Лед и Солнце

“Фюрер отдал три приказа. Первый: поиски Шрама. Тебе нужно только найти его, а все остальное моя работа. Второй: поиски доктора Марко, сбежавшего вместе со Шрамом. И, наконец, третий: здесь, на Бригсе ты должен вырезать кровавую печать….” Эдвард вздрогнул, вспоминая эти слова, и поежился, плотнее закрывая шею в пуху капюшона. Буря за окном все усиливалась, из всех щелей дуло, холод неприятно колол щеки. А может все же не в морозе дело? Стального мучил сейчас только один вопрос: удалось ли Альфонсу уйти незамеченным? Смог ли он найти путь в шахты в такую непроглядную метель? Догнал ли он Уинри и остальных? Стоп. Это уже не один вопрос. Эдвард в первый раз порадовался, что прикрепил душу брата к такому надежному предмету как железные доспехи. Альфонсу никакая свирепая снежная буря нипочём. Блондин схватился за голову. Как он может радоваться этому? Что хорошего в том, что его брат живет вот в таком состоянии, а его тело находится там – у врат Истины? Успокойся, Эд. Успокойся. Из-за золотистой челки, спадающей на глаза, парень посмотрел на военных. Кимбли ярким белым пятном выделялся на их фоне. Только с виду такой белый и пушистый, Багровый алхимик, закинув нога на ногу и сложа руки на груди, сидел на стуле и прожигал взглядом дыру в стене напротив. Эдвард отметил про себя, что ветеран Ишвара старается выглядеть спокойным, но Стальной словно видел раздраженную ауру подрывника. Красный Лотос готов был вырваться из шкуры интеллигента и творить в Базеле все, что душа пожелает, хоть весь город в руины окончательно превратить. Элрик боялся представить, что было бы, если он не остановил бы разгневанного алхимика. Ледяные глаза излучали такую злость и ненависть к ишвариту, который умудрялся теперь уже в третий раз избежать смерти от рук Зольфа, что блондину стало страшно. Не за Шрама, нет. На ишварита ему было плевать с высокой колокольни. А вот Уинри… Багровый мог задеть взрывоопасной алхимией и её. Хотя неизвестно, может все бы и обошлось - алхимик не стал рисковать жизнью заложника и Уинри осталась бы целой и невредимой, но Эдвард в этом сомневался. Он не стал бы надеяться на Кимбли, когда тот находится во взвинченном состоянии, и его глаза горят неописуемым гневом. И вообще, Стальной бы не стал на него надеяться. Он враг и точка. С другой стороны парень понимал Багрового. Блондину самому хотелось вцепиться в глотку Шраму, но, вот не задача, только он может помочь доктору Марко перевести записи в книге. Эду пришлось смириться с этим. Пусть живет птаха. Но смириться с тем, что эта птаха убила родителей его подруги, и сама Уинри сейчас находится рядом с этим убийцей, Стальной не мог. Взгляд Элрика довольно надолго задержался на Кимбли, который тем временем прикрыл свои серо-голубые глаза. Военные вокруг него что-то обсуждали, показывая на карту шахтерского городка, но подрывник словно не слушал их. “Думает, наверно, что и без нас бы справился – в одиночку,” – подумал Эдвард, прекращая смотреть на Зольфа. Несмотря на то, что Багровый совершенно не нравился Стальному ни как человек, ни как военный, он не мог забыть недавнюю картину: один на пустынной улице, не спешивший спасаться от надвигающейся бури; взгляд ветерана на крышу здания, где только что был Шрам; белая шляпа, описывающая окружности в воздухе вместе с крупными хлопьями снега, покидая своего хозяина; белый шарф и черные, точно смоль, волосы алхимика развивались на ветру. Эдвард Элрик позволил себе чуть-чуть пожалеть этого человека. Ну, совсем чуть-чуть, на долю микрона, но позволил. Даже в ишварском убийце есть что-то человеческое. Работа у Кимбли такая. Как и у Стального, в принципе, но смотрят они на неё по-разному. Заметив около себя шевеление, блондин вскинул голову. Майор Майлз еле заметным кивком головы позвал паренька в соседнюю комнату. Эдвард поднялся со своего места и пошел следом за адъютантом. В комнате было ещё двое солдат. У обоих за спиной были снайперские винтовки. Даже без слов майора Элрик понял, что к чему. - Мы должны избавиться от Кимбли и двух его шестерок при первой же возможности. Мне нужен полный успех при полной конспирации, - сказал Майлз, пряча свои глаза за темными стеклами очков. – Люди из Северного штаба тоже ничего не должны узнать… - Но, - перебил Стальной ишварита, - майор Майлз, говоря “избавиться” вы имели в виду убить, не так ли? Майлз повернулся к парню и посмотрел на него поверх очков, не зная, отвечать ли на такую очевидность. - Само собой, - ответил все же майор, примерно догадываясь, какую песню будет сейчас петь молодой алхимик. - Не стоит его сразу убивать, - говорил Эдвард, стараясь убедить ишварита. – Может просто обезвредить и допросить его, как мы раньше планировали? Ишварит нахмурился. Он уже пожалел, что ввел молодого алхимика в курс дела. Совсем ещё ребенок… - Сам-то веришь, что он скажет нам правду? – спросил Майлз. Эдварду ничего не оставалось, как признать, что Кимбли не тот человек, которому можно верить. Блондин понурил голову, дослушивая адъютанта. – Нам опасно оставлять его в живых. Эдвард Элрик, твоя доброта тебя, в конечном счете, погубит. Мы уже все решили. Если Кимбли даст нам шанс, мы убьем его. Этот круг ненависти никогда не разорвется. Ишвариты всегда будут ненавидеть Аместрийских военных, а ветераны – ишваритов. Шрам, Кимбли и майор Майлз живые примеры этого круга. Хоть последний и работает в Аместрийской армии. Солдаты прошли мимо парня к выходу, оставляя его со своими мыслями наедине. “Нет, я своим принципам не изменю,” – твердо сказал себе Эд и вернулся обратно в комнату, где сидел в углу до этого и следил за Багровым и остальными. Деваться все равно некуда. Стальной взглянул на белого ревизора. Заметил ли он, что они вышли переговорить? Видимо, нет. Во всяком случае, Зольф не подал виду. Ну, и ладнушки. Элрик прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Все равно, пока буря не утихнет, они ничего сделать не смогут. Примерно через час буря пошла на спад, и военные зашевелились к выходу. Багровый один из последних поднялся со своего места и пошел к выходу. Стальной поплелся следом за ним. Идя рядом с Кимбли, Эдвард смотрел вперед на спины солдат и думал, что же ему предпринять. Следуя своим идеалам, блондин не станет убивать ветерана Ишвара, только обезоружит его, заберет камень, а там дальше видно будет. - Все обсудили, что хотели? Эдвард повернулся в сторону Зольфа. Алхимик искоса смотрел на мальчишку, еле заметно улыбаясь. - О чем ты? – спросил Стальной, делая вид, что совершенно не понимает, к чему Багровый клонит. Парень чуть поближе придвинулся к стене, продолжая путь вдоль неё. – Я не понимаю. - О, нет. Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Внезапно рука подрывника резко преградила путь Стальному, упираясь в стену. Элрик остановился и с непонимающим взглядом взглянул на мужчину. Серо-голубые глаза в упор смотрели в золотые глаза парня. Все же он заметил отсутствие Эдварда и Майлза. - Я повторю вопрос: все обсудили? – спросил Кимбли, нависая над блондином. Лицо мужчины все ближе и ближе приближалось к лицу Стального. Эдварду пришлось вжаться в стену, дабы хоть как-то избежать непонятных намерений Багрового. Парню хотелось медленно сползти по стене вниз, прячась от глаз ишварского убийцы, из-за которого ишваритов только и осталось, что в Красную книгу записывать и то уже, думаю, поздно. - Что ты привязался? – возмутился Эдвард, насколько позволяло его положение. – С чего ты взял, что мы обсуждали именно тебя? - Видимо, это моя старая привычка – не доверять ишваритам - меня никогда уже не покинет, - усмехнулся Багровый. – Я знаю, что этому майору не терпется мою растерзанную тушку своему любимому коменданту показать. “Не дай застать себя врасплох, иначе будешь убит,” – вспомнились Эдварду слова Оливии Армстронг. Вот сейчас-таки подрывник и застал его врасплох. Хотя он мог сделать это и раньше, если бы не рассказ лейтенанта Хоукай о личности Багрового алхимика. Если бы не Лиза, Стальной бы давно плясал бы под дудку Кимбли, как совсем недавно Уинри. Элрик уперся руками в плечи мужчины, отстраняя его от себя. Кимбли, тихо хмыкнув, схватил руки блондина за запястья и развел их в разные стороны, резко вжав их в холодную стену. Больно ударившись костяшками о стену, парень стиснул зубы. Хватка у подрывника крепкая, и не скажешь, что он только что вышел из тюрьмы, отсидев немаленький срок. Руки Эдварда онемели, пальцы не слушались – кровь почти не поступала к кистям. Стальной даже удивился, как ему вообще удалось остановить Зольфа несколько часов назад, не давая ему соединить руки для преобразования. Лед встретился с солнцем. Носы почти соприкасались друг с другом. Элрик с вызовом смотрел на мужчину. - Какой же ты наивный, Эдвард Элрик, - сказал Кимбли, смотря прямо в глаза парню. – Неужели ты думал, что перехитрил меня? Считаешь меня дураком? Так вот, из нас двоих дурак это ты, Стальной. – Эдвард вложил в свой взгляд всю злость, какую только мог изобразить. Ну, надо же. А он ещё этого гада, можно так сказать, защищал! – Я видел, как уходил твой брат. И я даже знаю куда. Туда, где сейчас находятся Шрам, доктор Марко и твой механик, – Багровый замолчал на мгновение и изобразил на своем лице задумчивость. – Как ты думаешь, через сколько лет разгребут завал в шахте? В глазах парня отразился ужас, заставляя ветерана улыбнуться. - Чтоб ты сдох! – прошипел Стальной алхимик, возвращая контроль над своим страхом. Уже даже идиот понял, что Зольф собирается взорвать шахты Базела и похоронить в завалах ишварита и всех остальных. Багровый алхимик ухмыльнулся. Для него “чтоб ты сдох!” в устах врагов звучало порой, как “будь здоров!”. - Не дождешься… - произнес Кимбли и наклонился к самому уху мальчишки. – Я ещё полюбуюсь на то, как взрываются твои детские идеалы. Горячее дыхание обожгло ухо Эдварда. По телу пробежала неожиданная дрожь. Багровый отпустил руки парня и отстранился от него, любуясь произведенным эффектом. Испуганные и растерянные глаза в очередной раз заставили алхимика хищно ухмыльнуться. Элрик, постепенно приходивший в себя, решил, что это самая гадкая и мерзкая ухмылка из всех, что он видел. Всю следующую дорогу до выхода из здания Стальной шел позади Кимбли, презрительно глядя тому в спину. А может все же послушать Майлза и убить эту сволочь?