Пока ты жив, не умирай, на этот мир взгляни, У многих здесь душа мертва, они мертвы внутри. Но ходят и смеются, не зная, что их нет, Не торопи свой смертный час — она сказала мне. «Ария»
Верх безрассудства — выпрыгивать из окна второго этажа. Снейп опирался ладонями на подоконник и, поджав губы, наблюдал за удаляющейся в неизвестном направлении Лили. Он надеялся, что она действительно знает, что делает, потому что не мог сказать того же о себе. Зачем он только вспомнил про это чёртово зелье? Шансы сварить его правильно практически равнялись нулю, зато проблем теперь стало значительно больше. Впрочем, на этот пустяковый вопрос Снейп знал ответ. Нет лучшего лекарства от скуки, чем головоломка. Тем более — головоломка, связанная с зельеварением. Только впутывать в такие дела кого-то постороннего… Тоже было верхом безрассудства. В конце концов, есть ещё парочка любопытных составов, с которыми можно было бы поэкспериментировать. Но он выбрал именно тот, с которым не мог справиться один. «Замечательно. Превосходно, Северус. И не жалуйся теперь, что не можешь сосредоточиться», — Снейп фыркнул и отступил вглубь комнаты, направляясь к письменному столу. Помимо всего прочего он ещё и не был уверен в том, что Лили, долгое время не имевшая никакой практики, справится с ролью его помощницы. «Зато я хотя бы догадался отправить её подальше от себя, пока не успел сделать ещё что-нибудь более опрометчивое», — думал он, рассеянно перебирая раскиданные по столу пергаменты. «И, похоже, я слишком привык к хорошей жизни, чтобы позволять себе это», — Снейп сел на скрипучий стул и бездумно уставился на первый попавшийся под руку пергамент. Его неожиданно потрясла мысль о том, что он может решиться сознательно попросить Лили уйти куда-то и при этом знать, что она обязательно вернётся. Когда-то он думал, что потерял её. Когда-то он думал, что потерял её навсегда и не увидит никогда больше. Шестнадцать лет он не надеялся ни на что. Теперь же всё неуловимо изменилось. Снейп не знал, насколько можно доверять переменам Лили, но уже машинально начинал подстраиваться под происходящее, невзирая на скептически настроенный голос разума. С одной стороны, это открытие напугало его. Он приучился постоянно контролировать себя, особенно последний год, осознавать каждое своё действие, анализировать каждый свой поступок, составляя план наперёд. Рядом с Лили контроль над разумом летел ко всем чертям. Более того, он привык читать людей, как открытые книги. Иногда с помощью простого анализа и наблюдений, иногда — прибегая к легилименции. Действия Лили было сложно предсказать более чем на коротенький шажок вперёд непосредственно во время общения. Он до сих пор не понимал, что её держит рядом с ним. Не знал, надолго ли это. Перспектива заглянуть в её мысли была более чем заманчивая, но что-то удерживало его от этого. Возможно, внезапно проснувшийся джентльменский инстинкт. С другой стороны, Северус не хотел возвращаться к прежней жизни. При этом он начал понимать, что для того, чтобы изменить жизнь, мало поменять своё местоположение. Требовалось пересмотреть и какие-то взгляды на мир: иначе он рисковал продолжить топтаться на месте. Вынырнув из размышлений, Снейп собрал все пергаменты в стопку и положил перед собой список ингредиентов. Конечно же, он успел изучить трактат Гринграсса вдоль и поперёк почти сразу же, как только принёс копию того из Архива. Так что он знал всё необходимое. Уловка с Лили сработала, и можно было отправляться в путь. Осталось только одно «но». Снейп плохо продумал идею с заменой яичной скорлупы окками. Вариант с выведением огневицы для добычи её яиц — ещё одного ингредиента — был вполне сносной, но, в то же время, безумной затеей. «Так, с яйцами огневицы всё относительно ясно. Если дом сгорит — не жалко. А вот про окками лучше подумать по дороге. Ещё многое предстоит собрать до вечера», — Снейп, нахмурившись, постучал несколько раз указательным пальцем по столу, потом встал, засунув список ингредиентов в карман. Минут через пять он стоял у камина в гостиной и с мрачной ухмылкой смотрел на разгорающееся магическое пламя. Вывести огневицу в Риверхилле определённо было проще, чем найти окками, но требовались оба ингредиента. «Главное — не упустить момент. Напишу позже Лили», — подумал он про яйца огненной ящерки, а после собрался на улицу. Предстояла длительная и увлекательная прогулка в лес.***
Лили в растерянности сидела на вершине одуванчикового холма, обняв руками колени, и пыталась понять, почему её вдруг занесло именно сюда. В голове по кругу носился вопрос: «Где мне тут найти рыжего ребёнка? Где мне тут вообще найти какого-либо ребёнка?». Ну и задачку же задал ей Северус! Может, он всё это выдумал, лишь бы отвлечь её? И никакой волос на самом деле не был нужен? Но — нет. Столь топорная ложь точно не была в его стиле, так что, скорее всего, странный ингредиент всё же требовался. Лили вздохнула и помассировала середину лба кончиками пальцев. Сорвав одуванчик, она поднялась на ноги и потянулась. Позвонки негромко хрустнули, вправляясь на место. Лили снова вздохнула и начала спускаться вниз с другой стороны. Прямо в ложбинку между двумя холмами. И тут, когда она взглядом наткнулась на небольшой домик, в её голове что-то щёлкнуло. Точно! Девчонка! Рыжая! Хрупкая фигурка ночью на соседнем холме. Юное рыжеволосое создание, разговаривавшее с ней тем памятным утром, когда вышел выпуск местной газеты. Возможно, девочка жила и не в этом домишке, но явно где-то поблизости. И как это только могло вылететь из головы? «Постучу и попробую познакомиться с хозяевами. Нанесу соседский визит, так сказать», — решила Лили, крепко ухватываясь за появившуюся «ниточку». «Только с пустыми руками приличные люди в гости не ходят», — Лили нагнулась, чтобы подобрать корзинку, вдруг появившуюся на траве по велению её мысли. Сквозь плетёную крышку просачивался одуряющий запах свежего, ещё явно горячего или как минимум тёплого пирога. Сунув букетик одуванчиков в петлицу сбоку на ручке, она, и так уже почти спустившись, окончательно сбежала вниз. Обогнув пышные кусты репейника, Лили вышла на короткую, почти заросшую тропинку, что вела к домишке. Недалеко от порога прямо на земле сидел белокурый карапуз, играющий с формочками для песка. Подойдя к нему, Лили наклонилась и ласково произнесла: — Привет, малыш. Он с любопытством уставился на неё, откладывая формочку в сторону. — Пливет. Я Габби. — Я Лили, — с тёплой улыбкой сказала она, подивившись странному имени. Тут дверь распахнулась, и на пороге показалась низенькая пухленькая старушка, которая на первый взгляд, однако, показалась Лили довольно грозной. — Кто вы? — сурово спросила та, сдвинув брови. — А, Лили Эванс. Чем обязаны? «Да я так, мимо пробегала, до свидания», — Лили хотелось сказать именно это, но в последний момент одумалась. «Откуда она знает моё имя? Неужели газета так поработала? Или Мэри права, и меня и Джеймса тут действительно почти все в лицо знают?» — Мы соседи, — бодрым тоном начала Эванс. — Я, эм-м, принесла вам пирог. Было бы неплохо, м-м-м, познакомиться. — Проходи уж, в таком случае, — неуловимо старушка перешла на более фамильярный тон. — Габби, марш домой! И запомни, что нельзя доверять незнакомым людям, мой дорогой. — Но она же холосая! — Габби шмыгнул носом и юркнул в дом, проскочив под рукой старушки. Лили неловко улыбнулась и последовала за ним, когда хозяйка дома посторонилась. Её удивлению не было предела, когда она вместо ожидаемой маленькой прихожей оказалась в длинном тёмном коридоре. Тот казался бесконечным — Лили не видела, где коридор заканчивается. Кроме голого каменного пола и бесчисленного количества одинаковых серых дверей по обеим сторонам здесь не на что было смотреть, но и этого хватало, чтобы озадачиться. Кроме того, здесь было холодно, как в подземельях. Входная дверь захлопнулась. Дневной свет у порога заменил синеватый полумрак. Лили при этом не стала видеть хуже, хотя в коридоре должно было стать абсолютно темно в виду отсутствия окон и других источников света. — Тебе не надо здесь задерживаться, идём в комнату, — голос старушки стал непривычно мягким и ласковым, когда она открыла вторую от входа дверь с левой стороны коридора, приглашая Лили войти. Стараясь не хмуриться, Эванс последовала приглашению. В комнату она заходила уже с большей опаской. «Как это всё помещается сюда? Дом должен быть во много раз больше, чем кажется снаружи!», — думала она, оглядываясь в немом восхищении. Помещение напоминало не комнату, а внутренний дворик под крышей. Стены были увиты плющом и розами, янтарный солнечный свет лился сквозь большие окна, а под ногами шелестела невысокая травка такого сочно-зелёного цвета, который бывает только весной. Кроме того, очень скоро выяснилось, что «комната» являлась воистину огромной и делилась на множество секций плетёными перегородками, достающими до потолка и так же, как стены, увитыми пышной растительностью. И везде были дети. Кто-то играл прямо на траве, кто-то что-то увлечённо раскрашивал, сидя за низеньким столиком, кто-то прыгал через скакалку; две семи-восьмилетние девочки что-то обсуждали, сидя на одном из подоконников… Что дети только не делали, но ожидаемого шума не было. Спокойную атмосферу разбавляли только периодически возникающие взрывы смеха. Им пришлось несколько раз обогнуть такие перегородки, прежде чем Бетси остановилась и пригласила Лили присесть на белую скамейку с изящной ажурной спинкой. Удобно расположившись на скамейке, Эванс положила левую руку на колени, а правую на подлокотник. — Вы знаете моё имя… Не буду даже спрашивать, откуда. Но могу ли я узнать ваше? — спросила она, наблюдая за тем, как хозяйка дома садится в кресло-качалку, находящееся напротив скамейки и чуть правее её. — А, я не представилась. Какая досадная оплошность. Можешь звать меня Бетси, дитя моё. После этого старушка вытащила незнамо откуда незаконченное вязание и погрузилась в работу, будто и вовсе забыв о существовании Лили. — Ты всегда выбираешь такие скучные имена! — раздался звонкий голосок за спиной Эванс. Не успела Лили обернуться, как возмутительница спокойствия сама обогнула диванчик и встала неподалёку от кресла-качалки. Эванс узнала её. Тёмно-рыжие волосы, глаза цвета тёмного янтаря. Это была та девочка. Лили на мгновение потупила взгляд, уставившись на свои колени, и осознала, что так и не запомнила черт лица знакомой незнакомки. Повторный «осмотр» ничего не дал. Взгляд не фокусировался ни на чём, кроме глаз. Лицо казалось совершенно безликим. — А как тебя зовут? — осторожно спросила Лили. Тут вслед за озадаченностью пришла запоздалая радость. Вот она — рыжая девочка! Похоже, ей сопутствовала удача. Осталось как-то добыть волос. — Хм-м, — девочка коснулась указательным пальцем подбородка, — в прошлый раз я называла себя Немона. Ещё мне нравится Нейт, но, пожалуй, в этот раз… Да… Называй меня Лахесис. Звучит. — Нет, чтобы выбрать что-то обыкновенное. — О, ну почему, почему ты так любишь всё простое! Это скучно. Себя называешь Бетси. Бродящую меж коридорами — Элизабет… Никакой фантазии. — Ты прекрасно знаешь: истина в том, что у нас нет имён. Зачем усложнять морок? — Всё ради искусства, — крайне высокопарно и серьёзно ответила та, что назвалась Лахесис. Пафос момента тут же разрушил её переливчатый звонкий смех. — Бродящую я бы назвала Айсаморта, но никак не Элизабет… И то на один квартал, а не пару столетий… Пожалуй, теперь ты будешь у нас Нолотона… — Хоть котлами нас назови, только на огонь не ставь, и тому буду рада, — ворчливо отозвалась старушка, не отрывая взгляда от пряжи и спиц. — Назвалась Лахесис, значит, будешь у меня Лаххи. Рыжая девчонка закатила глаза и плюхнулась прямо на пол, скрестив под собой ноги. Лили моргнула и осознала, что во время всего этого странного разговора её брови были приподняты. Она тут же их расслабила и уткнулась взглядом в сторону окна, чтобы скрыть своё замешательство. К кому она только забрела? Странные имена, навевающие ощущения о чём-то древнем и могучем; непонятный разговор; дом, переворачивающий все представления о возможном… Что только ещё могло твориться здесь?.. — А Бродящая скоро вернётся? Я соскучилась, — тоненьким трогательным голоском спросила кудрявая девочка, играющая в куклы у перегородки. — Бродящая всегда возвращается тогда, когда ей вздумается, — Лаххи-Лахесис опять заливисто рассмеялась. Ещё какая-то Бродящая. «Кто это? Хм, возможно это некая особая профессия в Риверхилле. Или кличка, как у Сириуса…». Лахесис опять засмеялась, вот только причина её смеха на сей раз была Лили неясна. Отвлекаясь от сложных мыслей, она полезла в корзинку, чтобы достать румяный пирог и поставить его на квадратный деревянный столик перед скамейкой. «Меж коридорами, какими коридорами?», — рассеянно думала Лили в тот момент, когда по её желанию на столике появилась большая круглая тарелка. — Убери эту гадость с глаз моих, — брезгливо произнесла Бетси в тот момент, когда пирог коснулся тарелки. Лили испуганно отдёрнула руки и недоуменно уставилась на старушку. — Убери-убери. Не надо делать такой удивлённый взгляд. Это не очень вежливо с твоей стороны: кормить нас иллюзией. Кажется, их догадки с Северусом всё-таки были не беспочвенны. «Я так невежественна», — Лили беспомощно посмотрела на тарелку с пресловутым пирогом и через несколько секунд, собрав волю в кулак, заставила его исчезнуть. Она чувствовала себя настолько неловко, что хотела уйти отсюда как можно скорее. Но нельзя было этого делать, не проявив ещё большую грубость. Кроме того, она не имела права уходить, не добыв волос. В конце концов, Северус доверил ей это дело, думая, что она справится. Не стоило лишний раз подрывать его доверие. — Простите. — Хватит запугивать девочку, — снисходительно сказавшая это Лахесис отнюдь не показалась Лили забавной, хотя такая фраза, слетевшая с губ девчонки, должна была прозвучать весьма комично. — И я извиняюсь, — Бетси опустила руки (как ни странно, они были светлые и гладкие, как у молодой девушки), положив вязание на колени. — Я могу показаться грубой, — старушка посмотрела на Лили поверх очков. — Но это лишь потому, что я всему знаю цену. — В этом я согласна с тобой, Вяжущая, — Лахесис встала. — А я, пожалуй, должна проявить гостеприимство… — В очередной раз. — Судьба такая, — рыжеволосая девчонка подмигнула Лили и, подпрыгивая на ходу, куда-то помчалась. Волосы резкими взмахами хлестали её спину, повинуясь силе прыжков. Лили бы никогда этого не заметила, если бы ей так отчаянно не требовался этот ингредиент, но пара видимо уже отмерших волосков скользнула в траву буквально в шаге от скамейки. Когда Лаххи скрылась из поля зрения, Лили посмотрела на Бетси. Та снова была увлечена вязанием так, как будто кроме неё в мире больше никого не существовало. Тогда Эванс наклонилась и, сместив центр тяжести на одну ногу, слегка привстала, пытаясь дотянуться до рыже-золотистой ниточки. Со второй попытки ей удалось подцепить волосок кончиками пальцев. Лили распрямилась, положив волосок на ладонь. Нужно было удостовериться, что зрение её не обмануло, и это действительно он. Волосок причудливо сложился в сложную фигуру: треугольник перечёркнутый линией, которая у основания загибалась и образовывала внутри треугольника круг. Остаток выходил из вершины и свешивался с ладони. Волос был длинным. Эванс положила корзинку себе на колени, сделав вид, что что-то там ищет. На самом деле, она быстро сунула туда руку с волоском и положила его в стеклянную, только что материализовавшуюся на дне, баночку. Только Лили успела закрутить крышку баночки, как из-за загородки опять вышла Лахесис, неся поднос с чайничком и чашками. Эванс выдавила из себя улыбку и поставила корзинку обратно на пол. При этом она избегала смотреть в сторону Бетси.***
Не было скучнее занятия, чем сидеть на берегу реки и скрести серебряным ножом овальную гальку, добывая каменную пыль в хрустальный флакон. Зато это нудное дело способствовало мыслительному процессу. Уже через десять минут после усердного корпения над камнем Снейп окончательно составил рецепт отдельного порошка, который мог бы заменить по свойствам яичную скорлупу окками. Ещё через пять минут нужное количество «пыли» наконец-то набралось. Снейп закупорил флакончик пробкой и встал, разминая затёкшие ноги. «Пожалуй, теперь стоит поискать бузину. Рядом с хвойным лесом она точно должна где-то расти. Что потом?.. Хм, цветы, кора, да, точно, корневища маргариток, зайти в паб за вином, кажется, где-то в холмах есть… Нить не проблема, серебро, в общем-то, тоже… Так, ещё проточная вода, пропущенная сквозь золотое сито…» Северус ещё раз оглядел список ингредиентов критическим взглядом, отмечая все специфические особенности сбора ингредиентов. Выходило слишком долго и трудоёмко. А надо было ещё вовремя вернуться домой, чтобы остудить яйца огневицы до того, как загорится дом. «Лили. Нужно написать ей. Цветы она точно должна суметь собрать. То, что условия немного специфичные… Так она же не Поттеры, сообразит как-нибудь. Придётся ей побегать по окрестностям…», — всё-таки чувство, что есть, на кого положиться, было довольно приятным. Сначала Снейп решил отправить патронуса с сообщением, но потом передумал. Мало ли, где Лили. Не хотелось светиться патронусом среди скопища народа. Пришлось опять садиться на камни. Писать на колене оказалось не очень удобно. Даром, что он делал это карандашом, а не пером, что в таких условиях и вовсе было бы убийственным. Однако мучения Снейпа быстро закончились. Не мудрствуя лукаво он заклинанием превратил пергамент в бумажный самолётик и отправил записку в путь. Теперь можно было продолжить работу. Самым разумным было бы воспользоваться близостью реки и начать со своеобразного просеивания воды. Снейп довольно отметил бодрое и холодное состояние рассудка, после чего спрятал флакончик в матерчатую сумку защитного цвета и направился к тихо плещущейся воде. «Хорошо, что я предусмотрительно пошёл к более пологому берегу, а не к тем глинистым обрывам», — подумал он по пути.***
— Здесь столько детей. После выпитой чашки незнакомого напитка, похожего на изысканный чай, Лили почувствовала себя лучше и бодрее. На языке осталось приятное послевкусие каких-то сладковатых трав и ягодной кислинки. — Мы любим детей, — не поднимая головы, отозвалась Бетси. — Они могут жить фантазиями, но никогда — иллюзиями. Они подвижны, а это очень ценно. — Да. Никто не задерживается у нас надолго, — Лахесис в этот раз предпочла сидеть на скамейке слева от Лили, а не на траве. — Так уж никто? — спросила Эванс, выразительно посмотрев на неё. — Ах, бывают исключения. Но не здесь, нет. Замирают только остающиеся извне. У них всегда есть причины, — туманное изречение Лаххи снова заставило Лили нахмуриться. — Да… Бедняжка Ариана, надолго же она задержалась. Её судьба слишком тесно переплетена с братьями, — всё так же неясно добавила Бетси. — Задержалась? — «Что они имеют в виду? Неужели…» — А вы давно обитаете в Риверхилле? Лахесис хихикнула. Бетси же посмотрела на неё искренним недоумением. — Помилуйте, дорогая, кто вам вообще сказал, что мы там? «Либо я сошла с ума, либо она. Либо я знаю о том, куда попала, ещё меньше, чем думала», — Лили потянулась за чашкой с полюбившимся напитком. На дне плескалось совсем немного жидкости. — Вы говорите так, будто в Риверхилле плохо жить. — Лили, — жёсткий тон Бетси пробрал Эванс до мурашек, — в Риверхилле не живут вообще. — Быть там — всё равно, что спать целые сутки напролёт, просыпаясь только для того, чтобы поесть, — легкомысленно болтая ногами, сказала Лахесис. — Нет никого хуже людей, чьи сердца и умы покрываются пылью и паутиной. — Я рада за Персиваля. Стал свободен недавно — на нём больше нет ответственности, — Бетси качнулась в своём кресле. Лили тяжело вздохнула и сгорбилась. На неё словно опять упала неподъёмная глыба безнадёжности. Кто они такие и можно ли доверять им вообще? Внутренний голос ответил: «Если не им, то кому вообще?». Эванс ощутила острую потребность уйти, она не была уверена, что выдержит ещё хоть пару столь же непростых реплик. И никакой чудодейственный напиток тут уже не был в силах помочь. — Ну вот, Вяжущая, мы всё-таки её утомили, — Лахесис скорбно покачала головой. — Так опасно увлекаться разговорами с посторонними. — Оклемается, — равнодушно отозвалась Бетси, продолжая мерно раскачиваться в поскрипывающем кресле. — Им это полезно, знаешь ли, Многоликая.***
Лаххи вывела Лили обратно в синеватый сумрак бесконечного коридора. И в этот раз ничего не изменилось. Двери всё так же продолжали уходить вдаль вместе со стенами. Вот только в этот раз им не было не только конца, но и края. Пальцы Эванс крепче сжали плетёную ручку корзинки. Горло враз пересохло. — Больше всего цветов на вересковой долине, ты же помнишь, да? — участливо поинтересовалась Лахесис, открывая соседнюю, такую же боковую дверь. В коридор плеснуло солнечным светом. — Хорошего дня, — сдавленно ответила Лили, шагая по направлению к дверному проёму. Она точно помнила, что заходила не там, но выбора у неё не было. Тем не менее, все домыслы оказались каким-то досадным недоразумением. Когда дверь захлопнулась, и Лили перестала жмуриться от резанувшего глаза света, оказалось, что она стоит на пороге того же самого домишки, в который входила. Только тут тёплый мягкий ветерок дал ей понять, насколько же прохладно было внутри. Лили довольно расправила плечи, нежась в приятных лучах. Любопытство не дало ей надолго оставаться в неподвижности. Убедившись, что банка с рыжим волосом никуда не делась из корзинки, она тихонько подкралась к одному из окон и осторожно заглянула внутрь. Сквозь пыльное стекло сначала ничего не просматривалось, но потом Лили смогла-таки разглядеть маленькую пустую комнатушку с серыми обшарпанными стенами. Ни следа какой бы то ни было растительности, обширности и роскоши. Просто пустое заброшенное помещение. «Там столько дверей… Может, эта комната просто заброшена? Или на весь дом наложены какие-то маскирующие чары?», — Лили пришли на ум довольно логичные мысли, но она не была удовлетворена ни одной из них. Похожий на эхо звонкий смех заставил её вздрогнуть. Впрочем, через секунду этот звук растаял, как будто его и вовсе не было. Зато Лили на плечо упал пергаментный самолётик, который тут же предсказуемо свалился в траву. — Это ещё что за фокусы, — пробормотала Лили себе под нос, наклоняясь за фигуркой. К её облегчению, это оказалась не какая-нибудь загадочная и непонятная штука, а всего лишь записка от Северуса. Почувствовав облегчение по этому поводу, Лили даже не стала сильно злиться на её содержание, хотя и была порядком раздражена. «Список ингредиентов огромен. Надеюсь, тебе не составит труда насобирать цветов? Нужно семь соцветий. Семь — каждый по цвету радуги. Придётся поискать. Иначе не получится. Встретимся вечером дома, С.С.» Лили посмотрела на пожухшие одуванчики, вздохнула и выкинула их все, оставив только одну всё ещё презентабельно выглядящую жёлтую шапочку. Цветок отправился во вторую материализовавшуюся в корзинке стеклянную баночку, а Лили уверенно зашагала по направлению к вересковой долине. «Больше всего цветов там. Интересно, как она узнала, что мне это понадобится?..»