Красной нитью

      Он шел по длинному коридору с обшарпанным паркетом и, в кое-каких местах, напрочь содранными обоями. Вдруг он услышал тихие всхлипывания. За поворотом, в маленьком темном углу плакал маленький мальчик. Тито не любил детей и еще больше не любил, когда они плакали. Но что же поделать, теперь следить за ними, ухаживать, и иногда успокаивать – было его работой. В его молодых руках была целая группа ребят из которых он через долгие годы труда должен был воспитать сильных и стойких бойцов.       Он замедлил шаг и аккуратно завернул за угол. Внизу, схватив себя за колени и сотрясаясь от слез, сидел Сай. Мальчик недавно прибывший к нему из дет.дома. И не просто из дет.дома, а из дет. Дома, хуже которого вряд ли можно было найти на всей Земле.       Сай поднял голову. Его взгляд был полон негодования, страха и безумия.       - Что тебе нужно?! То же, что и ему? Почему вы такие… Я вас не понимаю! Что вам нужно от меня??       Тито оторопел. Он ожидал стеснения, нежелания разговаривать, или же наоборот бросания на шею и просьбы помочь. Но такого он не ожидал. Тито присел рядом с мальчиком.       - Кому? Что он от тебя хотел, Сай? – спросил парень и положил мальчику руку на плечо. И тут же понял, что это было ошибкой. Мальчик резко дернулся, скинул руку, и отодвинулся подальше от пока еще незнакомого старшего. А как он выучил еще в прошлом месте проживания, старших нужно остерегаться, не попадаться им на глаза. А незнакомых старших и вовсе бояться больше всех на свете.       Он не хотел говорить, но по привычке помнил, что любые секреты от старших грозят подозрениями, и следующими за ними побоями: а вдруг непослушный маленький оборванец что-нибудь украл?       - Я только поиграл немного на пианино. Когда я еще жил с родителями, мама учила меня играть, - тихим, слабым голосом произнес мальчик.       - А что хотел от тебя ОН? – Тито боялся спрашивать об этом. Он вообще боялся успокаивать кого-либо, ведь он этого совсем не умел.       Сай начал мять колени, теребить штанину около ботинок. Тито посмотрел на него и увидел в его взгляде злобу. Не сильную, но ту, которая обычно появляется от непонимания.       - Он взял стул и сел рядом. Я сразу перестал играть, а то мало ли что. Я… я думал, он ударит меня за то, что я играл на пианино без разрешения. Но он посмотрел на меня по-доброму. Он почему-то улыбался. И дал мне конфету, - после этих слов мальчик съежился, сильнее схватил колени и опустил голову, спрятал ее так, чтобы не смотреть в глаза старшему, и продолжил, - а потом он показал мне, как можно играть красивее… - дальше он не говорил, он только плакал. Всхлипывания были гораздо громче и сильнее, чем раньше.       Тито не знал, что делать. Поэтому он просто крепко обнял мальчика, сидящего рядом с ним, совсем потерянного и содрогающегося от слез. Сай напрягся и очень испугался. Почему его не бьют, не ругают? Разве такое бывает? Но спустя несколько минут ему уже было все равно, ударят его или нет, он чувствовал что-то новое, и почему-то понимал, что здесь будет по-другому. Он чувствовал, что ни тот парень с пианино, ни Тито не причинят ему вреда.       - Что-то я не припомню, чтобы мальчики вот так сидели и плакались друг другу в жилетку. ТЫ мальчик? Так утри слезы и беги на тренировку. Скоро начало, - сказал Тито спокойным, мягким голосом, глядя в глаза Сайю.       Мальчик ничего не ответил, он сразу встал и убежал в казармы.