Irish Blood

Пусть тебе снится звенящая вечность, Где все происходит гораздо легче, Где проделаны бреши в свинцовой стене, И все утонуло в этой белой волне…*

*** Я смотрю, как Марлин крутится перед зеркалом. Этот маленький ангел с не ангельской душой, она знает, кажется, все магические фокусы, чтобы казаться идеальной. Ноздри щекочет запах ее приторно-сладких духов. Она вылила их на себя слишком много. Хочется чихать, хочется открыть все окна в доме, чтобы только дышалось спокойнее. Она неловко целует меня в губы, сжимая руки в замок на моей шее. Пару секунд соображаю, что не мешало бы ответить на поцелуй, но Марлин аппарирует так быстро и неожиданно, что я остаюсь, как идиот, обнимающий воздух. Я так облажался, решив еще раз увидеть Мо, только сейчас начал это понимать, когда моя невеста снова упорхнула от меня на важную встречу по поводу предстоящей свадьбы, будь она проклята. Я облажался так сильно, что мне ничего не остается, как разрушить все до основания. Аппарирую, почти не чувствуя привычной, удушающей тесноты, и секунды спустя оказываюсь едва ли не по колено воде. Ирландия, мать твою, не могла бы ты быть чуточку дружелюбнее? Наспех навожу на себя Водоотталкивающие Чары, но толку от них немного, я уже достаточно промок и все, что мне остается — идти, увязая ботинками в хлюпающей грязи, в сторону дома, одиноко затерянного где-то на границе леса, сразу за которым был гигантский утес и такое бесконечное и холодное Ирландское море. На мгновение кажется, что я заблудился. Ветки деревьев хлещут мне по лицу, вода заливается за шиворот, и я почти ничего не вижу, света палочки хватает только на то, чтобы не угодить в какой-нибудь овраг. В одну секунду я вдруг готов отказаться от своей безумной затеи, но вдруг замечаю маячащие впереди огоньки. Калаханы, похоже, были дома. Из последних сил пробираюсь сквозь заросли и, наконец, оказываюсь на крыльце, перешагнув через размокшую под дождем забытую газету. Окоченевшими пальцами стучусь в дверь, одновременно пытаясь немного высушить себя и привести в порядок, чтобы Калаханы-старшие хотя бы успели выслушать меня, прежде, чем вышвырнуть вон. После двух глухих ударов дверь распахнулась, и по глазам неожиданно ударил яркий свет. — Блэк? — слышу я подозрительно знакомый голос. Глаза не сразу привыкли, но, сквозь выступившие слезы, я, к своему удивлению, узнал его обладателя. Сомнений и быть не могло — Джери Калахан, личность пренеприятная во всех отношениях, но … Если все, что я знаю о Мо действительно правда, то нужно быть терпимее. Но, черт, эта его самодовольная, немного заносчивая ухмылочка, как… как у меня, заставляет кулаки сжиматься. — Привет, — выдыхаю я, стараясь скрыть свою неприязнь и неизвестно откуда взявшуюся зависть. Зависть, что этот придурок самый близкий человек для Мо во всей Вселенной и мне никогда не стать ближе и лучше него. — Ну и жалкий же у тебя вид! — хмыкнул он, — пришел дать мне по морде? — Я едва не сломал палочку от подступившего приступа злости. — Я бы хотел увидеть ее, — ровным голосом ответил я на его колкость. — Кого? — прикинулся дураком Калахан. — Ты знаешь кого. Она здесь? Джери лениво оперся о дверной косяк. — А ты уверен, хочет ли она видеть тебя? Да и потом, Мо пока что не в себе, так что ее не нужно беспокоить, особенно, — с нажимом проговорил он, — тебе. Я стиснул зубы. Уйти сейчас, поджав хвост? Что ж, это я могу. Это я запросто, черт тебя дери, Калахан! Помощь пришла неожиданно. Послышались легкие шаги, и за спиной Джери появилась женщина со строгим лицом. — Сколько раз я повторяла, что невежливо держать гостей на пороге! — проговорила она с сильным ирландским акцентом. Калахан замялся, а я, воспользовавшись случаем, представился. — Сириус Блэк, мэм. — Я знаю, кто вы, юноша. Пройдите в дом, простудитесь. Я перешагнул через порог и, наконец, смог просушить свою одежду. На душе стало легче. — Джери, приготовь чай и позови Мо, ей нужно пить лекарства, — распорядилась миссис Калахан. По спине вдруг пробежал холодок. Так быстро? Ловлю злобный взгляд Джери, а миссис Калахан уводит меня в гостиную. Я сажусь на мягкий диван, пытаясь вернуть свое душевное равновесие, но куда уж там. Сердце колотится о ребра, в другой ситуации я бы давно обернулся собакой и с громким лаем умчался бы куда подальше. Скрипнув дверью, в гостиной появляется Мэри МакДональд с огромным подносом, заставленным чашками. Вижу отвращение на ее милом лице, что ж, я это заслужил. Хорошо, что у нее заняты руки, держу пари, она бы давно набросилась на меня с кулаками. Возвращается миссис Калахан, легким взмахом волшебной палочки накрывая на стол. — Я бы могла воспользоваться магией, — обиженно мямлит Макарональд. — Да, и перебить весь фарфор, — доносится ей в ответ, — ничего, у тебя еще будет время научиться. Джери! — Кто-нибудь знает, что ты здесь? — слышу злобный шепот Мэри. Качаю головой в ответ. Я не такой идиот, Святой Мерлин! Мо стоит в дверях, глядя на меня как на призрака. Улыбка, на секунду тронувшая мои губы, угасает. Я вижу, как ей страшно, но не понимаю почему. Это видят и другие, Калахан даже взял ее под руку. — Ты умер, — едва шепчет она белыми как снег губами. На лице ни кровинки. — Ты умер! — Нет, Мо, — мягко поправила ее миссис Калахан, — это не он. Это не Тео. Она мотает головой в ужасе, и в ее глазах я вижу искорки отчаяния. — Он умер, я сама видела это, что вы мне врете? Зачем вы мне врете? Джери достает из кармана пузырек с зельем и вопросительно смотрит на мать. Та, хмурясь, согласно кивает, а он, откупорив его зубами, осторожно вливает содержимое Мо в рот. Она покорно глотает и тяжело дыша прислоняется к его плечу. — Как ты? — не своим голосом спрашивает Мэри. Мо отстраняется и одаривает подругу слабой, вымученной улыбкой. — Я спятила, Макарональд… — Посмотри на меня, — слетает с моих губ. Она оборачивается, и выражение ее лица не меняется. — Здравствуй, Блэк. — Здравствуй… Больше мы ничего не успели сказать друг другу, Калахан легонько подтолкнул ее к столу, да и мне ничего не оставалось, как присоединиться к чаепитию, которое больше напоминало поминки. Я почти не чувствовал вкуса, чай, любезно заваренный Мэри, обжигал горло. Все, о чем я мог сейчас думать, это болезненный вид Мо и кольцо на моем пальце. Натянутые улыбки остальных же волновали меньше всего. Да и тот факт, что Марлин может вернуться и не застать меня дома, скорее веселил, чем расстраивал. — Жаль, что тебя не было на свадьбе Фрэнка и Алисы, — снова обратился я к Мо. — Все было волшебно. Даже миссис Долгопупс, наконец, признала, что они достойны друг-друга и… Пинок, полученный под столом от Макарональд, задел старую квиддичную травму, которая, несмотря на старания мадам Помфри, так до конца и не зажила. — Не пытайся быть милым, — прошипела она, гремя ложечкой в своей чашке. — Я… вовсе … не … милый! — попытался возразить я, — она же ничего не знает! Хорошо хоть вы не держите ее привязанной к батарее! — Я бы попросила, молодой человек! Рывком я поднялся на ноги, пару секунд соображая как поступить. Мо побледнела еще сильнее и вся как-то сжалась в комочек, словно готовясь к нападению. — Пойдем со мной, — выдохнул я. Кольцо словно сжалось на моем пальце, причиняя боль. - Мо, я знаю, что для тебя нет лучше места, но прошу, просто пойдем со мной! — Она никуда не пойдет! — волшебная палочка Джери была нацелена в мою сторону. — Мо, — почти с мольбой обратился я к ней. Она отрицательно покачала головой и уставилась куда-то в сторону. — Сынок, проводи нашего гостя, — распорядилась миссис Калахан. Джери кивнул и направился в мою сторону, не опуская палочку. — Не старайся, — проговорил я, — я знаю, где выход. Но он все-таки проводил меня, наверное, хотел убедиться не затаюсь ли я где-нибудь в доме, но у меня были другие планы. После того, как дверь захлопнулась, я обернулся собакой, лишь бы только не задохнуться от слез. Может, послушаться Джеймса и навсегда остаться псом? Может, тогда я буду бесконечно счастлив? *** Я больше ничего не слышала о Блэке. «Ежедневный пророк», любезно доставляемый совами каждое утро, отправлялся в мусорку, чтобы, не дай Мерлин, увидеть сообщение о его свадьбе с Марлин. Я слишком хорошо запомнила кольцо на его пальце, оно было чудесным, затмевая все, что он пытался сказать. За неделю до Хэллоуина выпал густой снег, превратив родную деревушку в бесконечное белое одеяло, а наш дом в последний островок тепла и уюта. Джери постоянно бывал на тренировках, Талия была в школе, а Мэри в Лондоне. Я же была, в основном предоставлена сама себе, хотя миссис Калахан считала, что я еще недостаточно поправилась, даже несмотря на то, что я уже давно перестала пить зелья. Оставался только один, последний шаг. Кровь. Небольшой, слегка запотевший бокальчик, наполненный алой жидкостью, от которой шел пар, я получила в один из вечеров, когда сидела в гостиной, увлеченная очередным письмом от Лили. — Это то, что я думаю? — спросила я, стиснув пальцами ледяное стекло. — Да, — кивнула миссис Калахан, поправив очки, — это кровь. Человеческая, если тебя это волнует. Да, без последнего я бы точно обошлась. Тошнота подкатила к горлу, как только я поднесла бокал к носу. — Я абсолютно точно должна это сделать? — спросила я, уже зная ответ. Миссис Калахан положила мне руку на плечо. — Если хочешь вернуться к нормальной жизни. И да, — она наколдовала небольшой тазик с уточкой, — надеюсь, тебе это пригодится, иначе я уже не знаю, как помочь тебе. Она оставила меня одну с этим идиотским тазиком и бокалом настоящей человеческой крови. Думала ли я, что когда-нибудь окажусь в настолько глупой ситуации? Нет, конечно. Затаив дыхание, выпиваю до дна. Странно, почти ничего не чувствую, только легкий привкус железа. Уже через пару секунд меня тошнит моим ужином, вперемешку с выпитой кровью. Входит миссис Калахан, без слов забирая у меня таз, который тут же растворяется у нее в руках вместе со всем содержимым. Вытираю пот со лба, тяжело дыша. — И что, это все? Я выздоровела? — Да, пожалуй, — довольно улыбается она мне в ответ. — Будь ты вампиром, кровь была бы сейчас для тебя как тыквенный сок. Ты можешь жить нормальной жизнью, Мо. Теперь можешь. Утром я уже была в Лондоне. *** Мэри жила недалеко от вокзала Кингс-Кросс, поэтому найти ее небольшую, уютную квартирку не составило труда. Подруга уже собиралась уходить, когда я появилась у нее на пороге. — Только не говори, что ты спешишь на свидание, — усмехнулась я. Она ответила мне немного вымученной улыбкой. — Не совсем. На собрание, — она понизила голос до шепота, — Ордена. Мы можем видеться с Фабианом только там. — Отлично, — возликовала я, — я пойду с тобой. — Шутишь? — изумилась она, но я уже поставила сумки на пол и поплотнее запахнула пальто. — Веди меня, Макарональд. Наверное, я выглядела, как сумасшедшая в своем желании посетить Орден Феникса, но подруга больше не сказала ни слова, лишь взяв меня за руку, аппарировала. — Где мы? — спросила я, оглядывая занесенные снегом руины когда-то роскошного викторианского особняка. — Это штаб-квартира Ордена. Сейчас я проведу тебя, ох, ну и влетит мне, — проворчала Мэри, не отпуская мою руку, — здесь как в Хогвартсе — непосвященный будет видеть только руины и ничего больше. Дамблдор наложил еще и заклятие Невнимания, на случай, ну… на всякий случай. Идем. — Но как же…, — забормотала я, увязая носками ботинок в снегу, — если Дамблдор приложил руку, ты не можешь меня привести вот так просто, это же глупо! — Подозреваю, что он на это и рассчитывал — чтобы я привела тебя сюда, Мо. Расслабься. Легко сказать, особенно, когда разрушенные почти до основания жутковатые руины вдруг на глазах становятся вполне себе жилым домом на три этажа с небольшим садом и верандой. Мы шли к нему по гравийной дорожке, заботливо очищенной кем-то от снега, а мои мысли окончательно перепутались. Это было слишком просто. Я попросила — Мэри привела меня куда нужно, без лишних расспросов, уговоров, не говоря уже о протестах, как было раньше. Дверь распахнулась от легкого взмаха волшебной палочки. Внутри нас, похоже, уже ждали. Добрая часть Ордена была в сборе и некоторых из присутствующих я прекрасно знала. — Добрый день, мисс Уизли, — услышала я за спиной голос Дамблдора. — Вижу, вы в добром здравии? — Да, спасибо, сэр. — Что ж, тогда вы можете присоединиться к нашему скромному собранию. Увы, не все сегодня с нами. Сириус остался следить за магазином «Горбин и Беркс». Лили и Джеймс все еще в Годриковой Впадине, они будут в Лондоне завтра. — Думаю, неплохо бы и их отправить в Лютный переулок, — подала голос Доркас Медоуз. — Джеймса - да, — согласно кивнул Дамблдор, —, а сегодня я пошлю за ним Гидеона и Фабиана. Скоро Хэллоуин, больше не стоит отправлять на дежурства поодиночке… Мисс Уизли, я вижу, вам просто не терпится что-то сказать нам… Несколько пар глаз вопросительно уставились на меня, лишь Гидеон, хранивший стоическое молчание, сверлил взглядом пол перед собой. — Да, — выдохнула я и, набравшись смелости, договорила, — я могла бы помочь с делами Ордена. Сэр, вы же знаете, — с надеждой я повернулась к Дамблдору. Он смотрел на меня поверх своих серебристых очков и отрицательно качал головой. Внутри все оборвалось. Так унизительно, он даже не дал мне шанса, хотя знает, кто я такая, знает, что я могу и все равно не доверяет мне. Остальные, похоже, тоже были шокированы его отказом. — Почему? — После того, как ты якшалась с вампиром, ты еще спрашиваешь почему? — злобно прошипел Гидеон, но Дамблдор остановил его жестом. — Мисс Уизли, — заговорил он с улыбкой, ласково так, отчего мне еще сильнее захотелось провалиться, — вы только что пережили сильнейший стресс и это чудо, что вы сейчас стоите здесь с нами, я не могу позволить, чтобы ваша жизнь снова подверглась опасности. — Моя жизнь не стоит ничего, — проговорила я с нажимом. Что он делает со мной? Зачем? Он думает, что я вернусь обратно во времени? Но это же невозможно… — Мэри, проводи мисс Уизли на кухню, ей нужен чай. — Мне не нужен ваш чертов чай! — возмутилась я, но МакДональд уже тащила меня по коридору. — Ты спятила? — набросилась она на меня, когда мы оказались на небольшой уютной кухне. Я вывернулась из ее крепкой хватки и плюхнулась на один из стульев, едва не снеся на пол вазу с печеньем. — Да, — ответила я, глядя ей в глаза, — и лучше бы вы меня не спасали тогда. — Как знаешь, — пожала плечами МакДональд и скрылась за дверями, оставив меня в одиночестве. *** Сложно не умереть от скуки, когда тебя трудно чем-то удивить. Я был в «Белой Виверне» вот уже два часа и больше всего на свете хотел напиться до беспамятства. Да и трудно оставаться в трезвом уме, когда вокруг всякий сброд, но я не могу подвести тех людей, что отправили меня сюда, тех, что так постарались изменить мою физиономию до неузнаваемости, иначе я бы и минуты не продержался в этой дыре. А так я со спокойной душой заказываю вот уже третью кружку пива, незаметно для окружающих делая ее совершенно безвредной для моего разума и жду, жду, жду, только непонятно чего. Дамблдор убеждал меня, что это что-то важное, но пока я не заметил ничего подозрительного. Или же я просто слишком глуп и занят своими мыслями. Входят двое. На фоне остальных они почти ничем не выдаются — фигуры укутаны в плащи с капюшонами, которые тщательно скрывают лица. Я же вижу только их подбородки, слишком одинаковые, чтобы быть просто совпадением. Или это какая-то злая шутка, или ловушка. Осторожно нащупываю волшебную палочку, надежно спрятанную в рукаве, делаю вид что поправляю волосы, но на самом деле направляю небольшую порцию магии в сторону одного из гостей. Капюшон сползает на спину, и я вижу яркие рыжие волосы и профиль Фабиана Пруэтта. Мерлинова борода, они настолько уверены в себе, что решили даже не маскироваться? Хорошо, что все вокруг слишком заняты своими делами, никто и не обратил внимания на этот небольшой конфуз. Лишь Гидеон, подозрительно нахмурившись, начал оглядывать зал. Оставляю бармену монеты и начинаю двигаться к выходу, продумывая маршрут, чтобы как можно более незаметно дать знать этим идиотам, что я это я. Не придумав ничего лучше, толкаю Гидеона плечом, мерзко хихикнув, и удаляюсь на улицу, где смог, наконец, почувствовать, как мне страшно. Часы показывали половину первого ночи, но это не значило, что Лютный Переулок затихал до утра. Наоборот, здесь все только начиналось. Неутомимая парочка вышла следом за мной. Я как раз внимательно наблюдал за странным типом, вышедшим из тату салона Маркуса Скаррса, который самозабвенно блевал на мостовую. — Дамблдор приказал забрать тебя отсюда, — услышал я за спиной ровный голос Гидеона. — Да я и сам в состоянии это сделать, дружище, — с улыбкой ответил я, глядя, как несчастная жертва Маркуса Скаррса корчится в муках, лежа в собственной рвоте. — Тебе и братцу не за чем было беспокоиться! Как же он меня раздражает. Он пытается быть правильным, хотя на деле у него ничего не выходит. И если Фабиан творит дерьмо с каким-то невероятным талантом, который достоин восхищения, Гидеон же делает его исключительно из собственной слабости, из желания препелюнуть брата. — Блэк, — дружески хлопает меня по плечу Фабиан, — оставь свой сарказм до того, как мы все будем в безопасности! — Ох, не уверен, что это случится скоро, — выдохнул я в ответ, доставая палочку. Из тату салона вышло четверо Пожирателей. Наверное, мы слишком долго маячили у них на виду или они давно нас ждали. Слава Мерлину, Пруэтты оказались не такими законченными тупицами. Трое против четверых, чтож, это не самая страшная переделка, в которую я попадал. — Петрификус тоталус! Это прозвучало слишком спланировано, слишком громко, слишком идеально, как будто они тренировались перед зеркалом. И это уже не напоминало простое нападение, это было больше похоже на спланированную атаку… — Протего! — одно из заклятий пролетело в опасной близости от Фабиана. Не бог весть что, конечно, но кто знает, что последует за ним. Потоки искр смешали в одно сплошное разноцветное, похожее на фейерверк, облако. Крики и брань звенели в ушах, а я лишь ощущал новый приступ страха, волнами накатывающий откуда-то из глубины души. Страх не за то, что я могу умереть здесь и сейчас, а за то, что не оставлю ничего после себя. — Какого черта вам нужно? — выкрикнул я, едва успев отбить очередную атаку. Проклятый Лютный переулок словно вымер на время нашей схватки. Все словно затаились, ожидая исхода событий. Один из Пожирателей, словно споткнувшись, упал на землю без движений, но их осталось еще трое и они боролись, словно это была их последняя битва. Палочка завибрировала в руках, готовая вот-вот расколоться на две части. Пот стекал по лбу градом, но я держался из последних сил. Держались и Гидеон с Фабианом, плечо к плечу, словно единое целое… Все напоминало какой-то фарс, плохо поставленный спектакль. Вдруг послышались звуки аппарации… — Их слишком много! — Закричал Гидеон. — Блэк, мы не справимся, мы… Яркий зеленый луч резко ударил ему прямо в грудь. Лицо Фабиана перекосило, он кинулся к брату, пытаясь смягчить его падение, но вместо этого угодил под новый шквал смертельных заклинаний. Словно в полусне, я бросился к ним. У меня была всего лишь пара секунд, прежде, чем я упаду замертво рядом с ними. Всего жалкая пара секунд… — Протего максима! — из последних сил выкрикнул я. Защиты должно было хватить, ненадолго, но мне и не нужно много времени. Братья лежали на земле, рядом, едва касаясь друг друга. Не знаю, смогу ли я перенести их тела в безопасное место. Крепко хватаю их за одежду, голова идет кругом, но я сосредотачиваюсь на том, где мне нужно сейчас оказаться, где мы будем в порядке… *** Кажется, на мгновение я даже уснула на этой унылой кухне, прямо в пальто и шапочке, не раздеваясь. Впрочем, в штаб-квартире Ордена и не особо заботились об отоплении, так что, я хотя бы не замерзла. Резкий хлопок неожиданно вывел меня из приятного забытья. Кое-как разлепив веки, я даже сначала не поняла, что случилось. Из-за двери послышался топот, хлопанье дверями. Сердце заколотилось о ребра от страха. Кто-то закричал, громко, с надрывом. Забывшись, я вскочила с места, едва не растянувшись на полу из-за онемевших после неудобного сна ног. За окном все было белым-бело, но на фоне снега, несмотря на сумерки, выделялись черным несколько силуэтов. Я смогла узнать Доркас, Ремуса, Марлин, от вида которой меня передернуло и… на снегу лежало двое. Их лиц я не смогла различить, но что-то мне подсказывало, что это были Гидеон и Фабиан. И я увидела Сириуса, стоявшего на коленях возле них. И это было ни на что не похоже. Какая-то часть меня хотела крикнуть братьям, чтобы они немедленно прекратили валять дурака и поднялись на ноги, но другая тихо-тихо говорила мне, что они больше никогда не смогут сделать этого. Марлин опустилась на колени рядом с Сириусом и обняла его, уткнувшись лицом ему в шею. Худые плечи содрогнулись от рыданий. А я неожиданно поняла, что разучилась плакать.