Ну, здрасте, дедули

      Добби где-то достал чёрные зауженные брюки и Поттер, натянув их, заглянул в шкаф, попутно разрешив Белинде открыть глаза, позволяя лицезреть свой голый торс. В шкафу была лишь белая рубашка и Гарри надел её, оставляя расстегнутыми верхние пуговицы и закатав до локтей рукава.       — Если бы я была жива и не замужем, то я бы вышла за тебя, — улыбнувшись, сказала Белинда, — ты, когда нормально одет, то очень красиво выглядишь.       Поттер лишь пожал на это плечами, невольно краснея. Раньше он никогда не переживал по поводу своего внешнего вида, но после слов Белинды посмотрел в зеркало. Оттуда на него смотрел красивый молодой человек с зелёными глазами. Белая рубашка гармонировала с золотистой кожей, вместе с чёрными брюками создавая образ хорошо одетого джентльмена.       В прекраснейшем расположении духа Гарри Джеймс Поттер вошёл в Большой зал и с удивлением увидел, что все учителя сидят, повернув головы к расположившемуся с краю лысеющему старичку с пивным брюшком. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, Поттер сел на ставшее привычным место, увиденный лишь Снейпом, который коротко кивнул ему, да директором, который слащаво улыбнулся.       — Гарри, это Гораций Слагхорн, — добродушно сказал директор — твой новый учитель зельеварения.       Поттеру пришлось выползти из-за стола и подойти к старичку, перед этим бросив непонимающий взгляд на профессора Снейпа, почему-то, как оказалось, бывшему профессору зельеварения.       — Гарри Поттер, сэр, очень приятно с вами познакомиться.       — Гораций Слагхорн, молодой человек. Я очень рад вас видеть, ведь вы легенда мирового значения, — профессор посмотрел Поттеру в глаза: — Вы копия своего отца, только вот глаза, как у мамы.       Гарри лишь улыбнулся, он слышал это очень часто, каждый раз чувствуя себя неловко. Он не понимал, почему каждый считал своим долгом напомнить ему о родителях, словно у людей была игра «достань героя». Поттер не знал, о чём говорить с незнакомым профессором, к счастью, директор напомнил об обеде.       Гарри ел, соблюдая все правила хорошего тона, чем заслужил удивлённый и поощряющий взгляд Снейпа, на что лишь пожал плечами, словно говоря, что не за столом же Гриффиндора он должен был показывать свои манеры.       Учителя уже начали расходиться и Поттер тоже собрался покинуть зал, когда внезапно его окликнул директор:       — Гарри, задержись на секунду, — Альбус Дамблдор встал из-за стола и лучезарно улыбнувшись коллегам, кивком позвал Гарри следовать за ним.       Внутренне Поттер весь напрягся, но он очень старался не показывать волнение. Ему было любопытно, о чём же хочет поговорить директор. Может, о их родстве?       — Гарри, мальчик мой, ты не против, если мы пройдём в мой кабинет? — подал голос директор, стоило им выйти из зала.       — Конечно, нет, — отозвался Гарри, понимая, что его ответ всё равно не требовался.       Директор молчал и Гарри начал думать о том, всех ли директор называет своими мальчиками или только ему досталось такое звание, из-за их родства.       — Лимонная долька, — сказал директор и Поттер вздрогнул, вернувшись в реальность.       Они, всё так же молча, поднялись в кабинет директора школы и здесь хозяин кабинета нарушил царящую тишину.       — Присаживайся, Гарри, — он показал рукой на кресло. — Чай будешь?       — Спасибо, но я откажусь, мы ведь только что из-за стола, — сказал Гарри, ощущая комок в горле.       — Нет, так нет. Я хотел поговорить с тобой по поводу твоего магического выброса, — начал директор. — Я был бы рад сделать это и раньше, но мне показалось, что лучше подождать, пока пройдёт некоторое время.       Гарри молча кивнул, соглашаясь с директором, раньше он совершенно не хотел разговаривать на эту тему.       — Магические выбросы обычно происходят в самый активный период развития мага. Обычно в возрасте трёх-четырёх лет и четырнадцати-семнадцати. У каждого человека они происходят с разной частотой и в разное время. Обычно для выброса нужен толчок, для тебя катализатором срыва послужил конфликт с профессором Снейпом.       Это тонкая материя, которую сложно объяснить, но после выброса магическая сила волшебника значительно увеличивается. Срывы бывают разными, у кого-то едва заметные, а у кого-то сильнейшие с ужасными последствиями, — профессор замолчал, словно что-то вспоминая. — Иногда случается, что во время магического срыва страдают люди, находящиеся в этот момент рядом, особенно если у них телесный контакт. Хватит только одного касания, чтобы изувечить или убить, — профессор был мрачнее тучи, словно в его жизни уже происходило подобное.       Директор снова замолчал, и Гарри услышал звенящую тишину.       — Мне кажется, что я рассказал тебе более чем достаточно, Гарри, а сейчас я должен удалиться по важным делам, так что попрошу тебя покинуть кабинет.       — До свиданья, сэр, — Поттер был обескуражен, ведь директор оборвал себя на полуслове, не досказав всего. Что-то явно было не так, директор снова скрывает что-то от него. И о родстве не заговорил, да ещё и новых вопросов подбросил.       Гарри зашёл в свою комнату и открыл окно, вдыхая свежий воздух полной грудью.       — Так, Гарри, пошли прогуляемся, — сказала Белинда, смотря на спину хмурого парня. — Зови эльфа и говори, чтобы снял меня и подготовил тебе всё для пикника на поляне возле озера.       Спустя пару минут Поттер, держа прикрытую мантией-невидимкой картину, вышел из замка.       — А почему это я постоянно ношу тебя? Разве Добби не может с тобой аппарировать?       — Может, но ведь прогуляться всегда полезно, — отозвалась девушка — да и я уже давно не ходила никуда. Но если я тебя напрягаю, то так и скажи.       — Да нет, всё нормально, я просто спросил.       Парочка подошла к озеру и Гарри увидел плед, а на нём маленькую корзинку с едой. Юноша прислонил портрет к растущему рядом дереву, в тени которого Добби расстелил плед и с помощью магии заставил мантию-невидимку слегка парить в воздухе, так что Белинда была закрыта от всех, кроме Гарри. В случае чего, одним движением палочки, он мог полностью спрятать девушку. Гарри молча наблюдал за Белиндой, она словно впервые вышла на улицу, с таким восторгом она рассматривала всё вокруг, её взгляд метался из стороны в сторону, пока не остановился на Поттере, выражая свою благодарность. Она и ещё Гермиона были единственными людьми, с которыми он мог просто молчать и тишина была лучше разных слов.       Гарри с размаху откинулся назад, с удовольствием складывая руки в замок под головой. Солнце светило ярко и Гарри был рад, что Добби постелил ему в тени. Поттер закрыл глаза и слушал… Слушал, как щебетали птицы, как шелестела листва и тихонько плескалась вода в озере. Голос природы убаюкивал и он начал погружаться в дрёму под чье-то прекрасное пение. Обладательницей прекрасного голоса была Белинда, решившая спеть юноше колыбельную.       Поттер открыл глаза оттого, что пение прекратилось. Он повернул голову к Белинде:       — Ты можешь ещё спеть? У тебя очень красивый голос.       Белинда, устремив взгляд куда-то вдаль, завела печальную песню о несчастной любви. Когда песня закончилась, Поттер сел поудобней и открыл корзинку. Чего только заботливый эльф туда не положил! Там были и бутерброды, и сок, и сладости. Поттер взял бутерброд и начал уплетать за обе щеки, запивая соком. Поев, он достал палочку и призвал лист бумаги, перо и чернильницу, радуясь, что оставил окно открытым. Но писать на траве было очень неудобно, так что призванная книга по Гербологии послужила отличным мини-столиком. Вместе с Белиндой он сочинил письмо Меркасу.       Многоуважаемый Меркас, я не хочу вас беспокоить, но вы единственный, к кому я могу обратиться с этой просьбой. У меня, как бы смешно это ни звучало, закончились вещи, а также у меня нет школьной формы и отсутствуют школьные принадлежности. Благо, что во время нашей с вами последней встречи, Пушис и Пашис вызывались помочь, так что не могли бы вы их озадачить этим.       Пусть Ваше золото всегда прибывает, а враги корчатся в агонии вечно.       С уважением, Гарри Поттер.       P.S. Жду вещи в кратчайшие сроки.       — Мерлин, кто придумал это обращение, — спросил Гарри, закатив глаза.       — Точно не знаю кто, но гоблины в восторге от этой фразы.       Гарри лишь кивнул головой, вызывая Добби, чтобы тот отправил сову. Только эльф растворился в воздухе, юноша начал с азартом распечатывать шоколадную лягушку, смотря на удивлённую девушку, которая не видела таких сладостей.       Лягушка была съедена, и Поттер по привычке потянулся за карточкой, которые перестал коллекционировать после второго курса. На ней был Сириус — герой, сражавшийся против Волдеморта. Поттер с грустью посмотрел на карточку, где весело улыбался его крёстный. Губы юноши дрогнули и карточка полетела в озеро. Белинда тактично промолчала.       Они ещё немного посидели на берегу, разговаривая о том, о сём. Разговаривала большей частью Белинда, пытаясь не дать Поттеру впасть в депрессию. Когда Гарри её стараниями был спасён, то они начали шутить и просто дурачиться, насколько это можно было в положении Белинды. Они просидели так до самого вечера и тут Поттер, резко вскочив на ноги и схватив портрет, рванул в замок. Доставив подругу на место, он спокойным шагом, пытаясь выровнять дыхание, отправился в подземелья.       Сегодня он дошёл без приключений и немного постояв у Снейпа в кабинете, дождавшись, пока тот закончит что-то писать, они пошли в их тренировочный зал. Стоило профессору наколдовать маты, как Поттер подал голос:       — Профессор, а вы можете научить меня ставить щиты? Просто иногда бывают моменты, когда умение поставить щит важнее, чем умение напасть.       — Вы правы, Поттер. Раз вы так настаиваете, то садитесь на маты, — сказал профессор. — сначала теория, а потом уже практика.       Снейп наколдовал себе стул и усевшись рядом с Поттером, начал рассказывать ему о разновидностях щитов. Как оказалось, есть разные щиты. Одни универсальные — защищают от большинства заклинаний и проклятий, но держатся они не долго, вторые специальные — против определённых заклятий, они мощнее, требуют много силы и концентрации, а третьи — магические купола — не пропускающие ничего, кроме авады кедавры, но на них способны немногие, так как они выжимают из волшебника силу.       Снейп решил этим вечером научить Поттера ставить щиты второй категории, против самых распространенных заклятий. Всё было просто, сначала Гарри выучил движение, а потом защищался от профессора. В общем занятие прошло на удивление хорошо.       После него они вместе вышли из зала.       — Если профессор Слагхорн новый учитель зельеварения, то что будете делать вы, сэр?       — Я буду преподавать Защиту от Тёмных Искусств, так что даже не надейтесь, что я уйду из Хогвартса и перестану вас учить, Поттер. Не могу же я вас бросить, когда вы начали делать хоть какие-то успехи.       Они с профессором распрощались и Гарри направился в спальню, с удивлением увидев стоящие там большие сундуки и шкатулочки поменьше.       — Это домовик принёс и я сразу попросила его всё увеличить, чтобы ты не мучился, — тут же просветила его Белинда.       Гарри бросился к сундукам. В них была одежда, которую Гарри сразу отложил на потом, а вот в двух шкатулках были какие-то письма, конверты, фотографии и украшения. Вещи его родителей, наконец-то. Гарри принялся за письма, читая их со странной улыбкой. Его не волновало, как всё это попало в банк, главное, что сейчас оно было у него. Письма были самые разные, начиная от любовных писем его отца к матери, заканчивая письмами к Сириусу и Ремусу. Хоть Гарри и никогда не плакал, сейчас, когда он смотрел на смеющихся молодых Мародёров и рыжеволосую девушку, слеза сама скатилась по щеке. Фотография за фотографией, по второму кругу, по третьему, он хотел стать ближе к родителям, узнать их. Еле-еле он отложил снимки и принялся за украшения, какие-то ожерелья и цепочки, кольца и перстни, но в этом он ничего не понимал.       Он с трудом заставил себя пойти в душ и потом залезть под одеяло.