More

Все, что тебя касается, Все, что меня касается: Все только начинается, Начинается. Звери «Все, что тебя касается»

Он бывает смешным. Только не любит, когда над ним смеются. У оборотней нет чувства юмора - природой не предусмотрено. Или они всячески скрывают это, не удивлюсь. А я пошутил. В очередной раз. Видел, как Лука терся около одного из парней в клубе. Ну, и только дурак бы не понял, что зверь хочет трахаться и что мешать не стоит. Я был бы не я, если бы позволил котику порезвиться. Тем более - хорошее настроение, весеннее обострение, мартовский стояк и все такое... Мальчика звали Мартин. Я специально запомнил, чтобы потом обрадовать Луку: мол, проебал ты свое счастье, пушистик. Ну, и чтобы у него сомнений не было: я страшное создание из его детских снов. Короче, Мартин сам шейку оголил. А я оставил его приходить в себя в кабинке туалета. Поганая у него кровь. Не закидывайтесь ничем, детишки. Даже алкоголем, у меня тоже здоровье портится. А сейчас Лука совсем грустный. Сидит за одним из столиков, потягивает коктейль и царапает блестящую столешницу. Мне его не жалко - нисколько. При взгляде на него хочется смеяться и появляется непонятная нежность. Как к самому настоящему котенку. Типа - ой, какой забавный, дай потискаю. Этого, правда, так просто даже не погладишь - руку откусит по локоть. Беру зубочистку, сжимаю острый кончик клыками и иду к оборотню. По пути не могу удержаться и обнимаю вкусно пахнущих девочек, сильнее кусая тоненькую деревяшку. Кругом соблазн, но я сильнее. Я уже сыт. Хватит жрать. - Привет. Мило улыбаюсь. Клыки блестят. А Лука чуть не опрокидывает высокий стакан, поднимает взгляд – резко - и смотрит зло, словно я сейчас его убью. Боится. У меня от его страха кончик языка немеет - как предвкушение. - Пошел вон, - огрызается и демонстративно отворачивается, пялится на ди-джея. Нервно тыкает в коктейль соломинкой. Так кажется, что ему не больше семнадцати. Мелочь. Переталкиваю зубочистку в уголок рта, сажусь чуть ближе. Вижу, как Лука напрягается: немного приподнимает плечи, на голой шее выступают мурашки. Жилка бьется быстрее. Но он не отстраняется и продолжает демонстративно игнорировать меня. Ну-ну. - Кого-то ждешь? - Да. Свали, - присасывается к трубочке. - А не Мартина, случайно? Ох, вот это взгляд. В нем - и злость, и жалость, и страх вперемешку с беспомощностью. В актеры бы ему. Снова обставили мальчика. И кто? Стрелочки на меня. На меня, я сказал. - А ты откуда знаешь? - Тупой вопрос, Лука. «Да и сам ты недалекого ума», - но это мнение я держу при себе. - Мартин решил, что лучше проведет время... где-нибудь в другом месте, чем с твоей персоной. Кажется, ты его чем-то огорчил. Оборотень переводит взгляд на стол и сильнее сжимает стакан. Тонкие загорелые пальцы, белая кожа на костяшках. Мне хочется прокусить подушечку каждого - аж зубы ноют. - Я его... ему ничего такого-то и не сказал даже... Не понимаю, почему он так полагается на людей. Ген рабства, как у одомашненных животных? Желание, чтобы погладили, покормили с рук и нежно потрепали за загривок. А потом дали полизать ладонь и нацепили ошейник. Это ему нужно? Наивный мальчик. Но даже после нет уверенности, что его потом не выкинут на улицу. Пытаюсь его пожалеть. И опять мне смешно. - Ты же просто трахаться хотел. Нет? - Да, но... Затыкается, смотрит на меня, как на странное насекомое. - Исчезни, - толкает стакан по столу на середину, поднимается и идет в сторону танцпола. Почти раскрутил на душевный разговор. Вздыхаю, выплевываю зубочистку – кончик разжеван основательно. На языке еще остаются мелкие щепки от деревяшки. Гадость. Закидываю в рот жвачку, чтобы хоть как-то перебить запах крови, - а то ведь не выдержу - и иду за котиком. Ему хорошо. Басы словно оплетают мышцы, заставляя двигаться в такт. Лука откидывает растрепавшуюся челку с лица. Майка абсолютно белая – отсвечивает голубоватым, как и влажная кромка зубов. Блестят колечки в ухе. Хочу укусить и потянуть одно из них – сильно, чтобы сломать хрящик и почувствовать капли крови на языке. Интересно, оборотень будет скулить, если ему причинить такую боль? Весь какой-то несуразный, мелкий, слабый. Дикие кошки должны быть сильнее, потому что хищники, а этот... пфф... Под задранной майкой можно разглядеть лесенки ребер и даже не плоский, а впалый живот. Над ремнем – тазовые косточки. Провести бы когтями, вспарывая кожу... И какого хрена у меня слюны полный рот от него? Суповой набор. Я ведь его не хочу... просто кусать. Вот не просто – можно. Лука снова вздрагивает, отстраняется, когда я обнимаю его и прижимаюсь сзади. Успеваю коснуться горячей шеи губами, и в ответ мне прилетает подача локтем. Прямо в скулу. И я вижу желтенькие и красненькие звездочки перед глазами. Все-таки больно. Сучонок. Скалюсь невольно, а Лука, обернувшись, показывает отставленный средний палец. С него я и начну. Искать кого-то по запаху в абсолютно прокуренном и заполненном разнообразными ароматами помещении - проблематично. Оборотень основательно пропал. Может, свалил уже из клуба... Только успеваю подумать об этом, как вижу знакомый взъерошенный затылок. Скрывается за дверью туалета. По закону жанра – все тип-топ. Но соображаю я явно долго: Лука выходит еще до того, как захожу я. Итог: встречаемся нос к носу в коридоре. - У...йди. - Лука. - Юджин. - Просто Джин. - Сдохни, просто Джин. Ах ты, маленький... Он меня бесит. А еще он уже видит... что-то. Зрачки широкие, от них взгляд Луки кажется отрешенным. Черное матовое дно, словно, если я проведу кончиками пальцев, то почувствую мягкость бархата. Облизывает губы, растягивает их в улыбке. Торкает его. Так даже легче – меньше сопротивления, и котик податливее. Упрощает мне работу. Рвет слова, дышит шумно и больно царапается острыми когтями. Всем остальным плевать – подумаешь, дерутся. Или сосутся. А может, трахаются - кому какое дело? Главное, что не орут, как потерпевшие, и на том спасибо. А Лука рычит. Приподнимает верхнюю губу, будто зверь. Клыки уже длинные, опасные - шею перегрызет враз. Еще немного - и я начну его бояться, а это нечестно. Бояться должен он меня, иначе неправильно. Кто вершина эволюционной цепочки, вообще? Прижимаю его к стене сильнее, толкаю колено между ног. - Будешь брыкаться, покусаю и трахну прямо здесь. Замирает. Даже дышать перестает на секунду. Сглатывает, смотрит снизу вверх. И... волосы у него на ощупь мягкие, хоть и спутанные. Влажные от жары в клубе. Не знаю, зачем я это делаю. Провожу ладонью по макушке к затылку. Еще раз... Может, мне его все-таки жалко. Но на простую ласку Лука ведется сразу же – прикрывает глаза, перестает сильно сжимать мое плечо пальцами. Видимо, совсем обдолбался. - Поехали ко мне? Кивает – мягко, медленно. Если сейчас заурчит, это будет феерично. - Пойдем, - немного отстраняюсь. - Нет. Ответ слишком резкий. В животе от него - холодок. - Почему? - Не хочу, - наглая улыбка. - Ты же согласился поехать ко мне. - И что? - Не взрывай мне мозг, Лука. - Я не могу взорвать то, чего нет. - Юморист. - Не пойду все равно. Вздыхаю, касаюсь пальцами кромки уха, задевая колечки. Дернуть бы, как у гранаты чеку. Только потом точно костей не соберу – рванет сильно. Опускаю руку, веду ладонью по шее, чувствуя, как бьется кровь. У меня встает от этих мелких осторожных толчков под кожей. Вот ничего мне не надо, только пульс дай пощупать – и я весь твой. Сейчас – не исключение. Лука хмурится, ерзает и смотрит куда-то за мое плечо. Там музыка, танцы и пленка токсичного наслаждения по воздуху. А здесь – он, я и вероятность траха, которого котик не желает. - Боишься? Вопрос на выдохе, касаюсь мочки губами. Прихватываю вместе с нагревшимся стальным колечком, кусаю и мягко тяну. Лука снова напрягается. Это можно почувствовать, не глядя – как будто воздух вокруг него твердеет и вот-вот лишит возможности дышать. Боится. - Я. Не хочу. Ехать. К тебе. Ненавижу уламывать. Обычно я беру то, что мне нужно. Не слушая возражения и разнообразные отмазки типа «мне мама/папа/религия запрещает». Просто в жопу все это. Так и какого хрена... Тупой кошак. - Давай без лишней драмы. Губами - по шее, целую и сразу же кусаю. - Отцепись, урод! Я бы еще поспорил, кто из нас двоих... Надо же было так облажаться, а... Смотрю в заляпанное зеркало и морщусь от звуков из кабинки. Луку тошнит уже минут пять, причем он не может выворачивать себя наизнанку тише. Кажется, что он там подыхает страшной смертью. - Ты отвратителен. - Сдохни... просто Джин. А он еще и отвечать что-то внятное может. Дверца со скрипом распахивается, ударяется ручкой о соседнюю, грохот - на все тесное помещение. И бледный Лука на этом фоне: губы влажные, глаза широко раскрыты, руки-ноги дрожат и кадык дергается. - Зато в следующий раз не будешь жрать всякую гадость. Морщится, корчит рожу, мол, заткнись, придурок, и все-таки выбирается из кабинки. Опирается о раковину, смотрит на свое отражение, вытирает губы и плещет в лицо холодной водой. Брызги долетают до меня, но я не отстраняюсь. Дурацкий вечер. Идиотское настроение. Тупое происшествие. Нетрахабельный кошак. Блядь. Постукиваю пальцами по краю другой раковины, смотрю, как Лука умывается, пьет. - Тебе есть, куда сейчас поехать? Странное подозрение, что у него и дома-то нет. Мы давно знакомы, но я не знаю о нем ничего. Абсолютно. Может, ютится в какой-нибудь университетской общаге на птичьих правах. А шмотки чужие: берет у друзей, чтобы в клубе потусить. И питается объедками из столовой, а чтобы их получить, отсасывает... Что-то совсем все грустно. Мне теперь его очень жалко. Нужно было уходить, как только Мартина укусил. - Отвали от меня со своими намеками. Задирает майку, вытирает лицо и закрывает кран. Выглядит теперь точно, как потасканный бездомный кошак. - Всего лишь хочу предложить тебе душ и постель. - Вот же... - Не так все понимаешь. - Джин, ты извращенец, я не хочу ехать к тебе домой. - Ты только что блевал. Я не настолько извращенец, уж прости. Фыркает – как самый настоящий кот. Моргаю удивленно, улыбаюсь. - А взамен что? - Взамен? - Ну да. Ты же не просто так мне выспаться дашь. Я говорил, что он наивный? Погорячился. - Покажешь мне своего зверя. Глаза Луки распахиваются. Мне хочется побиться головой об стену, но я стойко сохраняю серьезное выражение лица: - Превратишься, идиот. - А. Ну. Я так и понял, - краснеет до кончиков ушей. – Согласен. - Тогда пошли. В такси мы смотрим каждый в свое окно. Лука теребит браслеты на запястье, цепочки звякают друг о друга – хоть какой-то звук. У мужика радио не работает, а поговорить нам не о чем. В квартиру оборотень заходит медленно и, вроде бы, принюхиваясь. Я запускаю его первым – кот все-таки. - У тебя тут кто-то сдох, - выдает Лука, стягивая куртку. - Это сыр. Есть хочешь? - Я хочу спать. - Душ в той стороне, - указываю в коридор. Лука морщится. - Просто покажи мне кровать. - Чушка. Сначала мыться. Тебя мама не учила, что зубы надо чистить два раза в день? Качает головой, смотрит на меня настороженно. Правда, что ли, бездомный сирота? - А мыться надо хотя бы... один раз в неделю. - Я вчера мылся. У меня резко пропадает желание его трахать - падает на самое дно. С грохотом. Зоопарк. Но Лука берет полотенце и идет в сторону ванной. Кровать у меня одна. Но есть диван – если его раздвинуть, то будет вполне уютно... Котик плещется, успевает что-то напевать. И такое ощущение, словно он всегда был тут. Рядом, под боком. Интересно, он быстро отрубается? И как любит спать: на животе или на спине? А может, на боку? Банальное любопытство. Заканчиваю расстилать постель. Успеваю даже переодеться и приготовить место себе. И только после этого появляется Лука. Мокрый, с полотенцем на бедрах и... какой-то еще более худой и мелкий. С волос бежит вода – по шее, груди, животу... У него и в соске колечко. Улыбается сонно, чешет подбородок. Запускаю пальцы в его растрепанную шевелюру, сжимаю их и притягиваю оборотня ближе к себе. Лука смотрит, как пьяный, облизывается и придерживает полотенце. Меня не касается. - Сейчас... перекидываться? Я уже забыл про это. - Да. Кивает, отстраняется и, спокойно так откинув полотенце, ложится на постель. Почему я только сейчас замечаю, что спина у него очень сексуальная? Разглядываю ямочки на пояснице и узкие бедра. Клыки начинают ныть – так сильно хочется укусить над ягодицей. Левой. Интересно, шрам останется? Аккуратный такой, и чтобы любой понимал с первого взгляда - котик занят. Сажусь на край дивана и просто наблюдаю. Сцепив пальцы в замок и сжав зубы от греха подальше. Я же умею сдерживать обещания. Лука выгибается, смотрит на меня через плечо. Если бы не наш уговор, я бы подумал, что он уже готов трахаться. Облизывает губы, а потом я вижу, как по его коже волнами пробегает короткая черная шерсть: от шеи и плеч до щиколоток. От первого глухого хруста костей я вздрагиваю. А Лука стонет – тихо, на выдохе. Это больно? Больше он не издает ни одного звука, только тяжело глотает воздух, пока деформируется тело. Смотрю, не отрываясь. Словно боясь упустить самую важную деталь, без которой не смогу разгадать головоломку. Длинный гибкий хвост бьет по простыне. Мышечной массы в оборотне прибавляется, так что зверь не выглядит жертвой голодовки. Худобу выдает только поджатый живот. Приподнимается и потягивается. Самый настоящий большой кот. Наблюдаю, как он ласково вспарывает простыню загнутыми черными когтями и жмурится, словно от удовольствия. Урчит... и зевает во всю свою розовую клыкастую пасть. - Лука? Уши - тут же - торчком, а взгляд желтых глаз устремляется на меня. Мне становится не по себе, но... какой же он красивый. - Подойди, - протягиваю руку. Пантера нарочито медленно сползает с кровати. Лапы мягкие – ступает по паркету совсем бесшумно. И не отводит взгляда. Холодный влажный нос и теплое дыхание. Едва не отдергиваюсь, когда по ладони и пальцам проходится влажный язык. Мурашки и приятное ощущение... Шершавое, мягкое. Это он доверие выражает? Или просто лижет? Лучше первый вариант. Мне так... спокойнее. Тонкие белые усы щекочут кожу. Невольно сжимаю их пальцами и тут же получаю лапой в пах. Лука рычит – утробно, угрожающе. Так коты предупреждают, что еще чуть-чуть - и будет пиздец. - Хорошо-хорошо. Отпускаю, - медленно отпускаю, не двигаюсь. Иметь вместо члена решето нет никакого желания. А вот оборотень надавливает лапой сильнее и выпускает когти. Кусаю губу, чтобы не заорать. Забываю, как дышать. Мне совсем... совсем не нравится такая игра! Лука отстраняется. Кажется, будто он улыбается. Сука. Возвращает долг за укус, что ли? - Не смешно. Расслабляюсь и с опаской смотрю на ширинку. Крови нет. И все, вроде, на месте. Прижимаю ладонь. У страха глаза велики, бля. - Так можно и нестояк заработать. Лука выдает что-то типа «мяу». Я поднимаюсь и дергаю его за хвост. Когда оборотень хочет спать, он не такой уж и шустрый. Снова мяукает, но уже как-то обиженно, и пытается цапнуть меня за руку. Смеюсь и треплю его за загривок, а потом глажу, чешу за ухом. Расслабляется, фырчит. Кусает край футболки и тащит за собой в постель. Совсем страх потерял? Хотя это, скорее всего, про меня. Сначала думаю, что не усну. Все-таки время еще раннее, я не такой уж и уставший. Но когда голова касается подушки, а Лука – теплый, уже в человеческом обличье – утыкается носом мне в шею и обнимает руками и ногами, отрубаюсь сразу же. Сон... совсем непонятный. Единственное, что я осознаю – мне хорошо. Укачивает на теплых волнах, и по телу горячий воздух... обволакивает низ живота. Дышу им, цепляюсь за гладкую поверхность воды, погружаю в нее пальцы, сжимаю. И открываю глаза. Вопрос: «Какого хера?» - застревает невысказанным в горле. Лука у меня в ногах. Продолжает делать... мне... минет и будто бы не замечает, что я уже вроде как бодрствую. А, может, сплю? Проверять не стоит – все-таки котик хорошо отсасывает. С энтузиазмом маленького ребенка, которому дали вожделенный чупа-чупс. Что за мысли? Откидываюсь на подушку, раздвигаю ноги, сгибаю их в коленях. Можно и расслабиться, когда делают так хорошо. Охаю и пытаюсь свести бедра. Лука утробно рычит, не вынимая члена изо рта. Чувствую вибрацию - приятное ощущение. Толкается пальцами сильнее, трахает, растягивая. Не двигаюсь, только дышу через раз. Это мы уже проходили. Прокусываю губу клыками – рот наполняется кровью. Сглатываю. - Лука... В висках стучит, в горле совсем сухо. Хочу пить. Очень жарко и хорошо. Все еще цепляюсь за простыню, словно она мне поможет справиться с возбуждением. Когда уже совсем невыносимо, двигаю бедрами. Поймет, что можно бы уже действовать и поживее. Лука отстраняется, продолжает трахать пальцами. Сжимает ладонью мой член, дрочит – сильно, быстро. Смотрит. А глаза желтые. Дышу, как одурелый. Еще-еще... Насаживаюсь сам, чувствую, как мышцы сокращаются. Этого мне хватит... Совсем немного нужно... Еще... пару... толчков... - Шустрый кровосос. Лука вытирает губы тыльной стороной ладони, улыбается. Мне похуй. Мне просто зашибись. Следующие пару минут не беспокоить. - Сам справишься или помочь? – лениво спрашиваю, глянув на член оборотня. Он сжимает мои ноги под коленями, раздвигает сильнее, проводит языком по животу, слизывает дорожки спермы. А потом делает очень пакостливую вещь – сплевывает куда-то на пол. - Гадость, - морщится. Ну, не сука ли? - А ты не глотаешь никогда? - Нет. Надо? - Рот у тебя как раз для того, чтобы трахать. Так что удивительно... - Я не из тех, кто сосет и глотает, - пожимает плечами и прижимается близко-близко. – Выебать тебя? - Я только что кончил, успокойся, - толкаю его – легко. - Не ломайся. Смазка у тебя вкусная. Что за фрукт? Чуть не отвечаю, что это черника и что совсем не фрукт, а ягода. Только сейчас понимаю: ею все пропахло. Оборотень не унимается: сгибает меня почти пополам и, резко толкнувшись, вставляет. Царапаю его плечи, сжимаюсь сильно. А предупреждать-то кто будет?! Сквозь зубы вырывается совсем беспомощный стон. Как будто я девка и меня насилуют. Блядство. Я не этого ожидал от сегодняшнего пробуждения. - Бляяя... Лука, слезь с меня. - Да погоди ты, - выдыхает, кусает рядом с соском – рост позволяет. - В тебе классно. Зарываюсь дрожащими пальцами в темные встрепанные волосы, тяну. Он двигается быстро, рвано. Только зажмуриваюсь, когда вставляет слишком резко. Просовываю руку между нашими животами, сжимаю и двигаю ладонью – жестко. Лука очень горячий. Кажется, что у меня ожоги будут от его прикосновений, тисканий, поцелуев. И, собственно, члена. Красные яркие пятна по всему телу. Выгибаюсь, вцепляюсь в его спину. Чуть ли не звездочки перед глазами. - Нравится? - Еще раз... Толкается снова. Я даже всхлипываю, обхватываю Луку ногами, прижимаю к себе ближе. Чокнуться можно, как же заебись... Движения выравниваются. Оборотень упирается руками в кровать. Смотрит сверху – не отрываясь, прямо на лицо, в глаза. Пристальный взгляд. Чувствую, как скулы краснеют. А это-то к чему?! Дергаю Луку за волосы, немного приподнимаюсь на локтях, чтобы дотянуться... Поцелуя не получается – я просто кусаю губы оборотня, вцепляюсь в нижнюю клыками, ловлю красные капли и слышу хриплый стон. Не свой. Мне так хорошо, что аж больно. Хочется возиться, царапаться и не вылезать из постели часа три. Кровь на языке нежно-сладкая. Скулы сводит – нужно еще. До бешенства. Снова целую оборотня. Слизываю темные дорожки, дышу хрипло и быстро. И кончаю. Во второй раз. - Вот же урод. Лука обижен, кажется. Хотя трахает сильно и быстро, царапает бедра. Мне нужно немножко времени, чтобы в себя прийти, а не... Терпеливо жду и чувствую... прямо в меня. Стискиваю, царапаю спину. Пусть не только в памяти останется это «утро». Еще бы за задницу цапнуть... Облизывается, морщится. Дыхание теплое и пахнет кровью. - Мало того, что кончил раньше, так еще и губу... - Заживет. На тебе все как на собаке и срастется. Рычит. Смеюсь. - У меня есть аптечка, если тебе это нужно. Совсем лениво. А Лука не торопится вынимать член. Ерзаю. - Ты хочешь... – поворачиваю голову и смотрю в окно, – ужинать? - Только не сыр, - сразу же. - Хорошо. И ни слова про то, что я был великолепен. Ну, куда это? - Думаю, нам лучше не встречаться. - Ты сегодня не можешь? - Нет, я... я говорю, что вообще лучше... - Почему? - Потому что... мне надоело. - Что именно? - Ну, многое... - Не понял. - Ты мне надоел. - Да ладно... - Серьезно. - Это не очень приятно слышать. - Но ты сам хотел узнать. - Иди нахуй. - Эй... - Нахуй, я сказал. Какие разборки в маленьком... туалете клуба. Грызу зубочистку, успеваю отойти в сторону, когда дверь распахивается и в коридор как пробка вылетает покрывающий всех матом пацан. Если один вышел, второй остался. Заглядываю, сунув руки в карманы. - Опять неудача? - А ты просто сдохни. Лука в настроении. - Быстро ты мальчику наскучил. - Еще слово... - Не переживай так. - Я предупредил. - Все, ладно. Коктейль будешь? Я угощаю. - Давай. Выдыхает, встрепывает волосы. - В гости ко мне не хочешь съездить? Смотрю удивленно. - У тебя квартира есть? - А не должна быть? - Нуу... - Идиот. Хмыкаю. Рассказать ему про мои догадки о том, что он бездомный сирота? Думаю, не поймет. Но посмеяться можно. - Так мама тебя все-таки учила чистить зубки?