In vino veritas

— Генри! —Утер широко улыбнулся и крепко сжал в объятиях своего старого друга, короля далеких и небольших земель. Когда-то в юности эти двое попадали в серьезные переделки и с честью выбирались из них, сохранив лицо и преданность друг другу. Потом они оба стали королями, женились, и оба, как по велению злой судьбы, лишились своих жен в день рождения сыновей. Королева Мария, жена Генри, прожила всего неделю после рождения их наследника принца Брайана. Погрустив и поплакав на плече друг у друга, мужчины вернулись к своим делам, к королевским заботам и воспитанию сыновей. Они давно не виделись, наверное, лет пять прошло с момента их последней встречи. Тогда Утер с Артуром приезжали к лорду Генри и целую неделю провели в его небольшом замке. Король Пендрагон несколько месяцев назад отправил приглашение старому другу, который без ответа просто приехал с сыном к своему приятелю юности. — Генри, как я рад тебя видеть! — Утер отпустил друга и похлопал его по плечу. — Утер,— гость сдержанно улыбался,— а ты почти не изменился. Только вот седины прибавилось да морщинки. Но они, по-моему, от улыбки. — Да уж, от улыбки! Ты спроси, кто в последний раз видел короля улыбающимся. — Я видел,— из-за спины отца вышел Артур и слегка поклонился гостю: — Здравствуйте, лорд Генри. — Артур! — поднял брови старый король,— когда мы виделись с тобой в последний раз, ты был нескладным подростком, который больше всего на свете любил биться на мечах и носиться галопом на лошади по окрестностям, рискуя свернуть себе шею. Принц чуть наклонился вперед и негромко произнес: — Ничего не изменилось, лорд Генри, только никому об этом не говорите. Особенно отцу. Утер рассмеялся и шутливо погрозил сыну. Немного в стороне, словно обиженный, изо всех сил делал вид, что все идет так, как нужно, сын Генри, принц Брайан. Увидев принца Пендрагона, он немного даже закусил губу. Артур же, уклонившись от отцовской руки, остановил взгляд на принце: — Брайан! — младший Пендрагон подошел к наследнику престола и протянул ему руку: — Прости, не сразу увидел тебя. Рад приветствовать. — Взаимно,— сухо выдавил Брайан. Утер перевел взгляд с отца на сына и обратно, отметил кое-какие детали, но решил пока никому в душу не лезть и громко распорядился: — Сейчас вам покажут ваши покои, дадут возможность привести себя в порядок и через три часа — торжественный ужин по поводу вашего приезда! Прошу! Пир давно закончился, слуги давно убрали в зале и расползлись ловить короткие часы своего непродолжительного сна. На небе сиял месяц и искрились звезды, не спали в Камелоте только два короля, два старых друга. Они сидели в кабинете Утера. На столе, на серебряном подносе стоял кувшин с вином и два больших кубка. Пендрагон только что наполнил один из них и протянул другу. Генри сидел, низко опустив голову. Утер молчал и терпеливо ждал, когда друг откроет свою душу. Король чувствовал, что Генри обязательно нужно это сделать, но он никак не решался. — Что случилось, Генри? — нарушил молчание Утер,— ты вымучено улыбаешься, все время напряжен, с сыном почти не говоришь. Ты слуге больше слов сказал, чем ему! Чем он тебя прогневил? За тобой все время ходят два охранника, не отстают ни на шаг, ни на секунду не отпускают из виду. Что стряслось? Я могу тебе помочь? — Утер, я... Я перестал доверять Брайану. И сам виноват в этом, старый дурак. А теперь не знаю, как себя вести, что делать. Зачем мне это надо было? Зачем? — Что? Что надо было? — Пендрагон устроился в кресле удобнее и поднес к губам кубок с вином. Король Генри смахнул набежавшую слезу и начал свой грустный рассказ: — Наверное, полгода назад мы с Брайаном были на охоте. Заехали очень далеко и практически сами. Ну, там было три-четыре рыцаря... Когда стемнело, мы поняли, что не желаем возвращаться домой и разбили небольшой лагерь. У нас было мало еды, но много вина. Вот оно и виновато. Мы выпили. Много выпили. И сын начал рассказывать мне о своих любовных похождениях. Ну... Мы говорили, как взрослые мужчины, я ведь тоже был не трезв. Обсудили, какие женщины нравятся, все их прелести, каким образом нам нравится... Я узнал, что у Брайана есть уже двое незаконнорожденных малышей. А потом, вот старый дурак, я решил узнать всю правду. Я подливал и подливал ему вино, а он потихоньку тянул его, не замечая, как полностью пьянеет и перестает контролировать себя, свои мысли и слова. Вот тогда-то я и выспросил у него все. — Что же ты узнал? — изогнул бровь Утер. — Я узнал, что мой единственный любимый сын каждый день ждет моей смерти, что он уже давно с вожделением смотрит на мой трон, что устал ждать. Он не любит воевать, не выполняет обязанности военачальника королевства, как твой Артур, но он сумел перетянуть на свою сторону и заставил присягнуть почти всех рыцарей. Если в ближайшем будущем я не... не умру, он свергнет меня. Это только вопрос времени, как он мне сказал. Утер горестно покачал головой: — И теперь ты ждешь нож в спину? — Да. — А он догадывается, что ты знаешь обо всем? — Нет. Я-то моментально тогда протрезвел и всю ночь бился головой о камни. А он спал, а утром встал с таким похмельем, что и двух слов связать не мог. А я теперь хожу и боюсь. — А ты не допускаешь, что это был просто пьяный бред? — Нет, я потихоньку сумел все выяснить, он действительно готовится к свержению. Утер решительно поставил кубок на стол и четко проговорил: — Отдай ему королевство сам. — Как это? — Сошлись на старость, немощность, усталость. Да на что хочешь! И отдай. При этом помогай править, учи, советуй, подсказывай потихоньку. — Я смотреть на него не могу, Утер... — Он твой сын, постарайся справиться с собой. — А если бы твой Артур? Ты бы поступил так, как советуешь мне? Утер задумался и покусал нижнюю губу, потом покачал головой и ответил: — Нет, друг, я бы так не поступил. — А что бы ты сделал? — Бросил бы его в подземелье, как предателя... — Единственного сына? Подарок любимой женщины, за который она заплатила своей жизнью? Не верю. Утер развел руками, а Генри, пошатываясь, встал. — Пойду спать, друг,— гость дошел до двери и обернулся к Пендрагону: — Эй, сумасшедший! Не вздумай, слышишь? Не повторяй мою ошибку. Ты не представляешь, сколько бы я отдал за то, чтобы не знать правду. Жил бы спокойно, сдувал пылинки с сына, а потом бы такого вот радостного и довольного он бы пронзил меня мечом и я бы до последней секунды ничего не знал. Это было бы хорошо. Так что, послушайся старого глупого друга: не накачивай Артура вином, не выпытывай у него правду, а то... будешь мучиться, как я... — Не буду,— заверил Генри Утер, прекрасно понимая, что не успокоится, пока не сделает то, от чего предостерегает его друг. Удобный момент подвернулся через пару месяцев. На своем дне рождения Артур, как всегда, выпил немного более обычного, потому что для него это был, в первую очередь, день скорби за рано ушедшей матерью. Немного пошатываясь, он пошел в свои покои, где уселся на кровать в ожидании Мерлина, который где-то запропастился. Вместо Мерлина на пороге возник отец с большим кувшином вина в руках. Принц покачал головой: — Нет, Ваше Величество, я сегодня и так... перестарался. — Да неужели? — король усмехнулся, закрыл дверь на засов и подошел к уютно потрескивающему камину. Пендрагон-старший снял плащ, сбросил куртку и улегся просто на пол, на теплый и мягкий ковер. Он поманил сына к себе, указывая ему место рядом. Артур немного помотал головой: такого никогда не бывало, и он готов был выпить весь этот кувшин сам, лишь бы вот так вот спокойно лежать у камина рядом с отцом. И он практически выпил сам все вино из кувшина. Отец почти не доливал себе, но постоянно подливал сыну, ведя спокойную и тихую беседу о жизни. Как и Генри он начал о женщинах, тоже узнав много интересного о своем сыне, о его пристрастиях. Когда Артур с трудом ворочал языком и уже мало что понимал, когда он откинулся на спину, чувствуя, как покачивается весь мир вокруг, слушая, как где-то далеко трещит камин, Утер осторожно приступил к допросу: — Ты хочешь стать королем, Артур? — Хочу... — Но ты не скоро станешь им, твой отец не стар и силен. Что же делать? — Не понимаю,— Артур вскинул руки и рассмеялся ярким звездочкам в глазах. — Твой отец будет еще долго править,— осторожно продолжил король. — Да,— улыбнулся потолку наследник престола. — Может, нужно убрать его с трона? — словно подсказал Утер. — Кого? — Артур закрыл глаза, отдаваясь во власть кружащейся земли. — Утера Пендрагона нужно убрать с трона, чтобы занять его тебе,— произнес страшные слова король. Артур открыл глаза, словно наконец-то услышал сказанное, он взглянул на огонь в камине и прошептал: — Предательство... Он отец. — Но у тебя в руках армия! — Его армия... — Ты молод и силен! Ты хочешь быть королем. Артур снова упал спиной на пол и закрыл глаза: — Придет время... буду королем... — А можно стать сейчас! Ведь все просто: поднять армию и свергнуть Утера! Убить его или бросить навсегда в темницу. — Убить? Бросить в темниц-ц-цу?.. Отца?.. — Да! И трон Камелота твой! — Я уже поднимал на него меч,— тихо и как-то совсем не пьяным голосом ответил принц. Неожиданно у него из глаз потекли слезы, которые он размазывал по щекам. К малосвязной пьяной речи добавились еще и всхлипывания: — Я хотел его... убить... Убить! Отца и короля убить... Я посмел, а он... ооооо! Он простил! Да. Простил предательство. Как я мог?.. как я посме... А он! Он же король. Я так люблю! Так его... люблю... если даже мысль придет з-з-замахнуться на него,.. я.. я лучше отсеку себе ру-ру-ку... но... нет! Да! Вот. Он — отец! Он простил. Я жизнь отдам... за.. своего... к-к-короллля. Принц в изнеможении от этой истерической речи упал на ковер, продолжая вытирать слезы, бегущие по щекам. Утер провел рукой по его волосам: — Я тоже люблю тебя, сынок. И жизнь отдам за тебя. Любого порву. На куски порву. Король вышел из покоев сына и наткнулся на сидящего у стены Мерлина. Утер поманил его пальцем: — Его Высочество очень пьян, мы долго говорили и много выпили. Возьми у Гаюса что-нибудь, чтобы утром привести его в себя, и останься с ним в покоях, чтобы ничего не случилось. Ясно? — Да, сир,— пролепетал Мерлин. Король больше ничего не собирался говорить слуге, он развернулся и пошел к себе, а Мерлин глубоко задумался, о чем говорили отец и сын, если у короля такие красные, заплаканные глаза? Молодой человек заскочил в комнату и решил не трогать принца, оставить на полу у камина. Он только осторожно перевернул его на бок. На какую-то долю секунды Артур открыл глаза, сфокусировал их на Мерлине, во всяком случае, попытался сфокусировать, и тихо спросил: — Т-ты когда мне о своей ма-магии расскажешь? — Что?! — подскочил, словно на сковороде Мерлин. — Мёёёрлин... я же не... ик!.. не ид-диот. Ты волш... волшебн-ник, маг. Я в-видел... поч-ч-чему не доверяешь?.. Принц закрыл глаза и провалился в тяжелый, пьяный сон. Мерлин прислонился спиной к стене и глубоко задумался.