In the rhythm of our lives

Вечер субботы настает неожиданно и приносит с собой обещанный ЧанЁлем еще в прошлые выходные поход в кинотеатр. За час до назначенного времени юноша на всякий случай отзванивается подруге, как раз в тот момент, когда та, плотно завернувшись в мягкий нежно-голубой халат, выплывает из ванной комнаты. Пак напоминает девушке о том, где именно будет ее ждать, а потом еще пару минут проболтав о всякой ерунде, все же позволяет Ли заняться сборами. Отложив мобильник, ДжиЁн некоторое время рассматривает свое отражение в зеркале, попутно вытирая полотенцем мокрые волосы, и, досадно закусив нижнюю губу, отправляется на поиски фена, которым, в принципе, кроме нее в этой квартире никто больше не пользуется. Недовольство девушки вполне оправдано, ведь за последние несколько недель ее кожа приобрела болезненно бледный оттенок, а под большими карими глазами расцвели синяки, ставшие последствием недосыпа. Конечно, внешность для ДжиЁн никогда не была в таком уж явном приоритете, поэтому она не пыталась прыгнуть выше головы, понимая, что найдется уйма представительниц прекрасного пола, которые с лихвой надерут ей зад. Но в тоже время девушке не хотелось выглядеть, словно призрак замка Моррисвиль. Поэтому изо дня в день ей приходится скрывать следы изнурительной усталости под легким слоем макияжа. Стоит лишь отметить то, что, несмотря на все «старания», внешность ДжиЁн никогда не теряла своего естественного очарования. Наскоро высушив волосы, девушка собирает их в немного небрежный пучок на затылке, и, полностью довольная своей прической, спешит сменить теплый мягкий халат на подходящую по случаю одежду. Та, кстати, находится удивительно быстро, чем значительно сокращает количество времени, отведенное на сборы. И буквально через десять с лишним минут ДжиЁн уже на ходу натягивает вязаный кардиган поверх белой футболки и, прихватив сумку, а так же не забыв попрощаться с отцом, сбегает вниз по лестнице. ЧанЁль терпеливо дожидается подругу в назначенном месте, ковыряя носком ботинка трещину в асфальте. Его каштановые волосы в привычном беспорядке, а огромные очки в толстой черной оправе сменили круглые и тонкие. Пак как никогда очарователен, ведь светлого оттенка рубашка безупречно ему подходит, и даже шорты до колен, демонстрирующие чуть кривоватые ноги, не портят впечатление. Этот юноша и правда необычайно красив. И красота его подобна солнцу. Она столько же ослепительна. - Ёль-оппа, - тонкие руки обвивают юношескую талию, а аккуратный нос утыкается в область между лопаток. Обнимать Пака приятно, ведь теплее человека вряд ли можно найти еще где-либо. - Я совсем не опоздала, правда же? На пухлых губах расцветает улыбка, стоит кареглазому опустить голову и взглянуть на сцепленные в замок тонкие кисти на своем животе. - Нет. Вовсе нет, кнопка, - качает головой ЧанЁль, поглаживая подушечкой большого пальца тыльную сторону ладони ДжиЁн. Пак разворачивается к подруге лицом, тем самым заставляя ту разорвать объятия. Но окончательно отстраниться он не позволяет, успев ухватить Ли за руку. - Во сколько начало сеанса? – приподнимая голову, дабы заглянуть парню в глаза, интересуется ДжиЁн Пак на мгновение отвлекается, чтобы посмотреть на циферблат наручных часов, и испуганно охает, спохватившись. - У нас в запасе одиннадцать минут. Нужно поспешить. И они спешат. Точнее, спешит ЧанЁль, а ДжиЁн лишь остается семенить за ним, как можно быстрее перебирая ногами. И хорошо, что идти не так далеко, иначе девушка просто-напросто не выдержала бы такого напора со стороны парня. Паку само собой двигаться в таком ритме привычнее, ведь ноги куда длиннее, чем у хрупкой девушки, что едва достает ему до подбородка. - Еще немного и тебе совершенно точно пришлось бы нести меня на спине, - абсолютно серьезно произносит Ли, когда они отправляются на поиски нужного кинозала. ЧанЁль чуть ли не с головой «утопает» в пластиковом ведерке с поп-корном и на слова подруги лишь улыбается. Все же есть единственный положительный момент в том, чтобы прийти на киносеанс ближе к указанному в билете часу, ведь к этому времени у лавок с лакомствами и напитками почти нет очередей. Молодые люди быстро находят свои места на одном из последних рядов и удобно устраиваются в мягких креслах, ожидая начала фильма. Людей в зале не так много, так как день премьеры этой киноленты давным-давно канул в лету, и сейчас сюда стекаются те, кто его пропустил по причине завала на работе, плотного графика или же утомительной учебы. - Это так странно, - шепчет ЧанЁль, когда свет в зале гаснет. - Мы будто бы на свидании. - С чего такие выводы? – тихо усмехается ДжиЁн, наклоняясь ближе к другу, хотя благодаря тембру голоса парня, она могла бы услышать его даже из другого конца зала. - Эмм, парень и девушка… - Пак нервно перебирает зерна попкорна в пластиковом ведерке, что покоится на его коленях, - и вся эта атмосфера… - Гениальное умозаключение, - растерявшийся и, кажется, слегка покрасневший юноша вызывает легкую улыбку на земляничных губах. - ЧанЕль-а, расслабься. Это просто дружеский поход в кино, - девушка осторожно поглаживает друга по плечу. - Если считаешь, что я могла подумать обо всем этом, как о свидании, то, поверь, причин для волнения у тебя точно нет. Пак отчасти не может понять, вызывают ли облегчения слова подруги, так как где-то в районе груди все же немного неприятно щемит. Но вопреки всему он держит лицо, якобы непринужденно улыбается девушке, и дабы отвлечь ее, кивает на экран, где уже замелькали первые кадры. Час с лишним, что длился фильм, проходит незаметно под неиссякаемые ремарки ЧанЁля, который, кажется, считает, что просто обязан прокомментировать едва ли не каждую сцену или неудачные, по его мнению, реплики героев. Он все время что-то шепчет, а иногда повышает голос, забывая, что находится в зале не один. И, наверное, лишь тогда Пак смущено смолкает на какие-то несколько минут, но по их истечению выдает новый поток мыслей, сроившихся за это время во взъерошенной голове. Создается впечатление, что ЧанЁль способен говорить абсолютно на все темы вне зависимости от собственной заинтересованности в них. Он может сходу завести беседу или же поддержать ее, порой не имея понять о том, о чем идет речь. Хотя, есть ли хоть что-то, чего Пак и правда не знает? В этом ДжиЁн определенно сомневалась, так как кареглазый за время просмотра успел обсудить всё, начиная от характеристик главных героев и их схожести с реальными историческими личностями до покроя одежды, в которую они облачались. Если хорошенько задуматься, то это и правда удивительно. ЧанЁль именно тот тип человека, с которым никогда не приходится скучать. Он тот, кто непременно выдаст какую-нибудь глупость или околесицу и сам же над ней посмеется, тем самым не оставив равнодушными окружающих людей. Ему чуждо понятие о личном пространстве, но как ни странно, это ничуть не смущает, а даже радует. Ведь всегда приятно, когда есть хотя бы один человек, способный просто подойти и растормошить тебя что есть силы, дабы не дать окончательно увязнуть в рутине и серости дождливых будней. Пак ЧанЁль подобен солнцу. Он сияет ярко и ослепительно, дарит тепло, не требуя ничего взамен. Тот самый добродетель, который готов жертвовать собой во благо других. Человек с большим и добрым сердцем, что за улыбкой прячет ранимую душу. Его пламя не смертельно, а целительно. Пак один из тех, кому отведена роль вечно веселого парня, что умело выстроил вокруг пресловутую непробиваемую стену и спрятал свою душу за ней. Но это вопреки всему не мешает ему оставаться все тем же забавным и открытым юношей, способным стать душой любой компании. Теплая улыбка ЧанЁля способна поднять с колен любого отчаявшегося человека. Это, в самом деле, можно назвать волшебством, так как именно люди похожие на Пака наполняют нашу подчас беспросветную жизнь яркими красками. Одна лишь улыбка или заливистый смех и под кожу плавно скользит тепло, пробираясь к сердцу, окутывая его и согревая. Покидая кинозал, ЧанЁль мягко берет ДжиЁн за руку, трепетно переплетая их пальцы. Он продолжает свои рассуждения, касательно увиденного фильма, все еще находясь под впечатлением. А девушка с интересом слушает и совершенно не замечает, как за всеми этими разговорами они добираются до небольшой кофейни. И тогда Ли, несмотря на все протесты со стороны друга, вызывается угостить его каким-нибудь горячим напитком. Выбор падает на мокко с шоколадным сиропом, который после нескольких глотков все же приходится Паку по вкусу. Молодые люди прогуливаются по улицам столицы неторопливо, наслаждаясь вечерней свежестью и прохладой. Сумерки окрашивают пейзажи города во все оттенки цвета индиго, отчего-то навевая грусть. В такие моменты даже вопреки хорошему настроению ужасно пробивает на философские разговоры, признания и раскрытие секретов. Люди редко задумываются о том, какую важную роль в их жизнях играет созданная атмосфера. Ведь именно она сопутствует принятию тех или иных решений, она подталкивает к смелым поступкам, она придает уверенность, и она же порой помогает сбавить ход и притормозить. Оказавшись у дома ДжиЁн, ЧанЁль устало опускается на широкий бордюр напротив многоквартирного здания и ставит свой стаканчик с недопитым мокко на асфальт подле себя. Сейчас он непривычно молчалив. Поток речи Пака иссяк около десяти минут назад и все оставшееся время он пребывал в задумчивости, маленькими глотками поглощая своё кофе. Ли не посмела его потревожить, и даже сейчас так же покорно опустилась рядом на холодный бетонный бордюр, согревая прохладные кисти рук о все еще сохранивший немного тепла стакан с мокко. - Знаешь, меня уже который день не покидает ощущение, что я что-то упускаю, - от серьезного тона ЧанЁля веет холодом. - Тебя это тревожит? – уставившись на носки своих кроссовок, интересуется ДжиЁн. ЧанЁль с минуту молчит, словно прислушиваясь к собственным ощущениям, а потом непривычно тихо произносит: - Я не знаю. В последнее время все стало слишком сложно. Подобно Паку девушка оставляет свой стакан с напитком на асфальт и поворачивается к нему. Она смотрит на друга внимательно и немого обеспокоено, что несомненно льстит юноше. - Что бы тебя ни тревожило, не держи это в себе, - ДжиЁн осторожно берет в свои руки ладонь ЧанЁля. - Моя мама часто говорила, что жизнь - штука не простая, и если ты усложняешь ее, значит, добровольно приносишь себя в жертву обстоятельствам. Кареглазый некоторое время обдумывает слова девушки, которые кажутся ему вполне логичными. Но вот только Пак сомневается в том, что от откровений ему станет легче. Хотя, может быть попробовать стоит? - Помнишь, ты сказала, что я мог бы потратить своё желание на что-то более интересное? – решившись, спрашивает Чан, поворачиваясь к девушке. Та уверенно кивает, хоть и чувствует, что вопрос этот ничего хорошего не предвещает. - Это все еще в силе? – очередной вопрос и очередной кивок вместо ответа. Пак подается вперед в ту же секунду, накрывая своими губами губы девушки. Он не пользуется замешательством ДжиЁн, а просто делает то, что должен был сделать еще давно. Поцелуй выходит мягким и невинным, но от этого не менее горьким. Осознание того, что это, по сути, прощание заставляет ЧанЁля испытать неприятный угол в районе грудной клетки там, где гулко бьется сердце. Юноша отчаянно хочет продлить сие мгновение, но, увы, подобное не в его силах. Душой эта девушка явно не с ним. Немного отстранившись, Пак прислоняется своим лбом ко лбу ДжиЁн, все так же не открывая глаз. Ему до одури страшно, ведь видеть во взгляде подруги зарождающуюся ненависть или разочарование вовсе не хочется. Она не должна чувствовать себя обманутой, даже если ЧанЁль сейчас как никогда разбит. Внутри все предательски обрывается, но не до конца. Пресловутая надежда все еще удерживает от того, чтобы окончательно распрощаться. И это значительно все усложняет. Пак жалеет, что он не из тех людей, которые с легкостью в сердце могут отпустить с пожеланиями бескрайнего счастья. Все что кареглазый может сделать, так это притвориться. И желательно, как можно достовернее, дабы не вызвать лишних сомнений. Но ДжиЁн, увы, нелегко провести. Она чувствует, как тяжело другу, как сильно он запутался и как невыносимо ему принять единственное правильное решение. Поцелуй Ли списывает на простой порыв с легкой долей отчаяния, оседающей горечью на бледно-розовых губах. Подобно парню, девушка не решается распахнуть глаза, страшась увидеть в теплом кофейном взоре отблески боли. Таких людей, как ЧанЁль нельзя заставлять страдать. Их трепетные сердца не должны быть разбиты. Подобно слепому котенку, ДжиЁн тычется носом в область шеи друга, крепко обнимая его за талию. По губам Чана скользит горькая улыбка, но он с благодарностью принимает успокаивающие объятия, наконец, открывая глаза. Но, несмотря на это, ни парень, ни девушка не замечают одиноко стоящего позади них темноволосого юношу, что стал случайным свидетелем происходящего. Он выглядит потерянным, а взгляд темных глаз болезненно тоскливый. Ссутулившись, брюнет накидывает на голову капюшон синей толстовки и спешит скрыться за углом дома, желая остаться незамеченным. А ЧанЁль тем временем чувствует, что от попытки ДжиЁн поддержать его, становится лишь тяжелее. Ведь ей следовало бы уйти, возможно, рассердиться и в будущем постараться избегать их встреч. Но Ли делать этого не придется, Пак справится сам. После школьного бала он покинет Сеул и остаток года проведет в другом учебном заведении. Но сказать об этом девушке ЧанЁль так и не решился. - Моя дверь для тебя всегда открыта, - юноша отстраняется и мягко касается губами лба подруги. - Помни об этом. Пак поднимается и, взяв ДжиЁн за руку, направляется к дверям подъезда. На улице похолодало, а на девушке джинсовые шорты и тонкая кофта поверх футболки. Она ощутимо дрожит, но ЧанЁль догадывается, что вовсе не из-за холода. Ему не дает покоя тот факт, что Ли не задет ни единого вопроса, да и вовсе не говорит ни слова. Это пугает, но и успокаивает одновременно. - Доброй ночи, ДжиЁн-а, - произносит Пак, когда подруга поднимается на ступени и сжимает тонкими пальцами дверную ручку. - Сладких снов, ЧанЁль-и, - на грани шепота отвечает Ли, скрываясь в подъезде. Девушка почти бегом преодолевает лестничные пролеты и, воспользовавшись своими ключами с немыслимым количеством брелоков на них, проскальзывает в квартиру. Она быстро скидывает кроссовки, не удосужившись сменить их на одиноко стоящие в углу тапочки, отправляется на поиски отца. Хочется побыстрее отметиться перед родителем и скрыться в собственной комнате, а потом желательно зарыться в кучу одеял и не думать. Не думать о том, чем закончился сегодняшний вечер. Не думать о фразе, сказанной ЧанЁлем перед пожеланием хорошего сна. Не думать о том порыве, который оказался по-своему приятным, но от этого не мене странным и неожиданным. Никто и не знал, что увлекательное времяпрепровождения с другом завершится такой вот выходкой. Но винить за это Пака, ДжиЁн не намерена. У всех есть свои слабости. И их проявление ничуть не постыдно. Отца девушка обнаруживает, заглянув в его личный кабинет. Мужчина в очередной раз погряз в куче документов, с которой ему нужно справиться в короткие сроки. ДжиЁн уже и забыла, когда ДжинХо последний раз отдыхал. Видимо, именно от него ей в наследство достался ярый трудоголизм. В принципе, как способность путаться в собственной личной жизни. Хотя, последнее скорее от матери, нежели от отца. В молодости он был неисправимым романтиком с гитарой наперевес, который пустил все силы, дабы добиться расположения свой возлюбленной. Хм, и кого-то он ДжиЁн определенно напоминает. Ну, а вот ЮМин некогда, как и ее дочь сейчас, застряла между двух огней. Хотя, в итоге она нашла в себе силы сделать правильный выбор, впоследствии которого на свет и появилась ее малышка. Поэтому женщина никогда не жалела, что предпочла добродушного романтика с очками на пол лица, ибо только с ним она и была по-настоящему счастлива. - Времени на отдых совсем нет? – ДжиЁн обращается к отцу, останавливаясь в дверном проеме. Она осторожно высвобождает свои длинные волосы из плена пучка и неотрывно следит за ДжинХо, что склонился над папкой с важными документами. - Прости дорогая, я совсем погряз в работе, - мужчина откидывается на спинку кресла, снимает очки в тонкой оправе и устало потирает переносицу. - Думаю, придется сегодня заночевать в кабинете. До спальни я точно не доберусь. Отец горько усмехается и жестом просит дочь сесть в кресло напротив его рабочего стола. - Жизнь проходит мимо, папа, - девушка взъерошивает чуть завившиеся от прически волосы и устраивается в указанном месте, поджав под себя ноги. - Мне уже поздно волноваться об этом, - отмахивается господин Ли, но что-то вспомнив вдруг резко спохватывается: - Кстати, Джонин заходил недавно. Он выглядел взволнованным. Кажется, хотел о чем-то с тобой поговорить. Упоминание Кима заставляет ДжиЁн коротко вздрогнуть от неожиданности и устремить отчасти испуганный взгляд на отца. Если юноша был здесь незадолго до ее возвращения, то шанс того, что он видел ее с ЧанЁлем, повышается до небес. А это грозит весьма неприятными последствиями. - А когда именно он был здесь? – неожиданно тихо, с опаской спрашивает кареглазая, уже предвкушая ответ. - О, совсем недавно. Я думал, что вы должны были столкнуться на улице, - ДжинХо не понимает причины волнения дочери и удивленно распахивает глаза, когда девушка с тихим «чёрт» вскакивает с кресла и стремительно уносится в сторону прихожей. - Милая, а что случилось? Ответом ему служит громкий хлопок двери. ДжиЁн выбегает на улицу, едва успев обуться и подхватить брошенную в прихожей сумку. По ее подсчетам Джонин вероятнее всего уже дома, так как начавший накрапывать дождь вряд ли позволит ему уйти куда-нибудь еще. Девушка не обращает внимания на испортившуюся погоду и почти бегом устремляется в нужном направлении. Ей срочно нужно все объяснить Киму, потому что терять его снова Ли не намерена. У всех есть слабости и сейчас ДжиЁн собиралась проявить свои. К тому моменту, как девушка добирается до дома, где расположилась квартира старшей сестры Кима, дождь разражается сильнее и она промокает до нитки. Одежда неприятно липнет к телу, создавая легкий дискомфорт, и то ли от поднявшегося ветра, то ли от волнения пробирает мелкая дрожь. ДжиЁн застывает перед нужной дверью, убирая с лица длинные вымокшие пряди, все никак не решаясь нажать подрагивающей рукой на звонок. Она точно знает, что Джонин стоит всего этого. Он человек с печальной улыбкой и полными надежды карими глазами. Неповторимый, необычный, единственный в своем роде. Тот, чья душа долгое время покоилась под тонкой коркой льда, что оберегала её, такую хрупкую, но сильную. Ким долгое время держал в себе все то, что скапливалось годами. Боялся дать волю чувствам, боялся быть обманутым или отвергнутым. Защитный механизм из раза в раз заставлял Джонина идти против своего сердца, что отчаянно желало биться в ритме его собственной жизни, а не выдуманной, чужой. Каждый день перед ним вставала дилемма: окунуться в омут чувств или продолжать стоять в стороне. И видит Бог, меньше всего Ким хотел ограждаться, но ужасные, склизкие страхи с титанической силой удерживали его на месте. Поэтому уход из дома стал для Джонина глотком свежего воздуха, о котором мечтает человек, всю сознательную жизнь проживший в затхлой каморке. Предать его, ДжиЁн казалось чем-то совершенно невозможным, неподдающимся рациональному объяснению. Набравшись, наконец, смелости, девушка нажимает на звонок и удерживает его вплоть до тех пор, пока не слышит щелчок замка. Дверь отворяется, и брюнетка в туже секунду встречается с теплым взглядом темно-карих глаз, что смотрят на хрупкую фигуру в вымокшей до нитки одежде с удивлением. Все слова, которые так хотелось сказать, испаряются в туже секунду, потому что ДжиЁн находит гораздо лучший способ, чтобы все объяснить. Она подходит ближе к Джонину и, приподнявшись на носочки, мягко касается его пухлых губ своими. Это не тот поцелуй, при котором все тело пробивает, словно от электрического удара. Не тот, от которого кружится голова и земля уходит из-под ног. Не тот, после которого накрывает волна безудержной страсти. Этот поцелуй дарит ощущения тепла, преданности и поддержки. Благодаря нему все вокруг теряет свой смысл, исчезает, стирается. И только один человек, что с нежностью и осторожностью обнимает, значит гораздо больше, чем кто-либо еще. Его руки ласковые и совсем немного прохладные, мягко завлекают в квартиру, чтобы поскорее согреть продрогшую и промокшую девушку. Ким отстраняется и мягко касается губами ее лба, но вскоре вновь не удерживается и обнимает крепко. Ему не нужны все те слова, которые собиралась сказать ДжиЁн, не нужны объяснения и оправдания. Одно ее присутствие здесь и сейчас уже говорит о многом. В данный момент Джонин счастлив. И кажется, не он один.

***

- Девушки, если вы сейчас же не поторопитесь, то мы опоздаем, - из прихожей доносится громкий голос ДжинХо, что уже минут семь топчется на месте, то и дело поглядывая на часы. На звук его голоса из кухни тут же появляется невысокая стройная женщина, облаченная в светлую широкую блузку и черные классические брюки. Ее темные волосы собраны в аккуратную прическу, а тонкие пальцы удерживают кружку с только сваренным кофе. На лице дамы минимум макияжа, отчего внешность не теряет своего природного очарования, а отчасти болезненная бледность даже придает ей некий шарм. - Держи, - она протягивает напиток мужчине, а после направляется в сторону комнаты ДжиЁн. - Я проверю, как они. Приоткрыв дверь, женщина плавно прислоняется к косяку и с легкой улыбкой на бледно-розовых губах устремляет взгляд коньячных глаз на двух девушек. ДжиЁн увлеченно оправляет плотную юбку своего светлого платья, которое еще тогда для нее выбрала СоРи. Его ткань приятна на ощупь, а расцветка напоминает мазки краски в виде пернатых птиц разных оттенков. Наряд отлично гармонирует с бледной от природы кожей и темными, словно воронье крыло волосами, что спадают крупными локонами на покатые плечи. Ровные ноги зрительно удлиняются за счет кремовых туфель на небольшом каблуке, наличие которых в гардеробе ДжиЁн стало целиком и полностью инициативой ее подруги. Сама же Лим в этот вечер решила отдать предпочтение небесно-голубому цвету, что так прекрасно подошел к подаренному ей на день рождение клатчу. - Мама, тебе нравится? – ДжиЁн наконец-то замечает стоящую в дверях женщину и лучезарно улыбается ей. - Безумно, - кивает та, проходя вглубь комнаты. - Вы обе потрясающе выглядите. - Спасибо, госпожа Пак, - СоРи благодарит, улыбаясь не менее счастливо, нежели ее подруга, но стоит только девушке взглянуть на время, высветившееся на экране мобильного, как она коротко вскрикивает. - Ой, мы же опаздываем. Глухое «наконец-то» доносится из прихожей, и Лим рьяно хватает подругу за руку, потащив за собой, прочь из спальни под аккомпанемент мелодичного смеха ЮМин. Женщина желает девушкам приятно провести вечер и напоминает о предстоящем ужине, который должен состояться в эти выходные. Пак изъявила желание познакомиться со всеми друзьями своей дочери. Обе девушки успешно устраиваются на заднем сидение автомобиля господина Ли, и на протяжении всего пути СоРи неустанно одергивает ДжиЁн, прося ту не ерзать, чтобы не измять наряд. Та, несомненно, слушается и даже пару минут сидит смирно, но этого не хватает, чтобы побороть излишнее волнение. Простой школьный бал, а девушка переживает, будто сейчас ей предстоит нечто непомерно серьезное. Автомобиль плавно тормозит перед воротами, ведущими на двор учебного заведения. ДжинХо, так же как и его бывшая жена, высказывает свои наилучшие пожелания касательно предстоящего вечера и вскоре уезжает, ведь дома его ждет ЮМин, а они так давно не виделись и просто не говорили по душам. - Кажется, тебя уже ждут, - ДжиЁн слегка пихает локтем подругу и кивает на привлекательного юношу в темно-синем костюме. Его каштановые волосы аккуратно уложены, открывая высокий лоб, а худые руки спрятаны в карманы брюк. - А где же твой принц? – не в силах сдержать улыбки и, не сводя взгляда с худой, но стройной фигуры своего кавалера, интересуется Лим. В ответ ДжиЁн лишь коротко пожимает плечами и громким «ДжунМён-оппа!» наконец-то привлекает внимание того статного красавца. Ким вздрагивает от неожиданности, но обернувшись, расплывается в приветливой улыбке и, ловко соскочив со ступеней, спешит к девушкам. - Добрый день, дамы, - староста учтиво кланяется, заставляя подруг засмеяться, но все же ответить ему тем же. - Позволите сопроводить вас? Снова мелодичный смех, но уже подкрепляемый бархатистым, принадлежащим Киму. Обе девушки берут его под руки, позволяя вести. ДжунМён гордо выхаживает, стараясь идти нога в ногу со своими спутницами и совсем не обращает внимание на короткую басистую усмешку, что раздается позади. - Хён сегодня приоделся, и всё девушки принадлежат ему, - ЧанЁль не удерживается от по-доброму колкого комментария, проходя в здание школы следом за друзьями. - А ты завидуешь? – ДжиЁн оборачивается, чтобы взглянуть на Пака. Юноша в ответ лишь отрицательно качает головой, не переставая улыбаться. Почему-то Ли не чувствует неловкости, а ведь она должна быть. Произошедший между ними инцидент совершенно точно обязан был выстроить непробиваемую стену непонимания, но вопреки всему ничего подобного не произошло. Возможно, это глупо и наивно, но ДжиЁн отчаянно не хотела, чтобы что-то в их отношениях менялось. Хотя где-то в глубине души она прекрасно понимала, что для ЧанЁля все уже давно не так, как надо. Но даже осознание этого факта не позволяло ей, словно последней эгоистке, перестать цепляться за человека, сотканного из солнечных лучей. И ЧанЁль все так же будет тепло улыбаться ДжиЁн, а та никогда не забудет ответить ему тем же, ведь его дверь для нее всегда открыта. Чем ближе молодые люди подходят к залу, тем громче становится музыка, доносящаяся из-за массивных дверей. Как самый настоящий джентльмен, ДжунМён пропускает девушек вперед и лишь снисходительно вздыхает, когда ЧанЁль проскальзывает следом за ними. Не решаясь шагнуть в толпу танцующих, ДжиЁн застывает на самом безопасном «островке». Она с улыбкой провожает ДжунМёна и СоРи, что отправились веселиться. Пак исчезает так же молниеносно, ибо из какого-то там угла ему помахал БэкХён, подзывая к себе. Где-то среди учеников Ли замечает пританцовывающего Чондэ рядом с невысокой рыжеволосой девушкой; господин Ву все так же возвышается над группой миловидных представительниц прекрасного пола, что громко и заливисто смеются над каждой его шуткой; СэХун и Исин изо всех сил стараются вытянуть сопротивляющихся хёнов на танцпол, и, что удивительно, первым сдается МинСок; Цзытао тоскливо поглядывает на веселящихся одноклассников и одноклассниц до тех пор, пока Фань не подзывает его к себе, позволяя искупаться в лучах собственной «славы». И лишь одного человека внимательный взгляд ДжиЁн отыскать не может, так как он в итоге находит ее сам. Крепкие руки обвивают талию, прижимая к широкой груди, а мягкие губы невинно касаются тонкого плеча. На земляничных устах девушки расцветает улыбка, стоит ей почувствовать как гулко и быстро бьется чужое сердце. Не выдержав долго, она все-таки разворачивается в объятиях юноши и, коротко поцеловав того в уголок губы, крепко обнимает. Джонин волнуется не меньше, но держится мужественно, и лишь непозволительно быстрый сердечный ритм, выдает его. Хотя, сейчас это не имеет значения, ведь ДжиЁн рядом, а она заставляет не только сердце Кима биться быстрее, но и трепетать расцветшую душу. Юноша чувствует себя живым, любимым, и понимает, что станет возрождаться вновь и вновь, если она все так же будет ждать его. - Мой принц все-таки пришел, - едва слышно шепчет ДжиЁн, крепко сцепляя руки в замок за спиной Джонина. - Теперь принцесса счастлива? – Ким улыбается легко и непринужденно, утыкаясь носом в девичью макушку. - Как никогда.