Erasmus Student

Пол добродушно отпустил Элеонор, как только они приехали на вечернее шоу. Луи, конечно, в стороне недовольно сопел, нервно сжимал кулаки, каждый раз, когда Элеонор особенно радостно смеялась над какой-нибудь шуткой Тони. Его вообще бесило все то, что происходит. — Прекрати ты так пыхтеть, этим ничего не исправишь, — лениво протянул Найл. — Ты о чем? — зло процедил Луи, но и пророком не нужно было быть, чтобы понять, что Луи ревнует, небезосновательно к слову. — Об Элеонор, ты только на нее и смотришь, только о ней и говоришь, — спокойно ответил он другу. Элеонор тем временем обняла друга и, видимо, чувствовала себя достаточно комфортно. Луи чуть ли не закричал от распирающей его злости, едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на португальца с кулаками. — Ну, вот видишь, — самодовольно хмыкнул Хоран. Он успокаивающе потрепал друга по шевелюре, а Луи лишь нервно сбросил с себя чужие руки. — Прекрати говорить ерунду! — Томлинсон был слишком горд, чтобы признать правоту друга. Он сам себе не мог признаться, что в такую Элеонор он и влюбился. Веселую, уверенную в себе, остроумную, немного отчаянную. Но кажется Луи сам убил в ней все эти качества, та девушка, что была с ним на протяжении последних лет была лишь безликой тенью в сравнении с тем, кем она была. И Луи был рад, хоть и не подавал виду, что прежняя Элеонор Колдер вернулась. И он готов был расцеловать каждого, кто в этом был причастен. Даже если это заслуга Тони, Алана или еще кого. Но скорее всего, он обязан Шейле. Луи видел, как сильно Элеонор привязана к ней. Из его раздумий вывел его голос ирландца. — … нам нужно к гримерам! — последнее, что услышал Томлинсон. — Хорошо, — Луи бросил еще один печальный взгляд на свою девушку и увидел, как Тони поцеловал ее в макушку. Парень лишь крепче сжал зубы и поспешил за другом. Луи уже ушел и не видел, как Пол подлетел к Элеонор и Тони и начал грозно их отчитывать. — Нашли место где обниматься и проявлять свои телячьи нежности! — грозно пригрозил он им. — Мы ж ничего не делаем, — самой очаровательной улыбкой попыталась откупиться девушка. — Ничего не делают, — понуро передразнил ее менеджер. — Я вам давно сказал, можете идти! А мне тут еще работать, — последнее было сказано с истиной досадой. — Пошли с нами? — попытался Тони. — Не могу, этих оболтусов ни на секунду нельзя оставить одних. Марк сказал, что без меня никак, — мысленно Пол вряд ли желал своему коллеге долгих лет жизни. — А после? Я спрячу для тебя отличную бутылку старого виски, ирландцы разбираются в этом! — заговорщицки зашептала Элеонор. — Чего шепчемся? — громко уточнила Шейла, ей кто-то старательно названивал весь день, но только сейчас она отошла поговорить. — Перетягиваем Пола на темную сторону! Пьянка с ирландцами! — Тони и Элеонор выглядели как два демона искусителя. — Осторожней Пол, в последний раз, когда я пила с ирландцами, на следующий день проснулась в Берлине. Я все же уточню, пить мы начали в Париже! — ребята вновь разразились хохотом, вспоминая эту историю. — Вот вообще не смешно, — насупилась азиатка. — А до этого они напились, я имею в виду ирландцы, а потом пришли ко мне в аудиторию и сорвали лекцию. И меня, а я была трезвая, отправили с ними к ректору! Думала уже исключат, — Шейла видимо, решила перечислить все свои худшие дни. — Не волнуйся, если еще один раз станет вопрос о твоем исключении, звони, я все решу, — авторитетно заявил Пол. — Надеюсь, обойдусь без этого, — без какой-либо надежды отреагировала она. Тони с Элеонор лишь вновь рассмеялись. — Все, вас ждет машина у входа, поезжайте, я приеду вечером. Элеонор, с тебя бутылка! А я пошел давать нагоняй своим детям, уверен Стайлc уже что-то сломал, Найл потерял голову, Луи… Боже, мне уже страшно подумать, что он там натворил, — продолжая причитать, как старушка, Пол ушел в сторону гримерных. Ребята пару секунд посочувствовали их старому другу и постарались как можно незаметней проскользнуть к выходу. До отеля они добрались достаточно быстро. Без присутствия ребят Элеонор чувствовала себя гораздо комфортней. Все таки хорошо, что она взяла с собой своих друзей. Она вновь радостно улыбнулась им и спокойно выдохнула. Минус один день, оставалось совсем чуть-чуть! — Чего такая довольная? — с сомнением спросил Тони, уж больно довольная была Колдер. — Просто рада, что вы рядом, — честно призналась она. А у Шейлы вновь зазвонил телефон, Элеонор краем глаза успела заметить, что на дисплее высветилось короткое «Отец». Но азиатка очень быстро тут же отключила связь, делая вид, что ничего не происходит. Элеонор промолчала, она знала, как сильно Шейла не любит разговоры о своем отце. Так что решила, что гуманнее будет потом поговорить наедине. — Вечером безбожно напьемся! — с какой-то толикой злости сказала Шейла, нервно сжимая телефон. — А иначе никак, когда ирландцы что-то празднуют, то это масштабно! — предупредил их Тони. — Я даже рада, — Мори что-то гложило, а Элеонор не собиралась оставлять это без внимания.

***

Вернувшись в номер, Колдер решила, что будет лучше поговорить сейчас. Она не была уверена, что пьяной Шейла ей все расскажет. Но азиатка ее удивила начав разговор на больную тему сама. — Отец звонил, — из далека начала Мори, она лежала на спине и не смотрела на Элеонор, предпочитая разглядывать потолок. — Ты поговорила с ним? — Колдер хотелось, чтобы ее подруга помирилась с отцом. У Элеонор оставалась мать и отчим, а у ее подруги никого. Это неправильно и очень тревожило ее. — А ты поговорила с твоим? — Шейла всегда уходила в наступление если бить по больным точкам. — Если я поговорю со своим отцом, ты поговоришь со своим? —, а вот этому Элеонор тоже научилась у подруги. Шантаж. Не красиво, но действенно. — Зачем тебе это? — устало спросила Шейла, она перестала пялиться в потолок и соизволила взглянуть на подругу таким уставшим взглядом. — Тебе нужно это, да и мне. Если на кону будешь стоять ты, то я преодолею все невзгоды и препятствия, — Элеонор перебралась со своей кровати к подруге и положила голову ей на колени. Шейла печально вздохнула и начала перебирать волосы подруги. Это успокаивало их обеих. — Маленькая моя девочка, тебе стоит бороться ради себя. Ты этого заслуживаешь, знаешь? — Я совершаю кучу ошибок, ты живешь со мной уже столько времени. Можно было бы и заметить, — иронично парировала Элеонор. — Я тоже сделаю это ради тебя. Если тебе это важно, то я сделаю это. И даже соглашусь встретиться с ним, — Элеонор возбужденно подскочила на месте. — Правда? — она и не надеялась, что подруга захочет помириться с отцом. — Я даже позвоню сейчас. Но он тот еще засранец, возможно, мне и не понадобится что-то делать, — Шейла взяла свой мобильник, вздохнув побольше воздуха, набрала номер. Девушка включила громкую связь, чтобы Элеонор тоже слышала. Колдер показалось, что не стоит этого делать, все-таки это очень личный момент, она дернулась, чтобы уйти, но Шейла крепко схватила ее за руку, не давая ее планам сбыться. Колдер послушно сели и ждала ответа на звонок. — Шейла, девочка моя, — у ее отца был очень приятный низкий голос, таким только рассказывать сказки на ночь детям. Но он был действительно напуган, еще бы, ведь Шейла никогда ему не звонила. — Привет, пап, — тихо ответила она. — Как у тебя дела? — видно было, что Мори понятия не имеет, что говорить. Она отчаянно взглянула на подругу, ища помощи, но у Элеонор тоже был не особо богатый опыт в общении с отцом. — Я в порядке, я и не надеялся, что ты позвонишь, — он говорил с нескрываемой печалью. Она все же его дочь, хоть и злится на него столько лет. — А я не пью больше, совсем, знаешь. Ради тебя. — Да, знаю, — Шейла едва могла сдерживать слезы. А Элеонор идея поговорить с семьей уже не казалась такой замечательной, она обняла подругу, чтобы та окончательно не расклеилась. — Я знаю, как тебе тяжело дался этот звонок, но если этого будет не слишком… Может ты приедешь? Я знаю, как много я упустил, просто. У меня скоро будет семь лет, как я не пью. Так хочется тебя увидеть, я так по тебе скучаю. Если ты не хочешь или… — мужчина начал торопливо объяснять свою мысль, глотая окончания, так боялся, что дочь сбросит вызов. — Нет, все в порядке. Я тоже думала, что было бы здоров встретиться с тобой, твоей семьей, — все же одинокая слеза скатилась по красивому лицу. Элеонор торопливо вытерла ее, не давая подруге разреветься еще больше. — Ты — моя семья, — как-то приглушенно ответил он. — Прошу тебя, — Элеонор понимала, что он тоже плачет. — Я приеду, хорошо. В Нью-Йорк? Только я на неделю, сейчас все-таки учеба, — Шейла начала судорожно оправдываться, словно совершила крупнейшее ограбление. — Нет, все в порядке, я буду рад провести это время с тобой. Я думаю, тебе тут понравится! Я закажу билеты на завтра? — он был так рад, что начал слегка заикаться, но возможно и слезы сделали свое дело. — Я верю тебе. И да, давай сделаем это как можно быстрее. Завтра будет идеально, — тихо ответила она на его заверения. — Спасибо тебе, что даешь шанс, — слишком тяжелый разговор для них двоих. — Я люблю тебя, па. — И я люблю тебя! Береги себя, доченька, — Шейла не могла больше, она тут же отключила связь и разрыдалась. Боль, которую она хранила в себе столько лет, прорвалась наружу. Элеонор не знала, что делать, она лишь молча поглаживала подругу по спине и надеялась, что ей от этого легче. Как бы не врала своевольная Шейла, ей всегда нужен был отец, какими бы ни были его ошибки, какими бы плохими воспоминания не были, он ее отец. И она любила его, несмотря ни на что. Пора было уже отпустить эту детскую обиду, пора было уже стать взрослее и жить дальше. Как больно от этого бы ни было. Девушки просидели так наверно около получаса, Шейла, которая оплакивала смерть матери, годы лишения без отца и детскую обиду. И Элеонор, которая понимала, что ей тоже следует поговорить со своим отцом. И не дать своей подруге утонуть в сожалениях. — Я так долго мучила его, — всхлипнула азиатка. — Тебе нужно было время, он понимал это, — попыталась она утешить подругу. — Я боюсь ехать к нему… — Тебе станет лучше после этого, поверь. Езжай сейчас, пока хватает смелости! У него столько лет без алкоголя, я думаю это важно, чтобы ты была рядом с ним, — Элеонор верила в свои слова. — Спасибо, что подтолкнула меня к этому, — Шейла улыбнулась сквозь слезы, истерика отступила. — Я всегда на твоей стороне. А сейчас мне следует сделать тоже самое, — Элеонор слабо улыбнулась и начала набирать номер своего отца. После третьего гудка он ответил. — Малыш! — взволновано на другом конце провода. — Привет, пап, — теперь Элеонор поняла, как тяжело было начинать этот диалог. — Как ты? У тебя все хорошо? — она и забыла его голос, это отразилось легкой болью на уровне сердца. — Я в порядке. А ты, как детки? — Элеонор положила голову на плечо подруги, словно защищаясь. — Мы хорошо… Я очень скучаю по тебе, малыш, — он выдохнул слишком сильно. «Опять закурил» — пронеслось в ее голове. В детстве он всегда пах табаком и легким привкусом арбузной жвачки, которой пытался заглушить запах. — Я тоже, — она до боли закусила губу, лишь бы не всхлипнуть, как маленькая девчонка. — Может, ты приедешь? — после очередной затяжки спросил он. — Я свожу тебя покататься на аттракционах, помнишь, ты любила их, — то с какой нежностью он это говорил уничтожало девушку. — Я могу, — она улыбнулась подруге, смаргивая зарождающиеся слезы. — На Рождество? — с каким-то детским трепетом спросил он. — Да, я приеду. Хорошо? — Хорошо, пока? — Я позвоню еще. — Я буду ждать, — и тоже отчаяние, которое нахлынуло до этого на Шейлу, теперь окатило Элеонор. Это легко было игнорировать, но только, когда не думаешь об этом совсем. Но когда в родном голосе ты слышишь нотки боли… Душа рвется наружу, хочется тут же примчаьтся в Лондон, обнять и разреветься, как в детстве. Девушки решили, что сегодняшний вечер лучше провести вдвоем. Их друзья не обидятся, что те пропускают праздник. Ни одна из них не хотела проводить этот вечер в компании с алкоголем, слишком личная боль была. — Все будет хорошо? — спросила ее Шейла. — Все будет хорошо, — подтвердила подруга.