oh, darling.

Чанёль – это медленный деструктивизм. Чанёль – это четыре ложки сахара во все вскипяченные жидкости, объясненные по количеству обыкновенной нехваткой любви. Чанёль – это всегда распущенные шнурки. Чанёль – это My Chemical Romance и психоделические танцы до утра. Чанёль – это Dr. Pepper и картошка фри, жирно обмазанная кисло-сладким соусом. Чанёль – это крепкие обнимашки и любовь в каждом движении и взгляде. Чанёль – это кашемировые свитера всех цветов радуги и рубашки в клетку с завернутыми рукавами. Чанёль – это очень большой нос в очень нелепых очках и неудачные ракурсы на вытянутую руку. Чанёль – это шуршание голубых бахил под ногами и искренний смех над самим собой с нотками оправдания – вот я дурак. Чанёль – это неуместные шутки шестиклассника на всеобщем обозрении и цитирование Гегеля с глазу на глаз. Чанёль – это разбросанные учебники, но бережно свернутые спиралькой носки. Чанёль – это мягкие звуки гитары и участливое мычание под аккомпанемент божественного пения Бэкхёна. Чанёль – это сборник противоречий и контрастов всех возможных контрастов, но он какой есть, и его сложно не любить. Чанёль – это трогательные рукавочки и вечная мания новых прикосновений. Чанёль – это детский страх перед неизвестным, подкрепленный твердой уверенностью, что ему под силу справиться со всем на свете. И эта святая вера появилась в нем неспроста. Просто – когда рядом с ним Бэкхён – Чанёль чувствует, что может свернуть даже горы. Чанёль – это пыльные пластинки битлов и Адриано Челентано, заботливо накрытые газеткой и датированные выпуском задолго до его рождения. Честное слово, Чанёль боится на них даже дышать. Ну как по вашему – можно любить его еще сильнее? Чанёль – это кепка и черные очки, когда за окном пасмурно и собирается дождь, зонтик – если на небе ни тучки, и ушанка в тридцатиградусную жару. Чанёль – это тазик соленого поп-корна и '50 первых поцелуев' в 13 раз с тех пор, как они с Бэкхёном начали встречаться. Разбудите Бэкхёна ночью и он скажет вам, как зовут тюленя из аквапарка Генри. Чанёль же каждый раз смотрит этот фильм как в первый. И плачет всегда одинаково сильно. А единственный – и, к слову, самый действенный – способ его успокоить – поцелуи и теплые покачивания в объятьях. Иногда Бэкхён допускает мысль, что всё первоначально задумано специально ради них. Хотя все кажется фигней, когда он видит полные мягкие губы, горящие от влаги и соли. Он может только улыбаться над доподлинными медвежьими всхлипами и прорванной текучестью соплей из очень большого носа. И он на самом деле не знает, как у него получается влюбляться в этого балбеса еще сильнее с каждым прожитым днем.