Завоевательница и медведь

      Она брела по грязному песку пустыни, глядя на город, раскинувшийся далеко впереди.       Такой гордый, неприступный. Еще один город, полный голодающих рабов, которые должны стать вольными людьми. Сейчас над ними властны их господа, восседающие на вышитых золотом подушках, наслаждающиеся сытной пищей и терпкими винами. Все они до безобразия надменны и грубы, в глазах их не осталось ничего человеческого, только жадность и похоть. Она не раз общалась с этими «господами», предлагая сдать город без боя, но… Золотые хозяева только смеялись над ней, выставляя вон. И зря.       Новости медленно разлетаются по жаркой пустыне, не все еще знали о ее завоеваниях. Сначала были Астапор, Юнкай, Миэрин… И за ними падут другие. Никто не устоит перед ее мощью – мощью Дейенерис Бурерожденной, истинной королевы Вестероса. Он это знал. Она уничтожит всех врагов до единого, даст свободу каждому рабу, который встретится на пути. Потому что нет человека честнее и решительнее, чем Дейенерис Таргариен.       Однако до железного трона еще очень далеко.       Светало. Жаркое солнце пустыни восходит на небо, еще золотисто-оранжевое, совсем безоблачное. Дени все шагает своим маленьким королевским шагом, не отрывая прищуренных глаз от сияющего шара у горизонта. Ее небесно-голубой плащ волочится по песку, белоснежные волосы волнами ниспадают на плечи и спину, искрясь серебром при пока еще слабом свете солнца. Спина прямая, голова гордо поднята вверх. Завоевательница бросила разглядывать небо и вновь устремила свой взор на город, который скоро сдастся. Скольких рабов она уведет с собой в этот раз? А сколько жизней заберет?       Много. Очень, очень много.       И она никогда к этому не привыкнет.       Королева стала жестче. Она смела и решительна, хотя где-то там, в глубине души, все еще живет тот ранимый, невинный ребенок, желающий мира во всем мире. Словно пушистый котенок, который неосознанно ищет ласки и заботы, но которому некуда забиться. Однако жизнь уже давно вытравила из души Дейенерис эти наивные глупенькие мысли.       Но он знает. Джорах знает, как на самом деле ранима и чувствительна его королева. Он видит, как страдает этот ребенок, когда приходится убивать. Жуткие звери скребут на ее чистой, невинной душе, душе девочки, которая непременно станет великой завоевательницей.       У королевы много имен. Дейенерис Таргариен. Кхалиси. Мать драконов. Неопалимая. Бурерожденная. Миса. Она – последняя представительница рода Таргариенов, дочь великого короля Эйриса II Безумного. Не Рейгар сейчас идет к победе, даже не Визерис, а она. Она должна быть сильной. Должна прятать слезы от своего народа, должна идти только вперед и открывать перед ним все новые и новые двери. В конце концов, должна проглотить всю боль и обиду на мир и найти в себе силы забыть. И она сделает все для своих детей. Однажды она сядет на железный трон и займет свое место. - Сколько рабов в этом городе? – Громко спросила она, будто бы ни к кому конкретно не обращаясь.       Мормонт, сопровождающий свою королеву, словно верный пес, приблизился к девушке на несколько шагов. - Около трех тысяч, кхалиси, - сообщил он и Дейенерис судорожно вздохнула. Еще несчастные три тысячи человек… – Но и армия у них тоже немаленькая. - Армия! – Кхалиси фыркнула и взглянула на толстые каменные стены города насмешливо, с презрением. Так, по крайней мере, ей казалось, но Джорах видел в ее глазах сожаление. – Мы освободили уже три города. Три города-работорговца, у которых тоже была своя армия и наемники. Меня называли шлюхой табунщика, унижали, смеялись надо мной. И где они все? Сажи же мне, сир Джорах! - Они мертвы, кхалиси, - спокойно ответил медведь. – Но каждая новая битва требует своего подхода. Нельзя руководствоваться одной тактикой во всех войнах.       Что ж, он был прав. Кхалиси закусила нижнюю губу и скрестила руки на груди, не отрывая глаз от города. Все ее капитаны правы. Дени удалось собрать возле себя удивительных людей. Королева им доверяла. Доверяла, но… Никого не подпускала ближе.       А ведь Джорах действительно любил ее. Он любил ее разную. Кхалиси – ребенка, который обожает приключенческие истории и сказочные книги. Кхалиси – мать, которая с такой удивительной, необъятной любовью смотрела на всех детей, которых приютила после того, как освободила от рабства. Кхалиси - завоевательницу, которая кормила чуть поджаренным мясом диких драконов и одним кивком головы приказывала уничтожить целую армию. Просто он знал, что за всеми этими обликами она лишь одна, нежная и добрая девочка. И он восхищался ее терпением, ее мужеством. Она, словно молодой цветок, обретала силу с каждым днем, постепенно превращаясь в стройное, крепкое растение. Она терпела все, когда было нужно: голод, бедность, насмешки, смерть… Кхалиси была прекрасна.       Но она не замечала его. Не замечала восхищенных взглядов, брошенных в ее сторону поневоле. Не замечала, как много боли причиняет своему медведю равнодушием и презрением…       Дейенерис Таргариен, прекрасная и неприступная. Какое ей может быть дело до такой паршивой шавки, как он? Мормонт – рыцарь в изгнании, бывший лорд Медвежьего Острова. Он просто червь под ее ногами, грязь с ее сандалии. Он достоин только лазать по клоакам да махать мечом, защищая великую королеву. А она…       Одно слово: королева. - Сир Джорах, созовите сегодня в полдень остальных капитанов в мой шатер. Я хочу обсудить план боевых действий. Этот город должен стать нашим. Мы не можем позволить себе пропустить его. Возможно, это не прибавит нам военной мощи… - «Скорее всего, просто станет больше голодных ртов», - с грустью подумала королева. – Но мы должны захватить его. Завтра же принесите мне головы их управителей.       Дени говорила «мы», но сама до конца не понимала, кого имела ввиду. То ли она говорила о себе во множественном числе, то ли про себя и Мормонта, то ли обо всех своих детях, которых освободила и повела за собой. Впрочем, не так уж это и важно. Главное сейчас – город, который скоро падет так же, как и остальные.       Белокурая развернулась на пятках и быстрым шагом направилась назад, к своему лагерю. Ее ждали драконы и другие дети.       А ручной медведь так и остался на месте, провожая свою кхалиси печальным взглядом.