***
- Ты выглядишь толковым парнем, - тихо пропела Аня, склоняясь над избитыми Речью Посполитой и внимательно вглядываясь в испуганные голубые глаза. – Пойдёшь со мной. Литва пробовал упираться, но сил не осталось, а эта странная улыбчивая страна почти тащила его за собой, не ослабляя хватку. - Польша! – в панике закричал Лит. – Польша! Польша! Светловолосый парень перевернулся на живот и жизнерадостно ответил что-то вроде: «У тебя такое смешное лицо сейчас», - но на душе у него было пакостно. Его друга уводила одна из самых сильных и жутких стран Европы, а он не мог ничего поделать – только улыбаться и продолжать строить из себя дурачка, надеясь, что его игра и сейчас выглядит правдоподобно. - Можешь располагаться, - мило улыбнулась Россия, почти швырнув обессиленного Литву на порог своего дома. – Теперь ты будешь работать на меня. И, всё ещё улыбаясь, прошла мимо парня в дом. Литва остался лежать на холоде недолго – какая-то сильная женщина затащила его в дом, напоила парным молоком, накормила хлебом и уложила спать, не удосужившись снять с него хотя бы обувь. Весь этот вечер и всю ночь Литва спал беспокойным сном, набирая понемногу сил и гадая, что же его ждет дальше. На самом деле, его участь была не такая уж страшная – сейчас она снимала с себя окровавленную одежду и пыталась смыть грязь со своего тела. Ее мечта сбылась, но произошло это немного не так, как хотелось бы. Впрочем, не важно. Любимый человек был рядом, теперь она сможет видеть его хоть каждый день, защищать его… может, она даже откроет ему свои чувства… Но всё оказалось не так здорово, как предполагала Аня. Литва без памяти влюбился в её младшую сестру.***
- Госпожа Россия, может быть, вы поспите? – осторожно спросил Эстония, тихо прокравшись в комнату. – Вы выглядите уставшей. Я могу посидеть с ним, пока Вы отдыхаете. - Отправляйся к себе, - прошептала Брагинская, подумав: «У тебя вид еще хуже моего». Эстония мыслей читать не умел, поэтому не вполне оценил заботу России, испуганно затрясся и быстро выскочил из комнаты. - Они тоже волнуются, - чуть громче прошептала Аня, и в её голосе почувствовалась улыбка. – У тебя хорошие друзья. Литва что-то бессвязно забормотал, и Россия почему-то подумала, что он разговаривает с ней. У девушки непроизвольно вырвался истерический смешок, вроде тех, которыми она обычно так пугает окружающих. На самом деле, эти смешки были последствием нервного напряжения и зачастую вообще не имели отношения к конкретным странам и людям, но окружающим этого знать не следовало. У Ани, как и у Польши, был свой имидж. И если Феликс выбрал себе роль дурачка, то Брагинская решила, что будет строить из себя милую Снежную Королеву, способную заморозить лишь взглядом и улыбкой. Пока со своей ролью оба справлялись очень даже хорошо. - Госпожа Россия, - в комнату осторожно заглянул Латвия. – К Вам пришла Беларусь-сан. - Я сейчас спущусь, - не отрывая взгляда от лица Ториса, ответила она. - Уже не нужно, - дверь распахнулась, увлекая за собой вцепившегося в ручку Латвию, а в дверном проёме застыла Наташа Арловская. Она брезгливо посмотрела на Литву, а затем отчётливо сказала: - Оставь его, завтра важная конференция. - Нет, - тихо ответила Аня, мельком посмотрев на сестру. - Эта конференция важнее вот этого… - девушка пальцем показала на бессознательного парня, - …дерьма. - Не говори так, это грубо, - не повышая голоса, попросила Брагинская. - Да мне всё равно. Что с тобой происходит-то? «Что, что? Любовь, вот что. Но тебе, как и другим, этого знать не стоит. Особенно тебе».***
- А почему бы тебе не сходить на свидание с Литвой? – чинно поглощая булочку, внезапно спросила Россия. Беларусь и глазом не моргнула. - Ты ему нравишься, - непринужденно продолжила Аня. – Я бы тоже хотела кому-нибудь нравиться. Было бы здорово. - В тебя влюблен этот странный тип, - Наташа тоже откусила булочку, прожевала и добавила: – Пруссия, кажется? – затем немного подумала и добавила: - Хотя… он меня бесит. - Затем подумала чуть дольше и заключила: - Но не так сильно, как этот задохлик. - Пруссия? – Россия усмехнулась. Она, конечно, подозревала что-то в этом духе, но… не всё ли равно? – Он самовлюбленный идиот. Хотя, было время, когда я еще надеялась с ним подружиться. - «Подружиться», - передразнила Арловская. – Зачем тебе друзья, у тебя же есть я и Украина? - «Подружиться», - задумчиво повторила Аня. – «Подружиться»… думаю, это было бы интересно… а с Литвой на свидание ты всё-таки сходи.***
- Зачем? – едва ли не плача, спросил Торис. – Зачем Вы это делаете? Вам мало того, что я на Вас работаю? Чего Вам от меня надо? - Подожди немного, - попыталась успокоить его Россия. Это не особенно помогло. - Вам нужно над кем-то издеваться? Пожалуйста, вот он я! Но не так! Не так жестоко! Я же люблю её! Действительно люблю! Стоявшие неподалёку Латвия и Эстония просто смотрели на происходящее, не решаясь вмешаться и трясясь от страха. А Литва даже не думал останавливаться, несмотря на то, что за такое поведение ему потом бы в любом случае досталось. Из глаз парня уже лились слёзы, голос то и дело срывался на крик, а Россия всё ещё улыбалась. Буквально выплюнув ещё одно ругательство, парень пулей выскочил из комнаты, на ходу вытирая слёзы. Спустя несколько секунд Россия повернулась и пошла к лестнице, направляясь к себе в комнату. Проходя мимо спальни Брагинской несколькими минутами позднее, Латвия услышал тихие всхлипы.***
- Сестра, оставь ты этого хлюпика в покое, такое, - Беларусь с трудом проглотила ругательство, - такое не тонет. - Не могу, - помотав головой, упрямо отвечала Россия. - Да что он тут без тебя, умрёт, что ли? – начала злиться Арловская. – От простуды? - Сплюнь! – резко, почти испуганно вскрикнула Аня, потом так же резко успокоилась. Нужно держать себя в руках, Снежная Королева. - Не понимаю, что с тобой происходит. Чего ты вообще с этими Прибалтами нянчишься? Давно пора отправить их в чисто поле. И вожжей под хвост, чтобы резче скакали. - Я так не могу, - снова помотала головой девушка. – Я считаю их самыми близкими мне людьми после тебя и Украины. И я должна о них заботиться. - Лучше бы ты о сестре так заботилась, - мрачно произнесла Беларусь и вышла из комнаты. Резким толчком открыв дверь, она сшибла сидевших под ней и подслушивавших Эстонию и Латвию.***
- Пойдёшь со мной, - серьёзно сказала Россия, разглядывая поверженного врага. - Ты всех побежденных заставляешь работать на себя? - нагло ухмыльнулся парень. - Признаёшь себя побежденным? – девушка улыбнулась, а парень перестал ухмыляться и сжал бесполезный в данной ситуации разряженный автомат. – Это твой единственный шанс остаться в живых. К тому же… - явно издеваясь, Аня присела на корточки рядом с ним и насмешливо провела ножом по его шее, - я слышала, что ты был не против жить со мной в одном доме. - Сука, - прошипел парень, ненавидяще смотря на девушку. - Сука, - кивнула она, соглашаясь. – Но ты проиграл. Теперь выбирай – смерть или подчинение мне. Россия прекрасно понимала, что этот гордец предпочтёт смерть, но где-то в глубине души очень не хотела причинять ему вред, даже не смотря на то, что он уже натворил. Тем не менее, парень закрыл свои странного цвета глаза и кивнул, что-то для себя решив. Брагинская напряглась, подумав, что всё-таки придётся его убить, но парень открыл глаза, внимательно посмотрел на победителя и с тем же гордым видом сказал: - Я пойду с тобой. - Хозяйка, - девушка усмехнулась, почувствовав облегчение, но роль нужно было доиграть до конца. - Что? - Я пойду с тобой, хозяйка, - повторила девушка. – Теперь ты мой пёсик, - девушка наклонилась к самому лицу парня и прошептала: - Собачка, служить! – а затем рассмеялась. - Сука, - в очередной раз сказал Пруссия. В ответ Россия еще шире улыбнулась и провела ножом кровавую линию вдоль шеи парня. - Сука, - снова согласилась она.***
- Эй, Россия! – раздалось хрипло-непринужденное из-за двери. – У нас проблемы! Это полная задница! - Чего опять панику развёл? – недовольно пробурчала девушка в ответ, чуть приподнимаясь с кровати и смотря на часы. Полвторого ночи. Россия снова положила голову на подушки. Чертов пёс умеет выбирать время для того, чтобы навестить свою хозяйку. - Ты мне поверишь, если я скажу, что к нам приехал Америка? – парень ворвался в комнату и сразу же удивленно замер. Немногие могли похвастаться тем, что видели Россию такой - с двумя длинными косами светлых волос, сонным лицом, лишенным своего обычного пугающего холода, в нижнем белье и накинутой поверх него белой рубашкой, принадлежавшей раньше Литве или Эстонии (Гилберту было всё равно, он вообще не воспринимал всерьёз Прибалтийскую Троицу). Что поделать: Аня любила спать именно так. - Врываться без стука в чужую комнату неприлично, - лениво отчитала альбиноса девушка, с плохо скрываемым интересом рассматривая его лицо. – Что там про Америку? Он наконец-то умер? - Нет, - севшим голосом ответил Гилберт. – Хотя было бы неплохо. Он приехал сюда. - И, естественно, требует немедленно увидеть меня? - Он не требует, но… - Мне нужно собраться, - Аня с усилием приподнялась на кровати, но тело ее не слушалось. Нужно было еще поспать. – Черт, - непроизвольно вырвалось у нее. Гилберт почти с умилением смотрел на тщетные потуги своей хозяйки. Сейчас она была не холодной сукой, а очень уставшим маленьким ребёнком. Точно таким же ребенком он увидел ее впервые, когда его еще звали Тевтонский Орден. Но тогда она ещё не умела притворяться и казалась совершенно нормальной. Остальные – в том числе младший брат Пруссии, не очень близко знакомый с Брагинской, - теперь считали её сумасшедшей и всерьёз опасались нападения с её стороны. Тем не менее, Россию всё устраивало. Этого она, собственно, и добивалась. Девушка снова плюхнулась на кровать и попыталась вытащить свои ноги из-под скомканного одеяла. - Давай помогу, - парень подошёл к России, и спустя пару секунд девушка почувствовала, как её поднимают сильные руки.***
В комнате было светло и приветливо. Аня уже успела привести себя в порядок и даже слегка накраситься – совсем чуть-чуть, чтобы скрыть мешки под глазами. Девушка выглядела слегка сонной, но держалась с достоинством. Америка улыбался, попивая кофе. - Извини за задержку, - девушка протянула ему руку, которую Джонс с готовностью пожал, чуть привстав с кресла. – Я надеюсь, у тебя были достаточно веские причины, чтобы явиться в мой дом посреди ночи. - Ой, да брось ты эту книжную лексику! – махнул рукой Америка. - Значит, визит неофициальный, - позволив своему лицу помрачнеть, сказала Брагинская, неловко плюхнувшись на диван напротив Альфреда. - Разумеется, - ещё шире улыбнулся парень. – Разве делают официальные визиты в два часа ночи? Ане внезапно очень захотелось ударить Америку чем-нибудь тяжелым, но она холодно улыбнулась и спросила: - Так зачем же вы изволили явиться, мистер Джонс?***
- Чертов придурок, ненавижу! - Аня зло кинула подушкой в стену и тихо зарычала. - Да ладно тебе, я спал меньше твоего, - Пруссия расслабленно заложил руки за голову, чего раньше, вроде бы, никогда не делал. - Хотя этот Америка действительно тот ещё говнюк. - Не выражайся, - буркнула девушка, сонно протирая глаза. Гилберт подошёл к ней вплотную и медленно обнял. Брагинская не сопротивлялась. Сейчас это было именно то, что ей нужно. Она уже не помнила, когда их отношения стали такими. Кажется, они были пьяны в их первый раз и ничего не соображали. Проснувшись ближе к полудню в одной постели, они почему-то решили, что так и должно быть. Тогда за окном сыпал снег, а их души хотели тепла. Тогда это было просто. Но все-таки... странные у них отношения. Пруссия всегда знал, что Аня его не любит - разве что как брата, - но это никогда его не останавливало. Его пошлые шуточки были всегда не к месту, а странные выходки сильно раздражали. Но он был рядом. Россия и сама не вполне понимала, почему не оттолкнула его тогда, вполне разумно полагая, что этим причинила ему куда меньше боли. Но её мерзкая внутренняя эгоистка упрямо хотела счастья, и ей было почти всё равно, с кем. Поцелуй вышел медленным и приятным. Гилберт не сумел остановить себя раньше, чего уж сейчас сомневаться? А Анне было всё равно, чьи губы целовать. Главное - забыться хотя бы на время. Пусть совсем ненадолго... забыть безответность...