Утро агента

С чего начинается утро? Может с чашки горячего кофе в постель? Или с недоделанной в три часа ночи работы? Нееет… Утро начинается с тихого сопения на ушко и недовольного храпа с другой стороны кровати; широкой, трехместной, семейной кровати, если вы понимаете, о чем я. Агент Седьмая повернулся, мягко обнимая теплую и любимую пару, незаметно перетягивая её на свою половину. Сокол сонно прижался еще теснее, погружаясь назад в полудрему. Преступление удалось! Седьмая беззвучно засмеялся, поглаживая светлые волосы, зарылся в них носом, втягивая сладкий и свежий аромат жасмина. Но и такая идиллия не могла длиться долго. Другой, более не выспавшийся, служитель порядка недовольно заворочался на остывающей половине кровати и забормотал что-то, потягиваясь. - Эмбанеста сокватре*, - выругался хранитель стены далеко не корректно, за что и получил по лбу ладонью от омеги. Ну и правильно, Седьмая тоже дал бы в лоб этому нахалу, если б руки не были заняты обниманием теплого критика. - Сокол, птичка моя, - уже мягко и добродушно промолвил окончательно проснувшийся от воспитательного жеста Кир, обнимая Великого Сокола. Седьмая ревниво потянул того еще больше на себя, из-за чего сонный омега оказался неравно поделен между своими альфами, но ничего против этого не имел. Пускай обнимают… Чтобы завоевать доверие и дополнительное внимание Седьмая решил пойти нечестным путем и принялся покрывать поцелуями шею сонного омеги, чем вызвал улыбку на его лице и недовольное ворчание второго альфы. Мягкие касания губ, обжигающие прикосновения языка. Да где же метка, которую он вчера поставил? Но горечь во рту и неприятный приторный аромат шоколада все разъясняют – не то плечо. Эту сторону уже оприходовал Кир. От досады он слегка задумался, прекращая поцелуи, и его заминка была тут же истолкована неправильно. - Пора встава-а-ать? – протянул критик-птица, сладко зевая, выгибаясь и охая. Ночь была прекрасной, но все же... Кир, которому сегодня повезло меньше тут же радостно подхватил эту идею, покрывая поцелуями оголенное бедро. Вставать, конечно, ему легко. Сделал работу и может весь день стоять за спиной у Сокола; обнимать его, целовать. А что же делать бедному Седьмая, если у него критики немерено? Как же он сможет дожить до вечера, зная, что Кир дольше был с их общим омегой. Как так вышло – не знает никто, но факт остается фактом. Седьмая вздохнул, чувствуя, как ловкий Великий Сокол выскальзывает из его рук и удаляется куда-то. Радовало одно – Кир тоже остался на кровати, так что это идеальное время для мести. Седьмая аккуратно потянулся к краю подушки, резко выдергивая её из-под себя и огревая этим оружием пижамных битв своего соперника. Тот явно не ожидал этой подлости. - Ах ты ж телу эмбе**! Прохвост ты эдакий! – с боевым кличем вскочил хранитель, выхватывая свою подушку и огревая Седьмую в ответ. Азарт битвы тут же ярким пламенем полыхнул в сердце молодого альфы и тот набросился на противника, нанося один удар за другим. С подушек уже летели перья, а критик и хранитель с упоением колошматили друг-друга, забыв о правилах приличия и прочих условностях. - Так-так-так… - раздался недовольный голос омеги. Мокрый, завернутый в одно полотенце, под которым точно ничего нет, Великий Сокол стоял и гневно смотрел на своих альф. Метки так красиво алели на плечах, что альфы, залюбовавшись, умудрились прослушать вопрос, за что были награждены еще более гневным взглядом и приговором: «три дня без секса за беспорядки и сутки без поцелуев за ругательства.» Жестокий-жестокий омега только спокойно посмотрел на понуривших голову самцов и вышел, оставляя их наедине. Миритесь, мол. Эхххх… Уныло прозвенел будильник на телефоне, а последовавший за ним е-мейл сообщил о делах. Новый день. День без секса и поцелуев… _____ *Непереводимое, крайне тяжелое эльфийское ругательство. ну просто безууумно грубое. **Беременный гвоздь. Тоже ругательство.