничего и не нужно было. Только Лунетт проронил несколько слов. - Знаешь, я… Рад, что так сложилось. И, кажется, Брейк достал конфеты, тихо смеясь.