Красавчик

Тэмплтон Пэк мог вполне уверенно назвать себя счастливым человеком. После приюта он успешно поступил в Калифорнийский Университет с футбольной стипендией, учёба позволила ему отсрочить призыв в армию, а пока он будет учиться, всё может поменяться. Ему девятнадцать, впереди долгая и счастливая жизнь. Но самое главное: он знал, с кем хочет прожить. Удивительная, понимающая, нежная, весёлая, задорная, ловкая, самая прекрасная девушка – Лесли Бектол. Когда они познакомились, Тэмплтон понял, что она – та самая, единственная, ради которой можно пойти на всё. Сегодня он подарит ей значок своего студенческого братства*, своего рода подарок перед помолвкой, а через несколько дней сделает предложение. Тэмплтон стоял словно громом пораженный. Лесли просто исчезла, передала через подругу, что они не будут больше встречаться, извинилась – и всё. Ещё вчера ему казалось, что он может всё, подпирает небо, так высоко взлетел. Сегодня мир рухнул ему на плечи, погребая под руинами. Лесли сбежала с другим парнем. Не давая себе времени на размышления, Тэмплтон забрал документы из колледжа. Декан уговаривал его одуматься, не принимать скоропалительных решений, но именно думать и не хотелось, хотелось действовать. На следующий же день он пошёл добровольцем в армию. Регулярные тренировки давали отличную физическую подготовку, после прохождения «курса молодого бойца» Тэмплтон записался в спецназ. Командир только фыркнул, принимая его заявление – «вот, еще один юный идиот, мечтающий о зеленом берете и не понимающий, как часто их убивают». Откуда ему было знать, что как раз на последнее и рассчитывал Тэмплтон. На курсах спецподготовки сержант гонял их с утра до вечера, не давая поблажек, другие ребята нет-нет, а вздыхали тайком, но Тэмплтон, без сил падая в койку, был благодарен: вырубался мгновенно. И считал дни до отправления во Вьетнам. А там… Может быть, ему повезёт, и его убьют быстро. Военная база мало отличалась от учебной, разве что более шумная, более душная, более суетливая. В веренице мелькающих дней Тэмплтон не запоминал лица, да и не стремился сближаться с людьми. «Пушечное мясо» – так в колледже называли солдат, отправляющихся во Вьетнам. Каждую неделю кто-нибудь из сослуживцев не возвращался с задания или умирал в госпитале, Тэмплтон был бы рад героически погибнуть, пусть даже глупо, но каждый раз ситуация складывалась так, что под удар попадала вся команда, а остальные не спешили свести счёты с жизнью. За полгода службы он не получил ни одного серьёзного ранения. Их группа под руководством полковника Джона Смита всегда успешно справлялась с заданиями: если нужно было вывести военнопленных – выводили с наименьшими потерями, разведывательные операции проводились быстро и чисто. За полководческие таланты полковника прозвали Ганнибалом. Кажется, он сам знал об этом, и ему это нравилось. Впрочем, Тэмплтону было всё равно. На этот раз их заданием было взорвать поезд, перевозящий боеприпасы. Тэмплтон мысленно поаплодировал талантам Ганнибала – тот опять смог добиться, чтобы к ним приписали «их» пилота. Мердок, конечно, был со странностями, но пилот, что называется, от Бога, мог посадить Хьюи** на самую неприметную площадку, всегда дожидался свою команду, а уж в посадке подбитого вертолёта ему просто не было равных. Всё шло по плану, Ганнибал улыбался, вечно хмурый здоровяк Баракус выглядел довольным, Рэй и Тим шутили и подкалывали друг друга – после этой операции им полагался отпуск, в мечтах они уже вернулись домой и познакомились со знойными красотками или встретились с любимыми. Да и сам Тэмплтон чувствовал удовлетворение от хорошо проделанной работы – проскользнуть под носом у вьетконговцев и взорвать их поезд, это было действительно здорово. Царящее в кабине веселье разрушил удар, от которого завибрировал весь вертолёт. – Мердок? – обеспокоенно спросил Ганнибал. – Пробили бак, теряем высоту… Следующие слова Мердока потонули в грохоте, и то, что можно было назвать резким снижением, превратилось в натуральное падение. Кажется, от удара о землю Тэмплтон ненадолго потерял сознание, когда он пришел в себя, обнаружил, что сидит в нескольких метрах от покореженного Хьюи. Рядом Ганнибал поглаживал вывернутую под неестественным углом ногу. Мердока не было видно, Баракус, Рэй и Тим, кряхтя, поднимались на ноги. Прогремел взрыв, какая-то деталь – кажется, то, что осталось от двери – снесла Тиму полголовы. Глядя, как Рэй теребит изуродованное тело, повторяя «Тим, Тим!!!», а Баракус стряхивает с лица капли крови, перемешанные с мозгами, Тэмплтон почувствовал, как его неудержимо разбирает смех. Он смеялся - и никак не мог остановиться. Тима дома ждала невеста, через два дня он собирался улететь к ней, а вместо этого лежит изуродованным трупом, который даже не смогут вернуть родным в цинковом гробу, зато Тэмплтон сидит совершенно невредимый и думает о том, что с радостью бы поменялся с Тимом местами. В чувство его привела звонкая оплеуха. Морщась от боли и стараясь не опираться на больную ногу, над ним стоял Ганнибал. – Полегчало? – спросил он, когда Тэмплтон перестал смеяться. – На его месте должен был быть я, – тихо сказал он. – Но ты не на его месте. Соберись, лейтенант. Скоро здесь будет полно Чарли,*** нужно выбираться. Не видел Мердока? Тэмплтон отрицательно качнул головой, встал и принялся осматривать ближайшие окрестности. Мердок обнаружился в густых зарослях травы, бледный, без сознания, по виску струилась капля крови, но пульс прослушивался. – Мердок, эй! – Тэмплтон похлопал его по щекам. Мердок открыл глаза и уставился на Тэмплтона мутным взглядом. – Жесткая получилась посадочка. Тэмплтон усмехнулся: раз шутит, значит, всё в порядке. И тут ему в спину упёрлось ружьё. Лагерь военнопленных он запомнит надолго: тесные клетки, слишком низкие, чтобы встать в полный рост, слишком узкие, чтобы сесть, стоны раненых – медицинскую помощь оказывать им никто не собирался, ложка гнилого риса в день, червивый хлеб и тухлая вода. Со временем они научились сохранять дождевую воду, чтобы напиться, но сезон дождей уже закончился. Но хуже всего был запах: гниющей плоти, давно не мытых тел, испражнений. Запах отчаяния. Тэмплтон в очередной раз позавидовал погибшим товарищам – лучше умереть мгновенно, чем медленно и мучительно ждать смерти. Любая царапина мгновенно воспалялась, чесалась и доставляла лишние неудобства. Через некоторое время их перевели в барак, там было чуть больше места, но и духота значительно усиливалась. – Они никогда не слышали о гуманном отношении к пленным? Федерация Красного Креста? – однажды не выдержал Тэмплтон. – А ты бы хотел палату с белыми стенами и медсестёр в коротких халатах? – ехидно спросил Мердок. – Было бы неплохо, – буркнул Тэмплтон. Зря он завёл этот разговор. – Ты вообще в курсе, куда попал? – не унимался Мердок. – В курсе! Просто думал, будет иначе. – Что вернёшься весь такой красивый, овеянный славой героя, и девушки штабелями будут к ногам падать? – Что сдохну быстро! – огрызнулся Тэмплтон. Он жалел, что католическое воспитание мешает наложить на себя руки, – и так всё хреново, а тут ещё Мердок со своими подколками. Дались ему эти девушки! – Эээ, – протянул Мердок, как-то сразу успокоившись. – Что за настрой такой? Глупости всё, что бы ни случилось, надо двигаться дальше. Нет ничего, кроме смерти, чего нельзя было бы исправить. – Когда твоя невеста сбегает с другим, это уже никак не исправить, – горько ответил Тэмплтон. – Из-за девушки? Правда? Тоже мне, Рауль де Бражелон нового времени. – Смешно. Ха-ха. – Он попытался отодвинуться, но в тесном бараке не было места. – Ладно, прости. Но ба… – Не надо. Просто не… не надо. Мердок молча кивнул, и больше к этой теме не возвращались. Помощь пришла с неожиданной стороны, повар Лин До Кун помог открыть замки, передав вместе с хлебом кусочек проволоки. Вырубить охрану и сбежать из лагеря было непросто, но не сложнее обычной миссии Команды А. Как ни странно, путь к родной военной базе сблизил их гораздо сильнее, чем все прошедшие миссии. Измождённые, израненные, они двигались вперёд фактически на чистом энтузиазме, подбадривая друг друга. Даже умирать больше не хотелось, наоборот, появилось желание выжить и надрать задницу этим вьетнамским засранцам любой ценой. Жизнь на базе продолжалась своим чередом. Вернувшихся из плена смерили удивленными взглядами, поздравили и отправили в госпиталь. Наконец-то появилась возможность нормально помыться и поспать. В госпитале пришлось задержаться, Мердок и Ганнибал серьёзно пострадали при крушении вертолёта, а в плену их, естественно, никто не лечил, к тому же Баракус подхватил местную лихорадку. Не то чтобы Тэмплтон жаловался, но ему это казалось несправедливым. В другую команду его не переводили, так что он бесцельно слонялся по базе. – Мы едем в отпуск, – заявил он, вваливаясь в палату. – Когда? – оживился Мердок. Ему уже надоело валяться в кровати. – Через три дня, говорят, вас уже выпишут. – А куда? – флегматично поинтересовался Ганнибал. – Гаваи! – И как ты это провернул? Тэмплтон пожал плечами: – Просто полковник Моррисон не мог устоять перед силой моего обаяния. – Ну ты красавчик, – Ганнибал хлопнул его по плечу. Прозвище закрепилось, когда перед обаянием не устояли ни суровые врачи, не желавшие отпускать Ганнибала, ни начальник склада, выдавший им новую форму. А когда с помощью обаяния и винтовки он забрал кадиллак буквально из вьетконговского штаба, по базе стали ходить легенды, что Красавчику просто невозможно ответить «нет». * Студенческие «братства» в Америке – это очень важно, и предмет гордости на всю оставшуюся жизнь. Часто имеют ряд собственных опознавательных символов: цвета, флаги, гербы и печати. Булавки и значки, принадлежащие студенческим «братствам» и «сестричествам», используются как символы студенческих обществ. Подарив значок, Тэмплтон заявляет о серьёзных намерениях. Подробнее см. вот тут ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D1%83%D0%B4%... ** Белл UH-1 «Ирокез» (англ. Bell UH-1 Iroquois) — американский многоцелевой вертолёт, также известный как «Хьюи» (Huey). Одна из самых массовых машин в американской армии. Основная "рабочая лошадка" во времена Вьетнамской войны. Подробнее см. ru.wikipedia.org/wiki/Bell_UH-1_Iroquois ***«Чарли» – разговорное название солдат армии Северного Вьетнама, вьетконга, используемое американскими солдатами.