Новая жизнь

Алексис Как получилось, что я проиграл? Просто их было слишком много, а я из-за беременности не мог тратить много силы, так как боялся навредить ребенку. Не знаю, скольких мне удалось убить с помощью духов. Во время нападения мы с Джонатаном пытались хоть как-то организовать защиту города, но против профессиональных военных выстоять было невозможно. Их было много. Их всех защищали светлые духи, а половина оборотней моей стаи были омегами и детьми. Несколько часов нам удавалось удерживать защиту, но силы закончились, большинство альф были мертвы, а я уже не мог быть проводником силы духов, потому что у меня сильно разболелся живот, и пришлось оборвать эту связь, чтобы спасти малыша. Джонатана застрелили на моих глазах, а я решил, что настала пора бежать в лес. Там безопасней. Но я не успел. Уже когда я подбегал к кромке леса, дорогу мне преградили два серых волка. На таком сроке я не мог уже принять ипостась, а потому осталось только сгруппироваться и закрыть руками живот. Я боялся, что обезумевшие звери меня растерзают, но этого не произошло. Меня просто приложили по голове, и я потерял сознание. Когда я пришел в себя, мне было очень плохо. Голова кружилась, меня тошнило. Я сразу ощупал живот. Вроде бы все нормально, надеюсь, что с малышом все в порядке. В комнате, где я очнулся, было слишком светло, потому я не смог сразу рассмотреть помещение, глаза заслезились. Я проиграл, но я жив - это самое главное. Значит, есть шанс. Значит, я смогу спасти малыша. Только нужно немножко прийти в себя, постараться связаться с духами и попросить их помощи и защиты для нас с сыном. Но как я ни звал на помощь, духи затихли и не отзывались. Наконец, глаза привыкли к яркому свету, и я смог осмотреться. Я лежал на кровати. Сверху светила лампа дневного света. Я был укрыт теплым одеялом. Рядом с кроватью стоял небольшой столик. Окон в комнате не было, зато была дверь, выкрашенная в белый. Видимо малыш почувствовал, что я проснулся, и зашевелился внутри. Я облегченно выдохнул. Я сидел на кровати, поглаживал живот и раздумывал над сложившейся ситуацией. Почему меня не убили, и что будет дальше? Зачем было брать меня в плен? Возможно, во всем замешаны старейшины, и им что-то от меня нужно. Но что теперь я могу дать, после того, как моя стая уничтожена, а сам я на таком сроке не способен командовать темными духами. Меня должны были убить, но я чудом выжил, и теперь обязан использовать этот шанс. Моя жизнь практически ничего не значит, главное, чтобы крошка остался цел. Неужели это так проявляется моя сущность омеги? Еще совсем недавно, я даже представить не мог, что у меня хоть когда-нибудь будут дети, и уж точно не мог предположить, что сам буду вынашивать ребенка. Не знаю, сколько времени я провел один, но когда услышал шаги за дверью, весь подобрался, собираясь защищать себя до последнего. Дверь отворилась, и в комнату зашел Райан, а за ним проследовали еще двое альф. Выглядел Райан намного лучше, чем в прошлый раз, когда я его видел. Он был уже не таким бледным и почти не хромал. Сколько времени прошло с момента нападения, и где я нахожусь? - Здравствуй, Алексис, - обратился ко мне альфа. – Как ты себя чувствуешь? Я не спешил отвечать. Зачем меня сюда притащили? Он уж точно должен желать моей мучительной гибели. Я с волнением смотрел на альф, которые пришли вместе с Райаном. Они пугали меня даже больше моего врага. В руках одного из них был небольшой пластиковый контейнер. Зачем тащить подмогу в комнату к беременному омеге, который ни обратиться, ни духов призвать не может? - Давай поговорим, - мой голос дрогнул. Понимаю, что мы уже в точке невозврата, слишком много боли принесли друг другу. Но, может, он сжалится надо мной, хотя бы из-за моего положения? Ребенок не должен платить за мои ошибки. Райан лишь кивнул одному из своих товарищей. Тот двинулся ко мне. Я испугался. Духи теперь меня не защищают, а я вполне мог бы отбиться даже от троих альф, но малыш… остается только отступать, ведь ребенок – это главное. Альфа не стал меня трогать. Он поставил на столик контейнер и открыл его. После этого альфа достал оттуда ампулу, горлышко которой тут же сломал, и одноразовый шприц. Я с мольбой посмотрел на Райана. Что он хочет со мной сделать? Он же не навредит малышу? Я видел, как альфа набрал неизвестное лекарство в шприц. Я отполз на максимальное расстояние. Их трое, я не могу себя никак защитить. Конечно, в крайнем случае, я воспользуюсь магией смерти, но только если буду уверен, что малыша уже не спасти. - Что происходит? – в моем голосе появилось рычание. - Ребенку это лекарство не навредит, - наконец, сказал альфа. – А вот ты не сможешь призвать темных духов. Я не верил. Любой препарат, который введут мне, воздействует и на ребенка. А он только развивается, я не хочу, чтобы малыш родился больным. - Я не буду призывать духов, пусть только не трогают меня, - взмолился я. Альфа уже приближался ко мне со шприцем наготове. Я почувствовал панический страх. Я ни за что не позволю тыкать в себя иголками. - Твои слова никого не волнуют, - ответил Райан. – Теперь ты в моих руках. Альфа со шприцем резко поддался вперед, я же отпрянул в сторону. Бежать было некуда, но я все еще надеялся, что получится вырваться. Я брыкался, когда меня схватили, и заломили руки за спину. Я пытался укусить обидчиков, и отчаянно выворачивался, чтобы никто случайно не ударил меня по животу. Мне удалось расцарапать когтями лицо одного из альф, пнуть ногой Райана и вцепиться еще одному клыками в плечо. Меня скрутили, уложили животом на кровать, и я всячески пытался вывернуться, чтобы уменьшить давление на малыша. Альфы воспользовались этим. Я почувствовал укол в руке. Несколько минут меня еще держали. Руки и ноги начали неметь, а голова закружилась. Мысли стали тянуться очень медленно… Как только меня отпустили, я сразу же перевернулся на бок. Я не понимал, что происходит. Видимо, мне вкололи какой-то наркотик, чтобы я совсем в овощ превратился и больше не думал ни о чем. Страх волнами проходил по телу. Как теперь я буду защищать своего малыша? Неужели останусь совсем беззащитным в руках своего врага? Кажется, двое альф из комнаты ушли, и мы остались с Райаном вдвоем. Я не мог двигаться, почти ничего не соображал. Мысли приходили, и уносились прочь, не оставляя за собой ничего. - Алексис, веди себя хорошо, позволяй колоть себе лекарство, и поживешь еще некоторое время. Никто пытать тебя не собирается, мстить я не буду. С трудом верилось. Разве это не пытка – нападать втроем на беременного омегу и пичкать его наркотой? - Это твой ребенок, - во рту пересохло, и говорить было сложно. – Не мучай его… - У меня нет другого выбора. Я не могу оставлять тебя дееспособным, зная, что ты – зараженный – можешь натворить. Тебе осталось жить немного. После рождения ребенка, ты умрешь. Я совсем не удивлен. Теперь хотя бы понятно, почему меня оставили в живых. - А если ребенок тоже будет заражен? – спросил я. Мне необходимо было знать, что о малыше позаботятся, не смотря ни на что. Одержимые – другие, но они не столь ужасны. Они вполне могут обойтись без кровавых жертв, а убивают лишь потому, что в условиях их тотального уничтожения, нужно хоть как-то себя защищать от воинствующего большинства. - Если ребенок будет заражен, то он тоже умрет. От слов альфы стало невыносимо больно. Я бы мог поддаться, если бы знал, что он позаботится о малыше в случае моей гибели. Но я не могу позволить убить ребенка. Есть шанс, что он заражен, а значит, есть шанс, что его убьют сразу после рождения. Это слишком. Лучше убили бы меня сразу, со своей стаей. Как мне жить в страхе, зная, что ребенка, который развивается внутри меня, просто убьют, после того, как он сделает свой первый вдох? Не гуманней было бы прикончить нас обоих на еще не столь большом сроке, чем ждать момента, когда малыш станет полностью жизнеспособным? Но я должен продолжать бороться, я не могу положиться на случай, на то, что малыш не одержим. Я должен выбраться отсюда до того, как он появится на свет.