Особое воспитание...

Абсолютно не о чем думать. С края крыши и дело с концом. «Глупый омега». Шаг. «Да кому ты нужен? Меченый, пузатый и без альфы? Срам». -Я даже не знаю, кто отец. С края крыши я делаю шаг. Рывок и падаю назад на мягкое тело. Горячие капли срываются с влажных ресниц и обжигают щёки. Кому пришло в голову меня спасать? Я оглянулся и встретился с взглядом разноцветных глаз, переполненных раздражением и беспокойством. -Совсем больной, что ли? — теперь в его глазах я вижу только раздражение. Акаши отвешивает мне звонкую пощёчину и заключает в объятия. -Глупый омега. — Он… сожалеет? — Ты что с собой сделать хотел? Под пристальным взглядом Акаши слёзы полились с новой силой. Я закрыл лицо руками и уткнулся в его плечо. -Всё ваше чёртово «воспитание». Сейджуро застыл, обдумывая всё мной сказанное. Ведь в действительности тут полностью его вина. *** — Вот почему ты сегодня так хреново играл? Возмущению Аомине не было предела. Со злости он метнул полотенце в противоположную стенку, попав чуть выше головы Акаши, за что был одарен самым красочным из его взглядов, где ясно читалось желание убить непокорного. -Не бесись, выиграли же. — Промямлил Мурасакибара, запихивая горсть печенек себе в рот. -Ладно, — Кисе захлопнул шкафчик и, схватив сумку, направился к выходу, — не буду мешать воспитанию. Тецуя лежал привязанный к скамейке. Его глаза были завязаны плотной чёрной лентой. Спину неприятно жгло от смешавшейся крови из неглубокой раны вдоль позвоночника и пота. -Дайки, Ацуши, раздевайтесь. — Акаши сидел у противоположной стены, смотря на свою жертву оценивающим взглядом. «А он хорош». — Пронеслось в голове у Сейджуро. Как бы не было плохо или больно, он в первую очередь капитан, а уже в последнюю — человек. -Начинайте. — Холодный тон, ни единой эмоции. Так нужно. В нос ударил приторный запах. Течная омега для альф, как красная тряпка для быка. Аомине подошёл к Тецу и, проведя пальцами между ягодиц, стал размазывать смазку вдоль раны на позвоночнике. Самое изящное воспитание: омега в лапах трёх альф и беты. Ацуши облизал пальцы и легко развёл колени Тецу. Куроко дернулся, оставаясь недовольным ситуацией, но реакция организма говорила об обратном. «Развратная омега». -Нет, — Акаши покачал головой, но на лице по-прежнему не дрогнул ни мускул, — без прелюдий. Присоединишься, Шинтаро? Бета, что просто сидел на соседней скамейке, коротко кивнул и, поправив очки, начал раздеваться. Акаши эта картина не доставляла никакого удовольствия. Видеть, как ЕГО омегу лапают чужие руки. Капитан поморщился. «Отвратительно». Раздевалку наполнил вскрик Тецуи. Ацуши вошёл на всю длину. Без подготовки. Чей-то приличных размеров член вбивал тело голубоволосого в скамейку. Мучитель сделал несколько рваных движений, и поясницу Тецу обожгла белая жидкость. Он вздохнул с облегчением. Может, всё закончилось? Тяжело оценивать ситуацию, когда ты не можешь ничем пошевелить и ничего не видишь. Но отпускать его ещё никто не собирался. Они всего лишь поменялись местами. Мурасакибара вытер кровь и сперму с рук и плюхнулся на скамейку рядом с Аомине и Акаши. -Эй, Мине-чин, — Ацуши развернул очередной батончик, — а почему ушёл Кисе-чин? -Вот ещё, — Аомине презрительно фыркнул, — не пристало моей омеге на это смотреть. У него своё «особое воспитание». Акаши держался из последних сил. Запах омеги сводил с ума. Ни одного шанса абстрагироваться. В воздухе смешались все запахи: крови, спермы, беты и омеги под ним. Ужасный квартет. «Ничего не вижу. Абсолютно. Спину ломит, места, где связаны руки жгут и болят. Можно было бы даже привыкнуть, если бы не дискомфорт в заднице. И откуда у меня такой оптимизм? Я не знаю, сколько я уже тут провёл и сколько человек во мне побывало. Я чувствую, что он на меня смотрит». -Хватит. — Слова даются ему с огромным трудом. — Я не хочу, чтобы ты смотрел! -Странная омега. — Горячий шёпот обжёг ухо Куроко, и он дёрнулся. — Должен же получать удовольствие и понять, в чём провинился. Тонкие пальцы прошлись прямо по ране, заставляя Тецу выгнуться и зашипеть. Глаза Куроко широко раскрылись и он, предприняв последнюю попытку выбраться, потерял сознание. Последние, что он почувствовал, волна горячей спермы заполняет все его естество. Акаши вышел из Куроко и тот обмяк в его руках. -Мидорима, займись им. *** Спустя пару часов. Куроко очнулся в квартире у Шинтаро. Как только взгляд Тецу наткнулся на бету, он сразу предпочёл отползти на дальний угол дивана. Мидорима поправил очки и молча начал сдирать с Тецуи одеяло. -Я всего лишь выполнял приказ. Дай я рану обработаю. Тецуя наблюдал за движениями зеленоволосого с особым вниманием. Мидорима перевязал руки и намазал зелёнкой рану на спине, но как только его руки сползли к самому раненому месту — заднице, Куроко запротестовал, в красках расписывая свои гражданские права. -Чего я там не видел? — удивлялся Шинтаро, — Более того, я там даже был. Но вот что-то Тецую явно не вдохновили оправдания беты. -Ты бета. Беты не принимают в таком участия! — Куроко вперил свои голубые глазёнки в нарушителя естественного порядка. *** Раны Куроко заживали довольно быстро, поэтому дом нахальной беты, который, как оказалось, тоже принимал участие в воспитании, он покинул через два дня. Появился только через два месяца. Акаши не находил себе места, не то от злости, не то от дикого беспокойства. Злополучный омега сделал вид, что ничего не произошло и, как не бывало, прошёл через весь зал, попутно выдерживая хищный взгляд сокомандников. На большее его терпения не хватило. Быстро отдав Кисе смятый листочек, Куроко исчез так же внезапно, как появился. Кисе развернул листик. «Никогда не забуду вас, ребята. Кисе, Аомине участвовал. Дай ему затрещину. Покончу с собой. Целую, Куроша». -Чего это с ним, — будничным тоном поинтересовался Аомине, забрасывая в кольцо очередной мяч. -Беременность — штука страшная. — Пояснил Мидорима, поправляя очки привычным жестом. Глаза Акаши округлились, и он тихонько сел на близлежащую скамейку. Но не прошло и минуты, как привычную тишину зала разорвал крик капитана. -Кто из вас, скотов, посмел испортить мою омегу? Сейджуро было не узнать. Глаза горели недобрым огнём, костяшки побелели, откуда ни возьмись, из-за спины императора появилась пара ножниц. -Вам крышка. — Радостно пропел Кисе, удобнее устраиваясь на лавочке. — Даже если это твой косяк, — он ткнул пальцем в своего синеволосого альфу, — я тебя выгораживать не буду. Акаши раз за разом ходил мимо выстроившихся в ряд двух альф и беты. Виновный не хотел сам признаваться, но бета явно выбивался из общего ряда подозреваемых. Сейджуро обессилено сел на скамейку. «Бесполезная трата времени. Никто из них не посмеет ослушаться приказа». В голове Акаши всплывали самые красочные образы из его «воспитательной работы». Ответ пришёл сам собой. Уже через три минуты капитан бегал, задрав нос, по всему городу в поисках своего омеги. И нашёл. *** -Акаши, — полусонным голосом пробубнил Куроко в плечо своему спасителю, — зачем ты меня спас? -Точно больной.- Сейджуро потрогал лоб омеги и мимолётно коснулся его губами, меряя температуру, — Потому, что хочу быть вместе. Тецуя приподнялся и так же проверил температуру у своего капитана. -Нет, это ты больной. — Тецу глядел на Акаши, в глазах которого застыл немой вопрос «А я- то почему?» — Чужая, меченая омега, да ещё и беременный не пойми от кого! Сейджуро накрыл своими губами холодные губы Куроко, целуя его, как в последний раз, всё крепче и крепче прижимая к себе. -Это я тебя пометил, — тело в его руках дёрнулось, в попытке вырваться. — И дети мои. Прости. Ни одни слова не давались ему с таким трудом. Акаши чувствовал, как его пиджак намокает от слёз Тецу. Он улыбается? — Теперь-то всё будет хорошо? Акаши неуверенно кивнул, поднимая на руки своего новоиспечённого омегу, и направился в сторону лестницы, попутно целуя голубую макушку. -Только, — Тецу сделал серьёзное лицо, — детей воспитываю я. А то твоё особое воспитание…