Неоконченная война

      - Грейнджер, мать твою, очнись, - пробился голос через туман боли и усталости. Гермиона собрала все свои силы и смогла немного приоткрыть правый глаз. Даже это сейчас для нее было достижением, если учесть то, что она вбухала огромное количество сил в ритуал и парную трансгрессию. – Ну же, Грейнджер, пожалуйста, - кажется, сидящий рядом с ней Драко еще не заметил, что она и так уже почти пришла в себя.       - Мг, - выдавила из пересохшего горла Гермиона, на большее сил не осталось и она снова начала проваливаться во тьму.       Пульсирующая боль разрывала ее изнутри, пытаясь, кажется, уничтожить не только ее тело, но и душу. Болело все: от секущихся кончиков волос до обломанных ногтей. И плевать, что там нет нервных окончаний, ей все равно было больно. Такой муки она еще ни разу не испытывала. Даже когда знаменитая и, в некоторых кругах, уважаемая Беллатриса Лестрейндж пытала ее на полу Малфой-мэнора, боль была намного слабее.       - Грейнджер, - заметив, что девушка пошевелилась, Малфой поднес стакан с холодной водой к ее пересохшим и потрескавшимся губам. Первый глоток было сделать больно, но сразу же после этого стало легче. Боль отошла на задний план, а каждая капля обжигающе холодной воды приносила истинное и ни с чем несравнимое удовольствие. – Грейнджер, как же ты меня напугала.       - Малфой? – хрипло поинтересовалась она. Конечно, Гермиона понимала, что единственным кто волновался за нее в этом мире, был Драко, но мало ли что. Вдруг она попала в альтернативную реальность.       - Ну, а кого еще ты ожидала увидеть? – едко поинтересовался знакомый и такой родной голос. Во все еще пульсирующем от боли мозгу всплыли воспоминания: чьи-то руки бережно снимают грязную одежду и протирают горящее тело влажной тканью, вот кто-то несет ее куда-то на руках, а потом она утопает в чем-то мягком и вкусно пахнущем… Много воспоминаний и теперь она понимает, что все это время именно Драко заботился о ней и пытался привести ее в порядок.       - На самом деле я была уверена, что вокруг меня соберется куча народу, - грустно улыбнулась Гермиона, но глаза так и не открыла. – Я же, блин, так популярна.       - Я заметил, - прохладная ладонь легла на ее мокрый лоб, от чего по коже побежали мурашки. Ощущение было непередаваемым – приятным и волнующим. – Жар, наконец-то, спал.       - У меня был жар? – удивилась Гермиона, хотя и сама понимала, что ее ужасное состояние – лучший ответ.       - Не то слово, Грейнджер! – сообщил ей Малфой почти жизнерадостно. Даже не видя его она чувствовала, что он улыбается. Видно и впрямь волновался. – Ты просто горела.       - Замечательно, - наконец, Гермиона открыла глаза и, прищурившись, посмотрела на стоявшего рядом Драко. Его силуэт казался ей немного размытым, но по сравнению с прошлым разом она явно чувствовала себя намного лучше. Во всяком случае, сегодня она смогла открыть оба глаза.       - О, да, - протянул Малфой, с насмешкой рассматривая встрепанную и бледную Грейнджер. Он, конечно, понимал, что она далеко не дура и явно уже давно догадалась: насколько он о ней волновался, но… Лишний раз показывать ей свою слабость он не хотел, мало ли что? – Это действительно было очень весело. Я так люблю выступать в роли сиделки для противных и вечно выступающих гриффиндорок.       - Всегда подозревала в тебе эту слабость, - усмехнулась Гермиона, показывая, что ее его язвительность вовсе не задевает, - рада, что смогла угодить твоим тайным желаниям.       - Большое спасибо тебе за это.       - Всегда пожалуйста. Будешь должен, - попытавшись сесть, Грейнджер обнаружила, что все еще слишком слаба, чтобы сделать это без посторонней помощи. Именно поэтому она выразительно посмотрела на Малфоя, явно намекая на то, что ей все еще требуется его помощь.       Закатив глаза и скорчив недовольную гримасу, Драко помог Гермионе приподняться и засунул ей под спину несколько подушек, которые до этого почему-то валялись на полу. Причиной такого странного расположения было то, что во время очередного приступа лихорадки Гермиона скинула на пол все, что было возможно, а к тому времени дежуривший у ее кровати две ночи подряд Драко уже устал постоянно все поднимать. Но Грейнджер об этом не знала и поэтому спросила:       - Ты что спал на полу? – она явно была удивлена. Конечно, Гермиона уже поняла, что лежит на кровати Малфоя, но все же она была уверена, что он мог бы прекрасно расположиться в гостиной на диване, на котором она сама провела целых две ночи.       - Я вообще не спал, Грейнджер, - ответил ей Драко и направился к выходу из спальни, не дожидаясь ее ответа. Он уже почти закрыл дверь, когда услышал тихое:       - Спасибо.       Гермиона сидела на кровати и с аппетитом поедала тосты и омлет, которые так любезно приготовил ей Малфой. Она не могла не признать, что у него отлично получается готовить, что было странным для избалованного аристократа, но говорить об этом вслух она не собиралась. Сейчас жуя вкусную домашнюю еду и запивая все это крепким ароматным кофе, охотница думала о том: почему Драко так себя ведет. Он оставался спокойным, когда она на него кричала – это она могла объяснить хладнокровием всех чистокровных аристократов. Он делился с ней своими планами и идеями – это объяснялось его желанием выбраться из Англии. Но вот чего она ни как не могла понять, так это: почему он заботится о ней и ведет себя так, как будто бы и не было между ними семилетней вражды? Этот вопрос вот уже второй день не оставлял Гермиону в покое. Малфой готовил ей завтраки, обеды и ужины, поил замечательным кофе и приносил ей самые интересные книги из скудной библиотеки этой магловской квартирки. Но при этом он старался не разговаривать с ней, и это было еще одним поводом для размышлений.       - Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Малфой, зайдя в спальню за грязной посудой.       - Отлично, спасибо, что спросил, - ответила Гермиона, наблюдая за собирающим тарелки Драко. В этот момент он показался до безрассудства красивым и привлекательным, но она тут же отогнала эти мысли прочь, объясняя все тем, что у нее уже давно не было мужчины.       Малфой заметил, что Грейнджер рассматривает его и именно поэтому, наконец, решил задать мучавший его последние четыре дня вопрос:       - Грейнджер, что за хрень у тебя на спине? – вопрос был довольно безобидным, но услышав его, Гермиона поморщилась.       - Зачем тебе? – ответила она вопросом на вопрос. На самом деле ей ничто не мешало рассказать Драко о дурацком символе на ее левой лопатке, но почему-то делать этого не хотелось. Она вообще не очень любила вспоминать о знаке Ордена.       - Интересно, - спокойно сказал Малфой и, решив, что Грейнджер, как обычно, просто отмахнется от его вопроса, направился к двери, прихватив с собой грязные тарелки и чашку.       - Подожди, - окликнула его Гермиона, когда он уже почти закрыл за собой дверь. Несколько мгновений он медлил, но потом все же вернулся в комнату. – Я скажу.       Малфой кивнул и, поставив посуду на прикроватную тумбочку, расположился на самом краю кровати, как будто бы был готов уйти в любую секунду. Грейнджер тяжело вздохнула и с нескрываемым отвращением начала говорить:       - Это знак Ордена.       - Это я понял. Что бы еще мог означать возрождающийся из пепла Феникс, - ухмыльнулся Драко.       - Ты прав, - согласно кивнула Гермиона. Она и сама знала, что знак, выбранный Поттером, был до ужаса банальным и легко предсказуемым. – Он заклеймил нас, как Волан-де-Морт делал со своими слугами. Так что это, можно сказать, моя темная метка.       - Я почему-то так и подумал, - Драко понимающе посмотрел на Гермиону, видимо вспоминая свою метку, которая когда-то уродовала его предплечье и спросил: - Действие такое же?       - Да, - обреченно ответила Гермиона. – Именно так, Поттер и вызывает нас к себе. А раньше мы пользовались Патронусами, - уже тише добавила она, на ее лице отразилась масса эмоций, но главной из них была грусть. Видно было, что на мгновения Грейнджер позволила себе окунуться в прошлое, где все они были еще подростками, пусть они и воевали, но сражались хотя бы за добро, а сейчас… Сейчас Гермиона считала их всех, и себя в том числе, просто убийцами и наследниками Темного Лорда и его Пожирателей, один из которых сейчас смотрел на нее с задумчивым выражением на лице. Говорить больше бы не о чем, да и не хотелось. Драко понимал, что Грейнджер хочет побыть одна, и предпочел тихо уйти из комнаты, оставив ее наедине со своими мыслями.